Темучин согласно кивнул и протянул нож Ясону. Тот отбросил меч и прицепил на место свое старое оружие. Шлем отвратительно вонял потом, но удачно закрывал часть лица.
— Иди,— приказал Темучин, раздраженный тем, что процедура переодевания затянулась.
Ясон холодно улыбнулся, повернулся и пошел через лес.
Уже через метров пятьдесят он промок до пояса, пробираясь сквозь густой, пропитанный водой подлесок. Но это было меньшим из всех зол. Продвигаясь по сырому лесу, он задавался вопросом, что втянуло его в это безумие. Порох — вот что! Он слышно выругался и двинулся к укрепленному зданию, теперь едва видимому сквозь пелену дождя. Оставалось метров двадцать. Он преодолел их и, выйдя из-под защиты деревьев, уже по открытому пространству достиг берега реки. Вода кружилась в водоворотах, дождь бил по ней, образуя бесчисленные перекрещивающиеся круги. Он хотел проверить порох на полке, но знал, что лучше этого делать не надо. Надо, не надо... Опустив голову, тащился Ясон к зданию, проглядывающему сквозь пелену дождя.
Если люди на сторожевой башне и заметили его, то не подали виду. С ружьем поперек плеча, нахлобучив шлем, Ясон подошел достаточно близко, чтобы разглядеть старую пушку, что торчала между двумя грубо отесанными камнями, и тяжелые болты, которыми крепилась деревянная дверь. Он был уже у самой двери, когда один из солдат высунулся из башни и крикнул вниз что-то непонятное. Ясон махнул рукой и продолжал идти.
Когда солдат закричал вторично, Ясон снова помахал рукой и крикнул: «Открывай!», как он надеялся, с должным акцентом. Во всяком случае он постарался, чтобы его голос звучал особенно хрипло, чтобы скрыть возможную неправильность произношения. Теперь он оказался у стены, невидимый солдату из башни, который продолжал что-то кричать. Дверь, прочная и надежная, была перед ним... Ничего не происходило, напряжение Ясона все усиливалось. Послышался скрежещущий звук, и он увидел ствол мушкета, выглянувший из узкого отверстия справа от двери.
— Открой! Быстрей! — закричал он и забарабанил в дверь.— Открой!—он прижался к двери, чтобы его нельзя было достать из мушкета, и снова стукнул о дерево прикладом.
В крепости послышались шум и движение, но пульс в ушах Ясона перекрывал их, словно бил большой барабан, с бесконечными промежутками, отделяющими один удар от другого. Может, следует уходить? Но ведь обе стороны застрелят его при первой же попытке. Однако й здесь оставаться нельзя — беспомощным, пойманным в ловушку. Подняв мушкет, чтобы еще раз ударить прикладом в дверь, он услышал внутри звон цепей и знакомый звук скользящего железного засова. Он взвел курок под кожаной повязкой, откинув ее в одну сторону, чтобы можно было быстро сбросить тряпицу. Как только дверь приоткрылась, он просунул в щель ствол, а следом плечо и налег всей своей тяжестью, стараясь раскрыть дверь как можно шире.
Прорываясь через узкую арку на квадратный дворик внутри крепости, он краем глаза заметил, что тот, кто открыл ему дверь, сбит ею на землю. И еще он заметил, что стоит на пороге смерти.
Бей сильно, быстро и не останавливайся — таков закон кочевников, и он совершенно справедлив. Сейчас сбоку от него был солдат с занесенным мечом, а прямо перед собой Ясон увидел еще солдат с готовыми к стрельбе ружьями. Прежде чем удивленные люди успели выстрелить, Ясон с криком прыгнул в середину группы. Еще не приземлившись, он нажал на курок и с радостным удивлением услышал гулкий звук выстрела. Один из солдат упал, схватившись за грудь. Это было последнее, что Ясон помнил ясно. Он сам упал на землю, ударив одного солдата прикладом, а другого — стволом мушкета.
Воспользовавшись замешательством, он сбил с ног еще двоих, извлек свой нож и пустил его в ход. Один солдат, мертвый или раненый, свалился на него, и под его прикрытием Ясон бил и бил своим ножом.
Он почувствовал резкую боль в ноге, потом в боку и руке, в голове звенело. Замахнувшись ножом, он понял, что падает. Земля не стала мягче от тяжести придавившего его неподвижного тела. Над ним появился разъяренный офицер с мечом в руке. Ясон ножом парировал его удар, а затем по рукоять вонзил свое оружие в пах офицера. Хлынула кровь, офицер рухнул. Ясон отбросил тело в сторону, чтобы видеть происходящее. К этому времени исход битвы был уже предрешен.
Через оставшуюся распахнутой дверь уже ворвался первый кочевник. Он несся на моропе и буквально вылетел из седла, когда тот резко повернул перед дверью. Это был сам Темучин. С гиканьем он размахивал мечом и тут же сразил двух бросившихся на него солдат Теперь оставалось только очистить захваченное здание
Как только прямая опасность миновала, Ясон, поднявшись на ноги, прижался спиной к стене Звон в голове слабел, переходя в глухой шум; сняв шлем, он обнаружил на нем глубокую вмятину. К счастью, на голове такой вмятины не было. Он ощупал болезненные места на черепе, а потом внимательно осмотрел пальцы. Крови не было. Но ее было достаточно на боку, и она стекала по ноге. Неглубокая рана на бедре, чуть ниже нагрудника, сильно Кровоточила, хотя была поверхностной, как и разрез на руке. Рана на ноге кровоточила меньше, но оказалась самой серьезной — глубокой и рваной. И болезненной, но идти он мог. Ему вовсе не хотелось повторить судьбу того воина, что был убит на ферме. В седельной сумке были чистые куски ткани, но пока он не доберется до нее, остановить кровь не удастся.
С того момента, как появился Темучин, сомнений в исходе битвы не было. Гарнизонные солдаты никогда не встречались с таким противником. Мушкеты теперь были скорее помехой, чем помощью: луки стреляли быстрее и точнее, чем неуклюжие и тяжелые ружья. Но оставшиеся в живых солдаты еще продолжали сражаться, пытаясь спастись внутри здания. Крики становились глуше. На сыром дворе кровь смешалась с дождем, валялись тела солдат. Убитый кочевник лежал у входа, там, где его остановила пуля — по-видимому, это была единственная потеря у всадников.
Краем глаза Ясон уловил движение — в сторожевой башне поднял голову притаившийся там солдат. Раздался резкий звук спущенной тетивы -- и вот в глазнице солдата уже торчит стрела. Он сполз вниз, притаившись теперь навсегда.
Стонов и просьб о пощаде больше не было — крепость пала. Кочевники молча бродили среди трупов, совершая свой мерзкий ритуал. Из здания вышел Тему-чин: с меча его стекала кровь. Он указал одному из офицеров па груду тел у входа.
— Трое из них принадлежат певцу,— проговорил он.— Пальцы остальных — мне.
Офицер поклонился и достал кинжал. Темучин повернулся к Ясону.
— Внутри, в помещении, всего много. Разыщи порох.
Ясон встал, стараясь казаться более устойчивым, чем был на самом деле. Тут только он заметил, что все еще держит в руках окровавленный нож. Вытерев его об одежду убитого солдата, он протянул оружие Тему-чину. Тот молча взял нож и направился обратно в здание. Ясон двинулся за ним, тщетно стараясь не хромать.
Аханкк с другими офицерами охраняли вход в склад — помещение с низким потолком. Кочевники грабили тела и комнаты, но сюда им заходить не позволили. Ясон распахнул дверь и остановился. Здесь были корзины со свинцовыми пулями, мушкеты, мечи, ядра размером с кулак и несколько толстых невысоких сосудов, закрытых деревянными пробками.
— Вот он,— сказал Ясон, но тут же предостерегающе поднял руку, чтобы остановить Темучина, который хотел подойти ближе.
— Не ходи туда. Видишь, серые зерна на полу возле открытого бочонка? Это порох, и он может взорваться, если по нему ходить. Нужно расчистить дорогу, прежде чем кто-то войдет.
Попытка наклониться вызвала сильную боль в боку и ноге, но Ясон постарался не обращать на нее внимания. Используя обрывки одежды, он расчистил проход вдоль всей комнаты. Открыл сосуд... Да, там действительно находился порох. Ясон ссыпал зерна обратно и тщательно закупорил сосуд пробкой. Как можно осторожней взяв сосуд с порохом в руки, он передал его Аханкку.
— Не бросать, не наклонять, не держать вблизи огня и не давать отсыреть,— объяснил он.— Идите сюда,— он быстро сосчитал,— девять человек за остальным порохом. Повтори им то, что я сказал тебе.
Аханкк повернулся, и в этот момент снаружи послышался сильный взрыв, сопровождаемый отдаленным гулом. Ясон подскочил к окну и увидел, как падает кусок сторожевой башни. Обломки камня сыпались в грязь, дождь прибивал густое облако пыли. Стены снова вздрогнули от удара. Вновь прозвучал отдаленный взрыв. Вбежал кочевник и что-то громко крикнул на своем языке.
— Что он говорит? — спросил Ясон.
Темучин сжал кулаки.
— Приближается много солдат. Они стреляют из больших ружей. Много рук солдат, больше, чем он может сосчитать.
Не было ни паники, ни излишнего возбуждения. Война есть война. Чуждое окружение, дождь, новое оружие — ничто не могло нарушить спокойствия кочевников, поколебать их воинский пыл. Люди, отважившиеся атаковать космический корабль, лишь презрительно улыбались при звуках артиллерийского огня.
Аханкк командовал переноской пороха, а Темучин поднялся на поврежденную сторожевую башню, чтобы взглянуть на атакующих и составить представление об их силах. Еще одно ядро ударило в стену, пули, как смертоносные пчелы, пролетали над ним, а он стоял неподвижно, пока не рассмотрел все, что ему было нужно.
Наклонившись, он начал быстро давать приказания своим людям.
Ясон вышел вслед за кочевниками, что несли порох, и обнаружил, что в крепости остался только вождь.
— Сюда,— приказал Темучин, указывая на выход к берегу реки.— Там нас не видно врагу, там стоят наши моропы. Вы с порохом садитесь верхом и по моему сигналу скачете к деревьям. Остальные должны задержать солдат и присоединиться позже.
— Сколько человек нас атакует? — спросил Ясон, пока носильщики с порохом поспешно ретировались.
— Много. Две полных руки, а может, больше. Иди с теми, кто несет порох, враги близко.
Пули ударяли в стены, залетали в бойницы. Крики нападающих раздавались совсем рядом.