удовольствием носят свои оковы иклейма на теле. Ведь эти оковы такие красивые: ну просто браслеты от Сваровски! Аэти клейма такие забавные, они уже ине клейма – атату, завлекательные иэротические…
–Опять лезешь не туда? Какие «тату» вдевятнадцатом столетии?!
–Что делать, если я – порождение твоего сознания? Точнее, подсознания. Не цепляйся, вконце концов, кмелочам, ты прекрасно понимаешь, о чем речь! О том, что европейцы превратились впослушное стадо овец, которое ходит на выборы, стирает границы, порождает дурацкие законы идумает, что управляет миром! Иногда они еще устраивают забастовки, но это же пародия на сопротивление, дурной спектакль! Ну?! Ты же сам не раз говорил об этом со своим приятелем Гюнтером! Он тоже ненавидит это стадо, но выход видит вдругом: он – антиглобалист. Он любит группу «Rammstein». Он…
–Да знаю я все про Гюнтера! Но он тоже здесь не был, ине понимает, что Сверхчеловеком может быть какой-нибудь пьяный Михась сножом вкармане.
–Вот именно: Михась! Или всемогущий он, владеющий половиной этой страны. Аты ищешь здесь еще одного Нормана!
Пауза, я размышляю.
–Боюсь, еще одного я не найду. Я его потерял, Нормана. То есть мы его потеряли.
–Апо-другому ибыть не могло. Помнишь, что говорил старый солдат? Одна из пословиц здешних людей гласит: «Не вконя корм».
–Не вконя корм? Может быть, может быть…
Я прерываю диалог, иначе, как иНицше, кончу сумасшедшим домом. Асумасшедшие дома вэтой стране – далеко не швейцарские клиники, они гораздо хуже.
Приблизившись кстроениям, размышляю: стучать вдвери? Или не стоит? Не стоит, решаю я, огибаю дома инаправляюсь ктрассе.
Вечером раскладываю под кустом спальный мешок, мажу лицо ируки мазью от комаров, только сон не идет. Аеще луна влицо светит! Я отворачиваюсь, но теперь мешает гул трейлеров на трассе. Я еще не привык кэтому гулу, как иккузнечикам, что без умолку стрекочут вокруг.
В конце концов, звуковое (и световое) шоу заставляет выбраться из спального мешка. Взгляд вверх, на россыпь Млечного пути, порождает ощущение потерянности, неприкаянности, словно ты полностью оторван от мира людей. Наползающий ночной холод усиливает это чувство, ия начинаю судорожно рыться врюкзаке. Вот он, теплый свитер! Я его натягиваю, роюсь дальше, ища носки, ивдруг натыкаюсь на что-то твердое. Что это? Ага, доска сизображением Девы Марии! Будь я местным жителем, я бы помолился ей о ниспослании спокойного сна, но, ксожалению, я не умею молиться доскам. Поэтому вытаскиваю ноутбук и, раскрыв его, вперяюсь вмерцающий экран.
Вот средство, восстанавливающее разорванную связь смиром. Спасибо тебе, неизвестный спутник связи GSM, плывущий среди звезд! Спасибо Биллу Гейтсу, изобретшему компьютер! Спасибо Францу, подарившему мне его ко дню рождения! Вот настоящая икона – экран компьютера! Это альфа иомега нашей цивилизации, аразрисованные деревянные доски интересны лишь ортодоксам, живущим влесных скитах…
Написать о моих приключениях редактору? Но он вряд ли поместит такой материал. Я лучше напишу другое послание, которое полетит не назад, авперед, опережая меня, тихохода.
Я познакомился сВальтером водной из командировок, иосновой для сближения, как ни странно, оказалось знание чужого языка. Востальном мы были разными: Вальтер длинный инескладный астеник, мой же рост едва дотягивает до среднего, ателосложение выдает пикника. Я был погружен внемецкую жизнь, иесли бы не брат, вряд ли бы заинтересовался востоком. Вальтер же занимался настоящими исследованиями русской истории, даже писал большую работу об осиротевших детях. Опять же, я не чувствовал никакой вины перед этой страной, ау Вальтера был настоящий комплекс. Что-то впрошлом его семьи таилось такое, из-за чего лицо человека, родившегося спустя десятилетия после страшных военных событий, порой сводила судорога.
–Неужели ты ничего такого не чувствуешь?!– поражался он.
–Нет,– отвечал я,– не чувствую. Я вообще предпочитаю жить внастоящем, ане мучиться из-за прошлого.
Я рассказывал о счастливом браке Франца, хвастался, что тоже женюсь на русской, возможно – на сестре Любы, жены брата. Это был блеф, я эту сестру видел только на фотографиях, но нам ведь хочется хороших сценариев жизни, аплохих – не хочется…
8.Платок для Фриды
Их знакомство сРегиной началось свизита вцентр психологической помощи, куда Веру привело желание найти безобидную замену «Имовану». На снотворное ведь подсаживаются, как на иглу, поэтому пришлось кое-что рассказать. Слово за слово, вспомнили шумиху годичной давности, иглядь – Регина уже вкурсе! Эта крашеная блондинка буквально вцепилась вих непростую ситуацию: мол, межнациональные браки – моя специализация, я диссертацию на эту тему пишу. Ихотя со снотворного Вера не слезла, на беседы ее приглашали каждую неделю, вот исегодня звонит, приглашает всвой центр.
Вера всомнениях, но желание хоть скем-то поговорить отом, что ее сжигает, одерживает верх. Вконце концов, Регина не входила вродственный или дружеский круг, чего бояться?
Беседуют вкабинете психолога, сидя рядом, как иположено при доверительном контакте.
–Бессонница ввашем случае – естественная вещь. Яне удивлюсь, если вы скажете: «Меня мучают кошмары». Вас мучают кошмары?
Вера, подумав, кивает.
–Воображение не контролируется, верно?
Она кивает еще раз.
–Такое подчас представишь, что самой страшно становится, верно? Кого-то обвинить хочется, кому-то отомстить… Извините за неделикатный вопрос, но… Вам никогда не хотелось отомстить вашей сестре?
Сглотнув комок, Вера отрицательно мотает головой. Аты, Регина, берешь быка за рога! Прозорливая, съевшая собаку на чужих горестях, ты сразу вычислила невротичку, каковая, по идее, должна расплакаться влюбезно распахнутую жилетку. Потом ты аккуратно отожмешь жилетку, соберешь пролитые слезы впробирку иподвергнешь их химическому анализу. Ну исоставчик! Яд королевской кобры, смешанный скреозотом! Авонь-то какая! Но если требуется продвинуть «диссер», придется принюхаться,– как иначе заработаешь уважение коллег? Аони, конечно, будут демонстрировать респект: ура, новый Фрейд явился! Достоевский вюбке, заглянувший вглубины ибездны женской души!
Наверное, мысли отражаются на лице Веры, иРегина машет рукой.
–Ладно, оставим эту тему. Бессонницу мы лечим сеансами гипноза инастоями целебных трав; если хотите, можете записаться на несколько сеансов. Меня, если честно, больше интересуют дети, что рождаются всмешанных браках. Потомство представителей разных народов – аособенно разных рас – более жизнеспособное, это общеизвестно. Но мало кто знает, что среди них немало савантов…
–Немало кого?
–Савантов. Я разве не говорила о них? Если точно перевести, то савант означает «мудрец». Синдром саванта проявляется у детей, которые демонстрируют прекрасные способности вкакой-то одной сфере, авдругих сферах имеют проблемы. Вам же это знакомо, верно?
–Знакомо…– после паузы говорит Вера.
–Так вот, всмешанном браке шанс, что родится уникальная личность, гораздо выше. Такие дети-саванты могут проводить вуме сложные арифметические вычисления, календарные расчеты, запоминать огромное количество информации идаже музыкальные арии.
–Арии?!– удивляется Вера.
–Да, встречаются саванты, способные, выйдя из оперы, спеть все услышанные арии. Аодин такой ребенок начертил по памяти подробнейшую карту Лондона, пролетев над городом на самолете.
–Удивительно,– качает головой Вера.– Даже журнал «Хочу все знать» о таком не рассказывал.
–Есть такой журнал?
–Был. Вмоем детстве.
На лице психолога мелькает досада (сбивают сценарий!), которую она моментально гасит.
–Это кнашему разговору отношения не имеет. Посмотрите на экран.
Компьютер выдает лицо известного актера, только странное какое-то, будто звезду стукнули пыльным мешком.
–Дастин Хофман?!
–Скажем так: Рэймонд Бэббит. Это роль Хофмана; артист, как вы помните, сыграл аутичного гения вфильме «Человек дождя», даже получил за эту роль «Оскара».
–Я за него рада. Но причем тут…
–Бэббит тоже савант. Просто у них, ксожалению, имеются проблемы вобластях, не относящихся ких дарованию. Вобщении со сверстниками, например. Саванты могут быть чрезмерно правдивы, что далеко не всем по душе. Кому приятно, если вглаза, что называется, режут правду-матку? Впрочем, что я вам азбучные истины рассказываю? Вы же сами можете привести немало примеров такого поведения, верно?
–Верно,– кивает Вера, но примеров не приводит. Она уже поняла эту «психологию» по принципу: баш на баш. Ятебе пару мыслей – ты мне тройку фактов. Я разговариваю вдоверительном тоне – иты, будь добра, доверься мне.
Да, Норман мог ляпнуть такое, что повергало взрослых вшок. Когда папаша притащился вкои веки «поглядеть внучка», мальчик заявил: этот человек хочет взять деньги вдолг, но потом не отдаст. Пришлось алкашу выкручиваться, шутки шутить, хотя видно было – уел его «внучек». Та же участь постигла приятельницу сестры, втайне мечтавшую увести из семьи Франца,– вобщем, чужая душа для Нормана вовсе не была потемками. Исо сверстниками были из-за этого проблемы: ему объявляли бойкоты, изгоняли из компаний, даже поколачивали за то, что видит их насквозь. Белая ворона, окруженная серенькими воробьями,– вот кто он был. О, как расчирикались воробьи, увидев проявившиеся на его теле надписи! Думали, странная кожная сыпь (поначалу считали это сыпью!) исчезнет, но она не исчезала, иоднажды на уроке физкультуры ее заметил преподаватель. Он потребовал свести татуировку, когда же услышал про надписи, выгнал Нормана сзанятий. После урока его зажали вугол враздевалке, заставляя признаться: это «тату», иничего больше! Когда же новая надпись проявилась прямо на глазах, это сочли фокусом.
–Ивообще тут буквы не наши…– скривился лидер класса.– Верно, ребята? Это как на уроке английского: что-то написано, ачто именно – хрен поймешь…
Странное дело: во время пребывания в