Например, что полнометражный фильм, по её же словам, похож на пчелиный рой – это тысячи файлов разных размеров и разрешений. Управляться с ними – то ещё испытание. Не успеваешь оглянуться, как всё превращается в хаос.
– Особенно когда художники, милейшие люди, называют их как бог на душу положит! – смеётся Надя. – Допустим, «_\\4». Вот попробуй пойми, что это за «пчела»!
Пока Денис ломал голову над задачкой трёхмерного моря, Наде пришлось создавать целый отдел, который занимался digital asset management. То есть управлением цифровыми активами. На пару с техническим директором Олегом Мурановым они внедряли в работу сервис Cerebro. Выпущенный, кстати, российской компанией CineSoft. Этот сервис имел встроенный плеер, что давало возможность без проблем просматривать большие видеофайлы и тут же оставлять к ним комментарии. Незаменимая штука, когда нужно настроить совместную работу огромного количества творческого народа.
– А как же решилась проблема 3D-воды? – спрашиваю я.
– Да как всегда у «Смешариков», – Надя переходит на таинственный тон. – По волшебству!
Денис отвечает на этот вопрос похожим образом:
– Когда хуже уже было некуда, случилось чудо. Пришёл бог знает откуда человек и сказал: «Слушайте, кажется, я могу это сделать!» Так в студии появился Игорь Харитонов и буквально спас проект.
Игорь Харитонов был самоучкой. Радиофизик по образованию, он самостоятельно, на домашнем компьютере, освоил программный пакет Houdini. С его помощью сейчас создаются все спецэффекты для Голливуда. Тогда в России с ним работали от силы с десяток специалистов, и Игорь был лучшим. Он увлечённо экспериментировал с тем, что в трёхмерной графике называют динамикой: движением раскалённой лавы, воды, песка, дыма и пр.
– Я даже не знаю, был ли в тот момент в нашей стране ещё человек, который умел то, что умел Игорь, – говорит Денис. – К тому же у него оказался отличный вкус и четкое пониманием задачи. В его исполнении вода была похожа на воду, дождь на дождь, дым на дым. Весь эпизод со штормом он практически сделал в одиночку.
Для большинства же других сцен Игорь написал так называемые плагины с заданными свойствами. Скажем, плагин, генерирующий дым из трубы. Или плагин, запускающий дождь. Или рассыпающийся песок. Аниматорам оставалось только использовать их при создании отдельных эпизодов.
Кажется, на этом можно было выдохнуть. Раз справились с трёхмерными спецэффектами, остальное – дело техники. Но не тут-то было.
В конце 2010-х годов во всём мире случился бум на стереокино. Зрители как один хотели идти на сеансы, которые можно смотреть в 3D-очках. Если у фильма не было такой возможности, он автоматически попадал в разряд второсортных. Поэтому неудивительно, что Илья решил снимать большой метр в стереорежиме. Дениса он поставил перед фактом: понимаешь, есть такое слово «надо».
– Это меня, мягко говоря, шокировало, – вспоминает Денис. – Я ведь даже в теории не знал, как такое делается. И никто у нас не знал.
Ситуация со стереоскопией в России оказалась ничуть не лучше, чем с динамическими спецэффектами в 3D. Пожалуй, даже хуже, потому что никакого талантливого специалиста вроде Игоря Харитонова так и не нашлось. Ведущему режиссёру пришлось изучать вопрос самостоятельно. Точнее, делать это на пару со штатным стереографом Олегом Пожидаевым, который в стереоскопии понимал примерно столько же, сколько Денис Чернов: чуть больше, чем ничего.
Раскадровка одного из эпизодов мультфильма «Смешарики. Начало».
– Нет, ну мы знали, что стерео предполагает наложение друг на друга двух разных кадров, – смеётся Денис. – Один для правого глаза, другой для левого. Они снимаются на две камеры, потом совмещаются, и возникает иллюзия объёмного изображения. Всё понятно. Но когда дело дошло до практики, начались танцы с бубном. Как далеко должны стоять камеры друг от друга, каким положено быть фокусному расстоянию, как добиться нужной конвергенции – поди разберись.
Разбираться решили, что называется, по-кулибински. То есть купили стереоскоп, повесили на стену в специальной комнате и начали экспериментировать. Ставили на стол геометрические фигуры – кубики, цилиндры, – снимали на две камеры, а потом через очки смотрели, что получилось. Снова снимали и снова смотрели.
Это случилось во время одного из таких экспериментов. Денис с Олегом надели очки, чтобы оценить очередной кадр, и вдруг почувствовали неладное. Изображение перед глазами было настолько глубоким, что от него ломило в висках и начинало подташнивать. Секунда, другая – и оба, чертыхаясь, сдернули очки: смотреть дальше не было сил.
– Я тогда понял, что стерео – не такая уж безобидная штука, – говорит Денис. – Немного не угадаешь с параметрами – и всё, зрителю не поздоровится.
Постепенно, шаг за шагом, Денис нашёл оптимальную глубину изображения. Так, чтобы оно не выглядело ни слишком объёмным, ни чересчур плоским.
– На втором и третьем большом метре я уже чувствовал себя настоящим мастером, – признаётся он. – Даже специально придумывал сцены для стерео. Чтобы герои или предметы эффектно вылетали из кадра.
Но это потом, а тогда, в начале 2011 года, произошло то, что снова перевернуло только-только устаканившийся процесс с ног на голову. Третьего марта по всем СМИ прокатилась новость: сопродюсером первого большого метра «Смешариков» станет Тимур Бекмамбетов. Где-то в это же время впервые прозвучало и финальное название – «Смешарики. Начало» вместо «Смешарики. Долгая дорога домой». Ещё упоминалось слово, которое плохо вязалось с миром Ромашковой долины, – «приквел».
– Подключить человека с громким именем казалось верным решением, – объясняет Илья. – Успехи Тимура Бекмамбетова связывали прежде всего с большим экраном. Зритель шёл на его работы. А «Смешарикам», которых все считали просто детским сериалом, очень была нужна сильная поддержка.
Но привлечение нового продюсера означало и новые правила игры. Посмотрев отснятый и смонтированный материал, Бекмамбетов поставил условие: «Нужен злодей».
Злодей?!!
В «Смешариках»?
Главная идея которых – «мир без насилия»?
Такая рекомендация, казалось, ставила под вопрос саму суть вселенной. Отрицала всё, на чём она держалась. Но были и другие мнения. Шестиминутная история и полуторачасовой мультфильм не могли быть устроены одинаково. Когда действие буксовало в короткой серии, это легко сглаживалось, например, хорошей песней. С полным метром такой подход не работал. Большой хронометраж требовал полноценного внешнего конфликта с героем-антагонистом и борьбой добра со злом. Ни того ни другого в почти готовом мультфильме не было.
– У Лебедева в сценарии фигурировал Носорог, – рассказывает Денис. – Неприятный такой телевизионный продюсер. Мы решили продолжить его линию и сделать виноватым во всех происходивших по сюжету ограблениях.
Но беда в том, что «продолжение линии» означало серьёзное увеличение хронометража. А длительность мультфильма и без того была предельно допустимой для юного зрителя – почти полтора часа. То есть предстояло, во-первых, дописать сценарий, во-вторых, дорисовать недостающие сцены, в-третьих, их озвучить, в-четвертых, что-то сделать с остальным мультфильмом, чтобы уместиться в те же полтора часа. И всё это за несколько месяцев. Потому что, по договоренности с инвесторами и прокатчиками, «Начало» должно было кровь из носа выйти на экраны до конца 2011 года.
По сравнению с этим испытанием проблемы 3D-графики и стереоскопии показались съёмочной группе сущей ерундой. Особенно если учесть, что Алексей Лебедев наотрез отказался переделывать сценарий. Он видел историю именно так и не собирался ничего в ней менять.
– Пришлось справляться самим, – неохотно резюмирует Денис. Ему явно непросто об этом говорить. На мой вопрос:
«А ты-то как отнёсся к изменениям в сценарии?» – он дипломатично отвечает: – Был стратегически с ними согласен.
Внезапно по компании прокатилось известие: Лебедев и Чернов поссорились. Поверить в такое было просто невозможно! Денис и Алексей – два друга, два союзника, два создателя мира «Смешариков»! Наверное, реши Илья уволить половину студии – потрясение не было бы таким сильным.
Сергей Васильев, объясняя случившееся, говорит: «Сработала детонация». Съемки большого метра в целом и приход в проект нового продюсера в частности обнажили скрытые противоречия. Денис всегда тяготел к формату блокбастера, был стопроцентным «голливудским режиссёром». А Лебедев склонялся к авторской мультипликации с её подтекстами и тонкими смыслами. Да, возможно, сценарию полного метра не хватало математически выверенного соотношения экшена и лирики. Но в то же время у Алексея присутствовало то, за что стоило побороться.
Музкальная команда «Смешариков». На записи саундтреков для первого полного метра – «Смешарики. Начало». Прага.
И всё же решение было принято. Носорогу предстояло стать мультяшным Мориарти, а самому фильму – приблизиться к голливудскому стандарту. И тут уже речь шла не о сохранении духа «Смешариков», а просто о том, чтобы успеть к сроку. Сжать зубы, вдохнуть поглубже, внести все необходимые исправления и выдать достойный результат. Но сил на финальный рывок уже не было.
– На последнем этапе Денис вдруг попросил меня и Марину о помощи с монтажом, – говорит Сергей. – Слишком долго он варился в проекте и перестал понимать, что хорошо, что плохо, что убрать, что оставить. Ему нужен был взгляд извне.
И Сергей с Мариной, вспомнив о своём режиссёрском образовании, засели за финальный монтаж. Налегли, разобрались, сделали. Правда, указать свои фамилии в титрах постеснялись – как-никак композиторы, а не специалисты видеомонтажа. Обошлись одним на двоих псевдонимом – Александр Пара.
Невероятно, но факт: мультфильм был закончен вовремя. 22 декабря, под самый Новый год, он появился во всех кинотеатрах страны. В общей сложности первый полный метр по «Смешарикам» посмотрело в кинотеатрах более миллиона двухсот тысяч зрителей. И это только в России. Кассовые сборы хоть и оказались заметно ниже, чем надеялся Илья, но всё-таки были достаточными, чтобы счесть проект по меркам российской киноиндустии более чем удавшимся. 8,5 миллиона долларов в нашей стране и ещё столько же за рубежом. Для сравнения мультфильм «Секретная служба Санта-Клауса», выпущенный компанией Sony в то же самое время, собрал в России на два миллиона меньше, чем «Смешарики». И это при том, что его бюджет равнялся почти 100 миллионам долларов.