Во-вторых, поездки домой вызывали у Клайва хандру из-за неотвязного и необъяснимого присутствия его бывшей невесты Кэти. Когда обоим было по восемнадцать лет и Клайв учился на первом курсе ЛАМДИ, они с Кэти обручились; для чего – Клайв уже не помнил, но этот поступок был каким-то боком связан с сексом. Помолвку он вскоре разорвал (видимо, сразу после того, как добился желаемого), но это никак не повлияло на положение Кэти в семье Ричардсон. По наблюдениям Клайва, все воскресенья Кэти проводила в доме его родителей: оставшись не у дел, она, незлобивая и занудливая, ухитрилась превратиться в невестку. Клайв уже начал опасаться, что обречен до скончания века ежемесячно садиться за воскресный обед вместе с маминой невесткой.
Он совершил ошибку, поведав родителям, что будет сниматься в скетче для «Дома комедии», а затем наверняка получит роль в сериале. Как только на столе появилась жирная баранина с водянистой капустой, отец задал ему вопрос:
– Что новенького на Би‑би‑си?
– Да так… Я ожидал большего.
Кэти с матерью Клайва изобразили сочувствие. Отец фыркнул.
– Кто бы сомневался, – сказал он. – Что там стряслось?
Клайв на миг задумался, не сказать ли отцу правду: что он отказался от главной роли из-за неприемлемых знаков препинания в названии сериала.
– Просто я рассчитывал на другое и потому сказал «нет».
– Сказал «нет», когда тебе подвернулась работа?
– Не придирайся, – вступилась за сына мать. – Он постоянно ищет работу.
– И нашел, правда ведь? Чтобы тут же отказаться?
– Как я понимаю, дело обстояло не совсем так, – сказала мать.
Подчас Клайв сам не мог решить, кто раздражает его сильнее: отец или мать. Слепое материнское обожание угнетало сына не меньше, чем отцовские издевки, – родители до сих пор держали его за младенца. Вопреки здравому смыслу, он ополчился на мать:
– Что ты понимаешь? Дело обстояло именно так. Мы снимали скетч для «Дома комедии», все прошло гладко, меня пригласили в сериал из шестнадцати эпизодов, но я отказался.
– Пой, пташечка, пой, – вставил отец.
Клайв застонал:
– Я думал, ты-то мне веришь! А ты еще намекаешь, что я бездельник? Я всегда полагался на твое понимание!
– Ты недоговаривал. А сейчас изложил всю историю целиком – и поверить в нее трудно.
– Это почему же?
– Никто тебе не предложит шестнадцать эпизодов на телевидении.
– Только что предложили!
– А ты отказался. И дальше что?
– Вероятно, уеду в Штаты.
– Ой, Клайв, – пискнула Кэти. – В Америку?
Можно было подумать, воображаемые планы Клайва пробили трагическую брешь в их воображаемых отношениях.
– Да, – сказал он.
Опустив нож и вилку, отец потер руки.
– Что? – насторожился Клайв.
– Хочу послушать.
– Неужели?
– Предвкушаю завлекательные враки.
– Боже мой, папа. Ты просто монстр.
Он лихорадочно пытался сочинить какую-нибудь байку, которая не вызвала бы отцовских насмешек.
– Мне поступило предложение от создателей «Виргинцев».
– «Виргинцы», – без выражения повторил отец. – Это же ковбойский сериал.
– Вот-вот, – подтвердил Клайв. – Роль небольшая, но перспективная.
– А известно ли этим людям, как ты завопил, когда в Норфолке к тебе приблизилась лошадь?
– Конечно. Я им рассказал. Но их это не остановило.
– «Виргинцы»! – Отец изобразил, будто утирает салфеткой слезы радости. – Ты, стало быть, вот-вот нас покинешь?
– Ой, Клайв, – заныла Кэти.
– Если не приму другое предложение, – добавил Клайв.
– Какое еще другое?
– Да все тот же юмористический сериал на Би‑би‑си.
– Ага, будешь и дальше делать вид, что не выдумал? – сказал отец.
У Клайва было сильное искушение махнуть в Америку и вымолить себе роль ковбоя – да хоть коровы, – чтобы только посрамить отца. Но он вовремя сообразил, что это можно сделать куда проще, да еще немного подзаработать.
На следующий день он поручил Монти связаться с Деннисом. Скобки остались на месте, ставка опять понизилась, но роль Клайву вернули.
Свое первое в жизни интервью Софи дала новому журналу под названием «Краш». Журналистка попросила разрешения прийти к Софи домой, но поскольку та все еще делила квартиру с Марджори, Брайан отверг эту идею и порекомендовал назначить интервью у него в агентстве.
Ради такого случая Софи купила мини-юбку, самую коротенькую, какую только смогла найти, а к ней новые туфли; увидев ее в таком наряде, Брайан поцокал языком и, как будто в ответ на непристойное предложение, напомнил, что женат.
Когда пришла журналистка Диана, Брайан проводил их обеих в отдельный кабинет, превращенный в чулан для хранения сломанной мебели и старых счетов; девушкам пришлось тесниться на пыльном буром диване. С первых же минут вниманием Софи завладела толстая папка с надписью «Артур Аски 1935–1937».
– Тебя всегда сюда загоняют? – спросила Диана.
Она была похожа на телеведущую канала поп-музыки: распущенные темные волосы, белые сапожки, плоская грудь. Фигурой журналистка смахивала на двенадцатилетнюю двоюродную сестренку Софи.
– Зачем меня сюда загонять? – удивилась Софи.
– На интервью.
– А. Нет. У меня это первый опыт.
– Надо же, – удивилась Диана. – Ну ничего, больно не будет. Ты когда-нибудь держала в руках «Краш»? Это издание для девушек. Мы хотим узнать, как ты одеваешься, кто твой парень и что ты для него готовишь.
Диана свела глаза к переносице, показывая свое отношение к журналу «Краш». Софи рассмеялась:
– Тебя достала эта работа?
– Нет, что ты, – ответила Диана. – У нас не соскучишься. Я встречаюсь с поп-музыкантами, с телезвездами. Вроде тебя. Модные фирмы нам шмотки присылают. Ну, это, конечно, занятие не на всю жизнь.
– А что ты планируешь на всю жизнь?
– Планирую и дальше писать, но не эту ерундистику. Мне бы хотелось заняться тем, что делают Тони и Билл.
Софи удивилась, что журналистка знает их по именам. Обычно никому и дела не было, откуда берутся тексты радио– и телепередач.
– Думаешь, у тебя получится? – спросила она.
– Думаешь, меня там ждут? Смешной девчонке туда пробиться тяжело.
– Надо просто попробовать что-нибудь написать, – ответила Софи.
– Ладно, об этом потом, – сказала Диана. – Когда ты так говоришь… мне уже начинает казаться, что я слишком размечталась. Ближе к делу. Ответь на мои убогие вопросы. Одежда, парень, готовка.
– Ох, – вырвалось у Софи. – Вообще-то, я не готовлю и парня у меня нет. Какую-никакую одежду, правда, ношу.
– Почему же у тебя нет парня? – спросила Диана.
– Был когда-то, еще в Блэкпуле, но перед моим отъездом мы разбежались, и вот… короче, я еще не успела ни с кем познакомиться.
– Удивительно, что тебе нужно этим озабочиваться.
– А как можно общаться с парнем, даже не познакомившись?
– Я думала, парни, увидев на экране такую девушку, сами обрывают тебе телефон.
– Это затруднительно: телефона у меня нет.
– Как же так?
Софи не имела ни малейшего желания откровенничать с журналом «Краш» насчет конуры в Эрлс-Корте и соседства Марджори.
– Я только что переехала – еще не успела получить новый номер.
– Фантастика! – восхитилась Диана. – Все произошло так стремительно. А куда ты переехала?
– Это секрет.
– Назови хотя бы район. Никто не собирается раскрывать твой точный адрес.
– Кенсингтон. Неподалеку от «Дерри энд Томс», – ответила Софи.
– Ты ведь там работала, да?
– Откуда ты знаешь?
– От пресс-службы Би‑би‑си. Стояла за прилавком в отделе косметики. У меня все записано. Никому не известная, пришла с улицы, на прослушивании сразила всех, получила работу. Бесподобная история. Где ты бываешь в свободное время?
Интервью надо брать у тех, кто чего-то добился, подумала Софи, а не у меня. Ну, приехала в Лондон, поработала в универмаге, послушала, как храпит Марджори, а затем получила роль. Телевизор, правда, не смотрела по причине его отсутствия.
– Бываю в клубе «Городская легенда», – ответила Софи.
Вот и все. На этом ее лондонская эпопея была исчерпана.
– Замечательно, – сказала Диана. – Чудненько. Ты в восторге от этого сериала?
– В полном восторге.
– Замечательно, – повторила, вставая, Диана.
– И все?
– Этого предостаточно. Парня нет, телефона нет, новая квартира, известный клуб… Остается только расписать нашу личную встречу. А если ты еще назовешь своего любимого «битла», моя редакторша просто лопнет от счастья, – мрачно заключила Диана.
Софи рассмеялась. Диана вызывала у нее симпатию.
– Джордж.
– Он прочтет – и тут же пригласит тебя на свидание.
Софи залилась румянцем.
– Даже не знаю…
– Не пригласит, – отрезала Диана. – Это я так, для юмора.
– Давай организуем другое интервью, – предложила Софи. – Когда… когда у меня что-нибудь изменится.
– Смотря как раскрутится сериал, – ответила Диана.
Она не ехидничала. Просто не хотела связывать себя обещаниями. Софи даже не подумала, что первое интервью может оказаться последним. Оставалось только сожалеть, что она не получила особого удовольствия и заранее не продумала ответы.
Тони и Билл уже не работали над сценариями в кофейне. Теперь у них был офис – съемная комнатушка над обувным магазином на Грейт-Портленд‑стрит, за углом от метро. В первый же день они вдвоем отправились за покупками на Оксфорд-стрит, где приобрели два письменных стола, два рабочих кресла, торшер, проигрыватель, кое-какие пластинки, чайник и запас чайных пакетиков. В универмаге «Джон Льюис» у них вышел спор насчет дорогого дивана. Биллу хотелось, чтобы во время трудового дня у него была возможность прилечь и поплевать в потолок. Но Тони счел, что диван будет потворствовать безделью и сонливости, а потому отказался участвовать в приобретении предмета мебели, который лишь грозил привести к снижению заработков. Тогда Билл сказал, что купит диван на свои кровные, но будет следить, чтобы Тони на него даже не садился. Флаг тебе в руки, ответил Тони, пообещав, что его задница никогда не коснется этого дивана. А потом выяснилось, что срок доставки – три месяца, и Билл махнул рукой, но неприятный осадок остался. Раньше они никогда не ссорились, а теперь их не покидало такое чувство, будто раньше вообще все было проще. А теперь они заполучили договор на шестнадцать серий, повышенную ставку, офис, чайник… И этим связали себя по рукам и ногам.