зее естественной истории.
– Господи, – сказал Тони, – опять старая песня.
– Заметь, я пока не заявляю «все, баста». Отговори меня, пока не поздно.
– Неужели ты на это способен? Взять да и… свалить? И подставить меня?
У Тони перед мысленным взором промелькнули жуткие сцены: адвокаты, тяжбы о разделе авторских прав.
– Нет. Что ты. Если хочешь продолжать – это твое личное дело.
– Но тебя-то не будет.
– Я этого не говорил. Просто… вытащил идею на свет, чтобы получше рассмотреть.
– О’кей. Каковы наши дальнейшие действия?
– Не знаю, – ответил Билл и сделал большой, долгий глоток. – Я – пас.
– Ты же сам сказал, что пока только рассматриваешь идею.
– Уже рассмотрел. Она мне не понравилась.
– Когда ты успел рассмотреть?
Тони психанул. Он старался дышать ровно, чтобы Билл ничего не заметил.
– Да вот только что.
– Пока пивом наливался?
– Я же не пьян. Всего-то четверть пинты выпил, вот и все.
– Допустим. Но… когда это произошло? Когда ты принял решение?
– Решение я принял с месяц назад. Но не мог заставить себя прийти в офис и вывалить его тебе на голову. Я просто искал удобного случая.
– Ты хочешь зарубить «Барбару (и Джима)»?
– Разве у нас не об этом разговор?
– Я просто уточняю.
– Не вижу, куда им дальше двигаться, – сказал Билл. – Если хочешь оставить вопрос открытым и продержаться еще один сезон, я тебе помогу. Но мне кажется, она должна указать ему на дверь.
– Черт, черт…
Тони стало дурно, как будто речь зашла о его разрыве с Джун.
– Ты как? Нормально? – забеспокоился Билл.
– Нормально. А что такого? Если б это были живые люди…
Это были живые люди. Причем, как ни печально, на грани развода. А у Тони имелись все основания желать им счастья и благополучия, поскольку от них зависело благополучие его семьи. Он сделал глупость, согласившись на консультативную помощь. Это грозило катастрофой, делало немыслимое возможным.
– Ты как хочешь, – сказал он, – а я буду продолжать. Если мне позволят.
– Конечно позволят, – заверил Билл. – Деннис знает, что ты и без меня можешь.
– Ты не будешь меня презирать? – спросил Тони.
– Почему я должен тебя презирать?
– Да потому, что я, так сказать, собираюсь делать вид, что этого сезона не было. На будущий год они появятся как новенькие: счастливые и сияющие, а мне надо будет только подсуетиться, чтобы обеспечить им новые протечки в ванной и все такое.
– Непросто в этом деле зарабатывать себе на хлеб, – согласился Билл. – Ты должен делать то, что должен.
– Ну, спасибо.
Нэнси, изрядно помятая, появилась только после обеда, и сонная, добродушная, но сосредоточенная атмосфера утренних часов тут же переменилась. Софи начала раздражаться, а Клайв – следить за каждым своим шагом, как будто он ступал по минному полю и знал, что вот-вот останется без ноги.
Барбара и Джим консультировались у Маргариты по вопросам разъедающего воздействия ревности.
– Они… у них… традиционные предпочтения? – спросила Нэнси, выслушав инструкции Денниса по поводу затяжной сцены в кабинете у Маргариты.
– У кого? – не понял Деннис.
Клайв быстро пошел к дверям.
– Выйду подышать, – объяснил он.
– Ха-ха, – сказала Нэнси, глядя ему вслед. – Сам такой же.
Клайв не отреагировал.
– Каким образом он выдал свои предпочтения? – не поняла Софи.
– Задергался, – объяснила Нэнси. – У женщин, слава богу, поболее здравого смысла.
– Я, наверное, не догоняю, – сказала Софи.
– Это ревность, – бросила Нэнси. – Лично я никогда не ревную.
– Мы рады, – сказала Софи.
Тони перестал делать заметки на полях следующей сцены и посмотрел на девушек. В зале повисла какая-то тяжесть, но он не понимал, в чем дело.
– У нас, я полагаю, разные функции?
– По сценарию? – уточнила Софи.
– По жизни, – ответила Нэнси.
– Хотелось бы надеяться, – сказала Софи.
Ей надоел этот разговор, а Нэнси только раззадорилась и решила не оставлять ее в покое.
– У тебя все приемы скучные, и ты с ними справляешься. А у меня – сплошная экзотика. Вот спроси у Клайва, справляюсь я или нет.
– Я бы на этом остановился, – вежливо сказал Билл.
– На чем? – не поняла Софи.
– Он не хочет, чтобы я расписывала наши интимные отношения с Клайвом, – сказала Нэнси. – Считает, что это отравит рабочую атмосферу.
– Естественно, – сказал Билл.
Тут до Софи дошло.
– Ты утверждаешь, что спала с моим женихом?
– «С моим женихом», – передразнила Нэнси. – Боже правый. Можно подумать, на дворе пятьдесят девятый год, а я в провинциальном театрике.
– На сегодня моя работа закончена, – сказала Софи.
– Принято, – отозвался Деннис.
Все проводили ее взглядами.
– Знаешь, Нэнси, Барбаре и Джиму, очевидно, в дальнейшем не понадобится психологическая помощь, – сказал Деннис.
– С какого момента?..
– Да вот прямо с этого.
– У меня контракт еще на две серии, – заупрямилась Нэнси.
В конце концов Деннису пришлось выпроваживать ее силой.
– Наверное, Деннис должен знать содержание нашего разговора, – сказал Тони, когда продюсер вернулся.
– Вчерашнего?
– Да. Вчерашнего.
– Не думал, что ты поднимешь этот вопрос, – сказал Билл.
– У нас, похоже, выбора нет, – ответил Тони. – Нам заказывали комедию, а не «Опасные похождения Полины». Семью уже не спасти{75}.
Вот так и получилось, что Тони и Билл с надлежащей серьезностью и глубоким сожалением приступили к обсуждению развода.
Софи нашла Клайва на скамейке, он сидел и курил. Присев рядом, она взяла предложенную ей сигарету и выслушала покаяния: конечно, эта история его просто убила, конечно, он такой болван, что сначала делает, а потом думает. Он просил прощения, клялся всем, чем только можно, клеймил себя последними словами, и очень скоро Софи поняла, что ее гнев испарился без следа. Она не стала бросать кольцо в физиономию Клайву, а просто сняла с пальца и вернула.
– Честно сказать, я думал, ты сильнее разозлишься, – сказал Клайв. – Опасался получить по морде.
– На самом деле я никогда не верила, что с твоей стороны это серьезно, – сказала Софи. – В глубине души я предвидела такой поворот.
– А с твоей стороны это было серьезно?
– Я намеревалась довести дело до конца.
– Зачем?
Она едва не расхохоталась, но вовремя себя остановила. Зачем? Хороший вопрос. Теоретически она дала согласие пройти по жизни рядом с этим человеком, но сейчас не сразу вспомнила, что навело ее на такое решение. Она толком не умела позаботиться даже о себе самой. Например, забывала поесть и ловила себя на том, что рука так и тянется за сухой горбушкой или почерневшим бананом. Не для сходной ли цели, размышляла она, ей понадобился Клайв? Нет, он не обветрился и не заплесневел. Но у нее внутри жила какая-то смутно осознаваемая потребность достучаться до него. Оставалось только предположить, что виной всему было ее одиночество.
– Но мы сможем и дальше работать в паре? – спросил Клайв.
– Я не могу подвести ребят, – ответила она. – Как-нибудь потерплю тебя до конца сезона. Если, конечно, все согласятся, что консультант нам не нужен.
– Справедливо.
– Можно кое-что спросить? Что означает «экзотика» и почему она так важна?
– Прости, не понял?
– Нэнси говорит, тебе от нее требовалась экзотика.
– Вот холера.
– А это как понимать?
– Никак.
Клайв закурил следующую сигарету, сделал пару яростных затяжек, покрутил в пальцах кольцо.
– Ну хорошо, я догадываюсь. Но вопрос остается: почему для тебя это важно?
– Для меня это не важно. Теперь не важно.
– А раньше?
– Да потому, что…
Она ждала, сколько хватило терпения.
– Я думала, у нас с тобой все нормально. Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Да, – ухватился за эту мысль Клайв. – Так и было.
– Даже более чем нормально. Просто хорошо.
– Конечно хорошо. Чудесно.
– Значит, я чего-то не понимаю.
– А ты помнишь, как было раньше?
– Еще не успела забыть – мы не так уж долго вместе.
– Нет, я не о том… Как было здесь… в стране.
– Мы говорим об одном и том же? – растерялась Софи.
– Конечно.
– Вообще-то, нет, не помню. До переезда в Лондон я ни с чем таким не сталкивалась.
– Речь не о тебе. – Еще одна сигарета, опять яростные затяжки. – Речь о том… что делалось здесь.
– В стране.
– Вот именно! – Когда его наконец-то поняли, напряжение отступило.
– Ты повторяешься, но до меня все равно не доходит.
– Ну, не знаю…
– Попробуй еще раз.
– Все делалось скрытно. Все боялись. Вслух ничего не произносили. А такие женщины, как Нэнси…
– Насколько я понимаю, они существовали всегда, – мрачно выговорила Софи.
– Вот именно! И теперь… Вот они – бери не хочу! Это поразительно! Обо всем можно прочесть, можно пойти в кино и все увидеть на экране, можно, наверное, даже прослушать пленки с записями… уж не знаю. И я не хочу этого упускать. Когда мои дети спросят, чем я занимался, когда все остальные наслаждались свободной любовью, я хочу им ответить… понимаешь…
– «Я спал с известной актрисой», – услужливо подсказала Софи.
– Я всю жизнь спал с актрисами, – беспомощно пробормотал он.
– В том числе и с Нэнси.
– Да, но она показалась мне… современной. Как те штучки, ради которых французские туристы бегут на Карнаби-стрит.
– Неужели они бегут посмотреть, как потасканная тетка под сорок сыплет похабщиной? Мне казалось, они приезжают сюда потому, что мы – молодые, попсовые и у нас есть «Битлз».
– Я так и знал, что ты не поймешь, – насупился Клайв.
Ее преследовал страх навсегда остаться «мисс Блэкпул»: несмотря на все события, что с ней произошли, застрять большой рыбой в маленьком пруду, милашкой среди влиятельных толстяков, черных плащей и беззубых ртов. И уж тем более не хотелось ей быть такой в постели. Не хотелось считать себя наградой, которую снисходительно вручают избранным. Но Клайв толковал ей не о том. Он толковал про время, которое вдруг подмяло под себя людей, и про те соблазны, что подстерегают мальчонку в кондитерской без продавца и кассира. И то и другое оказалось не про нее.