Софи заметила, что это известие обрушилось на Денниса ушатом холодной воды, но ради нее он сохранил серьезный, озабоченный вид, и у нее упало сердце, но уже по другой причине.
– Не расстраивайся, – сказала она. – Это даже хорошо.
– Извини, – ответил он. – Я тебя люблю, люблю с самого первого дня и хочу от тебя ребенка. Возможно, это слегка несвоевременно, но я постараюсь сделать тебя счастливой. Мы оба постараемся. Малыш и я. Вот увидишь.
Она его обняла.
– А работа будет продолжаться, – добавил он. – Просто… чуть позже, вот и все.
Терзаться больше не приходилось, но она все равно терзалась, а когда силы кончились, купила билет на поезд, чтобы съездить к матери.
Глория взяла выходной, и они назначили встречу в Блэкпуле, в кафе универмага «Р. Х. О. Хиллз». Добираться поездом до Моркемба было бы куда сложнее, и когда Глория предложила это место встречи, Софи даже охватило какое-то необъяснимое волнение. Универмаг «Р. Х. О. Хиллз» вдруг стал единственной точкой в мире, от которой можно измерять расстояние. Как-никак, это был противоположный полюс. А когда Софи, присев за столик, вдохнула знакомый магазинный запах, вобравший в себя нотки трубочного табака, духов, кожи, чая, ей пришел в голову вопрос: не потому ли она задумалась о пройденном пути, что уже остановилась? Глория опаздывала, и Софи по старой памяти взяла стандартный набор – чай с сэндвичами плюс десерт на выбор с сервировочной тележки, а потом огляделась в поисках знакомых лиц. В тот день светлые волосы Софи скрывал головной платок, но через некоторое время она его сняла, подумав, что будет даже приятно, если кто-нибудь ее узнает. На нее тотчас же уставились муж с женой, сидевшие за соседним столиком, и к приходу матери она уже бойко раздавала автографы.
С гордой улыбкой Глория подсела к ней за столик, но за четверть часа им не дали спокойно поговорить и пары минут. Во вторник днем особой толкучки здесь не было, но подходившие не спешили оставлять их в покое. Одна женщина с полным удовольствием и без оглядки на время рассказывала, как ее сестра работала наверху, в отделе игрушек, именно в ту пору, когда Софи работала внизу, в отделе косметики; другая решительно утверждала, что Софи училась в одном классе с ее дочуркой, хотя Софи даже не вспомнила это имя.
– Синтия Джонстон?
– Теперь она Синтия Перкинс, – объяснила женщина. – Но вы, наверное, забыли.
Софи наморщила лоб, показывая, что ее вот-вот посетят счастливые воспоминания о Синтии Джонстон.
– Чего уж там. – Женщина поджала губки. – Вы теперь с премьер-министром чаи распиваете.
Софи до сих пор могла без запинки отбарабанить список класса, от Андерсон до Янга, но Джонстон там не было. Был Гарви, а сразу после него шел Джоунз. Так что мамаша Синтии Джонстон ошибалась: Софи ничего не забыла. До переезда в Лондон у нее было не так уж много знакомых: одноклассники, девушки-продавщицы да двое-трое парней, вот и все. Путаница наступила позже, когда перед ней стали бесконечной чередой возникать разные личности, заявлявшие, что познакомились с ней на какой-то тусовке или на съемках.
– Как же, как же, – пришла ей на помощь Глория. – Синтия Джонстон. Милая девочка. А какая рукодельница.
На лице женщины отразилась неуверенность, но все же она поняла, что ей предлагают путь к отступлению.
– Она самая, – подтвердила мать Синтии.
– Ну конечно, – оживилась Софи. – Передавайте ей привет.
– Непременно, – процедила женщина, давая понять, что Синтия Джонстон никогда не забывала старых друзей.
Они поспешно допили чай и ушли, пока никто не занял место недовольной матери.
– Вот спасибо, – сказала Софи на тротуаре, успев надеть платок.
– Иначе она бы не отстала, – заметила Глория. – Ну да ладно, женщина просила о такой малости.
Случись этот разговор за пределами ее родного города, Софи могла бы не понять, с какой стати люди считают себя вправе что-то у нее просить, но теперь сообразила: достигнутым нужно делиться.
Они прошлись по Южному пирсу, мимо бассейна, возле которого Софи одержала свою первую победу. День тогда был ясный, но очень ветреный; ей на всю жизнь запомнились мурашки на руках и ногах.
– Я выиграла титул «мисс Блэкпул», – сообщила Софи. – В шестьдесят четвертом.
– Не было такого!
– Представь себе. И тут же отказалась.
Сейчас это звучало абсурдно, как выдумка законченной фантазерки, и Софи порадовалась, что с тех пор тоже кое-чего добилась.
– Но почему?
– Не хотела на целый год попадать в кабалу. Чтобы окончательно не застрять в этих местах.
– Жаль, что я этого не увидела – порадовалась бы, – сказала Глория.
– Говорю же: никакой радости не было. Я даже не вышла на помост, чтобы мне надели корону.
– Вот именно этому я бы и порадовалась, – сказала ей мать. – Я никогда не хотела, чтобы ты прозябала в этих краях и обихаживала Джорджа. Я хотела, чтобы ты уехала.
Этот разговор, с намеками на разочарования и несвободу, напомнил Софи, зачем она приехала в родной город и почему захотела поговорить не с кем-нибудь, а с матерью.
– Мама, у меня будет ребенок.
– Ох, Софи. Ты ведь даже не замужем.
Это вылетело у нее из головы. Она и думать забыла, что для матери такие вещи могут иметь значение.
– Это не важно.
– Многие с тобой не согласятся. Например, папа. Ты собираешься ему сказать прямо сегодня?
– Я вообще не собираюсь с ним сегодня встречаться. Мне хотелось поговорить с тобой.
– Можно спросить: кто отец?
– Сама догадайся. Ты оказалась проницательнее меня.
– Этот милый Деннис?
– Он самый. – Софи улыбнулась, предвидя удовольствие матери.
– Выходит, не такой уж он милый, – сказала Глория.
– Он замечательный, – возразила Софи.
– А жениться он собирается?
– Да, конечно, только угомонись, пожалуйста, речь сейчас вообще не об этом.
– И что ты хочешь от меня услышать?
– Не знаю. Я думала, ты сама поймешь.
– Пойму – что?
– Я была для тебя желанным ребенком? Или ты пришла в панику, когда узнала?
– В панику? О чем ты? Да у нас два года ничего не получалось.
– Потому что ты не хотела.
– Я не хотела его. Он меня просто убивал. А потом я влюбилась в другого. У меня же не было того, что есть у тебя.
– А что у меня есть?
Тут ее мать рассмеялась – без горечи, но с искренним удивлением.
С Брайаном они не виделись давным-давно. Агент был ей не нужен – карьера сама собой шла в гору. Он сидел за своим письменным столом и перебирал огромную стопку фотографий десять на пятнадцать, изображавших молодых, красивых и честолюбивых девушек.
– А вот эта ничего. – Софи указала на фотографию, которую он отбросил в сторону.
– Я женат и счастлив, – с вызовом сказал Брайан.
– Да знаю я, – сказала Софи. – Просто говорю, что на этой можно подзаработать.
Он вновь придвинул к себе этот снимок, разглядел повнимательнее и скривился.
– Чем плоха?
– Физиономия больно умная.
Софи засмеялась. Она давно поняла, что на агента, который не скрывает своих шкурных интересов, обижаться невозможно. Он недолюбливал умных девчонок, потому что те не позволяли распылять на себе позолоту. Они хотели играть, а это дело рискованное.
– Кстати, об умных, – сказал Брайан.
– То есть?
– Как подвигается сериал? Сценарий закончили?
– Понятия не имею, – ответила Софи. – Я в положении.
– Так-так, – сказал Брайан. – В таком случае ты обратилась прямо по адресу.
– Неужели?
– Ты догадываешься, сколько раз в моем кабинете звучала эта фраза? Я, конечно, тут ни при чем, видит Бог.
– Меня не нужно убеждать, – сказала Софи. – «Я женат и счастлив».
– Не веришь – спроси у Пэтси.
– Я верю. И что вы им отвечаете?
– Направляю на Харли-стрит, к опытному доктору. Его услуги стоят недешево, зато надежность и полная конфиденциальность гарантированы.
– Типун вам на язык, – сказала Софи. – Мне совсем другое нужно.
– Ну-ну, – пробормотал он, – я, конечно, не доктор, но других возможностей не вижу.
– За исключением очевидной.
Брайан пришел в замешательство.
– По всей видимости, я что-то упустил, – сказал он.
– Некоторые, когда оказываются в положении, просто-напросто рожают.
– Кто, например?
– Некоторые. Да все.
– Мне понятен ход твоих мыслей. Но мы ведь о другом говорим?
– Да нет, почему же.
Опустив на стол фотографии, Брайан весь обратился в слух.
– Давай с самого начала, – потребовал он. – Ты меня совсем запутала.
– У меня будет ребенок.
Теперь она поняла, как донести это до Брайана. «Я в положении» – совсем не то же самое, что «У меня будет ребенок». Первая фраза предполагала временную напасть, тогда как вторая медленно, но верно наводила на мысль, что будущее Софи теперь прочно связано с появлением маленького человечка.
– А как же сериал?
Брайана, как отметила Софи, не интересовали вопросы отцовства или ее семейного положения. Соединить бы такого, как Брайан, и ее родную мать – получилось бы гармоничное целое.
– Сериал подождет, – ответила она.
– Ты так считаешь? – Брайана, похоже, насмешила ее уверенность.
– Он называется «Все любят Софи». А Софи – это я.
Брайан вытащил из середины стопки первую попавшуюся фотографию.
– А будет называться «Все любят Фриду». Вот тебе Фрида.
– Ужасающее имя: Фрида.
– Давай поменяем: «Все любят Сюзи». Неплохо звучит?
Такое название звучало вполне реально и оттого пугающе; на миг Софи подумала: «А ведь он прав». Но тут же поняла, что спор этот не стоит выеденного яйца. Она не собиралась обращаться к опытному доктору с Харли-стрит. Хотя могла бы: эта возможность казалась не менее реальной, чем новое название. Доктор может сделать так, чтобы ребенок просто исчез, как исчез ребенок Барбары. А Тони с Дианой даже ничего не узнают, и она, бездетная, беззаботная, безбашенная Софи, появится в сериале «Все любят Софи». Но каково буде