– Неправда, – не поверила Надя. – Что на витрине, то и в магазине.
– На нём даже цены нет.
– Если дорогой, не надо… – вздохнула Надя.
– Как это не надо! – воскликнул отец. – Очень даже надо.
– Что с этим мячом делать? Он больше её самой, – не соглашалась мать.
– Если моя дочь хочет такой мяч, она его получит.
Но мяч и впрямь не продавался. Николай Иванович дошёл до директора в надежде, что ему продадут мяч с витрины.
– Вы не первый, кто хочет его купить, – улыбнулся директор.
– Но я первый, кому вы его продадите.
И всё равно мяч ему не продали.
– Меньше хлама в квартире будет, – сказала Татьяна Петровна.
– Это не хлам! – возмутился Николай Иванович. – Это мечта ребёнка.
– Да ладно, папа, не нужен мне этот мяч, – сказала Надя. – Спасибо, что ты хотел меня порадовать.
Николай Иванович ничего не ответил. Но что-то задумал.
А Наде что? Она ребёнок-дошколёнок, она про мяч забыла. Вокруг и без него столько всего интересного. Зато Николай Иванович не забыл. Он стал искать такой мяч в Интернете. Зашёл в интернет-магазин детских игрушек. Не нашёл. Зашёл в магазин товаров для витрин. Там был такой мяч!
Николай Иванович его заказал. И подарил Наде. Она обрадовалась. Но в квартире играть с таким мячом было невозможно. Вера запиналась и сердилась. Татьяна Петровна ворчала:
– Что за игрушка? Полкомнаты занимает! И на прогулку не возьмёшь: в лифт не входит!
– Ничего страшного! – отвечал Николай Ивано-вич. – Я его по лестнице скатываю, а Надя бежит-визжит! Это не мяч – это радость в чистом виде!
Он ходил с Надей на детскую площадку. Дети, что там играли, бросали всё и устремлялись к мячу. Взрослые хвалили: «Какой отец-молодец, такое чудо подарил ребёнку!» Больше всех его хвалила молодая мама одного вертлявого мальчишки. Николай Иванович привык к разговорам с ней. Даже в окно выглядывал: вывела она своего непоседу на прогулку или нет.
– Папа, ты ходишь со мной гулять или с этой тётенькой разговаривать? – спросила однажды Надя, когда шла по лестнице.
– Ты сама придумала такое спросить? – остановился отец.
– Нет, бабушка на скамейке сказала.
– Как она сказала?
– Сказала, что ты ходишь не гулять с дочечкой, а болтать с тётечкой.
На другой день сын этой тётечки выкатил Надин мяч с детской площадки в ту часть двора, где ходят машины. Надя бросилась за чудесным папиным подарком. Бросилась под колёса. Мяч остался цел, а Надю автомобиль зацепил. Двигался он медленно, как и положено во дворе. Но много ли ребёнку надо? Надя ударилась головой о бордюр.
Она лежала без сознания. Люди бежали к ней, кричали. Один Николай Иванович ничего не видел и не слышал. Разговорчивая тётечка, мать озорника, принесла наушники со встроенным плеером, чтобы Лазарев послушал музыку, которая ей нравится. Он слушал эту музыку, и она ему тоже нравилась.
Наушники с него сорвала бабушка. Та, что говорила, что он ходит не гулять с дочечкой, а болтать с тётечкой. И эта бабушка обозвала его последними словами.
Надю увёз в больницу водитель, который её сбил. Он увёз её в ту больницу, в которую велел ехать Николай Иванович. Если бы ждали «скорую», Надя могла умереть. Лазарев был с врачами, которые Надю спасали.
Узнав, как случилась беда, Татьяна Петровна заявила, что не хочет его видеть. Он понял и подчинился. Когда она прослышала, что он снимает угол, ей стало жаль его. Не настолько, чтобы позвать, вернуть в семью. А настолько, чтобы разменять квартиру на две.
Великое нашествие кошек
Горе, когда у маленькой девочки парализована рука и нога. Горе и для неё, и для тех, кто рядом. Будет ли Надя Лазарева ходить? Или после сотрясения и переломов так и останется в кресле-коляске?
Одни врачи уверяли: вряд ли она сможет ходить. Другие отвечали: ходить начнёт, но хромота не пройдёт. И только один врач говорил, что Надя будет бегать и прыгать. Её отец Николай Иванович Лазарев.
Он чувствовал вину. Он любил дочь. И делал всё возможное для её лечения и восстановления.
Но он делал так, как принято в медицине. Что придумали мы с Олегом, к обычной медицине отношения не имело.
– Смешные вы ребята! – сказала мама, узнав наш план. – Если бы всё было так просто, слово «паралич» осталось бы только в словаре.
Зато баба Люба поддержала нас:
– Надо попробовать. Хуже не будет!
Я долго думал о том, как помочь Наде. И нашёл старый журнал. С историей о том, как в Мексике врачи обрекли на неподвижность девочку, искалеченную в аварии. Девочка лежала в комнате. В форточку запрыгнул кот. Стал лизать ей руку. Родители хотели прогнать незваного гостя. И вдруг заметили, что пальцы девочки слабо шевелятся. За две недели волшебный кот вылечил девочку.
– Круто, – сказал Олег. – Теперь читаю, что я нашёл в Интернете: «Известно немало случаев, когда кошки поднимали на ноги парализованных людей. Как они исцеляли хозяев? Четвероногие волшебники лизали неработающие части тела, например ноги или руки. У людей начинали шевелиться пальцы и сжиматься кисти рук, двигаться ноги. Вот такие они кудесники, наши Васьки да Мурки».
После бабушкиной поддержки мы не сомневались: Лазаревы впустят в квартиру пушистого лекаря.
Идею поддержала Екатерина Анатольевна.
Волнуясь, я рассказал ей Надину историю. Показал старый журнал.
– Да это какой-то ангел небесный, – сказала она про кота. – А у вас кошки нет и у Надиной семьи тоже?
– В том-то и дело.
– Артём, я поняла. Когда можно прийти к Наде? Я имею в виду – с кошкой. Или котиком, как получится.
– Лучше не откладывать. Можно сегодня после уроков.
Я ответил уверенно, потому что Надина мама, узнав удивительную историю, воскликнула: «Давайте попробуем!»
За пять минут до конца урока Екатерина Анатольевна прочитала детям старый журнал. Сказала, что и сейчас есть такая девочка. И ей нужен четвероногий волшебник. Или волшебница. Спросила: у кого дома есть котик или кошка?
Оказалось, что коты и кошки есть у семи моих одноклассников.
У остальных были собаки, морские свинки, попугайчики и аквариумные рыбки. И даже ёжик и черепаха.
Екатерина Анатольевна назвала мой дом, подъезд и время, которое предложил я. Попросила прийти, кому разрешат.
– Можно я приду с собакой? – спросил Женя Дудко. – Папа говорит, что наш Джек – это лучшее лекарство.
– От твоего Джека кошки разбегутся, – сказала Варя Клокова.
Никто не смеялся. Все думали про девочку, что должна быть спасена.
Екатерина Анатольевна не знала, что со своими котами и кошками явятся все семеро её учеников. Несли домашних питомцев в специальных переносках или просто закрытых сумках взрослые. У кого бабушка, у кого дедушка, а у кого мама или папа.
– Великое нашествие кошек, – пошутил дедушка Юры Смирнова.
– Нет, – сказала мама Маши Чикуновой, – нашествие – это когда они свободны, – здесь они заперты.
Ограниченное пространство было для кошек испытанием. Несут в клетке непонятно куда. Тут ещё запахи других встревоженных кошек. Возле подъезда началась кошачья перекличка. Она перешла в жалобное пение.
– Я такое слышал в ветклинике, – сказал папа Васи Лепина. – Туда принесли морскую свинку. Она лежала с закрытыми глазами, а тут вскочила и заверещала: мол, больше не буду болеть, только унесите отсюда!
– Нет, – опять возразила Машина мама, – морская свинка от кошачьего воя брякнется в обморок. А та, что с закрытыми глазами, больше их не откроет.
Из подъезда вышла Татьяна Петровна и всплеснула руками:
– Ой, что же делать?! Вас много, у нас стульев столько нет…
Екатерина Анатольевна взяла командование в свои руки:
– Давайте по очереди. По одному.
– А как же я вас чаем напою? Я пирог испекла.
– Мы не в гости пришли, а кошек принесли, – ответила учительница. – Они чай не пьют и пироги не едят.
Все закивали. А Варя Клокова воскликнула:
– Ой, наш Барсик намокрил! Можно, мы первые пойдём?
– Пойдёмте, – сказала Татьяна Петровна.
Голубоглазый рэгдолл Вари Клоковой, бесхвостая кошка мэнкс Олега Башинского, гималайская кошка Юры Смирнова, персы Васи Лепина и Нины Соловьёвой и драгоценный сфинкс Маши Чикуновой обходили квартиру Лазаревых. Но не реагировали на смущённую Надю. Только бедовый дворовый, как назвал его породу наш весёлый одноклассник Саша Новиков, был близок к тому, ради чего его сюда принесли. Нагрянувшая из школы Вера догадалась смазать Надины пальцы валерьянкой.
Бедовый дворовый, по кличке Тиша, деловито слизнул валерьянку и тут же отошёл от Нади.
– Не судьба… – вздохнула Татьяна Петровна. – Зовите всех на пирог.
Мы с Верой спустились вниз. Там остались только Екатерина Анатольевна и Варя Клокова со своей бабушкой и голубоглазым Барсиком. Остальные разочаровались в способностях своих кошек и разошлись.
Мы ели пирог с ягодами, пили чай, и Татьяна Петровна призналась нашей учительнице:
– Вы удивительная! Как бы я хотела, чтобы Надя училась у вас!
Екатерина Анатольевна покраснела:
– Спасибо, дай бог, чтобы у Нади всё было хорошо…
А Надя тихонько сказала Варе Клоковой:
– Варя, ты просто приходи к нам. Сама приходи. Без котика. Ты очень добрая. Будешь со мной дружить?
Варя тоже покраснела, часто заморгала и кивнула.
– Ты что, Варюша? – наклонилась к Варе Татьяна Петровна, провожавшая гостей до лифта.
– Хорошо, что я у вас дома не заплакала, – ответила Варя.
И заплакала от жалости к Наде. Или ещё почему. Может, потому, что никто в нашем классе не называл её доброй.
Родовое проклятие
В тот вечер мама пришла с работы поздно. Не дождавшись её, мы поужинали и отправились спать. Это мы с Олегом отправились, а баба Люба дождалась маму. Сквозь сон я услышал их приглушённые голоса на кухне.
– Я говорила, что это глупости, – сказала мама. – Кошачья медицина в двадцать первом веке. Смешно!
– Не смешно, – ответила баба Люба. – У нашей соседки был артрит, а кошка её вылечила.