Слезы катились по щекам, а она замерла, как ребенок, которого наказали за чужую провинность, и смотрела на Мишу. Не произнеся ни слова, он притянул ее к себе и обнял, легонько поглаживая рукой по голове, желая успокоить. Она тоже обхватила его за плечи и обмякла. Как хорошо вот так просто, без страсти, обниматься, будто старые друзья. Как хорошо, что Миша понимает ее…
Они долго стояли, прильнув друг к другу. Она уже не плакала, просто слушала, как ровно бьется его сердце. Вдруг Миша оттолкнул ее, резко – так что она чуть не упала.
Он смотрел куда-то поверх нее, Света обернулась…
В дверях застыли Соня и Галина Адамовна. За ними возвышался Валерий Логинов, один из охранников Шереметьева.
Она не помнила, как покинула офис. Не помнила, как доехала до своего особняка, лишь чудом никого не задавив по пути.
В доме было тихо. Охранник на входе сообщил, что гувернантка повела детей в парк: Лорочку, Олега и Маниного Пашку.
Маня! Маня все узнает… Холодея от этой мысли, Света поднялась к себе.
Конечно же, Сонька все расскажет, она ведь грозилась там, в офисе… Да и Галине Адамовне, старой сплетнице, рот не закроешь. Сегодня вечером все будут знать – и свои, и гости – Светлана Шереметьева, бывшая Харитонова, обнималась с мужем своей лучшей подруги! А уж что там они еще нафантазируют… И ведь не объяснишь, что Миша обнял ее лишь потому, что заплакала. Скажут, что они любовники… А ничего ведь не было! Ничего плотского, физического, сексуального – да как хочешь назови – не было ничего! Вот если бы их кто-то видел, когда они целовались на вокзале, или тогда, в парадной, когда разве что искры не летели, так Миша ее хотел, – это было бы понятно и не так обидно. Но теперь, когда он всего лишь по-дружески обнимал ее…
А ведь никто не поверит. Никто! Про нее – богатую, успешную, самоуверенную и самовлюбленную поверят любой сплетне. По поводу Миши пожмут плечами: ну что ж, природа, женщина может спровоцировать… И будут жалеть Маню.
О, Света готова стерпеть все косые взгляды и сплетни за спиной – лишь бы не узнала Маня.
Она представила, какое лицо будет у подруги, когда та узнает, что ее Мишенька, который для нее почти что бог, и единственная подруга… Что сделает Маня? Разведется?.. Она ведь гордая, хоть с виду и кажется слабой. И что тогда будут делать они с Мишей?
А Юра? Что будет, когда узнает он?..
При мысли о муже Света так испугалась, что даже слезы мгновенно кончились.
А может, Сонька и не решится сказать зятю? Галина Адамовна точно не решится, и все остальные так же. Надо обладать определенной смелостью, чтобы сказать Шереметьеву такое. Может, все обойдется, может, он и не узнает?
Но Логинов… И какой черт его в офис принес? Наверное, Юра прислал за ней. Вряд ли Логинов будет молчать. Этот охранник предан Юре, как пес. Света как-то спросила у мужа, зачем он держит возле себя страшилу с низким лбом и оловянными глазами, ведь остальной персонал выглядит вполне прилично. А Юра ответил, что этот человек работает не за деньги, а из благодарности, и он доверяет ему больше других.
– Что же ты такого сделал для него? – поинтересовалась Света.
– Практически вытащил из тюрьмы.
– Ты пригреваешь возле себя преступников? – возмутилась она.
– Валера не преступник. Он всего лишь убил жену в состоянии аффекта: застал ее с любовником в собственной постели. В пылу любой может такое сотворить. Я нанял адвоката, и он доказал, что мой охранник тут ни при чем – жена сама выкинулась из окна, не стерпев позора. Я говорил тебе, дорогая, что опытный адвокат – великая сила?
Света понимала, что Логинов, презирающий и ненавидящий всех баб на свете, молчать не станет, и сердце ее заныло от нехорошего предчувствия.
Задернув шторы, она скинула платье и нырнула в постель, свернувшись под одеялом в клубок, будто от холода. Тревожные мысли метались в голове, цепляясь друг за друга.
Логинов, конечно, расскажет охранникам Юриных друзей – водители и охрана вечно о чем-то болтают. А те своим хозяевам, желая развлечь. Сколько подобных историй слышала она от Юриного водителя – тот, словно старая баба, любит собирать сплетни. И пойдет-поедет… Через пару дней будут знать все… И тогда, точно, Юра ее убьет. Убьет и наймет адвоката, чтобы представил это как самоубийство… А может, сегодня у Логинова не будет случая рассказать? Может, Юра ничего не узнает? Хотя бы до завтра… Сегодня она скажет, что плохо себя чувствует, и не пойдет на день рождения, а к завтрашнему дню что-нибудь сочинит себе в оправдание.
«Я не буду думать об этом сейчас, – твердила она, кусая губы. – Я не могу. Я подумаю завтра, когда у меня будут силы что-то придумать».
Она лежала в полутемной комнате, отгоняя пугающие мысли и прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Вернулись дети, голоса Лоры и мальчишек прозвучали совсем рядом и удалились в другое крыло. Как хорошо, что у нее такой большой дом, и никто не заглянет к ней в спальню. Никто, даже муж.
Внизу прошуршали шины, хлопнули дверцы автомобиля. Послышались шаги Юры по лестнице, по коридору…
«Слава богу, прошел мимо, в свою комнату! Еще не знает?.. Надо собраться с духом и сказать ему, что заболела».
Время шло, а она все уговаривала себя решиться. Внезапно дверь распахнулась. На пороге стоял муж. И как она прослушала?
– Заходи, – попыталась улыбнуться Света.
В полумраке она не могла разглядеть его лица, а по голосу, который спросил: «Ну что, мы идем?» – ничего не поняла.
– Знаешь, что-то у меня голова так разболелась, кажется, температура… Боюсь, это грипп. Весной так легко подцепить заразу… А ты, Юра, иди и передай им мои извинения.
Муж не отвечал долго, слишком долго. И вдруг прозвучало злобное и язвительное:
– Сучка трусливая…
Света содрогнулась: он знает! Вспыхнувшая люстра на миг ослепила ее. Когда она открыла глаза, муж был возле кровати.
– Вставай. Мы идем. И изволь поторопиться.
Голос его звучал ровно, так спокойно, что ей стало по-настоящему страшно.
– Юра, я не могу…
– Сможешь! Вставай.
– Неужели Логинов… Он сказал?.. Он лжет!
– Не думаю. Кажется, есть еще два свидетеля? Не время препираться. Вставай!
– Ох, Юра, нет… – заскулила она, натягивая одеяло до подбородка.
– Ты пойдешь, даже если Машенька у всех на глазах выставит тебя из дома.
– Юра, послушай… Они наговаривают на меня! Сонька меня ненавидит, ты ведь знаешь…
– И Валера наговаривает? – зло прищурив глаза, спросил он и рывком поднял ее с постели за руку. – Одевайся, дрянь! Ты пойдешь, даже если мне придется волочь тебя за волосы.
Она замерла перед ним в одной комбинации. Может, взглянув, как соблазнительно она в ней выглядит, муж отвлечется, не будет так страшно зыркать глазами? Он ведь давно не видел ее… Но Юрий не смотрел, он перебирал в гардеробной вешалки и выбрал самое вызывающее платье – из розовато-золотистого тягучего материала, с глубоким декольте и разрезом на спине до самого крестца. Платье облегало фигуру, сливаясь с ней.
– Вот это, – бросил он наряд на кровать. – И не забудь накраситься поярче. Проститутке не пристало быть такой бледной.
В квартире родных огни горели во всех комнатах. Даже на лестнице слышалась музыка и гомон голосов. Они поднимались на третий этаж пешком, Света судорожно вцепилась в Юрину руку. «Я не могу туда войти. Не могу, – стучало у нее в мозгу. – Сейчас вывернусь и побегу… Как я взгляну Мане в глаза?»
Она отпустила руку мужа, но он схватил ее за локоть:
– Стоять!
– Юра, ну пожалуйста, вернемся домой, там я все объясню…
– У тебя будет целая вечность для объяснений. И всего один вечер, чтобы выступить в одиночку против стаи голодных волков. Хоть бы они тебя, трусливую суку, сожрали!
«Я не трусливая сука, – мысленно возразила она. – И не боюсь! Плевать мне на всех! Вот только Маня…»
Дверь на звонок открылась очень быстро, и Юра уже отвечал на рукопожатия, а Маня торопливо шла навстречу, гостеприимно раскинув руки, чтобы обнять ее:
– Чудное платье, Светочка, ты в нем такая красивая!
Светлане показалось, что в прихожей вдруг стало пусто, будто все прижались к стенам и пристально наблюдают.
Детский голосок Мани прозвучал неожиданно звонко среди всеобщего молчания.
– Знаешь, Сони сегодня не будет. Ты поможешь мне, Светочка?
Глава 22
Оказавшись у себя комнате, Светлана, как была, прямо в платье и туфлях, рухнула на кровать и долго лежала, перебирая в памяти эпизоды самого ужасного вечера в своей жизни.
Под руку с Маней она, улыбаясь, пела переиначенную песенку крокодила Гены про день рождения, несла праздничный торт из кухни, подавала его гостям, а ее благодарили с холодной вежливостью. С каким гнусным любопытством все они смотрели: Галка Полищук и Ленка Барышева, и Кирилл с женой, и Володя Прохоров, и Вера Евгеньевна. Тетя Поля глядела со скрытым ужасом, а мама… Ох, лучше встретиться один на один с волками, чем испытать такое еще раз.
Наконец она нашла в себе силы подняться, сбросила платье, расстегнула сверкающую заколку и отпустила на свободу волнистую гриву золотых волос.
Когда в первом часу ночи они вышли от Мани, Юрий отправил ее домой на «кадиллаке», а сам умчался куда-то на джипе охраны. Наверное, к одной из своих шлюх, скорее всего, к Рыжей Суке, предположила Света. Впервые она обрадовалась, что мужу есть куда поехать и где побыть, пока не пройдет этот приступ холодной жестокости. Пусть спит с кем угодно – лишь бы сегодня не возвращался! Завтра она что-нибудь сочинит в свое оправдание, и воспоминания об этом кошмарном вечере уже не будут вызывать такого ужаса. А сейчас постарается не думать о Мише, о том, какого труда ему стоило улыбаться весь вечер. Она не будет думать о Мане и ее гордо поднятых худых плечиках…
При мысли о Мане Свете стало так тошно, что срочно захотелось выпить – выпить много, чтобы все забыть и заснуть. Она пожалела, что не догадалась прихватить с собой бутылку. Теперь придется идти в столовую, в баре всегда есть коньяк.