Но ответа и на этот раз не было.
— Глухо! Никого там нет, — сказал Реми, отходя от кассы.
Капи показал на объявление, висевшее сбоку от окошка:
— Вон, там написано: «По вопросу приобретения билетов обращаться в администрацию».
Действительно, Реми этого объявления не заметил. Прищёлкнув языком, он подошёл поближе. На другой стороне улицы виднелось здание под вывеской «Ассоциация контроля морских перевозок» — скорее всего, там и находилась администрация.
— Морока, конечно, но делать нечего…
— У них, может, рабочий день уже кончился… Сегодня ведь не воскресенье? Вроде, в автобусе школьники возвращались из школы…
Они открыли стеклянную дверь морского вокзала и теперь стояли под навесом. Перед зданием проходила довольно широкая улица. На противоположной стороне сквозь сетку дождя виднелись деревянные и каменные строения с надписями: «Сбор экипажей», «Погрузочная», «Корабельный инвентарь» «Секретариат по репатриации», «Почтовые морские перевозки Японии». Много было и всевозможных харчевен. Однако людей почти не было видно. Реми достал из нагрудного кармана на рубашке часики Капи и посмотрел, который час. Было десять минут шестого. Администрация, имевшая отношение к их теплоходу, наверное, работала до пяти, а то и до половины пятого, то есть рабочий день, видимо, уже закончился. Дождь продолжал лить, но небо расчистилось.
— Вам чего? — вдруг строго окликнул их старичок в чёрном плаще, вышедший откуда-то из-за дома.
От неожиданности Реми и Капи вздрогнули и прижались друг к другу.
— Чего надо? Насчёт рейсов хотите спросить?
— Да мы ничего… Хотели узнать насчёт теплохода до Отару, а там в кассе никого нет, — ответил Реми, наконец оправившись от смущения.
Капи прятался у него за спиной.
Старичок бесцеремонно ощупал Реми и Капи своими маленькими острыми глазками и усмехнулся, сверкнув металлическим вставным зубом. Когда он смеялся, его коричневое от загара, сморщенное, как шляпка гриба сиитакэ, лицо всё покрывалось морщинами.
— Хо-хо, в Отару, значит, собрались? Тут вчера тоже бродяги вроде вас приходили, на Хоккайдо им захотелось. Ну-ну… Только судно это, «Ниигата-мару», ходит по расписанию два раза в месяц. Теперь вот прибудет шестнадцатого, а отправится из нашего порта девятнадцатого, так что ещё больше двух недель ждать. А девятнадцатого оно отсюда пойдёт в Вакамацу. Чтобы в Отару плыть, надо ждать до тридцатого. Поездом небось куда быстрее доберётесь. Всё лучше, чем две недели ждать. Так что бросьте вы эту затею.
— Эх, жаль! Специально сюда ехали со станции! — посетовал Реми.
Старичок кивнул, прищурил свои маленькие глазки и, улыбнувшись, сказал:
— Но ведь вы, ребята, просто хотите на корабле прокатиться, так? Вам разве непременно в Отару надо? Если хотите просто на большой корабль попасть, то тут возможностей полно. «Ниигата-мару» сейчас нет, но если из этого нового порта в старый перебраться, так там много всяких грузовых каботажных и рейсовых пароходов швартуется. Грузовые, правда, в ближайшее время никуда отправляться не будут, а рейсовый нынче вечером уходит в море. Плывёт он в Корею, но по дороге заходит сначала в Симоносэки. Везёт на родину корейцев из Японии. Если моего знакомого там попросить, сможете доплыть до Симоносэки. Попробуйте на него пробраться. По дороге до Симоносэки будете матросам помогать где-нибудь в кочегарке или в трюме. Работы там на всех хватит. Если заплатите мне сотню иен, я вас посажу. Ну как? Я плохого не посоветую!
Симоносэки, конечно, находится в противоположном направлении от Отару, на юге… Реми оглянулся на Капи с молчаливым вопросом в глазах: как быть? Попадать ещё раз в такую историю, как на холерном судне, очень не хотелось, но и подвернувшуюся возможность доплыть вдвоём до Симоносэки за каких-то сто иен тоже упускать не хотелось.
— Но мы ведь и в самом деле собирались в Отару. В Симоносэки нам делать нечего. Что мы будем зря на этот пароход пробираться?! Да и судна отсюда никакого не видно. Так что извините, дяденька, но уж больно это всё подозрительно. Может, когда выйдем море, у нас денежки все заберут, а самих за борт выкинут. Чтоб мы вам поверили, хорошо бы нам какую-нибудь гарантию иметь, что такого с нами не случится! — рассудительно ответил осторожный Реми.
Торчавшие у старичка из носа седые волосинки слегка дрогнули.
— Хо! А ты, брат, не прост! Какую ж я тебе могу дать гарантию?!. Ну ладно, тут у нас есть беспроволочный телефон. Пошли, с судном поговорим.
С этими словами старичок толкнул стеклянную дверь и прошёл внутрь здания. Он явно догадался, что Реми готов плыть до Симоносэки. Поскольку сам старичок здесь играл сомнительную роль, он не должен был особо интересоваться сомнительными моментами в появлении Реми и Капи. Решившись, Реми и Капи пошли за старичком. Наблюдая, как тот без малейших колебаний открывает двери конторы и входит в помещение, можно было понять, что старичок должен, видимо, работать в Ассоциации контроля морских перевозок, и вполне возможно, что он может контрабандой переправить их на корабль. В таком месте все друг друга знают и обделывают разные тёмные делишки без особых сложностей, — заключил Реми.
Конторская комнатушка была маленькая — не больше школьной дежурки. Посередине стояла угольная печурка, вокруг стояли деревянные столы. В углу помещались допотопный телефонный аппарат и ещё какой-то неведомый прибор. Наверное, это и был беспроволочный телефон. Рядом висела грифельная доска, а сбоку была небольшая полка с кипятильником, чайником, чайницей и чашками. На стене из грубых, дешёвых досок висело ещё два таких чёрных плаща, как тот, что был надет на старичке. Справившись в толстой телефонной книге, лежавшей на столе, старичок что-то нажал на приборе, что-то покрутил, нацепил на голову наушники и стал вызывать кого-то в переговорное устройство наподобие трубы:
— Говорит Ассоциация контроля морских перевозок. Говорит Ассоциация контроля морских перевозок. Слышите меня? Если кто слышит, выходи на связь!
Капи, топтавшийся у дверей конторы, прыснул в ладошку. Реми тоже не мог удержаться от смеха. Что-то было курьёзное и в словах старичка, и во всём его обличье.
— Это ты, Урабэ? Да, я, Ватанабэ, из Ассоциации… Ты извини, что беспокою. Хочу кое-что сказать Кондо — ну, тому, из трюма. Ага! Будь ласков… Ты ему передай, что я ему сейчас подвезу, что он просил. Пусть ждёт на палубе. Так и передай. Приём!
На этом месте старичок снял наушники и прижал один круглый динамик к уху Реми.
— Ладно, понял. «Рюо-мару» через два часа отходит, так что давай быстрее. Приём!
Реми отчётливо слышал этот голос, слегка искажённый помехами. Он поспешно вернул наушники старичку и показал пальцем, чтобы тот поскорее отвечал. Старичок многозначительно кивнул и продолжал разговор:
— Понятно. «Рюо-мару» ведь всё равно в Симоносэки заходит, так что проблем нет. Если ещё чего понадобится, всегда пожалуйста. Да я их сам и подброшу. Приём!.. Ясно. Ну, счастливо вам доплыть до Кореи.
Старичок снял наушники, поднялся и повернулся к Реми.
— Ну что, теперь поверил небось? То-то же! Торопиться надо. Да здесь близко. Через пятнадцать минут уже будете на «Тацуо-мару». Там с дружком моим Кондо и договоримся.
Старичок устремился прочь из конторы, даже не дав Реми времени ответить. Но делать было нечего, и Реми, подхватив Капи, рысью пустился за старичком. У него, правда, всё равно оставалось неприятное ощущение, будто старичок решил их использовать в своих интересах, но по крайней мере связь с кораблём вроде была без дураков… А если так, можно попробовать на этот корабль устроиться. Реми принял окончательное решение и шепнул Капи:
— Вообще-то дело тёмное: что-то уж больно старичок вокруг нас суетится… Ну ладно уж, прокатимся в Симоносэки.
— Ага! Ведь интересно же! Только там, в кочегарке, придётся, наверное, уголь таскать или в трюме работать… Может, и ещё что-нибудь заставят делать… — с некоторым сомнением ответил Капи.
Лицо у него горело от оживления…
— Да, наверное, груз придётся ворочать, уголь подносить…
Выйдя из здания Ассоциации контроля морских перевозок, старичок натянул на голову капюшон плаща и зашагал впереди, бросив напоследок:
— Да, льёт как из ведра! Ну, ничего, придётся вам под дождичком прогуляться. Тут не далеко. Моя баржа вон у того пирса стоит.
Реми и Капи, сразу же промокнув до нитки, пошли за стариком. Их провожатый в своих громоздких резиновых сапогах необычайно резво вышагивал по прямой дорожке вдоль моря. Без зонтиков, мокрые и уставшие, Реми с Капи не поспевали за стариком, и расстояние между ними постепенно увеличивалось. Однако, поскольку на пирсе всё равно, кроме них, никого не было, риск потерять старика из виду был не велик. Небо стало затягиваться вечерним сумраком, но фонари пока были не нужны. Метров через сто старичок сошёл на маленький деревянный причал и двинулся по нему в сторону моря. Реми и Капи, едва волоча ноги, шли за ним. Они промокли до костей. Правда, здесь было не так холодно, как в Ямагате — тяжёлых последствий, наверное, можно было не опасаться. Ну, а уж если разболеются и станет совсем плохо, можно не выходить в Симоносэки и плыть дальше, в Корею. В общем-то, всё равно, кем становиться — русскими или корейцами… Как там они отнесутся к семнадцатилетнему парню вроде Реми, ещё не совсем понятно, зато уж с малышом Капи, наверное, будут добры и приветливы. Они, наверное, к детям относятся получше, чем японцы… В таком случае, может быть, имеет смысл заранее подумать, какими именами назваться, чтобы для корейцев звучало нормально. Что-нибудь такое симпатичное.
Они спустились на причал, дошли до старой обшарпанной посудины, где их поджидал старичок, и прыгнули на борт. Это была не рыбачья лодка, а буксирная баржа-плоскодонка с широкой палубой. По совету старика они спрятались от дождя в кабинке и наконец смогли перевести дыхание. Старичок тем временем завёл мотор и стал выводить баржу задним ходом. Реми и Капи первым делом достали из своих узелков полотенца, вытерли волосы и лицо, а потом обтёрли как могли всё тело. Кожа от этой процедуры горела, от тел, казалось, валил пар, но на самом деле в прозрачном воздухе лиш