Его отец Лев Александрович Васильев, родившийся в 1892 году, был офицером царской, а с 1918 года – Красной армии. Мать – Елена Николаевна Алексеева – принадлежала к известному дворянскому роду, связанному с именами А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого.
Отец, как писал потом Б.Л. Васильев, «чудом пережил три армейских чистки, бивших больше всего по бывшим офицерам царской армии». В молодости он выбрал военную карьеру и незадолго до начала Первой мировой войны поступил в школу прапорщиков. В 1915 году офицера отправили на фронт. Хорошие отношения с бойцами подразделения спасли ему жизнь во время революции: когда солдаты массово переходили на сторону большевиков, они не тронули Льва Васильева и предложили ему присоединиться к Красной армии. И он со всей своей ротой перешел на сторону «красных».
А вот Елену Николаевну взяли «по спискам» и повели вместе с подругой на казнь куда-то за башню Веселуху. Подругу расстреляли, а Елену Николаевну по какой-то причине отвели обратно в тюрьму. А наутро пришло известие о «красном офицере» Васильеве.
В повести «Век необычайный» читаем: «В нашей семье никогда не упоминали о прошлом. Его как бы вообще не существовало, а отсчет шел только с Гражданской войны. О том, что было раньше, стали рассказывать мама и, в особенности, тетя Таня уже после смерти отца, в 70-х годах – и то по моим настойчивым просьбам».
Мать будущего писателя, Елена Николаевна, как уже говорилось, принадлежала к знатному дворянскому роду.
Дворянин и владелец поместий Высокое и Новоселки Иван Иванович Алексеев, родившийся в 1850 году, и его брат Василий Иванович Алексеев были «народниками», арестовывались и ссылались под надзор, бежали в Америку, где в штате Канзас пытались построить коммуну на принципах утописта-социалиста Шарля Фурье. Затем Василий Иванович стал учителем старшего сына Л.Н. Толстого Сергея и подружился с самим Львом Николаевичем. Затем он учил и дочь писателя Татьяну.
Невероятно интересный человек, он вошел в мировую литературу как фактический спаситель единственного экземпляра «Евангелия» от Толстого. А произошло вот что. Однажды Василий Иванович поинтересовался у Льва Николаевича, нет ли у того чего-нибудь новенького почитать? Толстой ответил: «Да, есть. Только что закончил самостоятельную характеристику всех мировых религий». Алексеев взахлеб прочитал труд Толстого, а затем спешно переписал его от руки. И тем самым он фактически спас текст для потомков.
Был в роду Алексеевых и герой войны 1812 года генерал Илья Иванович Алексеев (1772–1830). Он сражался под Полоцком и при Березине, а в 1813 году в сражении под Люценом он был ранен в левую ногу, с раздроблением кости, и его без сознания солдаты вынесли из боя.
У него был сын Александр (1800–1833), и это был прапрадед писателя Б.Л. Васильева, о котором он написал в одном из своих романов. Произведение стилизовано под мемуары главного героя, много испытавшего на своем веку. Александр Ильич Алексеев, блестящий гвардейский поручик, в ссылке в Кишиневе познакомился с А.С. Пушкиным, который, по прибытии в Санкт-Петербург, посвятил ему свое знаменитое стихотворение «Андрей Шенье». Александр Ильич в то время находился на излечении после дуэли со знаменитым Руфином Ивановичем Дороховым. Пушкин не только посвятил Алексееву стихотворные строки, но и подарил рукописную копию. Б.Л. Васильев упоминает об этом эпизоде в романе «Картежник и бретер, игрок и дуэлянт». Там же рассказывается и о других событиях из жизни его славного предка: о переводе из гвардии в пехоту за дуэль с Дороховым, об аресте, последовавшем в начале 1826 года, о пребывании в Петропавловском каземате за хранение крамольных пушкинских стихов, о разжаловании в солдаты и т. д.
Воспитанием Бориса занималась мать. Она дала сыну хорошее домашнее образование: учила писать и читать, знакомила с законами арифметики, физики и химии, занималась языками.
Поколение Бориса – это было первое поколение, родившееся после окончания открытой гражданской войны, но оно оказалось поколением, выросшим в состоянии продолжающейся скрытой гражданской войны.
Конечно, мы не ощущали всего ужаса перманентного террора, но наши родители, родственники, старшие братья и сестры испытали его в полной мере. Нам в наследство досталось полностью разрушенное правовое пространство, а нашим внукам – разрушенное идейное… Ни отец, ни мама никогда мне ничего не рассказывали о себе. Ни о своем детстве, ни о своей молодости. Они исходили из главного принципа того времени, когда я был ребенком: чем меньше я буду знать о прошлом, тем спокойнее будет моя жизнь.
Влияние семейных традиций на формирование своего мировоззрения писатель называл решающим. Он писал: «Меня воспитывали еще по старинке, как это было принято в провинциальных семьях русской интеллигенции, почему я безусловно человек конца XIX-го столетия. И по любви к литературе, и по уважению к истории, и по вере в человека, и по абсолютному неуменью врать».
В отличие от воспитания советского времени с его лозунгами и показательными судами над «врагами народа», это было созидательное воспитание.
Учился будущий писатель в Смоленске, потом – в Воронеже, куда по службе перевели его отца. В 1941 году он окончил 9-й класс воронежской средней школы № 5. В нем рано проявились увлечение историей и любовь к литературе. Учась в воронежской школе, он играл в любительских спектаклях, выпускал вместе со своим другом рукописный журнал. Позднее он вспоминал: «В школе мне было невыносимо скучно, по крайней мере, до восьмого класса. Я знал почти все, что там преподавали, а потому маялся, делал домашние задания на уроках и в конце концов начал убегать».
Когда закончился 9-й класс, началась Великая Отечественная война. В годы войны Борис пошел добровольцем на фронт. Его включили в состав истребительного комсомольского батальона и направили под Смоленск, где он попал в окружение. Хорошо зная местность, Васильев самостоятельно вышел из окружения в начале октября 1941 года. Потом был лагерь для перемещенных лиц, откуда по личной просьбе он был направлен сперва в кавалерийскую, а затем в пулеметную полковую школу, которую и окончил. Служил Васильев в 8-м воздушно-десантном гвардейском полку 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, и 16 марта 1943 года он попал на минную растяжку и с тяжелой контузией был доставлен в госпиталь.
Мне и вправду выпал счастливый билет. Я не умер от тифа в 34-м, не погиб в окружении в 41-м, парашют мой раскрылся на всех моих семи десантных прыжках, а в последнем – боевом, под Вязьмой, в марте 43-го – я нарвался на минную растяжку, но на теле не оказалось даже царапины.
В госпитале Васильев познакомился с одним кадровым командиром, который предложил юноше поступать в Академию бронетанковых и механизированных войск имени И.В. Сталина. Васильев наверстал школьную программу за 10-й класс и в августе 1943 года поступил в академию. Курс был женским: из пяти отделений на двух учились только девушки. В академии Борис познакомился с Зорей По́ляк. Позднее он вспоминал: «Мне было девятнадцать, и я еще не разучился смотреть на всех девчонок разом. Правда, одну вскоре выделил: этакий колобок в длинной гимнастерке, стоявший на самом левом фланге во время курсовых построений <…> Мы с Зоренькой стали друзьями. Регулярно ходили в консерваторию, в музеи, в театры, если удавалось достать хотя бы входные билеты. А по воскресеньям – в Московский университет на открытые лекции по литературе. О Шекспире, Свифте, Сервантесе, Даниэле Дефо. И ни разу не поцеловались. Просто держались за руки, и нам было хорошо. А на лекциях обменивались друг с другом бесконечными записками». Они полюбили друг друга и 12 февраля 1945 года поженились.
Кстати, жена – Зоря Альбертовна По́ляк – позднее послужила прототипом Сони Гурвич («А зори здесь тихие…») и Искры Поляковой («Завтра была война»).
В 1946 году Б.Л. Васильев окончил инженерный факультет академии, работал испытателем колесных и гусеничных машин на Урале. Он уволился в запас в 1954 году в звании инженер-капитана. В рапорте о демобилизации он честно назвал причиной своего решения желание заниматься литературой.
Литературным дебютом Васильева стала пьеса «Танкисты», посвященная смене поколений в послевоенной армии страны. Спектакль, получивший название «Офицер», играли в Театре Советской Армии до декабря 1955 года.
Борис Васильев и Зоря. 1940-е
После окончания студии при Госкино СССР по сценариям Васильева были поставлены художественные фильмы «Очередной рейс» и «Длинный день». В 1971 году на экраны вышел фильм «Офицеры», получивший широкую известность в СССР.
Первое же крупное литературное произведение писателя, повесть «А зори здесь тихие…», вышедшая в 1969 году, принесло ему известность и любовь читателей. Спустя несколько лет это произведение было экранизировано С.И. Ростоцким, а ее создатели были удостоены Государственной премии СССР. Интересно отметить, что фильм был номинирован на премию «Оскар» в 1973 году.
Сюжет повести писателю подсказала жена, Зоря Альбертовна. Она нашла в газете заметку о роте солдат, столкнувшейся в 1942 году в глубоком тылу, в Карелии, с немецкими диверсантами и сгинувшей в неравном бою. Только там все бойцы были мужчинами. Борис Львович прочитал и сказал:
– Ну, что ты мне принесла? Мужчины – они и есть мужчины. Им на роду написано – погибать на войне.
А она хитро посмотрела на него:
– Боренька, а ты подумай, что здесь можно изменить…
Повернулась и ушла.
Зоря Альбертовна была очень красивой женщиной. Васильев посмотрел ей вслед, и его озарило: главными героями повести должны быть женщины! Беззащитные и самоотверженные. И они непременно должны погибнуть…
Борис Васильев никогда не ставил перед собой цели щадить чувства читателя. Финал большинства его произведений трагичен, как обнаженный, пульсирующий от боли нерв. Послевкусие – горькое! За последней закрытой страницей – очищающие душу слезы, потому что добро, как всякое нравственное начало, уязвимо. Именно поэтому многие литературные критики до сих пор считают историю сопротивления и гибели пяти девушек в «А зори здесь тихие…» одной из лучших книг о Великой Отечественной, впервые