[636]. Ремесло там стояло выше деревенского и отличалось от городского[637].
На городище в устье р. Россажи было выявлено 19 остатков древних деревень (древнейшие, как полагает В.В. Седов, X–XI вв.), вблизи были (ныне распаханные) курганные могильники. В начале XII в. у самого большого селища в устье Россажи, на правом берегу Сож возник феодальный замок — Ковшаровское городище, владелец которого, очевидно, подчинил себе ближайшее сельское население. Верховья Россажи, где остатков феодальной усадьбы нет, но есть остатки, как считает В.В. Седов, святилища, ковшарскому феодалу уже не принадлежали и, по мысли названного исследователя, были заняты свободными общинниками[638]. Такое сочетание офеодализированных и свободных деревень (если предположение В.В. Седова верно) крайне интересно и важно для наших дальнейших заключений.
Сходная картина — в бассейне р. Наготи. Здесь есть феодальное поселение Воищина, известная из летописи, а также сохранились остатки не менее восьми деревень домонгольского времени, самое раннее из которых относится к IX–X вв. В стороне был (ныне распаханный) курганный могильник, который к тому же (как считает автор исследования) был «при святилище наготьской общины, удаленной от поселений языческой поры»[639]. Появление в этих местах крепости феодала и здесь подчинило общинников, а под давлением христианизации святилище перестало функционировать.
Несколько иначе было в наиболее близком к Смоленску бассейне р. Десна. Крупных болотистых местностей (в отличие от предыдущих местностей на Наготи и выше) здесь не было, и не удивительно, что с. Дросненское принадлежало, как мы видели, князю. В этих местах археологически выявлен центр местной общины IX–XI вв. — Богородицкое селище, названное по располагавшемуся здесь некогда монастырю Богородицы. В нем, в «пяти поприщах» от Смоленска, спасался в конце XII в. Авраамий Смоленский, и место это, так сказано в его житии, «Селища нарицают»[640]. Монастырь, возникший, видимо, в XII в., именовался «Богородицким на Селище», и В.В. Седов предполагает, что он был первым «феодалом» окрестных земель, который уже в XII в. выполнял административно-судебные функции и собирал поборы с общинников[641].
Исследования названного ученого позволили наметить следующие археологические признаки, характерные для городищ — феодальных замков, которыми они отличаются от сельских поселений: 1) наличие укреплений; 2) находки предметов вооружения (в частности, оружия, характерного, как он считает, для феодалов, и предметов вооружения всадников); 3) находки стеклянных браслетов (сельское население их не носило); 4) следы имущественного неравенства (различие жилищ, наличие богатых вещей и т. д.)[642].
В качестве примера феодальных усадеб служат раскопанные В.В. Седовым городища Воищина и Бородинское. Воищина, упоминаемая летописью под 1258 г., находится на останце среди болот р. Наготь. Почти треугольная площадка (30/45 м) была окружена валом с деревянными стенами и имела шестиугольный донжон. На площадке находилось 9 бревенчатых построек без полов (пол был настлан лишь в одной). Жилища отапливались глинобитными печами. Судя по находкам, основным занятием жителей было земледелие и скотоводство (где на первом месте был рогатый скот). Охота имела меньшее значение. Ремесло не было особенно развито, местным было только производство стеклянных браслетов[643]. Жители Воищины пользовались оружием — луком, стрелами, копьями, кинжалами. Из орудий труда найдены топоры, долота, токарный резец. Во всех домах обнаружены шиферные пряслица. Украшений мало: стеклянные браслеты, три бусины, три перстня, две булавки (одна с красной эмалью), из предметов культа — два крестика. Много и бытовых предметов — замки, ключи, гребни и т. д. Не занимавшаяся ремеслом Воищина, заключает В.В. Седов (исключение — стеклянные браслеты), вывозила в Смоленск меха и продукты сельского хозяйства из подвластных феодалу деревень. В обмен ввозилось все необходимое в хозяйстве феодала.
Нарисованная картина повторяется и на Бородинском городище, но есть и отличия: много сельскохозяйственных орудий (серпов, кос, жерновов). Для потребностей феодала были развиты, как думает В.В. Седов, некоторые виды ремесла. Однако топоры, тесла, скобель, долото, перовидное сверло — вряд ли говорят об этом — это предметы хозяйственного быта городища, которые не непременно свидетельствуют о ремесле. На Бородинском городище занимались домашним ювелирным делом (ювелирная наковальня), волочением проволоки (волочило). Оружия здесь больше, чем на Воищине, и найдена великолепная бронзовая булава, упомянем кольчугу, стремена, удила и т. д. Украшений также больше и многие из них вятические — билоновые семилопастные кольца, например хрустальные шарообразные бусы, двурешетчатые двузигзаговые перстни. Эти вещи вятического ареала в Смоленщине редки, но есть: с. Княжее Краснинского у. (раскопки В.И. Сизова: 7 хрустальных бусин с кривичскими височными кольцами и одним ромбощитковым — новгородских словен, ГИМ), под Дорогобужем (такая же бусина, раскопки А.А. Спицына и Эйбоженко, ГИМ), решетчатые перстни, Климово (раскопки В.И. Сизова — двузигзаговый перстень). Таким образом, мысль В.В. Седова о возможной колонизации волости вятичами[644] вероятна, но наверняка это утверждать нельзя. Здесь есть характерная прибалтийская пряжка[645], перстни с изображением грифона и др. Самая ранняя вещь на памятнике — серебряная лунница скано-зерненая, известная, как указывает автор раскопок, из кладов X–XI вв.
Города
Древний Смоленск
В малоразработанной еще теме о древнерусских городах домонгольского времени городам Смоленской земли принадлежит особенно важное место. Здесь был расположен кривичский племенной центр Смоленск[646] контролировавший важнейшую водную коммуникацию древности — Путь из варяг в греки. В IX–X вв. город был известен византийцам и скандинавам (а последние не только здесь торговали, но также и жили). Изучению древнейшей истории Смоленска способствует прекрасный комплекс археологических памятников в Гнездове. История других смоленских центров также в особо благоприятных условиях: помимо кратких летописных сообщений и данных археологии здесь сохранился комплекс смоленских епископских грамот XII–XIII вв., который позволяет проследить развитие почти 50 местных центров от середины XI в. до второго десятилетия XIII в. и выяснить, какие и когда из них безусловно стали городами, а какие этого уровня еще не достигли.
Наши древнейшие летописи свидетельствуют, что Смоленск известен уже в IX в. В недатированной части Повести временных лет о нем говорится как о городе, существующем исстари. Под 862 г. в сравнительно поздней, Устюжской (Архангелогородской) летописи[647], сохранившей следы смоленского летописания[648], сообщается, что Смоленск «велик и мног людми» и управлялся старейшинами[649]. Плывшие мимо Аскольд и Дир не решались его взять и довольствовались, видимо, захватом Полоцка и маленького градка Киева. Олег завоевал Смоленск и посадил там «муж свои», но для такой операции потребовалось войско из варягов, словен, мери, веси и кривичей (вероятно, псковских). С независимостью Смоленска было покончено, и летопись умолкает о нем на 1133 г. Только из труда Константина Багрянородного мы знаем о Смоленске X в.: отсюда сплавляют по Днепру однодревки, продают в Киеве для оснащения ладей и плавания по морю[650].
Итак, в воспоминаниях о древнейшем Смоленске, которыми пользовались летописцы XII в., Смоленск отложился как крупный племенной центр кривичей — многолюдный город, управлявшийся старейшинами, имевший, можно думать, свое племенное святилище, обширный курганный некрополь и т. д. Однако 25-летние раскопки Смоленска Д.А. Авдусиным не обнаружили следов пребывания там человека в IX — начале XI в. Значит, в то время город находился где-то в другом месте поблизости: перенос городов — частое явление средневековья[651].
Западнее современного города, по Днепру, расположен знаменитый громадный комплекс памятников у с. Гнездово, датируемый IX — началом XI в. Он состоит из небольшого городища, селища вокруг него (площадью в 16 га) и подковообразно окаймляющего их крупнейшего в мире курганного могильника (37,525 га)[652] состоящего здесь сейчас из 2539 насыпей, делящихся на группы: центральную (769), лесную (1661) и левобережную (109) (рис. 15, 16). Курганы тянутся также и дальше вдоль Днепра. Сохранилось всего 3 тыс. насыпей, в 1923 г. удалось проследить уничтоженные курганы, составляющие 1/5 существующих. Всего, следовательно, в районе Гнездова было не менее 5 тыс. курганов[653]