[728], так как его вносили далеко не все города и исчислялся он в грамоте не пропорционально величине погородья, т. е. явно отдельно от него. П.В. Голубовский неуверенно склонялся к мысли, что почестье — «годовой взнос, соответствовавший полюдью с волостей», но данных в пользу такого предположения нет никаких. А.А. Зимин видел в почестье «натуральные дары, входившие в состав погородья»[729]. Но и это не так: Копысь, по грамоте, вносила епископии «6 гривен урока и две лисицы, а почестье 35 кун»[730]. Лисицы с уроком здесь составляют дань (погородье) и не входят в почестье.
В новгородской берестяной грамоте № 215 (ярус 1268 г.) встречается фраза: «У Марка у половника 3 гривне по 10 резано и полоте дару и поцте». Подобный же текст читается и в грамоте № 218 (которая, возможно, составляла с ней одно целое)[731], «у Осп… гривне на туске по 10 цело и полость почты и четверть пшенице (…) у Мануиле у кума полоцетве… кюпанка перешло по семцине наме, кроме поцте»[732]. Считая, что перед нами список должников, А.В. Арциховский отметил, что слово «поцте» ему непонятно, а Л.П. Жуковская пыталась связать его со словом «почтуха» — почетное угощение[733]. Но документы (в обоих случаях) составлены от нескольких лиц («намо»), и Л.В. Черепнин определил, что, следовательно, это список повинностей, по которому Марк вносил «дар» и «почестье» (поцте), так же, как и Осип («туска» — дар), и Воило, и Мануил[734]. Точно так же «дар» и «почестье» сопутствуют один другому в ханских ярлыках русским митрополитам («А пошлина ему не надобе…, никаков дар, ни почестье» — 1351 г., «никоторая пошлина, ни корм…, ни дары, ни почестья не воздают никакова» — 1379 г.)[735].
Итак, при определенных ситуациях, государственные (берестяные грамоты, Л.В. Черепнин) либо церковные чиновники (наш случай) на Руси взыскивали повинности двух видов: дар — туска — погородье (также дань) и почестье. Первое принадлежало государству либо церкви, второе вносилось кому-то лично (за честь), в нашем случае — епископу, по-видимому, за честь архиерейского служения в главном храме города в престольные праздники и т. д.
Вернемся к документу. Все поступления церкви, отраженные в нем, мы сводим в таблицу условно, где принято, гривна кун — 50 кун[736], а 1 лисица — 11 кун.[737] Таблица составлена в зависимости от величины погородья в нисходящем порядке. Одновременно даются и другие данные:
Из таблицы следует, что из всех административно-податных центров Устава 1136 г. лишь пять выплачивали кафедре погородье и три почестье (Копыс, Мстиславль, Жижец). Всего же в Смоленской земле во время составления грамоты о погородье, помимо Вержавска, было еще 11 самостоятельных центров, причем прежний Вержавск обогнали другие города и на первое место среди периферийных центров вышел Торопец (что согласуется и с летописью).
Как видим, почестье получалось с крупнейших поселений. Действительно, самое большое почестье вносит три смоленских центра — Дорогобуж, Ростиславль, Мстиславль. Все они Уставу 1136 г. неизвестны, так как возникли около середины XII в. (см. с. 167). Все образовались в середине XII в. в землях, не плативших смоленскому князю так называемых государственных доходов (дани Устава 1136 г.), все имеют округлые городища, на всех зафиксированы следы домонгольских церквей из плинфы, причем в Ростиславле было, видимо, две церкви (на детинце — конец XII — начало XIII в., на посаде — конец XII — начало XIII в.), в Мстиславле одна (на детинце — конец XII — начало XIII в.), в Дорогобуже не менее одной (на детинце, дата неизвестна)[738]. Все это заставляет думать, что все три города были возведены, очевидно, Ростиславом в княжеских домениальных владениях[739]. Епископ, следовательно, наиболее часто посещал земли княжеского домена. Помимо них, он служил в Жижеце и многолюдном и торговом Копысе. Обойден архиерейской службой был лишь один княжеский центр богатый и, как увидим, наиболее самостоятельный Торопец.
Между Уставом 1136 г. и последней грамотой епископского комплекса прошло 75 лет. Нам удается проследить рост городов страны за это время. Если в 1136 г., кроме Смоленска, в земле был лишь один самостоятельный центр, который мог платить князю отдельную городскую дань, в 1211 г. таких пунктов, которые могли выплачивать такую дань, судя по тому, что получала епископия, было не менее 12. Эти центры, имевшие свой бюджет, по-видимому, и можно считать городами.
Итак, в 30-х годах XII в. это был единственный самостоятельный центр — город, выросший на базе самой платежеспособной волости земли — Вержавлян Великих. Он приносил князю доход в 30 гривен, равный 3 % от суммы Вержавлян, и был дополнением к ней. Когда Вержавск достиг такого положения? Список даней называет Вержавск на 34 месте, т. е. не только после Копыси (1116 г.), но и после записи о «суздале-залесской дани» (1134–1135 гг.) (см. табл. 1). Значит, Вержавск стал восприниматься как отдельная городская единица в 1134–1136 гг., т. е. в самый момент учреждения смоленской епископии.
До недавнего времени место Вержавска вызывало споры. Его видели в современном Ржеве на Волге, в Вережуе Торопецкого у., на р. Вержа в Смоленской губернии[740]. И.И. Орловский предположил, что город следует видеть в Поречском у. Смоленской губернии, где на оз. Ржавец, входящем в систему рек Гобзы и Каспли, есть д. Городище и рядом остатки укрепленного пункта[741]. Обследованием памятника В.В. Седовым, а затем мной установлено, что городище относится к домонгольскому времени[742]. Уже И.И. Орловский указал на важные документы XVII в., в которых место Вержавска определяется именно здесь. В документе 1609 г., посланном боярами из Вержавска в Смоленск, сказано: «И апреля, государь, в 11 день приехали к нам у Вержавск к Илье Пророку два литвина — Кузька Федоров, да Иванко Офромеев с листом, а лист запечатан, а в расспросе сказали: «едем де мы в Смоленск от Велижского пана от Олександры Гашевского с добрыми делами и мы, государь, тот лист тех панов послали к вам в Смоленск…»[743] Вержавск, таким образом, находился вблизи литовской границы начала XVII в., по дороге между Велижем и Смоленском, т. е. на оз. Ржавец. Не противоречат этому документы другие, и в частности более ранние, в которых упоминается Вержанский путь. Так, в «Описании князей и бояров смоленских» 1492 г. указаны «за Днепром бояре у Вержинском пути: Лукьян Лаптев, Васько Гортович»[744]. Путь этот, следовательно, начинался непосредственно за Днепром у Смоленска (о чем мы уже говорили). Отстаивая утверждение, что Вержавск находился именно здесь у оз. Ржавец, В.В. Седов обратил внимание и на то, что Вержавск упоминается в «Списке городов дальних и ближних» XIV в. под наименованием «Ржавескъ»[745].
Городище расположено между озерами Ржавец и Поганое на высоком холме, на мысу (рис. 20). Овальная площадка (100×50 м) возвышается на 31 м над уровнем воды. Вал шел некогда по ее периметру, но теперь почти не виден и обнаружен мною археологически. Большая часть памятника занята кладбищем, что лишает возможности каких-либо серьезных археологических работ на нем. Культурный слой достигает 1 м толщины. В двух шурфах были обнаружены домонгольские вещи (пряслица из розового шифера, керамика форм, типичных для XII–XIII вв.). На самом высоком месте в середине площадки не оказалось ни культурного слоя, ни могил. По документу 1609 г., 11 апреля «у Вержавск, к Илье Пророку на городище, из Велижа (приехали) два литвина», которые направлялись в Смоленск. По-видимому, церковь пророка Ильи стояла именно здесь. Самый мощный культурный слой, пригодный для будущих небольших исследований, оказался в северной части площадки, где он не испорчен могилами, имеет мощность до 140 см и также датируется по керамике и некоторым вещам XII — началом XIII в.[746] Вал, исследовавшийся нами в южной части памятника, имел высоту не менее 2,2 м и был сооружен на природной горе. На нем были возведены какие-то сооружения, ямы от нижних частей которых удалось также проследить. Верхняя часть вала была подсыпана землей, взятой из культурного слоя, и вал, следовательно, однажды реконструировался. Вещей послемонгольского времени на памятнике не встречено — он просуществовал недолго, что, как увидим, подтверждает и последняя грамота смоленской епископии XIII в.
Большой интерес представляет некогда, по-видимому, обширный курганный могильник, расположенный за валом городища, в лесу (В.В. Седовым насчитано в 1960 г. 40 насыпей), а также остатки селища возле городища, датирующегося, по-видимому, тем же временем. Однако это именно неукрепленное селище — городской посад, так и не успевший развиться в окольный город.
Торопец — один из древнейших городов Смоленской земли, основанный, судя по Киево-Печерскому Патерику, не позднее XI в. (оттуда родом был печерский монах по имени Чернь — некогда богатый купец-торопчанин