[189]. Итак, 1134–1135 гг. — время, к которому следует относить включение залесской дани в Смоленский устав.
Так удается восстановить рост даннических доходов смоленского князя с 1054 по 1136 г., когда территория Смоленского княжества приобрела наконец установившийся облик.
Нам предстоит теперь изучить рост смоленских земель, исходя из всех данных, которыми мы располагаем. Историческое развитие Смоленской земли запаздывало по сравнению с Полоцкой землей в среднем на полстолетия[190]. Ряд кривичских земель междуречья Двины и Днепра отошел к Полоцку намного ранее, чем возникло княжение в Смоленской земле, и с этим нельзя не считаться. Так, борьба Полоцка с Киевом за волок 1021 г. привела к передаче Полоцку важнейших центров на волоках Пути из варяг в греки — Усвята и Витебска[191]. Так в западную часть земли смоленских кривичей был вбит «полоцкий клин». Дальнейшее расширение территории на запад идти не могло, «ибо, — как указывал А.Н. Насонов, — здесь интересы Смоленска очень рано столкнулись с интересами и притязаниями Полоцка»[192]. Расширять территорию можно было на север, где на упомянутом Пути лежал смоленский город Торопец, на восток, где Ростово-Суздальская земля оформилась лишь в середине XII в., и частично, как увидим, на юг, где, возможно, не все племена радимичей были охвачены твердой черниговской данью.
Как мы видели в предыдущем изложении, устроители Смоленского княжества середины XI в. отлично понимали, что их первоочередной задачей является укрепление своих позиций на волоках Пути из варяг в греки, так как именно там жило самое платежеспособное население.
Если земли западных вятичей были присоединены к Смоленску в начале XII в., то, следовательно, пять предшествующих в списке княжеских доходов волостей (№ 13–17, см. табл.), были присоединены после 1054 г., но до начала XII в., т. е. во второй половине XI в. После смерти второго смоленского князя Игоря (1060) здесь не было постоянного князя; два года, известно, сидел Владимир Мономах, какое-то очень непродолжительное время — Давыд Святославич. Усилившееся смоленское вече не приняло Олега Святославича. Ясно, что в таких условиях смоленские князья не могли организовывать дальних походов для увеличения территории княжества. Этим и объясняется, что вся вторая половина XI в. ознаменовывается лишь набегами и данническим подчинением кривичских территорий вокруг Смоленска — к северо-востоку от него (Бортницы), к западу (Витрин, Жидчичи) и к юго-западу (Басея, Мирятичи).
В начале XII в. в Смоленске княжит опять Владимир Мономах (1101), а до 1113 г. — его сын Святослав, а затем другой сын — Вячеслав. Патологически пассивный характер последнего[193] показывает, что захват западновятических земель был сделан до него, т. е., как полагал А.Н. Насонов, в начале века, всего вероятнее, при Мономахе.
Присоединение земель северных радимичей представляло собой совершенно особый (не замеченный наукой) акт со стороны смоленского князя, и на нем следует остановиться специально. Перед 1116 г., т. е. при Святославе Владимировиче, княжеская дань вплотную подошла к северным пределам большого племени радимичей, где были созданы, мы видели, податные волости Пацынь и Заруб, а между 1116 и 1136 гг. после небольших операций в «вятическом клине», к которому присоединили Путтино с Беницами, начались действия по присоединению земель северных радимичей. Я уже отмечал, что земли бывших «малых племен» (Г. Ловмяньский) северных радимичей были отделены от их основных земель довольно широкой, по-видимому, лесной полосой, которая позднее превратилась в южную границу Смоленской земли[194]. В земле радимичей Г.Ф. Соловьевой были выделены восемь районов с особым погребальным обрядом в каждом, что исследовательница толковала как малые племена, входившие в радимическую конфедерацию[195]. К землям, отсеченным указанными лесами, судя по картам Г.Ф. Соловьевой, отошло лишь одно малое племя радимичей (ее восьмая группа), расположенное на левом берегу Сожа между его притоками Остер (слева) и Проней (справа). Многочисленные группы курганов к востоку (в верховьях Ипути, Остра, Десны и ее притока Болвы.) исследовательница не отнесла к каким-либо малым племенам радимичей, так как для этого мало было археологических фактов (там было мало раскопок). Однако эти земли радимичей также лежали за указанной лесной полосой и также, вероятно, членились на малые племена (ею не уловленные). Если исходить из мысли Б.А. Рыбакова о десятичной системе членения восточнославянских племен, то к востоку от восьмой группы должны были лежать девятая и десятая (они могли быть в верховьях Беседи — Остра и междуречья Десны и Болвы)[196]. Итак, именно эти предположительно три группы малых радимических племен обитали в северной земле радимичей и эти-то группы и отошли к Смоленску.
Когда и как это могло произойти? Исходя из соображений о времени постройки крепостей Мстиславля и Ростиславля в первой половине XII в., А.Н. Насонов определил, что к этому времени возникли и смоленско-черниговские рубежи[197]. Но дату эту можно сузить. В 1136 г. еще не было Мстиславля и Ростиславля, но, как указывает Устав Ростислава, уже были в землях северных радимичей смоленские Кречут и Прупой (Кричев и Пропойск). Они возникли в XI в.[198] и были, следовательно, позднее отобраны у Чернигова его северным соседом. Если это было действительно сделано Ростиславом (в Смоленске с 1125 г.) или даже Мстиславом (в Смоленске с 1116? по 1125 г.), как думает А.Н. Насонов, то можно выяснить, когда, всего вероятнее, это могло произойти. Единственным претендентом на радимичей были только черниговские князья, к которым и отошли семь малых племен, выявленных Г.Ф. Соловьевой. Можно ли было отторгнуть остальную часть радимичей, не войдя в конфликт с этими князьями? Ростислав Мстиславич сел в Смоленске, по-видимому, в 1125 г. и между 1125 и 1134 гг. (когда он присоединил к списку суздале-залесскую дань); он был еще недостаточно силен и вряд ли мог воевать с Черниговом. Как известно из последующих событий, он много воевал, но чаще в качестве союзника своих ближайших родственников, прежде всего брата Изяслава. Не воспользовался ли Ростислав и здесь моментом, когда черниговские Ольговичи были утеснены? Между 1116 и 1134 гг. такой момент действительно был и был всего однажды: «В лѣто 6635/1127 выгна Олговичь Всеволодъ своего стры(я) Ярослава ис Чернигова и дружину его исѣче и разграби, — говорит летопись. — Мстислав же с Ярополкомъ совокуписта воѣ, хотяще ити на Всеволода про Ярослава и Всеволодъ послася по половцѣ»[199]. В результате боя половцы бежали и Всеволоду Ольговичу разными путями пришлось многократно просить у Мстислава Киевского (отца Ростислава) мира, тот не соглашался, не соблазнялся на обширные дары «и тако пребыстъ все лѣто до зимы». К просьбам Ольговича присоединился даже Ярослав, пришедший из Мурома, а «Всеволодъ боле поча молитися Мстиславу», но и это не помогало. Потребовалось вмешательство церкви, чтобы Мстислав наконец согласился на мир. Совершенно очевидно, что именно в этот год, когда Ольговичи были длительно в сильнейшей зависимости от его отца, Ростислав Смоленский и решился присоединить к своему княжеству несколько малых племен северных радимичей, провести южную границу земли по их южной лесной границе и организовать в их пределах свои собственные домениальные владения со своими центрами Ростиславлем, Мстиславлем (Мстислав — имя его отца) и, вероятно, Изяславлем (Изяслав — имя его брата)[200]. Итак, все вышеизложенное приводит к заключению, что захват северно-радимической территории Смоленском произошел в 1127 г. Однако рост смоленской территории на юг кончился позднее. В 1142 г. Ростислав Смоленский двинулся в окрестности Гомиля, где взял «волость их всю» (черниговцев), но вынужден был, по-видимому, отступить. С этого времени территория Смоленской земли приняла окончательные размеры[201].
Как и в других западнорусских землях, границы Смоленской земли намечаются современными топонимами типа «Межа», «Межник», «Межно», которые, как я уже отмечал, были распространены на Руси в домонгольское время[202]. Четче всего эти топонимы прослеживаются на западной границе земли за Днепром, где граничило Смоленское княжество с Полоцким, менее четко на севере — граница с Новгородской, и юге — граница с Черниговской землями. Лишь на восточных окраинах подобные топонимы неизвестны: всего вероятнее, здесь, в земле вятичей, четко очерченной границы не было[203].
Полоцкое княжество, мы знаем, обособилось одно из первых, его восточная граница, следовательно, стала основой и для западной границы Смоленской земли. Исходя из письменных источников, А.Н. Насонов совершенно верно провел ее в междуречье Днепра и Друти[204]; что подтверждают и данные археологии: там проходила восточная граница друцкого скопления поселений, отмечаемая нами по курганам[205]. Незаселенные земли в междуречье Западной Двины и Днепра в районе рек Каспли и Лучесы служили, видимо, границей между Смоленской землей и Полоцкой севернее только что описанных и были заняты сплошным лесом. Севернее граница Смоленской земли, по определению А.Н. Насонова, проходила в междуречье рек Ловать и ее притока Куньи, в ее нижнем течении было село Дубровна, упоминавшееся в источниках под 1234 г. (локализовано П.В. Голубовским)