[87].
К вечеру 27 июля гитлеровцы начали окапываться на западном берегу Днепра южнее Ярцева. Это было первым признаком их отказа от наступления в восточном направлении.
28 июля группа Рокоссовского нанесла контрудар. В районе Соловьево завязались ожесточенные бои, но возможность отхода войск через переправу восстановилась.
В то время как часть войск Западного фронта наносила контрудар по духовщино-ярцевской группировке противника, войска 20-й и часть сил 16-й армий продолжали вести упорные бои в полуокружении, а с 27 июля – в окружении в районах севернее и западнее Смоленска. Смоленская группировка, возглавляемая генерал-лейтенантом П.А. Курочкиным, приковывала к себе значительные силы противника. Так, к 23 июля эта группировка, состоявшая из понесших тяжелые потери 12 дивизией, сковывала до 10 дивизий противника (из них три танковые и две моторизованные). Кроме того, свыше шести вражеских дивизий было направлено на внешний фронт для обеспечения группировки, выполнявшей задачи окружения, от ударов извне. По мере развертывания боев в районах Духовщина, Ярцево, Ельня вражеское командование вынуждено было усиливать свой внешний фронт и довести к 26 июля его состав до восьми дивизий[88].
Сковывание 20-й армией и частью сил 16-й армии столь значительных сил группы армий «Центр» на позволило последней развить успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж, Вязьма и в конечном счете оказало решающее влияние на воссоздание сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на западном направлении. Действия войск 20-й и 16-й армий характеризовались сочетанием упорной обороны с решительными контратаками, проводившимися как днем, так и ночью.
В ходе ожесточенных боев войска 20-й и 16-й армий несли тяжелые потери, главным образом от ударов авиации и артиллерийско-минометного огня. В последних числах июля в дивизиях этих армий осталось не более одной-двух тысяч человек[89]. В 20-й армии имелось всего 65 танков, 177 орудий полевой артиллерии и 120 орудий ПВО. Боеприпасы и горючее были на исходе, а снабжение войск осуществлялось только по воздуху, причем для этой цели командование фронта могло выделить из своей немногочисленной авиации лишь 10 самолетов ТБ-3[90]. В данных условиях транспортировка грузов исключалась вследствие господства в воздухе вражеской авиации. Тем не менее войска обеих армий продолжали упорно сражаться, нанося врагу тяжелые потери и медленно отходя к востоку.
В результате принятых мер выход из окружения прошел организованно. Соединениям были указаны направления ударов для выхода к переправам, назначены войска для прикрытия отхода главных сил, а также указан порядок сосредоточения и занятия обороны по выходе за реки Днепр и Вопь.
Отход и переправа через Днепр начались в ночь на 4 августа. 5-й механизированный корпус не смог пробиться к Соловьевской пepеправе и был направлен в район Ратчино, где с боями переправился через Днепр. Другие войска 20-й армии прорвали окружение и вышли к Днепру в районе Заборье, на фронте в 20 км, где к 3 часам 3 августа были подготовлены четыре переправы. К утру 5 августа передовые части 20-й армии, опрокинув заслоны противника, переправились через Днепр и заняли оборону для прикрытия переправ. Главные силы 20-й армии, отходя с напряженными боями, по мере подхода к Днепру переправлялись на восточный берег и занимали оборону.
Переправа, продолжавшаяся несколько дней, проходила под воздействием артиллерийского огня и авиации противника.
Переправа войск 16-й армии через Днепр планировалась на 5 августа, но обстановка на фронте заставила ускорить ход событий, и уже 2 августа мною был отдан приказ о выходе армии на восточный берег Днепра 3 августа.
Разведка мест возможной переправы через Днепр была начата армией еще 29 июля и тогда же было установлено, что противоположный берег реки в полосе действий армии уже был занят противником – населенные пункты Сопшино, Mалиновка, Добромин. В связи с этим было решено, в случае необходимости, ориентироваться на переправы севернее полосы армии. В конечном счете район переправы был избран южнее Головина. Переправа была построена силами армии и была готова к пропуску войск с 4-х часов утра 3 августа. Комендантом переправы был назначен армейский инженер полковник Ясинский.
С утра 3 августа в первую очередь начали переправлять больных и раненых, затем пехоту, автотранспорт, переправлялись легкие грузы. Раненых и больных 16-й и 20-й армий переправлено было за Днепр около 3 тысяч. Тяжелая артиллерия и тяжелые грузы переправлялись на Соловьевской переправе. После того как в 14 часов переправа была разрушена авиацией противника, людей стали переправлять вброд, так как глубина реки была 70–80 см. Там же прошла за Днепр почти вся артиллерия 129-й стрелковой дивизии и частично 152-й дивизии. После того как переправа 16-й армии была вторично разрушена, все грузы пошли на Соловьевскую переправу, где удалось переправить 50 орудий, части артиллерии 152-й стрелковой дивизии.
Переправа армии у Головино производилась под артиллерийско-минометным огнем врага с восточного берега Днепра и при непрерывном воздействии фашистской авиации. В результате было потеряно много автомашин и разного рода имущества, но целиком был выведен из-за Днепра вооруженный личный состав, артиллерия и другое вооружение, сохранившееся после смоленских боев.
К середине дня 4 августа переправа войск и имущества в основном была закончена, хотя отдельные артиллерийские подразделения еще продолжали вытягивать орудия из-за Днепра. К исходу дня 4 августа дивизии армии сосредоточились в районе Кучерово, Березня, Сельцо, Милеево, Самойлово (все пункты 8—18 км восточнее р. Днепр).
Вечером 4 августа по моему приказанию в район переправы у Головино и южнее по восточному берегу Днепра от 46-й стрелковой дивизии было выдвинуто боевое обеспечение для прикрытия сосредоточения армии.
5 августа 46-я и 129-я дивизии в своих районах (Кучерово, Сельцо) вели бои с мелкими группами противника, 152-я стрелковая дивизия в ночь на 6 августа, а 46-я и 129-я дивизии в ночь с 6 на 7 августа начали перегруппировку в новые районы сосредоточения.
Так проходил последний период Смоленского сражения, продолжавшийся до 10 сентября, когда был завершен разгром ельнинской группировки противника. В ходе этой напряженной борьбы личный состав наших войск проявил самоотверженность и героизм. Нам в то время не удалось вернуть Смоленск и восстановить фронт обороны на Днепре. Однако войска врага понесли в районе Смоленска значительные потери, и гитлеровскому командованию пришлось отказаться от первоначальных планов дальнейшего развития операции. Выигрыш времени позволял советскому Верховному Главнокомандованию развернуть восточнее Духовщины, Смоленска и Ельни новый оперативный эшелон. В результате дальнейшее наступление противника было сорвано на продолжительное время.
У нас еще иногда считают, что если мы уступили поле сражения противнику, то, значит, налицо поражение. Это не всегда соответствует действительности. Возьмем, к примеру, Смоленское сражение. Враг рассчитывал к 7 августа 1941 г. быть в Москве. Но боями в районе Смоленска и восточнее Смоленска были измотаны и расстроены лучшие дивизии группы армий «Центр». Понеся большие потери, враг на длительный срок потерял наступательные возможности. Для того чтобы вести дальнейшее наступление на Москву, гитлеровскому командованию пришлось вновь подтягивать резервы и пополнять танковые и механизированные дивизии новой техникой. Мы тем временем смогли подтянуть свежие силы.
Здесь уместно сказать несколько слов о генерал-лейтенанте П.А. Курочкине – командующем 20-й армией, как о волевом генерале, хорошем организаторе, умело и твердо управлявшем войсками армии в чрезвычайно сложных условиях. Следует отметить также плодотворную деятельность члена Военного совета армии корпусного комиссара Ф.А. Семеновского.
Среди соединений 20-й армии особенно отличились 5-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск И.П. Алексеенко, 17-я танковая дивизия под командованием полковника И.П. Корчагина и 14-я танковая дивизия под командованием полковника Н.Д. Васильева.
В дни переправы, а также во всех действиях 16-й армии большую роль сыграл начальник штаба армии полковник М.А. Шалин[91].
На переправах в последний раз в период войны встретился с генералом М.Ф. Лукиным. Вскоре он был назначен командующим 19-й армией нового состава. Армия, и до этого крайне ослабленная, была окончательно измотана в боях и попала в окружение в районе Вязьмы. В Сычевских лесах несколько раз раненный командарм 19-й был взят в плен в бессознательном состоянии. В плену ему ампутировали ногу раньше, чем он пришел в себя. В дальнейшем гитлеровцы переводили его из одного лагеря для военнопленных в другой, упорно лечили, пытаясь добиться от него измены Родине. В 1945 г. он был освобожден из плена. После продолжительного лечения и отдыха генерал-лейтенант Лукин работал в Военно-научном управлении, затем был уволен в отставку.
30 июля вражеское командование признало, что «ранее намеченная задача – к 1 октября выйти на линию Онежское озеро, река Волга – уже считается невыполнимой». Однако оно все же надеялось, что «к этому времени войска достигнут линии Ленинград, Москва и районов южнее Москвы»[92].
Как свидетельствует Гудериан, германское главное командование сухопутных войск и начальник Генерального штаба находились в «исключительно трудном положении, так как руководство всеми операциями осуществлялось свыше и на 31 июля окончательное решение о дальнейшем ходе операций принято еще не было»