арл ХII принудил к миру Речь Посполитую и начал подготовку к походу в Россию. Избранный им путь на Москву шел через Смоленск. Русское правительство приняло меры к укреплению пограничных крепостей, и в первую очередь Смоленской, вовремя сосредоточило на западной границе свои войска.
В боях под Смоленском шведы потерпели поражение, из-за этого потеряли уверенность в осуществлении ранее задуманного плана идти на Москву, повернули на юг, на Украину.
Таким образом, и на сей раз Смоленск и смоляне были таким крепким орешком, который шведы не смогли раскусить.
Чем ближе мы подходим к нашим дням в изучении истории войн, тем яснее становится значение и роль Смоленска и смолян в защите нашего государства.
В истории Смоленска и Смоленщины особо выделяются еще два события. Во-первых, нашествие французских войск под командованием Наполеона в 1812 г. и немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
1812 г. Всю ночь с 24 на 25 июня, весь день и ночь 25, 26, 27 июня этого года, четырьмя переправами непрерывными потоками наполеоновская армия по трем новым мостам и четвертому старому – у Ковно, Аметта, Мереча, Юрбурга полк за полком, батарея за батареей переходили через реку Неман и выстраивались на русском берегу. Так, без объявления войны, Наполеон произвел вторжение в пределы Русского государства и начал захватническую войну против России с целью завоевания мирового господства.
Против 500-тысячной армии, которую вел Наполеон на Россию, Российское государство могло противопоставить только две армии (1-ю и 2-ю) численностью около 150 тысяч и разбросанные ко дню вторжения Наполеона на 800 верст вдоль границы. Таким образом, Наполеон имел более чем тройное превосходство в силах.
1-я русская армия в составе двенадцати дивизий под командованием Барклая де Толли действовала на правом фланге. Против нее наступали главные силы французской армии, где и находился сам Наполеон со своей гвардией.
2-я армия в составе шести дивизий под командованием генерала Багратиона действовала на левом фланге, против нее Наполеон направил одиннадцать дивизий, т. е. вдвое больше сил, чем имел Багратион.
В этих невыгодных в оперативном отношении условиях русской армии правильно была оценена обстановка и принято верное решение: собрать армии и соединить их в одну группировку; не вступать в бой с главными силами Наполеона до соединения армий с тем, чтобы избежать поражения армий каждой в отдельности.
И эта тактика действий выдерживалась. Всегда, когда дело доходило до того, что вот-вот Наполеон введет в бой свои главные силы с тем, чтобы разгромить основную группировку русских войск, которой была 1-я армия Барклая, у Наполеона ничего не получилось. Барклай очень умело маневрировал и всегда своевременно уводил войска из-под удара Наполеона. Наполеона это бесило и затягивало его все дальше в глубь России.
1-я армия отходила на Вильно, Дриссу, Полоцк, Витебск, Смоленск. 2-я армия отходила в направлении Новогрудок, Слуцк, Бобруйск, Могилев.
Положение Багратиона было тяжелым, две его дивизии отброшены на юг, а оставшиеся около 40 тыс. человек преследовались маршалом Даву с 70 тысячами, Понятовским с 35 тыс. чел., Жеромом с 16 тыс. и другими войсками, а всего более 120 тыс. гнались за Багратионом.
Войска Багратиона были уже почти окружены, но он отбивался своим мастерством и упорством, ушел из клещей маршала Даву, обманул его. Даву ожидал Багратиона у Могилева, а он переправился через Днепр в районе Старого и Нового Быхова 3 августа.
Таким образом, план Наполеона разбить русские армии каждую в отдельности потерпел крах.
Когда 15 августа Наполеон подошел к Смоленску, то в его армии, которая должна была разгромить русскую армию под Смоленском, насчитывалось более 200 тысяч, а в русских соединениях армии (1-я и 2-я армии) насчитывалось около 110 тысяч человек – эта сила русских была единственной опорой и оплотом государства, чтобы защищать Россию от нашествия честолюбивого Наполеона.
План Смоленской операции Наполеона заключался в том, чтобы корпуса Даву, Нея, Понятовского штурмовали и взяли Смоленск, а в это время корпус Жюно, обойдя Смоленск, вышел бы на Большую московскую дорогу и воспрепятствовал отступлению русской армии, если бы Барклай захотел снова уклониться от боя и уйти из Смоленска по направлению к Москве.
В 6 часов утра 16 августа Наполеон начал бомбардировку Смоленска, и вскоре произошел первый штурм. Город оборонялся в первой линии войсками Раевского, сражение шло, то утихая, то возгораясь, весь день. Весь день 16 августа усилия Наполеона овладеть Смоленском были напрасны.
Наступила ночь с 16 на 17 августа. Обе стороны готовились к новой стремительной схватке.
Ночью по приказу Барклая корпус Раевского, имевший громадные потери, но героически отбивший несколько атак противника, был сменен корпусом Дохтурова.
Чуть забрезжил рассвет 17 августа, бой под стенами Смоленска возобновился с новой силой. 13 часов подряд непрерывно гремела артиллерийская канонада. Казалось, что у русских жерла пушек покраснели, что артиллеристы уж вспотели, но все силы напрягают, ведут мифический огонь – помогают своей пехоте отбивать атаки французов.
Наполеон лично наблюдал бой, нервничал, переживал неудачи своих атак, но все более требовал продолжать натиск, несмотря на большие жертвы. Уж который раз французская пехота, поддержанная огнем артиллерии, поднималась на штурм Смоленска, ее удары следовали один за другим. Но каждый раз русские отбивали их с большими потерями для врага. Конечно, русские войска тоже несли немалые потери, но стояли как скала.
День клонился к вечеру, но бой не утихает, наоборот, с еще большей силой разгорается. Смоленск стоит весь в пожаре, в пламени, в дыму, но ведет страшной силы бой, он, как грозный богатырь, стоит на днепровском берегу, чтобы спасать Россию, чтобы нанести большое поражение врагу.
Наступала ночь с 17 на 18 августа, но канонада не утихала, а все более нарастала. Русские имели большие запасы снарядов в Смоленске и теперь расходовали их, не жалея этого «добра» для врага. В городе от пожарищ светился весь небосвод над городом заревом багровым, и страшным для врага стал Смоленск в эту ночь.
Вдруг среди глубокой ночи русские орудия умолкли, а вслед за этим наши войска и французы услышали страшной силы взрывы, которые потрясли полуночный воздух: это по приказу Барклая взрывали пороховые склады и склады с боеприпасами, русская армия под прикрытием арьергарда выходила из города Смоленска, оставляя его врагу в разрушенном состоянии. Смоленск жертвовал собой, но спасал Россию.
Русские войска сражались под Смоленском с большой силой воли, с одушевлением, с невиданной храбростью и мужеством и вовсе не считали себя побежденными в тот момент, когда пришел приказ Барклая об оставлении города.
Наполеон стремился принудить русских принять генеральный бой с тем, чтобы устроить им Аустерлиц на берегах Днепра и закончить победой войну с Россией еще в 1812 г. Наполеон думал, что эта генеральная битва произойдет вот именно здесь, у Смоленска, 18 августа. Его убеждение базировалось на том, что в течение двух суток русские войска героически отбивали все атаки французских войск под Смоленском, значит, русские не намерены сдавать город. Его уверенность в генеральном сражении подтверждалась тем, что накануне 18 августа, т. е. вечером 17 августа, он лично, наблюдая в подзорную трубу за русскими войсками, установил, что к Смоленску подходят наши силы, тогда Наполеон с радостью воскликнул: «Наконец я их держу в руках». Наполеон сделал такое заключение, не разобравшись как следует в обстановке. Он действительно под вечер 17 августа засек колонны русских войск, которые входили в Смоленск, но цель этого маневра русских он не разгадал. Он принял этот подход русских войск в Смоленск за накопление сил для генерального сражения 18 августа.
А в действительности было так: по распоряжению Барклая войска генерала Коновницына и полковника Толя были посланы в Смоленск с задачей занять в Смоленске позиции и прикрывать отход армии, действуя как арьергард, причем генералу Коновницыну, которому были подчинены все войска арьергарда, было приказано подольше задержать противника в районе Смоленска.
18 августа Наполеон проснулся рано, ему не терпелось, он горел желанием скорее дать генеральное сражение русским войскам, но не успел он еще туалет навести, как ему доложили, что обстановка резко изменилась, и тут же дежурный генерал указал на поля Заднепровья, где густыми колоннами двигались русские войска от Смоленска на восток. Наполеон пристально посмотрел на русские колонны через подзорную трубу и нервно сказал: «Русская армия отступает, Барклай снова ускользнул».
Решение Барклая на отход армии было мудрое. Несмотря на большой нажим на Барклая со стороны Багратиона и других русских генералов дать Наполеону генеральное сражение в районе Смоленска, к чему неудержимо стремился и Наполеон, Барклай не поддался этим эмоциям, оценив правильно создавшуюся обстановку, и принял решение на отвод армии из Смоленска.
Главный вопрос в том, что когда армия Багратиона ушла из района Смоленска на Дорогобуж, чтобы не дать неприятелю захватить этот город и тем перерезать главную дорогу на Москву, силы русских в районе Смоленска оказались значительно слабее, чем силы Наполеона (если до этого общее соотношение сил было 1: 2 в пользу Наполеона, то теперь в районе Смоленска оно еще больше возросло в пользу французов и составляло примерно 1: 4).
Разве можно было русским давать в районе Смоленска генеральное сражение, имея такое соотношение сил? Конечно, нельзя.
Барклай был прав, уведя русскую армию из наполеоновских клещей. Он сделал в Смоленске свое дело – дал Наполеону двухсуточное сражение, показал, с какой силой и упорством могут драться русские войска, какие жертвы могут приносить русские люди для защиты своего Отечества.
Приведем для примера такой эпизод. «Так называемое Петербургское предместье Смоленска уже давно пылало ярким пламенем, Смоленск уже был покинут русскими и в горевший город разом через несколько крайних улиц вступали французские войска. Русский арьергард под предводительством генерала Коновницына и полковника Толя отчаянно боролся, продолжая удерживать неприятеля.