Даже тонкие различия между субъективными и объективными выводами могут иметь решающее значение. Вернемся к картине Хоппера. Описания «круглый белый мраморный стол» и «круглый стол с белой столешницей» отличаются всего одним словом, но это важное слово. То, что стол сделан из мрамора, не доказано – это не факт. С равным успехом он может быть сделан из крашеного дерева или каррарского стекла; в 1920-х годах мастер Оскар Бах изготавливал столешницы из белого оникса. В первом описании утверждается, что стол «белый» и «мраморный», но не уточняется, какая его часть описывается. Есть большая разница между полностью белым столом и столом, у которого белая только столешница; между столом, который сделан из мрамора, и столом с мраморной столешницей.
Важно ли, из чего сделан стол? Чрезвычайно. Именно это, между прочим, спасло жизнь главного фотографа агентства Рейтер в Восточной Африке, Горану Томашевичу, и полицейским, с которыми он вошел в торговый центр Westgate. Во время перестрелки с террористами они спрятались за большой колонной. Постучав по ней, Томашевич обнаружил, что она полая! «Ну и что?» – спросили его спутники. Томашевич объяснил, что полая колона не спасет их от пуль. Они перебежали в более безопасное место и выжили[123].
Все предположения опасны— как основанные на субъективных данных, так и на фактах. Мы уже упоминали о том, что престарелая женщина с кольцом на безымянном пальце левой руки не обязательно замужем, помолвлена или вдова. Она могла быть одинока всю свою жизнь. Вернитесь к портрету белой женщины с пером на голове, которая держит в руках изображение чьей-то голой спины (рис. 5). В первой главе мы отметили кольцо на безымянном пальце ее левой руки. Что оно значит? Она в браке? Помолвлена? Вдова? Не обязательно. Вообще-то она проститутка. Аналогичным образом мы не вправе полагать, что люди, сидящие за столом (рис. 22), связаны кровным родством или что женщина на картине Хоппера «Кафе-автомат» кого-то ждет.
Субъективные умозаключения не всегда легко обнаружить или отбросить, так как они основаны на наблюдениях и обосновываются стереотипными представлениями. Даже самые успешные организации не справляются со склонностью к предположениям.
В 2005 году специальная комиссия правительства США, назначенная расследовать ошибки в оценке иракской программы по производству оружия массового поражения, допущенные американской разведкой, представила доклад о результатах своей работы президенту. Доклад занимал шестьсот страниц. Комиссия пришла к выводу: «Основными причинами стали: неспособность спецслужб собрать достаточное количество данных об иракских программах производства оружия, серьезные ошибки в анализе полученной информации, а также невозможность четко определить, какая доля выводов основана на допущениях, а не на убедительных доказательствах». Далее утверждалось, что «аналитики слишком зациклились на своих предположениях» и «большая часть их выводов основывалась на умозаключениях и допущениях» [124].
Сколько государственных и частных компаний могли бы выдержать столь пристальное внимание со стороны внешней комиссии? Ваша могла бы? Мы все делаем предположения гораздо чаще, чем думаем, и как снежный ком они увеличиваются по мере своего распространения.
Чем на более ранних этапах сделано предположение, тем оно опаснее, поскольку искажает последующие наблюдения. Точность на первых этапах процесса наблюдения имеет решающее значение. Если вы очевидец, или первым узнали новость, или составляете отчет, на вас лежит особая ответственность за объективные и подробные наблюдения.
Мы разобрались с базовыми элементами эффективного наблюдения – кто, что, когда и где. Теперь мы готовы посмотреть за пределы того, что находится на самом виду, в поисках нюансов, которые могут содержать ключевую информацию.
Глава 5Что прячется у нас на виду?
Познакомьтесь с миссис Джон Уинтроп (рис. 23). Вы можете лично навестить ее в художественном Метрополитен-музее в Нью-Йорке[125]. Портрет миссис Уинтроп был написан Джоном Синглтоном Копли в 1773 году, в то время женщина была замужем за профессором Гарвардского университета. Картина отличается невероятной реалистичностью и дает прекрасную возможность потренировать навыки объективного наблюдения. Потратьте несколько минут и постарайтесь отметить как можно больше деталей касательно четырех ключевых пунктов: кто, что, когда и где.
Вы заметили ярко-синее платье, двойные белые кружевные манжеты, белый бант с черно-голубыми полосами на груди, белый бант с черно-красными полосами на капоре, каштановые волосы с небольшими залысинами на лбу, шесть нитей жемчуга на шее, несколько подбородков и ямочку на щеке, красную обивку стула, короткие чистые ногти, кольцо с гранатами и бриллиантами на безымянном пальце левой руки, нектарины на веточке?
Хотя на этой картине изображена одна фигура на простом темном фоне, похожем на окно кафе-автомата с картины Хоппера, Копли четко прописал каждую деталь и сообщил внимательному наблюдателю гораздо больше информации о своей героине, нежели Хоппер. Мы видим разные ткани и сборки на лифе, кожу запястья, морщины на лице.
Систематизируя увиденное, многие люди упускают одну подробность, которая между тем входит в число наиболее очевидных характеристик: стол красного дерева, за которым сидит женщина. Вы его видели? Если да, внимательно ли его рассмотрели? Этот стол – самое потрясающее, что есть в этой картине, неоспоримое свидетельство технического мастерства художника. Копли нарисовал идеальное отражение кожи миссис Уинтроп, пальцев, замысловатых кружев рукава, даже нектаринов.
Стол занимает почти всю нижнюю треть картины. Казалось бы, упустить такой большой предмет невозможно, но большинство из нас его все-таки не замечают. В повседневной жизни мы постоянно упускаем из виду «стол красного дерева» – важную информацию, которая скрывается у нас на виду. Это явление настолько распространено, что получило шутливое название «холодильниковая слепота»[126], термин впервые появился в журнале канадской медицинской ассоциации и великолепно передает суть этого странного феномена (лично я давно сбилась со счета, сколько раз открывала холодильник, смотрела прямо на баночку майонеза, но не видела ее).
Пару лет назад мне пришлось отвезти сестру в больницу из-за болей в спине. В соседней палате лежал девяностолетний старик с кислородной маской на лице, возле него сидела жена, мы с ней разговорились, когда моя сестра погрузилась в сладкий валиумный сон.
Пока мы беседовали, в палату вошли два врача лет тридцати пяти и подкатили к старичку внушительный аппарат. Не говоря ни слова, они прикрепили на грудь больного датчики и уставились на экран, то и дело громко восклицая: «Как думаешь, чем это вызвано?», «Интересно, как долго легкие функционировали на этом уровне?», «Хотел бы я знать его историю болезни!»
Жена больного вежливо кашлянула и сказала:
– Я могу ответить на все ваши вопросы.
– А вы кто? – спросили они, будто ее только заметили.
– Я его жена. За несколько последних месяцев это наш шестой визит в отделение неотложной помощи, и я могу рассказать вам историю его болезни.
– О, я не заметил вас, когда мы вошли, – признался один из докторов. – Пожалуйста, расскажите, что вам известно.
Врачи так зациклились на своем аппарате, что упустили из виду историю болезни, которая сидела прямо перед ними.
Мы часто не замечаем того, что находится у нас под носом: жену больного, стол красного дерева, банку с майонезом. К сожалению, последствия не всегда бывают столь безобидны, как в случае с «невидимым» соусом или предметом мебели. Во многих ситуациях вещь, которую мы упускаем, скрывает ключевую информацию, необходимую для решения проблемы, постановки диагноза или раскрытия преступления.
30 октября 2007 года Линда Штейн, известный менеджер рок-музыкантов и «звездный» агент по недвижимости, считавшая Стинга, Билли Джоэла и Энди Уорхола своими давними клиентами и друзьями, была найдена мертвой в своем пентхаусе в Манхэттене[127]. Известие потрясло Нью-Йорк не только потому, что смерть Штейн была признана убийством, но и потому, что она жила в одном из самых безопасных зданий города. Незнакомец не мог добраться до Штейн в ее квартире.
В квартиру на восемнадцатом этаже можно было попасть только на частном лифте с лифтером. Каждый посетитель должен был зарегистрироваться при входе. Камеры наблюдения фиксировали всех, кто входил в здание и выходил из него.
Детективы не нашли никаких свидетельств взлома; за исключением лужи крови, в которой лежало тело жертвы, в квартире было чисто и прибрано. Вскрытие показало, что Штейн была забита насмерть тяжелым предметом (в общей сложности она получила от 24 до 80 ударов), но орудие убийства найти не удалось. Признаки изнасилования, кражи и борьбы отсутствовали. Выходит, Штейн убил человек, которого она хорошо знала, но кто?
Видеозаписи показали, что в день убийства Штейн никуда не выходила. До того, как поздно вечером тело обнаружила дочь, к женщине приходил только один посетитель: ее личная помощница Натавиа Лоури. Лоури вошла в здание в 11:56 с конвертом в левой руке, а вышла в 13:19 с большой красной хозяйственной сумкой, висевшей на левом локте, и зеленой сумочкой Штейн, перекинутой через левое плечо[128]