А команду считай по пальцам.
Ай, фирли-фить, тюрлю-тютю.
У нашего майора задница в дегтю![48]
Будь в отступлении проворен,
Как перед Крестовским Корш и Суворин.
Суворин и Буренин, хотя и штатские,
Но в литературе те же фурштатские[49].
Не смотри, что в ранце дыра —
Иди вперед и кричи: ура!
То-то житье было в штабу,
Когда начальником был Коцебу[50].
Не дерись на дуэли, если жизнь дорога,
Откажись, как Буренин, и ругай врага[51].
Что все твои одеколоны,Когда идешь позади колонны
Отнесем, Акулина, попу фунт чаю —Без того, говорит, не обвенчаю
Охота полковому попу
Вплоть до развода ездить на пупу.
Сумка, лядунка, манерка, лафет —Господин поручик, кеске-ву-фет?[52]
При виде исправной амуниции
Как презренны все конституции![53]
Не будь никогда в обращении груб —
Смотри, как себя держит Глазенап[54].
Боже мой, боже мой, как я рад!
Завтра назначен церковный парад![55]
Всем завтра ехать к преосвященному,
Человеку умному и почтенному.
Господам офицерам, подходя к руке,
Держать палец на темлячке.
Чтоб во время закуски господа юнкера
Не прятали осетров в кивера.
Наказать юнкеру Шмидту,
Чтоб быть ему чище обриту.
Мне с адъютантом и с майором
Занимать владыку разговором.
Прочим в почтительном расстоянии
Опустить взор и хранить молчание.
Лишь только кончится обед,
Всем грянуть залпом: «Много лет!»
Перед отъездом, подходя к руке,
Опять держать палец на темлячке[56]
Есть ли на свете что-нибудь горше,
Как быть сотрудником при Корше?[57]
Не нам, господа, подражать Плинию,
Наше дело выравнивать линию.
Не нужны нам никакие фермы-модели,
Были бы сводни и бордели.
Для нас овцеводство и скотоводство —
Это, господа, наше производство[58].
Наш полковник, хотя не пьяница,
Но зато фабрится и румянится[59].
Ах, господа! Быть беде!
Г. полковник сидит на биде[60].
Гг. офицеры! Шилды-шивалды!
Пустимтесь вприсядку, поднявши фалды[61].
Что бы нам, господа, взять по хлысту,
Постегать прохожих на мосту?[62]
Тому удивляется вся Европа,
Какая у полковника обширная шляпа[63].
Будемте, господа, стоять по чину,
Пока адъютант выводит «Лучину»[64].
Все у меня одеты по форме.
Зачем мне заботиться о корме?[65]
Господа, откроемте подписку,
Поднесем полковнику глиняную миску[66]
Если продуемся, в карты играя,
Поедем на Волынь для обрусения края.
Или выпросим комиссию на Подоле
И останемся там как можно доле[67].
Начнем с того обрусение,
Что каждый себе выберет имение.
Действуя твердо и предвзято,
Можно добраться и до майората.
Хоть мы русское имя осрамим,
Зато послужим себе самим.
Те, кто помещиков польских душили,
Делали пробу in anima vili.
Когда совсем уж ограбим их,
Тогда доберемся и до своих.
Держаться партии народной
И современно и доходно.
Люблю за то меньшую братию,
Что ею колю аристократию.
Хорошо ловить рыбу, где ток воды мутен.
Да здравствует Черкасский и Милютин![68]
Сегодня не поеду на развод,
У меня немного болит живот.
Даже с трудом на ногах стою —
Принести мне бобровую струю.
Шум в ушах, и на языке кисло,
Нижняя губа совсем отвисла.
Уж не разбит ли я параличом?
Послать за полковым врачом.
Спереди плохо, сзади еще хуже,
Точно сижу я в холодной луже.
Не надо боле ни лекарств, ни корму,
Оденьте меня в парадную форму.
Ширин, вырин, штык молодец —
Не могу боле – приходит конец…[69]
Церемониал погребения тела в бозе усопшего поручика и кавалера Фаддея Козьмича П…
Составлен аудитором вместе с полковым адъютантом 22-го февраля 1821 года в Житомирской губернии, близ города Радзивиллова.
Утверждаю. Полковник[70]
Впереди идут два горниста,
Играют отчетисто и чисто.
Идет прапорщик Густав Бауэр,
На шляпе и фалдах несет трауер.