– You not ready, mr Tim. Not ready[169].
Он сидит на складном стульчике у автодома, розовый свет накрывает горы Сьерра-де-Трамонтане, а она стоит перед ним, с потным лбом после поливки огорода из пятнадцатилитровых канистр.
– Stay more days. Get strong[170].
Он качает головой.
Она опять уезжает, высовывает голову из открытого окна машины и велит ему ждать, вернется через час.
Через пятьдесят минут она возвращается, за ее машиной едет синяя «Шкода», и сначала Тим думает, что она его предала, готов выскочить из автодома, бежать через поле, но потом видит, что за рулем второй машины сидит пожилой китаец.
Тим выходит во двор.
Май Ва идет к нему. Показывает на «Шкоду».
– Car for you. Not safe with yours[171].
Его машина осталась в Illetas. Он совсем не думал о ней в эти дни. Карточки с фото Эммы лежат за солнцезащитным козырьком, бутылка с водой, подстилка. Может быть, машина так и стоит там, где он из нее выскочил, а может быть, ее конфисковала полиция, хотя мотивировать это было бы трудно.
Китаец вылезает из машины. Не приветствует, а идет прямо к грядке и начинает вырывать сорняки.
– Old friend[172], – говорит Май Ва и проводит пальцем по губам, будто закрывает замок молнию.
– How much for the car?[173]
– Pay me later[174].
– No[175].
– Three thousand. OK?[176]
Он дает ей четыре тысячи из пакета с деньгами Петера Канта.
– Too much, mr Tim[177].
Небо над ними окрашено в пылающие нюансы красного цвета, спектр которого находится в постоянном движении, тона проникают друг в друга.
В боку пульсирует, когда он ее обнимает, и она отвечает ему тем же. Ее тело удивительно твердое в тех местах, где он думал, что мягкое, он шепчет «спасибо», и они отпускают друг друга. Он садится в машину, бросает пакет с деньгами на пассажирское сиденье и уезжает оттуда.
Он останавливается на бензозаправке в промышленном районе Son Moix, напротив зала для боулинга, недалеко от парковки, где он наблюдал, как Гордон Шелли занимался сексом в джипе «Рендж Ровер».
Из только что припарковавшейся «Тойоты» вылезают дети, мама кричит им, чтобы успокоились. Сквозь большие окна зала он видит, как поднимаются к потолку серебристые шары, наполненные гелием.
В туалете бензозаправки он умывает лицо, подмышки, чувствует, как запах собственного пота недельной давности смешивается с вонью засохшей мочи. Чистый хлопок футболки, которую ему дала Май Ва, начинает прилипать к коже.
Его лицо в зеркале. Похудевшее.
Кожа обвисла на челюстях, морщины на лбу стали глубже, почти незаметная царапина над бровью.
Звонит телефон.
Симона.
– Ты где?
– Моюсь.
Ей хватает такого ответа.
– А ты что делаешь?
– Только что вернулась домой из тюремной больницы.
Тим опять забыл спросить ее про Хассана, когда они перебрасывались эсэмэсками, когда она спрашивала его, как он себя чувствует, и он понимает, как плохо ей было все это время. Он хочет быть хорошим, заботливым, настоящим другом. Но сейчас это просто невозможно, и было невозможным все то время, что он и Симона знали друг друга, и когда-нибудь он ей об этом скажет и попросит прощения.
– Как он?
– Выздоравливает. Но вот тот, кого он атаковал, с тем совсем плохо. Констатировали гибель головного мозга. Что-то там произошло в результате ножевого ранения. Они отключают респираторы, так что Хассан пойдет под суд за убийство.
Колебание в ее голосе.
– Он просто fuck up[178], – говорит она.
– Нечего возразить. Но у него, наверное, были основания.
– Это были какие-то разборки с наркотиками. Марокканцы против южноамериканской группировки. Салватруча[179], я думаю.
Она тяжело дышит.
– Его, наверное, отправят на материк, когда ему станет лучше. Из соображений безопасности.
– А могут?
– Конечно, сам знаешь. А ты, как ты?
– Я вышел и опять зашевелился.
– Хорошо. Тогда вот что я нашла. Строительная фирма S. A. Lluc Construcciones, которая должна была строить Раковый центр Канта, принадлежит Лопесу Кондезану. Ты знаешь, кто это?
– А мне надо это знать?
Тим оторвал взгляд от своего лица в зеркале, опустился на унитаз и читает граффити на стене напротив.
Свободу Valtonyc![180]
Turistas = terroristas[181]
– Похоже, что он глава семейства Кондезан. Одна из старейших семей на острове. Традиции восходят к тринадцатому веку. Еще кафедральный собор строили. Представь только, какие у него связи.
Тим пытается заглушить боль в ране. Лоб покрывается холодным потом.
– Самое странное, что мне мало удалось найти сведений о его владениях, больше сплетен, во что он замешан. Может быть, у него есть акции в частной авиафирме. Много сельскохозяйственных угодий. Несколько объектов недвижимости. Лопнувший из-за кризиса проект многоквартирного дома. Ходят слухи, что у него есть дела с Серхио Хенером. Или что его фирма S. A. Lluc собиралась строить на Son Dameto, в новом районе, где он купил землю у города и разделил ее на продажу под жилье.
– Если этот Кондезан хотел заработать денег на строительстве центра, то никто бы его не остановил, – говорит Тим.
– Нет, на самом деле.
Боль улеглась. Он встает.
– Думаю, что мне скоро удастся добраться до разговоров и СМС Гордона Шелли, – говорит Симона. – Сложно с этим оператором, намного труднее взломать, чем Наташин, но я думаю, что получится.
Тим едет дальше в город. Ему хочется в свою квартиру, к Милене, туда, где он мог бы вечером уснуть и знать, что он проснется без того, что кто-то засунет ему в рот дуло пистолета. Но такого места здесь нет, не в этом городе, так что он продолжает путь, выезжает на автостраду, мимо аэропорта, в восточную часть острова, пока в поселке Campos ему удается уговорить британскую владелицу каменного пансионата сдать ему комнату, хотя у него нет никаких документов.
– Ты явно нуждаешься в душе, – говорит женщина, которой примерно пятьдесят пять лет, с короткими осветленными волосами, одетая в грязно-желтое платье с синими цветочками.
– В твоем распоряжении ванная.
– У тебя есть пластиковый пакет и немного скотча?
Она не спрашивает, зачем ему это. Исчезает в задней комнате и возвращается с тем, что он попросил.
В комнате полосатые красно-белые обои, узкая кровать с леопардовым покрывалом, маленькое окно на задний двор с воротами на улицу и сухими пальмами юкка в терракотовых горшках.
Тим раздевается догола. Отрывает кусок пластика от мешка и приклеивает его на рану, в надежде, что не промокнет.
«SKI»[182] читает он на пластике, приклеенном на живот, и опять на него нахлынули воспоминания: Эмма в красном лыжном комбинезоне, в горах Сэлена, ужасно холодным днем, когда она должна бы стремиться в тепло, к горячему какао и булочкам с корицей, да смотреть мультик «В поисках Немо». Но вместо этого она решила кататься вверх и вниз по этой ледяной горе.
Вода из душа идет теплая. Такая же теплая, как и кровь в его сосудах. Он намыливается, пытается вымыть всю вонь, стоит в мелкой ванне, видит в зеркале свои ребра, которые медленно исчезают в испарине, покрывающей стекло. Пластик продержался, рана не намокла. Завтра ему понадобится аптека. Купить новый компресс, чтобы заново перевязать рану.
Он снимает покрывало, ложится на мягкий пододеяльник. Деревушка за окном замерла.
Выходит через мобильник на сайт газеты Diario de Mallorca. Главная новость номера – город только что одобрил планы строительства курорта в черте города urban resort, в районе Nou Llevant, на большом пустом участке рядом с редакцией. Фото участка. Огромная поросшая травой площадь, окруженная старыми многоэтажными домами. Nou Llevant – один из центров наркоторговли, а слева на снимке видны высокие дома, где, как известно Тиму, живут в основном иммигранты из Южной Америки.
Он скроллит ниже.
Видит фото.
Хоакин Оррач и Рогер Сведин жмут друг другу руки. Он читает статью. Хоакин Оррач – представитель города, он предложил этот новый курорт на одобрение. А концерн Рогера Сведина Gran Hotels Group – владелец курорта, строить который будет S. A. Lluc Construcciones.
Мужчины улыбаются в объектив, но глаза у них холодные, как у тех, кто знает, что им сойдет с рук все что угодно.
Консорциум Кондезана.
Он и тут всплывает.
Эту стройку тоже остановят? Еще более крупным динозавром? Пришельцем с Марса? Ископаемым из другой части Галактики?
А может, и нет. Дальше написано, что консорциум S. A. Lluc войдет в концерн отеля в качестве миноритарного акционера.
Хоакин Оррач не забывает и о политических баллах.
– Nou Llevant, – говорит он, – долго был одним из самых проблемных в Пальме районов. Теперь курорт в духе Four Seasons, с прекрасным расположением близко к берегу, но все равно в центре, поднимет весь район и его жителей. Мы говорим о сотнях новых рабочих мест. К тому же круглый год. Благодаря близости к центру конгрессов.
Тим хочет позвонить Акселю Биоме и расспросить, что ему известно обо всем этом. В то же время он не хочет, чтобы Биома узнал его анонимный номер.
Он шлет СМС Агнешке.
«Что-то слышала от Наташи?»