Откуда берутся представления старших о современной молодежи? Весьма комично об этом говорит бабушка главной героини Кати: «У нас прекрасная молодежь! Можно сказать, героическая! Я каждый день смотрю телевизор и уверяю вас, что очень хорошо знаю нашу молодежь». Комментарии, как говорится, излишни.
Но все же родители пытаются заняться неумелой проблематизацией, вызвать сыновей на дискуссию, призвать их к ответу, пафосно провозглашая: «Наше поколение хочет знать, для кого мы жили и боролись, в чьи руки попадет воздвигнутое нами здание». Словом, идите-ка сюда и отчитайтесь, к чему вы, собственно, стремитесь и о чем мечтаете. Старшим хочется поспорить и, конечно, настоять на своем. Но никакого содержательного спора раз за разом не выходит, ибо в ответ они получают молчание, которое если и прерывается, то откровенным ерничаньем и шутовством. Иными словами, молодежь уходит от ответа. В ключевой, на мой взгляд, сцене фильма представитель старшего поколения в исполнении Владимира Меньшова рассказывает о своем сыне, который против положенных правил пьет, не разбавляя, концентрированное молоко прямо из консервной банки. Казалось бы, мелочь, но это одна из тех мелочей, которая сильно раздражает старших и за которую они пытаются зацепиться, чтобы выяснить отношения. Это желание порою прорывается натуральной истерикой: «Здоровый мужик, понимаете, кулачища, бицепсы, дзюдо занимается… А начнешь с ним разговаривать, молчит. Ни да, ни нет – ничего… Учиться не желает, работает кое-как… Я хочу понять, что он хочет! Я желаю знать, кого я вырастил! Ну, имею я на это право или нет, а?! Имею? Пусть он мне скажет: “Ты старый осел. Ты жил не так. Я буду жить по-другому”. Я пойму, но пусть он скажет! Но ведь он же молчит. Пусть вообще уходит из дома. Но он же молчит. Пользуется всем и молчит».
Итак, на провоцирующие вызовы со стороны родителей молодежь попросту не отвечает. Она не перечит, а уходит от ответа, проявляя неспособность и нежелание что-либо обсуждать. При этом молодежь не скрывает какой-то альтернативной жизненной программы, с которой так хотят познакомиться их родители. Никакой программы просто нет («мы перебесимся и будем такими же, как вы»).
Здесь мне кажется важным уточнить традиционное понимание конфликта поколений. Дело в том, что перед нами на экране уже не конфликт, а настоящий разрыв между поколениями – здесь почти не видно жестоких очных схваток и попыток разрешить непримиримые противоречия, просто поколения перестали слышать друг друга. В отличие от тургеневских отцов и детей, они не в состоянии даже подойти к выяснению отношений. Эффективного выхода не находится, ибо отсутствует нормальная содержательная коммуникация. И сам конфликт тоже зачастую не проявляется, ибо поколения давно живут в ортогональных плоскостях. Отцы искренне не понимают, чего хотят их сыновья, а сыновья столь же искренне не понимают, что, собственно, старшим не ясно.
Дети уходят
Последовавшие вскоре после выхода фильма перестроечные события с демократизацией и гласностью во многом стали делом расколотого старшего, политически ангажированного поколения. Молодые люди, подобные Ивану, во многом остались вовне. Хотя впоследствии многие из них охотно воспользовались плодами реформ. Но еще до начала перестройки мы видим серьезный межпоколенческий раскол и понимаем, что его уже не преодолеть. И такие поколенческие расколы могут оказаться важнее смены политических режимов, хотя проявляются они не сразу и до поры остаются менее заметными[20].
Если же возвращаться к поколению нашего главного героя, то это поколение позднее назовут «потерянным». Еще одно популярное клише – «лишние люди», разочарованные, не находящие себе применение, несущие несчастье себе и другим. Именно к таким людям, как известно, относили Григория Печорина – главного персонажа классического романа «Герой нашего времени», написанного М.Ю. Лермонтовым еще в 1838–1840 гг.
Мы можем также назвать это поколение неприкаянным, ибо оно болтается, не зная, куда себя приложить. Предлагаемые официальной советской культурой цели и ценности к 1980-м годам сильно обветшали и расползались, подобно основательно прогнившей ткани. Не то чтобы их отвергали с гневом и яростью, скорее, просто уже не воспринимали их всерьез. Они перестали работать, а силы партийного и административного принуждения ослабли, становились все менее действенными. Других же целей и ценностных ориентиров пока не возникло. Отсюда вся неприкаянность нашего героя, выпадение из «нормальной» жизни, межеумочное состояние по русской пословице «ни Богу свечка, ни черту кочерга». И трудно его в этом винить, ибо он лишь порождение изрядно перезревшего к той поре социалистического общества.
Если раньше в советском обществе все следовали по определенной колее, то на излете этой эпохи многие побрели поперек колеи, не разбирая дороги и не ставя перед собой никаких целей. Поколение нашего героя в самом расцвете лет уходит в никуда, ненужное ни себе, ни другим. Как пел в эти годы Михаил Борзыкин из группы «Телевизор»: «Дети уходят – и никаких революций. Просто уходят…».
В финальном эпизоде картины наш герой, завтрашний призывник, смотрит в глаза солдату-дембелю (видимо, вернувшемуся из Афганистана). И их обмен взглядами символизирует грядущие перемены – и в личной жизни героя, и в окружающей его среде. Впереди время больших катаклизмов, которое захватит наших молодых героев и понесет их по бурным волнам 1990-х годов.
4. Герои нашего времени, 1990-е («Лимита», 1994)
Когда в 1977 году эти ребята приехали в Москву из Пятигорска, у них на двоих было 160 рублей и банка кизилового варенья. А москвичи презрительно называли их лимитой. Прошли годы, и блестящие способности молодых ребят смогли реализоваться. Миша стал работником банка, шифрующим на компьютере всю документацию, Иван – хакером-преступником, перед которым не могла устоять ни одна компьютерная защита. Выполняя задания мафиозных структур и проникая в банковскую сеть, Иван помогал заказчикам грабить банки, чем заработал себе непререкаемый авторитет в преступном мире[21].
Обсудив застойные 1980-е годы, мы расстались с апатичным юношей-курьером, неспособным на какие-либо действия, кроме мелкого выпендрежа. Прежний герой был максимально отстранен от общества и лишь чисто ритуально соблюдал его правила, а часто без всяких видимых причин ломал привычный порядок, совершая бессмысленные поступки и вызывая изумление окружающих. Мы увидели очевидный разрыв между старшим и молодым поколениями с невозможностью наладить содержательную коммуникацию и хотя бы как-то проговорить накопившиеся проблемы. Мы покинули нашего героя в ситуации смутного предчувствия грядущих перемен. И вот с приходом бурных 1990-х годов эти перемены наконец наступили.
В новой истории про 1990-е годы у нас появляется совершенно другой герой, о котором мы расскажем с помощью фильма «Лимита». Фильм вышел в 1994 г. и рассказывает о событиях 1993 г. (действия происходят почти в реальном времени). Картина стала дебютом режиссера Дениса Евстигнеева, который привлек блестящее созвездие актеров нового поколения, еще только набирающих широкую популярность, – таких как Владимир Машков, Евгений Миронов, Максим Суханов, Игорь Верник, Ирина Апексимова. Нашлось место и для Кристины Орбакайте, которая на этом фоне сыграла как могла. Действие разворачивается под музыку неизменного Эдуарда Артемьева. Сначала фильм вызвал определенный ажиотаж с толпами желающих попасть на просмотры в модный Киноцентр. Картина получила множество кинонаград, включая «Нику» и премию «Кинотавра». Затем он был благополучно забыт (и, на мой взгляд, зря). Но в 2013 г. о нем «вспомнили», и картина попала в список 100 главных русских фильмов по версии журнала «Афиша», а на мнение этого журнала стоило обратить внимание.
Герой нового типа
Главный герой фильма Иван Ворошилов (тоже Иван, как и юноша-курьер) в исполнении Владимира Машкова со своим другом приехал в 1977 г. из далекого Пятигорска без гроша в кармане поступать в институт и покорять Москву. К 1993 г. ему 33 года (возраст Иисуса). Вместе с ним в поисках удачи в столицу ринулись тысячи других провинциальных парней. Формально к «лимите», строго говоря, наши герои никакого отношения не имели (здесь режиссер погорячился). К лимитчикам в советское время относили рабочих (как правило, малоквалифицированных), которые привлекались в столицу целевым образом на предприятия по так называемому лимиту прописки. В фильме же в слово «лимита» вкладывается более широкий смысл, который появился позднее, – имеются в виду все «понаехавшие».
Перед нами очень талантливые ребята, провинциальные самородки, компьютерные гении, победители всяких олимпиад. В 1990-е годы с началом либеральных реформ перед ними открылись новые возможности для применения своих профессиональных навыков и получения бешеных заработков, пусть и не всегда легальным путем. Так, наш главный герой вовлечен в аферы нового теневого предпринимательства и помогает одним бандитам грабить банки других бандитов – по-современному, без ружей и женских чулок на головах.
Иван – умелый хакер, взламывающий компьютерные программы и делающий это за большие деньги. Он придумал хищную систему взлома, которая, как безумная и неостановимая тварь, прогрызает любую программную защиту. И сам он ведет себя как волк, или, точнее, как шакал. Не случайно его лучший друг говорит: «Ты шакал, тебя стрелять надо».
Итак, место вялого, апатичного москвича-курьера занимает моторный и мотивированный провинциальный парень с высокой профессиональной квалификацией и не менее высокой склонностью к риску. Он энергичен и не останавливается перед препятствиями (например, если дверь оказывается закрытой, он не раздумывая забирается по водосточной трубе). Вдобавок Иван чрезвычайно удачлив. Когда они с другом играют в «однорукого бандита» (самый известный игровой автомат тех лет), именно Иван почему-то постоянно выигрывает. У него нет никакой выигрышной схемы, просто он поймал свой фарт. Это время, когда удача значит больше рациональных расчетов.