Помимо опасений упустить важные возможности, при совершении выбора возникает боязнь негативного исхода, который не обязательно сопряжен с абсолютным провалом, но чаще с относительным отставанием от других людей, которых считают «более успешными». За тобой столь же неотступно следуют сомнения: вдруг я сделаю неправильный выбор, вдруг ничего не получится или получится, но сделанное никто не оценит, вдруг возникнут новые проблемы, которые я не смогу решить.
Чтобы обрести некое душевное спокойствие в подобной ситуации, ты должен быть либо совсем тупым и невосприимчивым, либо крайне сфокусированным и сосредоточенным. А большинство из нас раз за разом попадает в глубокую яму между этими крайними состояниями. Приведем в связи с этим высказывание из интервью Михаила Сегала: «Невозможно определиться в ценностях – вот в чем дело. Выбрать что-то одно и сказать: вот так я хочу жить! Выбираешь одно, не хватает чего-то другого. И дальше вопрос – как с этим бороться?».
Итак, в нас формируется двоякий страх – боязнь не успеть на уходящий поезд и боязнь успеть не на тот поезд. К этому добавляется необходимость совершать выбор в условиях неопределенности и асимметрии информации, когда потребители заведомо менее информированы, чем поставщики товаров и услуг. Отсюда возникает страх третьего рода – что тебя еще и обманут. И нарастающий прагматизм, который особенно заметен у нынешней молодежи и который зачастую столь огорчителен для представителей старших поколений, на деле лишь отражение этих страхов и попытка выстроить какую-нибудь линию поведения, ограждающую тебя хотя бы от части неожиданностей. Это попытка заякориться, все предусмотреть наперед, которая, увы, заранее обречена на провал.
Добавим, что большинство людей не в состоянии выстроить свою стратегию. И дело не в отсутствии ума, а, скорее, в дефиците воли, неспособности выбрать одну траекторию и настоять (или выстоять) на ней. Поэтому многие нуждаются в жизненной помощи – готовом сценарии, книжных рецептах, наставлениях опытного гуру. Эти рассуждения приводят нас к первой новелле фильма, где мы наблюдаем, как молодая пара пытается спланировать собственную свадьбу с устроителем подобных мероприятий в исполнении Андрея Мерзликина.
Молодой паре важно все знать заранее, обойтись без сюрпризов. Они стремятся спрогнозировать не только будущие действия, но и будущие эмоции. Они почему-то убеждены, что «если все правильно организовать, то все правильно и пройдет». И «если мы на их организацию не ответим своей организацией, все пройдет неорганизованно». И только люди «старой формации» пускают все на самотек в отличие от «современного подхода», делания «по-европейски». Сначала это воспринимается как ирония, затем кажется смешным, вскоре превращается в нелепый фарс. А когда герои пытаются спланировать не только свадьбу, но также будущие измены и собственные похороны, ситуация перерастает в явный абсурд, и в какой-то момент чувствуешь, что становится немного не по себе. Возникает впечатление, что тебя заманивают в какую-то хитро выстроенную ловушку. И в итоге напрашивается печальный общий вывод о том, что чем больше мы рационализируем и планируем, тем абсурднее становятся наши планы и действия, а к желанной определенности мы при этом никак не приближаемся.
Угрозы стабильности и коммуникативные унижения
Жизнь периодически преподносит нам сюрпризы, в ней слишком много неконтролируемого. В том числе могут возникать сложные ситуации, с которыми ты боишься не справиться и которые ставят под вопрос благополучие и само выживание – твое и твоих близких. Периодически возникают угрозы нормальному (привычному) существованию. Сложившийся порядок начинает тестироваться реальностью, бомбардируется внешними обстоятельствами, нарушая спокойствие и подрывая чувство безопасности.
Для совладания с подобными страхами и разрешения возникающих проблем в обществе вырабатываются специальные спасательные инструменты. И во второй новелле фильма («Круговое движение») показан один из таких инструментов, организованный в виде системы обменов нелегальными услугами, которые выстраиваются в длинные цепи и затрагивают, как начинает казаться, буквально все стороны нашей жизни.
Так, по ходу новеллы мы наблюдаем, как деньги, полученные за «левый» техосмотр от владельца автомобиля, вскоре тратятся работником гаражного автосервиса на получение загранпаспорта в обход длинной очереди. Деньги за полученный загранпаспорт, в свою очередь, передаются чиновником из паспортного стола декану факультета за блатное поступление дочери в вуз после завершения экзаменов. Полученная деканом взятка за поступление переправляется хирургу за согласие сделать сложную операцию жене. Далее хирург отдает эти деньги военкому за освобождение сына от призыва в армию. Следующим шагом военком передает эти деньги застройщику за внеочередное получение квартиры. Застройщик договаривается с губернатором области о выделении очередного земельного участка под жилищное строительство. Наконец, губернатор обещает президенту страны политическую поддержку на ближайших выборах в обмен на сохранение своего поста. Дальше вроде бы идти уже некуда, и цепь обменов завершается.
В каждом звене цепи разрешается очередная проблема, критичная для просителя, которую ему не удается разрешить формальным (законным) образом. При этом теневые квазирыночные обмены образуют непростую иерархию. Денежные ставки в каждом новом звене возрастают вместе с ростом важности решаемого вопроса. А на самом верху денежный эквивалент в чистом виде и вовсе исчезает, превращаясь в обмен политическими услугами. Один всемогущий медиум (Деньги) уступает место другому всемогущему медиуму – Власти.
Мир теневых рынков, где проезд под «кирпич» (запрещающий знак) является элементарной нормой, построен на сетевых связях, которые принципиально деперсонализированы и сугубо трансакционны. Здесь отношения обмена выстроены ad hoc (к конкретному случаю), они устанавливаются для того, чтобы осуществить одну-единственную разовую трансакцию – сошлись где-то в гараже, в больнице, даже в туалете, произвели теневой обмен и тут же разбежались, не заглядывая друг другу в глаза. В итоге наиболее больные вопросы разрешаются через так называемые слабые связи, т. е. через знакомых твоих знакомых. Эти связи, как правило, не нуждаются в поддержании и продолжении, но требуют специальных паролей для входа в систему, которые передаются из рук в руки.
Наблюдение за системой теневых обменов чем-то даже вдохновляет, подсказывая, что в этом мире не существует нерешаемых проблем и всего можно достичь, пусть и не самым прямым путем. Как говорится в самом фильме: «Всегда есть какой-то выход». Но, к сожалению, у теневой экономики, как положено, есть не слишком приятная теневая сторона. И просителей, несомненно, угнетает то, что для решения своих проблем им недостаточно просто заплатить деньги, а нужно еще пройти через неизбежные унижения. Проблема теневой экономики не столько в нелегальности коммуникации (она настолько распространена, что почти легальна), а именно в необходимости пройти через страх и всяческую неловкость – иногда для одной стороны, а порою и для обеих сторон.
В одном эпизоде фильма деньги оказываются в крови (буквально). В другом эпизоде участнику обменной цепи приходится буквально доставать деньги из унитаза, а потом сушить их. Перед нами ироничное опровержение известного высказывания о том, что «деньги не пахнут», и предельное (пожалуй, утрированное) обозначение унизительности такого рода теневой коммуникации.
В общем, чтобы решить проблему, которая угрожает твоему привычному существованию, приходится вступать в незнакомую, чужую среду с неизвестными тебе правилами, которые нужно постигать в самом процессе практического действия (у тебя нет соответствующих компетенций, и их нельзя получить заранее). Это сопровождается разного рода неудобствами – угрозами самоуважению, рисками возможного провала, ощущением собственной неадекватности возникшей ситуации.
Наличие неконтролируемого тобою риска и зависимость от другой стороны обмена порождают неизбежную нервозность – не сорвется ли намеченная и столь важная для тебя сделка. К нервозности добавляется то самое чувство унижения, поскольку одна из сторон теневого обмена находится во властной позиции, а другая оказывается в роли просителя.
В подобных ситуациях естественное желание человека – поскорее выйти из такой коммуникации, неловкой для одной или обеих сторон. Когда сделка состоялась, у просителя возникает непродолжительная эйфория, ибо, во-первых, вопрос решен, а во-вторых, ты можешь теперь выйти из отношений. Жизнь возвращается в свое прежнее русло. Решив сиюминутный вопрос, ты вновь оказываешься при своих. И ты снова один.
Страх одиночества
Страх одиночества – один из наиболее устойчивых страхов. И дело не только в негативном эмоциональном фоне, который он порождает. Одиночество создает угрозы и для самой идентичности человека. А для сохранения своей идентичности человек нуждается в коммуникации с другими. Причем для преодоления страха одиночества нужны не трансакционные и сугубо утилитарные обмены, как в новелле про «Круговое движение», а живая межличностная коммуникация. И желательно, чтобы эта коммуникация включала три элемента – чтобы тебя слушали (так преодолеваются одиночество и изолированность), чтобы тебе подчинялись (здесь обретаются статус и уважение) и, наконец, чтобы тебя понимали (возникало поле разделяемых смыслов). Об этом – история любви преуспевающего редактора в новелле «Возгорится пламя».
Немолодой уже человек, сумевший обаять симпатичную девушку, испытывает торжество обладания молодым телом, тешит мужское тщеславие и одновременно получает почти неограниченные возможности показать себя умнейшим человеком. Но счастье длится недолго, и вскоре к нему приходит прозрение. Хороший секс действительно неплохой способ преодоления одиночества. И, конечно, он приятен сам по себе. Но оказывается, что секс как таковой не помогает разрешить проблему, ибо вне содержательной коммуникации с партнером он относительно быстро приедается. «О чем с тобой трахаться?» – в отчаянии брос