Она могла бы просветить Люка на этот счет, но не собиралась утруждать себя рассказом о том, что Дарби хотел получить советы об отношениях с девушками в обмен на ужин.
- Как ваши колени? – спросила она, положив руки на стол.
Люк поднес «Молсон» ко рту и ответил:
- На все сто.
- Совсем не болят?
Он опустил бутылку и слизнул каплю пива с нижней губы.
- Что? Неужели не знаете? А я-то думал, что копаться в моем прошлом - это ваше жизненное призвание.
Его заносчивость была возмутительна, но слова - весьма недалеки от правды. По каким-то причинам, которых Джейн и сама не понимала, Люк интересовал ее больше, чем любой другой игрок «Чинуков».
- Вы действительно считаете, что у меня не найдется занятия получше, чем тратить своё время, думая о вас? Откапывая маленькие секреты среди добра Люка Мартинò?
Тонкие морщинки появились в уголках его глаз, и он рассмеялся:
- Милая, среди добра Люка Мартинò нет ничего маленького.
Джейн, которая писала в колонке «Одинокая девчонка», бросила бы ему в ответ изысканное язвительное замечание и ошеломила бы своим умом. Медовый пирожок взяла бы его за руку и утащила в прачечную. Расстегнула бы оставшиеся пуговицы на его рубашке и припала губами к его теплой груди. Глубоко вдохнув аромат его кожи, она бы прижалась к его горячему твердому телу. Она бы сама убедилась, сказал ли он правду о своем добре. Но Джейн не была ни одной из этих женщин. Настоящая Джейн была слишком закомплексованной и застенчивой. И она ненавидела то, что мужчина, от которого у нее перехватывало дыхание, был тем самым человеком, который посмотрел на нее и счел непригодной.
- Джейн?
Она моргнула:
- Что?
Счастливчик перегнулся к ней через стол и кончиками длинных пальцев провел по её руке:
– Вы в порядке?
- Да! - Это было легчайшее прикосновение, может быть, даже не совсем прикосновение, но она почувствовала, как от него начинает покалывать ладонь и запястье, и вскочила так быстро, что стол закачался: - Нет! Я иду в свой номер.
Смесь из алкоголя, обжигающей сексуальности Люка и усталости от прошедших пяти дней плескалась у нее в голове, пока Джейн оглядывалась в поисках лифта. Пару секунд она не могла сориентироваться. Три отеля за пять дней. И вдруг она не смогла вспомнить, где находятся лифты, но, посмотрев в направлении регистрационной стойки, заметила их справа. Ни слова не говоря, Джейн вышла из лобби-бара. Как же это некстати, сказала она себе, пересекая холл отеля. Люк был таким большим и откровенно мужественным, что ее кожу покалывало, мозг отключился, а щеки покраснели. Она остановилась перед дверями лифта. Ну почему именно он? Он ей даже не нравился. Да, он интриговал её, но испытывать к нему симпатию – это совсем другое.
Люк протянул руку из-за ее спины и нажал кнопку вызова.
– Наверх? – раздался его голос рядом с ухом Джейн.
- О! Да, спасибо. – Она спросила себя, как долго стояла тут, бессмысленно пялясь на закрытые двери лифта, прежде чем до неё дошло, что она не нажала кнопку.
- Вы пили?
- А что?
- От вас разит водкой.
- Я выпила парочку мартини за ужином.
- А-а-а, - сказал Счастливчик, когда двери открылись, и они вошли в пустую кабину. – Какой этаж?
- Третий. - Джейн посмотрела на носки своих ботинок, затем перевела взгляд на его серо-голубые кроссовки. Как только двери лифта закрылись, Люк прислонился спиной к задней стенке кабины и скрестил ноги. Края штанин его «Левисов» касались белоснежных шнурков. Джейн поднимала взгляд вверх по его длинным ногам, бедрам, выпуклости его ширинки и пуговицам рубашки - к его лицу. В тесной кабине лифта он внимательно изучал ее своими голубыми глазами.
- Мне нравится, когда ваши волосы распущены.
- Ненавижу свои волосы, - Джейн заправила одну прядь за ухо. - Никак не могу с ними управиться, все время лезут мне в лицо.
- Они не так уж плохи.
Не так уж плохи? Если это и был комплимент, то из той же категории, что «у тебя не очень толстая задница». Тогда почему покалывание с запястья перекочевало в её живот? Двери лифта открылись, давая ей спасительную возможность не отвечать. Она вышла первой, Люк последовал за ней.
- Какой у вас номер?
- Три-двадцать пять. А у вас?
- Я - на пятом этаже.
Джейн остановилась:
– Вы не там вышли?
- Вовсе нет, - Люк взял ее под локоть своей большой рукой и повел по коридору. Сквозь ткань пуловера ощущалось тепло его ладони. - Когда вы в баре поднялись из-за столика, мне показалось, что вы и шагу не пройдете, как навернетесь.
- Я выпила не так уж много! - Джейн бы снова остановилась, если бы он не продолжал тащить ее по желто-голубой ковровой дорожке. - Вы провожаете меня в комнату?
- Ага.
Она подумала о том первом утре, когда он нес ее портфель, а потом заявил, что не пытается быть милым.
– Но на сей-то раз вы пытаетесь быть милым?
- Нет, через некоторое время у меня встреча с парнями, и я не желаю думать о том, дошли вы до комнаты или вырубились по дороге.
- Это испортило бы вам всё веселье?
- Нет, но на пару секунд это могло бы отвлечь мое внимание от Кэнди Пикс с её зажигательным номером чирлидера. Кэнди так трудилась над этими помпонами, что с моей стороны было бы настоящим свинством не уделить ей всего моего внимания.
- Стриптизерша?
- Им больше нравится называть себя танцовщицами.
- А-а-а.
- Вы собираетесь напечатать это в газете? - Люк сжал ей руку.
- Нет, ваша личная жизнь мне не интересна. - Джейн вытащила из кармана свою электронную карту-ключ. Люк отобрал её и открыл дверь прежде, чем его спутница смогла возразить.
- Отлично, потому что я вешал вам лапшу на уши. На самом деле, я встречаюсь с парнями в спорт-баре неподалеку.
Она рассматривала тени на его лице, создаваемые сумраком в комнате. И не знала, чему верить.
- К чему вся эта чушь?
- Чтобы увидеть эту крохотную морщинку между вашими бровями.
Когда Люк вернул ей карту-ключ, Джейн покачала головой.
- Увидимся, Айс, - сказал он и отвернулся.
Джейн смотрела на его затылок и широкие плечи, пока он удалялся от неё по коридору.
– До завтрашнего вечера, Мартинò.
Он остановился и оглянулся на неё через плечо:
- Вы все еще намерены зайти в раздевалку?
- Конечно. Я ведь спортивный журналист, и это часть моей работы, как если бы я была мужчиной.
- Но вы не мужчина.
- Я ожидаю, что ко мне будут относиться как к мужчине.
- Тогда примите мой совет и не опускайте глаза, - сказал Люк, снова отвернувшись и удаляясь от нее. – В этом случае вы не будете краснеть и ронять челюсть на пол, как и положено женщине.
Следующим вечером Джейн сидела на местах для представителей прессы и наблюдала, как «Чинуки» сражаются против «Лос-Анджелес Кингз». «Чинуки» были сильнее и, как показывало табло, за первые два периода забили три гола. Казалось, что Люк сможет провести свой шестой «сухой» матч в сезоне, как посланная по причудливой траектории шайба, срикошетив от перчатки защитника Джека Линча, влетела в сетку позади Мартинò. В конце третьего периода счет был 3:1, и Джейн, наконец, вздохнула с облегчением. «Чинуки» победили. Она не принесла им неудачу.
По крайней мере, сегодня. У неё будет работа, когда она проснется завтра утром.
Джейн со всеми яркими подробностями вспомнила, как в первый раз зашла в раздевалку «Чинуков», и ее желудок скрутило в огромный узел, когда она открывала дверь. Остальные журналисты уже были здесь, расспрашивая капитана команды Марка Бресслера, который стоял перед своим шкафчиком и отвечал на их вопросы.
- Мы хорошо сыграли под конец, - говорил капитан, стягивая свитер через голову. – Мы чаще играли в большинстве и загнали шайбу в сетку. Сегодня вечером лед был мягким, но мы не позволили этому обстоятельству повлиять на игру. Мы вышли, зная, что нужно делать, и мы сделали это.
Не отводя взгляда от его лица, Джейн нащупала в сумочке диктофон и поднесла к глазам заметки, которые делала во время всего матча.
- Ваща защита допустила тридцать два голевых момента, - сумела вклиниться она между другими вопросами. – «Чинуки» собираются купить защитника-ветерана до окончания сроков продаж девятнадцатого марта? – Если бы ей задали этот вопрос, она бы посчитала его действительно блестящим. Заданным человеком суперосведомленным и более чем информированным.
Марк увидел ее среди других репортеров и сказал:
- На этот вопрос вам может ответить лишь тренер Найстром.
Вот вам и блестящий вопрос.
- Сегодня вечером вы забили триста девяносто восьмой гол в своей карьере. Каково это? – спросила Джейн. Она знала о голе лишь по той причине, что услышала, как об этом говорят телевизионные комментаторы на местах для прессы, но полагала, что небольшая лесть поможет разговорить капитана.
- Отлично.
Вот и весь разговор.
Она повернулась и направилась по проходу из высоченных мужчин в сторону Ника Гризелла, форварда, забившего первый гол. Длинные шорты падали и застежки щелкали именно в тот момент, когда Джейн проходила мимо. Она не опускала глаза и смотрела вперед, включив диктофон, чтобы записать вопросы, задаваемые другими журналистами. Ее редактор в «Таймс» не узнал бы, что не она задавала эти вопросы. Но она знала об этом, так же как и игроки.
Гризелл лишь неделю назад вернулся из списка травмированных игроков, и Джейн спросила его:
- Каково это - вернуться в игру и забить свой первых гол?
Гризли посмотрел на нее через плечо и снял свою раковину:
- Нормально.
Джейн почувствовала, что с нее достаточно этого дерьма.
- Отлично, - сказала она. – Я процитирую вас.
Потом посмотрела на шкафчик в нескольких футах от себя и увидела смеющегося Люка Мартинò. Она не могла подойти и спросить, над чем он смеется. Она просто не хотела этого знать.