— Сколько? — прервал я его негодования и воспоминания о дубах, он мол помнит их еще молоденькими из которых и выложен пол в особняке.
— Двадцать ящиков коньяка, три месяца работы, — делово ответил этот недоделанный строитель.
— А не мало? — решил поиздеваться я. — Сам же видишь, тут как минимум десять досочек менять нужно.
— Кволим, ты же понимаешь, что паркет нужно изготовить, покрасить, часть придется разбирать, для замены этих досок. Боюсь и лестницу частично придется демонтировать, — озабоченно проскрипел леший, ползая по полу и еще причитая, что такого объема работы он никак не рассчитывал и срок назвал оптимистичный.
Интересно, он меня за дурака держит? Или примеряет шкуру прораба у людей, когда заказчику вешают на уши такой лапши, а потом ту закручивают и перемешивают, набивая цену.
— И каков твой окончательный ответ? — нахмурился я, прикидывая, что найдется у меня немало желающих занять теплое местечко данного нахала, а этот может и десяток лет с пиявками пожить, да самогон из тины болотной с водяным пить.
— Так я уже назвал срок и стоимость, — с шумом сглотнул тот слюну, а потом огляделся по сторонам и понизив голос попросил: — Ты это, только моей лесной деве не говори, скажи, что работа важная, требует сосредоточенности, а заплатишь мне бочонком меда.
— А ты весь озвученный срок работ с кем-то бухать собрался, — догадался я. — А чего один ящик запросил? Не хватит на столько-то месяцев.
— Гурманы найдутся, — махнул веткой-рукой леший. — Твой коньяк на раз обменяем... ой, — прикрыл он рот ладонью, поняв, что наговорил лишнего.
— Четыре бутылки, неделя на все про все и считай — легко отделался! — мрачно выдал я и вопросительно посмотрел на своего подданного.
— Кволим! — взвыл тот. — Накинь пару пузырей! Даже низкосортный виски сойдет, мне же не самому тут все делать, а рассчитываться-то нечем.
— Хрен с тобой, — махнул я рукой, подумал и предложил: — Плюсом десяток сигар и два литра вискаря.
— Идет! — обрадовался леший и затараторил: — Так, размеры известны, друид за пузырь покрасит и уложит, но задаток необходим.
— Не наглей, сделаете работу — рассчитаемся. А может ты мне не доверяешь?
— Уже бегу! — прижал тот ветки к груди, но не сделал и шага в сторону.
— Да фиг с тобой! — рыкнул я и телепортировал лешему виски и бутылку коньяка, понимаю, что пока не отметят — к работе не приступят.
Отправив довольного лешего, вернулся к ноуту и переписал сообщение, попросив всех домовых-смотрителей сообщить мне новости и поведение магических существ в моем крае. Упор сделал на необычном поведении или каких-либо странных событий. Потрепал шевелюру и нажал на отправку с подтверждением о получении. На душе вновь проснулась тревога и нерешенные вопросы. Пора собираться в дорогу и переговариваться с кладовником. Понимаю, что разговор окажется не простым и просто так тот мне ни медяка не отдаст. Есть несколько вариантов: запугать; заинтересовать; выпросить; выменять; обыграть. Последние два варианта — мимо сразу. Менять он согласится равноценные вещи, коих у меня нет. Обыграть — бесполезно, с этими жуликами и скрягами такой фокус не пройдет. Даже если они, по какой-то глупости или невезению, начнут проигрывать в ту или иную игру — начнут тянуть резину над своим ходом, и партия в обычного подкидного дурака может затянуться на годы. Знаю, проходил. Выпросить и заинтересовать, попытаюсь сыграть на этом и еще добавлю жалости с мольбой. А вот запугивать — не хочу, даже если и удастся, что вполне возможно, то расстанемся плохо и в следующий раз они на зов и не появятся.
Прошел в кладовую и насобирал пару корзин с различной снедью и пятком бутылок водки из старых запасов.
— Надеюсь, она еще не выдохлась, — покрутил в руках бутылку, выпущенную лет пятьдесят назад. — Н-да, тащить придется на себе или вызывать помощников. Пора уже обзаводиться транспортом, сейчас бы сани с лошадью пригодились.
Сам не пожелал содержать животину, передвигаюсь-то обычно налегке и дам сто очков вперед любому транспорту. Правда, мне рекламировали самоходные коляски, за которыми уход не требуется. Но технике свойственно ломаться, да и нет у меня желания на ней тут рассекать и крестьян с остальными подданными в недоумение вгонять. Но, положа руку на сердце, есть еще один момент. Ни в одной из личин не могу себя такого позволить. Теоретически, медведь может управлять велосипедом и даже мотоциклом, ролики в интернете видел, но не в глухом же таежном крае! Нет, лучше по-старинке, на своих двоих ногах или четырех лапах, а то и оседлать кого-нибудь.
Бегу по снегу в ипостаси лиса, а за мной, словно привязанные, тащатся две корзины, заметая мои следы. Понимаю, что если со стороны кто увидит, то слухи пойдут, но подстраховываюсь и проверяю ауры в радиусе километра. Зверье мое не в счет, как и пара леших, один из которых должен с друидом договариваться, а он на границе своих и соседних владений распивает виски. И куда же у меня лесные девы смотрят? Обязательно нужно им на вид поставить... если не понравится, как паркет поменяют! А вот и первая полянка, где один из кладовников со своими кладенцами обосновался. И что самое-то поганое, клада тут нет — сто процентов. Это в древнюю старину они жили чуть ли не над спрятанными, а то и в них самих, сокровищах. Со временем стали умнее, понимают, что любой, кто их вызовет и заприметит место, впоследствии может все верх дном перевернуть.
— Кладовник, покажись. Поговорим и посидим. Решим проблемы и о жизни побеседуем. А пришел к тебе, не с пустыми руками, — мысленно сказал я, но потом и вслух повторил, да личину истинную принял.
В ответ ни звука, но мне-то к этому не привыкать, после долгой спячки, когда еще дойдут слова и поймет он кто в гости пожаловал. Поставлю последнюю рубаху, что появится, а пока магическим посылом расчистил снег. Не на нем же сидеть!
— Дед Лесовик! Хворосту для костра натащи или своим духам прикажи, — приказал я.
То, что за мной тут еще несколько духов наблюдают — знаю, но в расчет их не принимаю, рангом не вышли, да и договариваться лучше всего не с ними.
— Кволим, и чего тебе дома не сидится? — вышел на поляну дух, руки и ноги в коре, борода и волосы из плюща, на щеках зеленый мох, на голове птичье гнездо. — Неужто заблудился и у меня дорогу решил узнать? Правильные слова-то не позабыл?
— Ой, все-то ты шутишь! — усмехнулся я, зная его доброту и широкую душу. — Не забыл, могу повторить.
— Точно? — склонил тот голову. — Не врешь?
— Дед Лесовик, ты к лесу, а я к дому привык! — процитировал я слова ключ, к его доброму деревянному сердцу.
— Вот теперь и хворосту принесут, — кивнул тот. — Удачи тебе, здешний кладовник дюже упертый.
— Угу, понял, — кивнул ему, наблюдая, как появляется куча хвороста.
Лесовик бесшумно скрылся в лесу, проводил его взглядом и печально покачал головой. Н-да, мало их остается, а все из-за доброты. Тех же леших, как и водяных — полно, но это духи жесткие, а вот по-настоящему добрых поистребили, хитростью и подлостью извели. И ведь данный край в моих владениях, а и то за всем не могу уследить и на помощь прийти.
— Кволим, чего пришел и зачем звал? — раздался слева голос.
Оглянулся и увидел прозрачного кладовника, который по пояс из снега показался. Черт! Не вышел полностью и не принял телесную оболочку, не желает общаться, но и промолчать не в силах. Ох, тяжелые предстоят переговоры.
Глава 6. Клад
Глава 6. Клад
Немного помолчал, а потом встал и подошел к кладовнику. Склонил голову на бок и глядя сквозь него сказал:
— Кто-то не желает со мной поговорить. Норов свой и независимость показывает. Я со всей душой, — указал себе за спину на корзины и потрескивающий хворост в костре, — обидно!
— На слабо берешь? — усмехнулся хранитель кладов. — Рассчитываешь, что если выйду, то перед тобой стелиться стану, а испив зелья дурманящего и вовсе секреты расскажу?
— Хм, в чем-то ты совершенно прав, спорить не стану. Пока же по-хорошему прошу выйти и краюху хлеба со Смотрителем переломить, — медленно произнес я, сдвинув брови и посмотрев тому в глаза.
Молчит кладовник, размышляет. Предложил не просто так хлебушек откушать, отказ как таковой означает неуважение, и, в какой-то степени, бунт. Тот кто от такого предложения отказывается сразу ставит себя выше статусом и... деваться некуда, требуется силовое решение. Оппонент обязан подтвердить на деле свои взгляды и силу. Честно говоря, хранители кладов сами себе на уме, силы в них много и не факт, что смогу победить. Да и в отличие от меня, ему терять-то нечего, в любом случае останется охранять сокровища, а моя репутация может пострадать. Тем не менее, смотрю с прищуром и жду ответа. За моей спиной боевая практика и схватки, магия принадлежащих земель, а вот кладовник, какой бы боевой магией не обладал, пускал ее в ход, в лучшем случае, пару раз, да и то на того, кто сдачи не мог дать.
— Кволим, зачем сразу ульматум-то ставишь? — сделал шаг из сугроба кладовник, обретя плоть и кровь.
— Пойдем, разговор непростой и касается всех в этом краю, — развернулся я и направился к костру, не сомневаясь, что мой оппонент последует за мной.
Удара в спину не ожидаю, не тот это персонаж. А вот беседу решил провести честно и открыто. Пару чарок водки выпили молча, закусили, сигары раскурили. Точнее, это я стал сигару курить, а кладовник, распотрошил табак и ссыпал в трубку, после чего запыхтел, что тот паровоз.
— Кволим, самосад — дерьмо! — поморщился охранитель сокровищ.
— Сейчас достать хороший табак сложно, — пожал в ответ плечами, а потом перешел к делу: — Смотри как у нас тут все складывается: наследник в права не вступил и есть ли он на этом свете мне неведомо.
— И что, нам и так неплохо живется? — хмыкнул кладовник.
Да, ему прекрасно известно, для чего я заявился и за свои клады он биться будет долго и упорно. Глупо делать вид, что просто так решил с ним дрянной водки попить и «за жизнь побазарить».