С этими словами ворон медленно просеменил к выходу, а потом раздался шум крыльев — вылетел на улицу. Да, в помещении он себя не в своей тарелке чувствует, любое замкнутое пространство для птиц словно клетка, из которой выхода нет. Собрался я с силами и мысленно послал зов своему новоиспеченному дворецкому.
— Кволим? — озадаченно прошелестел в ответ возглас Мыша.
— Да, помощь нужна, ранен я, — ответил ему, напрягаясь из последних сил и выуживая магическую энергию из своего опустевшего источника.
— Ты где? Что случилось? Чем помочь?! — воскликнул Мыш.
— Мельница, магические пули, достать не могу, — выдавил из себя и связь оборвалась, так как концентрацию потерял, да и энергия закончилась.
Разговор отнял остатки сил, попытался подняться, но спину прострелило болью и завалился на бок, да еще и неудачно, предплечьем ударился о стул. Попытался наложить на себя исцеление — не вышло, схлопнулось заклинание, да еще и хуже стало. Все тело задрожало, последние крохи магии из себя выплеснул. Печально так закончить свое существование, многое не сделал для края, в том числе и не на кого его оставить. Разграбят же без Смотрителя и наследника. Как мои магические существа выживут? Дай боги останется десятая часть от живущих, про крестьян и вовсе думать не хочу, уйдут в города и развалятся деревни. А несмышленая волшебница и Мыш? Эх, печально, что так вышло, но выбора у меня не имелось, повторись подобное — так же поступил бы. В пасти солоноватый привкус, до крови зубы сжал, терплю, пытаюсь в сознании остаться, но разум начинает мутнеть и меркнуть. Глаза закрылись, я отключился.
Сколько же я спал? Широко зевнул, сел на кровати и с удивлением обнаружил, что нахожусь в ипостаси топтыгина. Хотел уже привычное обличье кота взять, как память толчком вернулась, а по спине холодок пробежал. Прислушался к своему организму — ничего не болит! Потянулся к магическому источнику — на треть заполнен, и магия прибывает. Потрогал предплечье, и с удивлением обнаружил, что перевязан какой-то тряпкой. Встал и подошел к зеркалу. Н-да, видок еще тот! Шерсть во многих местах свалялась и слиплась от засохшей крови. И главное! Перевязан простынями чуть ли не весь! Наслал на себя заклинание исцеления, почувствовал бодрость, после чего стал «бинты» с себя сдирать. Нет, можно и в ипостась кота перейти, тогда эти повязки сами спадут, но необходимо убедиться, что пуль в теле нет. Фиг его знает, может меня напоили восстанавливающей магию настойкой, тогда переход в другое существо окажется фатальной ошибкой. Боги, о чем задумался-то? У себя в особняке нахожусь, нет ничего проще, чем у Мыша узнать!
— Кволим, можешь переходить в кого захочешь, ты абсолютно здоров, — ответил мне мой дворецкий, когда к нему мысленно обратился.
— Отлично! — обрадовался и дал тому указания: — Тащи коньяк наполеоновских времен и закусь. Это надо отметить, да и рассказ с тебя, я-то не помню ни хрена!
Пока Мыш выполняет поручения, сменил я ипостась на истинный облик, принял душ (запекшейся крови на мне много), а потом развалился в кресле. Просканировал окрестности — успокоился, тихо и спокойно в моем крае. Однако, вспомнив о колдунье, зачаровывавшей заряды, тяжело вздохнул. Опять в путь-дорогу собираться, чтобы выяснить все до конца. Этак отложишь на потом и так оно там и пролежит хренову гору времени, а потом уже и ответа не получишь, когда заинтересуешься.
Выйдя из ванной комнаты, обрадованно потер руки. Стол накрыт, Мыш стоит и коньяк по фужерам разливает, при этом сыр жует. Подошел к своему вновь обретенному другу, взял у того бокал с янтарной жидкостью и провозгласил:
— За здоровье!
— Угу, или второе рождение на свет нашего горячо любимого Кволима!
Коньяк, выдержанный, мне не в то горло попал от слов Мыша. Закашлялся, подавившись напитком, а потом пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы жжение в горле и пищеводе унять. Да и желудок прозрачно намекнул, что он голоден и всякую отраву, пусть и выдержанную, в него вливать не следует.
— Второе рождение говоришь? — уточнил я и стал есть аппетитно зажаренную утку.
Дворецкий стоит рядом со столом и в кресло не садится, подчеркивая свой статус, а точнее... Издевается он надо мной!
— Чего лапы бьешь? Садись и трапезу со мной раздели, — буркнул я, не поднимая на него глаз.
— Благодарствую, барин, — ответил тот и присел на самый краешек кресла, держа лапы на коленях, а спину ровно.
— Ты чего это? — работая челюстями перемалывая нежные косточки, уточнил у Мыша. — Обиделся? Извини, но сам же согласился.
— Кволим, необходимо понимание моих полномочий, в том числе и в общении с тобой.
— Мыш, мы с тобой... э-э-э своего рода партнеры. Один старший, второй младший, — отодвинув в сторону тарелку, подбирая слова, медленно проговорил. — Обязанности тебе известны, но в свободное от работы время, остаемся теми же Мышем и Кволимым, которые когда-то в шахматы резались и весело время проводили. Забыл, как тебе хозяйский сыр таскал?
— Друзья? — неуверенно произнес Мыш.
— Пей давай, — буркнул я, не глядя на него.
Понимаем оба, что там, где один подчиняется другому дружить сложно. Обиды возникнут, каждый станет дуться и обижаться. Хотя, возможны и исключения, на это надеюсь. Пусть пока идет таким чередом, а потом разберемся. Мыш, похоже, пришел к подобному выводу. Заметно расслабился и ухватил сразу несколько ломтиков сыра, закусывая выпитый коньяк.
После того, как я насытился, Мышины помощники убрали стол и притащили сигары и кофе, мы с ним повели разговор о прошедших событиях. Или, если точно говорить, то Мыш принялся рассказывать, а я потягиваю кофе и смолю сигарой, пуская к потолку клубы табачного дыма.
— Когда ты со мной связался, мы с Настей находились в библиотеке. Девушка просила показать книги, относящиеся к целительству.
— Надеюсь, ты начал с азов, а не надавал ей трактаты заумные? — перебил я его вопросом.
— Обижаешь, — улыбнулся тот и сделав глоток кофе, заел его сыром. — Узнал ее уровень, а он у девушки равен нулю, собирался выдать и даже подобрал базовые книги. Честно говоря, поговорив с тобой, находился в прострации. Как тебя отыскать? На чем добраться? И самое главное: как извлечь из тебя заряды? Честно скажу: растерялся! Настя меня и спрашивает:
— Какие-то неприятности? Что случилось?
— Смотритель в беде, ранен он. Отвечаю ей и усы у себя дергаю. Кстати, один ус переломил! — дотронулся Мыш до своей морды и сокрушенно головой покачал.
— А девушка к тебе привыкла и уже не пугается? — поинтересовался у своего собеседника.
— Иногда вздрагивает, — хмыкнул Мыш. — Но, не это главное, она в свои руки взяла операцию по твоему спасению.
— Да ты что?! — удивленно воскликнул я. — И как это ей удалось?
— Ты себя в зеркале видел? — рассмеялся Мыш. — Разрешаю тебе самого себя ущипнуть, чтобы проверить! Удалось. Велела она мне сани организовать, ножи с иголками и нитками в дорогу собрать, — он потряс мордой, вспоминая. — В тот момент я хотел заартачиться, но она на меня прикрикнула, да еще и поток от нее волевой пошел, спорить расхотелось. Необходимое собрали, сохатый в сани, правда, с неохотой запрягся, все бубнил, что он не ездовая лошадь.
— Ага, — невпопад сказал я, потер подбородок и налил себе еще коньяка, стараясь скрыть удивление.
Мыш рассказывает странные вещи. С чего бы ему сохатый подчинился? Посыла магического Мыш ему послать не в состоянии, а уж чтобы убедить послужить, то и вовсе. Но врать моему дворецкому нет смысла, да и не приукрашивает он ни сколько, отчетливо вижу.
— Правила санями юная волшебница, причем ломились мы к тебе по кратчайшему пути — напрямки. Кстати, пронеслись мимо одной из хижин леших, так Настя удивилась, что там он не один и песни радостно горланят. На раз их разглядела и никакие их щиты не спасли, правда, они прилично выпили уже.
— Дальше, — отмахнулся я. — Про гулянку своих подданных мне известно.
— А что дальше? — пожал плечами Мыш и смахнул с ливреи невидимую пылинку. — Примчались на мельницу, девушка в дом сразу кинулась, а там ты в обличье медведя валяешься и кровь свою по всему полу размазываешь.
— В сознании находился? — изумился я.
— Нет, в бреду. Раны осматривать не давал, рычал и грозился разными словами, что нас на куски порвешь, — дипломатично сказал мой дворецкий и чуть заметно улыбнулся.
— Сильно матерился? — со вздохом, поинтересовался у него, представив подобную картину и понимая, что просто так даваться непонятно кому не собирался.
— Некоторые выражения меня в тупик поставили, а у девушки щеки заалели, — отсалютовал мне бокалом Мыш, пригубил и уважительно кивнул: — Уважаю!
Ну, это он не про коньяк, заставить своего друга выпивать — подвиг, по крайней мере, раньше он если и выпивал, то не больше двадцати капель, как в народе говорят.
— Дальше, — поморщился я.
— Извини, но пришлось тебя, — он вздохнул, — усыпить.
— В каком смысле?
— В прямом, заклинание сна на тебя наслал! А ты знаешь, что за пределами усадьбы заклинания мне даются с трудом. Почти весь резерв истратил и только со стороны какое-то время наблюдал, как над твоей тушей девушка колдовала.
— Чего делала? — искренне изумился я, так как заклинаний Настя никак знать не может.
— Ну, пули извлекала, нитками раны зашивала и перевязывала. А знаешь, как тяжело тебя на сани было оттащить, а потом в комнату перенести? — постарался быстрее закруглиться дворецкий.
Не стал у него детали уточнять, если потребуется, то у ворона узнаю, когда тот прилетит за расчетом. А то, что Черныш наблюдал и все видел — не сомневаюсь. Впрочем, главное результат, и он меня удовлетворят.
— Волоком тащили? — уточнил я.
— Э-э-э, — отвел взгляд Мыш и чуть кивнул. — Прости, но выбора не имели. Сохатого распрягли из саней, а он в дом не проходит, рога мешают. Поводьями тебя обмотали и вытянули.
— А в сани каким образом положили? Или так до усадьбы меня и тащили?
— Обижаешь! Как ты мог подумать! — возмутился дворецкий.