надо еще подождать, вот и все.
С потолка гостиной спускались поникшие и раскрутившиеся ленты серпантина. Ангел на елке прикрыл один глаз, не желая смотреть на все это. Они поругались из-за ангела, потому что он не хотел ангела, он хотел звезду, а она возмущалась, потому что он все время критиковал ее, что бы она ни делала, как бы она ни старалась. Неужели он не может просто позволить ей сделать так, как ей нравится? Он знал, что Рождество для нее — важный праздник. Дженни украшала дом каждый год, был ли Билл тут или нет. Рождественским утром она представляла, как он на «Деве» читает открытки и открывает подарки, которые она упаковала ему в ноябре и которые ждали своего часа. Дети пели рождественские гимны за столом в саду так громко, что он мог бы услышать. Если ветер дул в нужную сторону, может, он и слышал.
— Как вы думаете, Дженни, где Билл?
Мужчина говорил очень ласково, как будто собирался вот-вот сделать что-то, что ее ранит.
— Думаю, он где-то там на лодке, в тепле и безопасности.
— Первые двадцать четыре часа после исчезновения человека критические. Прошло уже девяносто шесть…
— Он жив.
— Вы считаете, что ваш муж и его коллеги покинули башню?
— Да. Что-то случилось, что-то забрало их оттуда.
— Например, человек, о котором упоминал Майк Сеннер?
У женщины круглое лицо и тяжелые веки, и она производит впечатление человека скучающего и одновременно собранного — как сова в детском зоопарке, не обращающая внимания на посетителей.
— В том месте плохая атмосфера. Билл часто говорил об этом.
— Между ними тремя?
— Нет. Сама по себе. Там происходили плохие вещи.
— Билл что-то делал? Или кто-то из остальных?
Дженни сглотнула. У нее болело горло. Все твердили, что Майк Сеннер лгал, может, так оно и есть. Майк славился своими придумками и стремлением привлечь к себе внимание, и здравый смысл подсказывал ей, что никто не может высадиться на башне без разрешения «Трайдента». Но он казался таким уверенным. Уверял, что он последний, кто их видел. Мол, Билл сказал ему, что к ним кто-то приезжал. Важно ли это? Имеет значение?
Если она признает, что верит словам Майка, они поставят галочку напротив ее имени. Будут копаться в ее кладовках, корзинах. Чеках на стирку.
— Я не это имела в виду. Там было трудно. Как в ловушке. На маяке мало место. Все взаперти.
— Мы говорим о привидениях?
— Не о простыне с дырками для глаз. Просто как я сказала, там атмосфера, плохая атмосфера. На некоторых маяках это бывает. Например, на «Смоллз».
— А что со «Смоллз»?
Билл рассказывал, что в прошлом веке случилось на маяке «Смоллз» рядом с побережьем Уэльса. В те времена на станциях дежурили по двое. Через несколько недель один смотритель погиб в результате несчастного случая. Все знали, что эти двое не ладили, поэтому выживший беспокоился, что его повесят за убийство, если он избавится от тела. Так что он решил ждать смены. Но через некоторое время он уже не мог переносить запах. Все, что он придумал, — это сколотить гроб и вывесить его наружу за световой камерой, но от каждого порыва ветра гроб открывался и являл гниющий труп во всей красе. Каждый раз, когда ветер дул особенно сильно, рука мертвеца ударяла по верхушке башни.
Билл сказал: должно быть, это выглядело так, будто мертвец зовет тебя. Говорит живому: «Иди сюда» — и манит к себе. Эти мысли начали донимать выжившего смотрителя. Сводить его с ума. Проплывающие мимо корабли видели, как мужчина машет им рукой, им казалось, что все в порядке, и они не приближались к маяку. В конце концов выживший смотритель кончил хуже, чем погибший. Ему пришлось слушать этот жуткий стук сутками напролет, стук в окно, просьбу впустить. К тому времени, когда он ступил на берег, он превратился в развалину, одолеваемую кошмарами и навязчивым воем ветра.
Сова слегка выпрямилась, но ее лицо оставалось таким же безразличным.
— Любопытная история.
— Для вас это просто история, не так ли?
Без сомнения, Дженни выглядела сумасшедшей. Она не расчесывалась с субботы, была одета во вчерашнюю одежду, да и рубашка принадлежала Биллу. Она пахла им. Его кожей и потом.
— Хелен из соседнего дома сказала, что они утонули.
— Еще бы. Она лгунья. Вы это поймете.
— Лгунья?
— Преступно с ее стороны такое говорить. Она ведь жена ГС. Она должна проявлять больше лояльности и не создавать впечатление, что они не ведали, что творили. Когда Билл вернется, он будет рад, что я сохранила веру в него и не намекала, что он не справился с работой.
— Судя по словам Хелен, в этих домах царит атмосфера поддержки.
— Так и было.
— Было?
— Вы так и будете повторять каждое мое слово?
— На башне были остановившиеся часы, Дженни. Одни и вторые остановились на без пятнадцати девять. Это время имело какое-то значение для Билла?
— Нет.
— Для кого-то из вас?
— Нет.
— Вы не знаете? Или не имело?
— Я не знаю. То и другое.
— Хелен предположила, что батарейки сели.
— Это так?
У женщины хватило учтивости изобразить смущение.
— К сожалению, мы не смогли подтвердить этот факт. Обе батарейки были на местах, но перевернуты другим концом. Поисковая команда «Трайдента» переставила батарейки. Так что они не знают наверняка.
Перед ее глазами возник Билл, бьющий руками по воде. Он не умеет плавать.
— Что-то еще было с ними на маяке. И перед тем как сказать, что это безумие, это даже наполовину не так безумно, как предположить, что двое отлично работающих часов остановились в одну и ту же минуту в один и тот же день.
— Другая версия — что часы остановил кто-то из хранителей.
— Зачем им это?
Раздался стук в дверь. Помощник внес две чашки с коричневой жидкостью, цветом похожей на мясную подливку, которую подавали в ресторане в Мортхэвене. Дженни помнила, как еще до свадьбы Билл водил ее туда, надев свой лучший костюм.
От запаха кофе ее затошнило.
— Мне нужно в туалет.
В коридоре она столкнулась с Кэрол, та протянула ей ребенка, но Дженни не захотела его взять. Она не хотела, чтобы к ней прикасался кто-то кроме Билла.
Вернувшись в гостиную, она застала всех на своих местах. До конца ее жизни Рождество будет таким — инспекторы, сосиски в тесте, серпантин и осыпающаяся елка. Ханна и Джулия в доме у подруги, но она не может оставить их там навсегда, вскоре ей придется с ними объясниться. Одной семь лет, другой два года, девочки поймут главное: они могут больше никогда не увидеть отца. Ханна будет помнить его, а Джулия, вероятно, нет. А у малыша вообще ничего не останется.
Он вернется.
Если она будет думать об этом постоянно, ее мысли могут стать реальностью. А если нет? Ей придется каждый день выживать, зная, что она натворила. Это справедливо. Она заслужила свою утрату.
— Мы рассматриваем вероятность, что мужчины планировали свое исчезновение.
— Нелепость. Билл никогда бы не поступил так со мной.
— А Артур с Хелен?
— Это зависит от разных вещей.
— От чего?
— Я же не знаю, что у них происходит, не так ли?
Мужчина пил кофе. Делал записи в блокноте.
— Ваш муж когда-нибудь говорил о Винсенте Борне?
— Билл не любил разговаривать о маяке дома.
— Некоторых людей могло беспокоить, что Винсент сидел в тюрьме.
— Есть вещи и похуже, чем кража. Вряд ли он причинил кому-то вред.
Мужчина секунду наблюдал за ней. Потом они с женщиной переглянулись, и она провела по краю кружки ногтем, покрытым лаком цвета ветчины.
— Вы когда-нибудь встречались с временным смотрителем, Дженни?
Однажды она виделась с ним в Мортхэвене, когда он сменил Фрэнка. Лет двадцати с небольшим, долговязый, ссутулившийся. Во рту у него была сигарета, почти незаметная под шикарными усами. Она почувствовала, что от него пахнет шерстью — несвежий, дымный, влажный запах, который у нее ассоциировался с башней, потому что от Билла всегда так пахло, когда он возвращался, и она несколько дней отстирывала его и перекладывала его рубашки ароматическими саше, чтобы он снова начал пахнуть домом.
— Вы правы, мистер Борн сидел за мелкую кражу. Но последний срок он получил за куда более серьезное прегрешение.
— За какое?
— Боюсь, мы не можем разглашать эти подробности, потому что они могут вызвать лишние разговоры и помешать расследованию.
— Эти подробности? Винса посадили в тюрьму за преступление, и в результате Билл оказался в опасности, и вы называете это «подробностями»? В чем дело? Скажите мне. Я его жена. Я имею право знать.
— У нас нет оснований предполагать, что преступление мистера Борна как-то связано с исчезновением или что он подверг остальных риску.
— Но это возможно?
Они сочувственно посмотрели на нее. Она подумала, что их сочувствие связано не только с произошедшим. Они коротко переговорили между собой, а потом рассказали ей.
Ей потребовалось время, чтобы переварить их слова, и это все равно что досмотреть телешоу до конца, а потом обнаружить, что все понял неправильно. Правда о Винсенте Борне всколыхнула ее, как флаг на корабле — одинокая красная вспышка.
Не только у нее есть секрет.
35. Перл
— Должна вам сказать, что я чуть не умерла, пока сюда ехала. Какое испытание для женщины моих лет и состояния здоровья! Из-за сердца меня посадили на кроверазжижающие средства, но от них у меня головокружение и мне все время холодно, посмотрите только, я дрожу! Руки как у привидения, почти просвечивают. Этот варфарин — чистый яд! Лучше бы у меня случился еще один удар.
— Хотите чего-нибудь выпить, миссис Моррел?
— Разве что у вас найдется вишневый бренди. И я не миссис, я мисс. Думаю, вы считаете, что у женщины вроде меня есть муж?
— Я не думала об этом.
— Что ж, когда-то он был. Мы сыграли шикарную свадьбу. А потом он взял и исчез, вот так. Однажды утром вышел за молоком и не вернулся. Наверняка вы слышали такие истории. В моем случае это чистая правда. Даже не поцеловал меня в щеку перед уходом. Думаете, после этого я должна была продолжать носить обручальное кольцо? Ни за что! Он оставил меня с пятимесячным ребенком, который орал сутками напролет. Ни за что! Кажется, я видела его в 1968 году на заправке, он был в машине с какой-то шлюшкой. Можно мне закурить?