- Кевин? Что-то случилось? – мы подошли к нему, с любопытством рассматривая его румяное личико. Узнав, что он нам брат, хотелось увидеть нечто общее в чертах. И оно действительно нашлось. У него был такой же разрез глаз, как у Варежкиной. Подбородок походил на мой. А вот улыбка была нашим общим «достоянием». Стоило ей засветиться на лице мальчика, как на правой щеке появлялась очаровательная ямочка.
- Бабушка хочет видеть вас, - сказал Кевин, глядя на нас своим чистым, будто весеннее небо, взглядом. – Она так и сказала: «Иди на кладбище и приведи сестер Гилмор.».
- Как неожиданно… - Варежкина посмотрела на меня, словно ожидая от меня окончательного решения. – А зачем?
- Не знаю, - пожал плечами мальчик. – Но бабуля ничего не делает и не говорит просто так.
- Хорошо, мы пойдем. Только сначала нам нужно предупредить нашего возницу, - сказала я. – Пойдем, скажем, чтобы он ехал домой. Мы вернемся пешком.
Грэйс выглядел недовольным. Ему не хотелось оставлять нас. Но ослушаться он тоже не мог, поэтому медленно поехал в сторону маяка.
- Ну, веди нас, Кевин, – усмехнулась я, а потом поинтересовалась: - А откуда твоя бабушка узнала, что мы будем на кладбище?
- Она знает все на свете, - гордо заявил мальчик. – Ей об это говорят карты или остатки волшебного чая в чашке!
- Что ж, отлично, - я улыбнулась ему, после чего мы с Варежкиной переглянулись. Точно: бабка непроста! Но страха я не испытывала, лишь сильное любопытство.
Лес встретил нас удивительной тишиной. Он словно поглощал все звуки. Вой ветра, шум моря, даже карканье ворон, которое так раздражало на кладбище, растворились между хвойными лапами. Мы свернули на незаметную тропку, прошли мимо куста боярышника, усеянного красными ягодами, и оказались у черного камня. Он выглядел очень необычно. Его матовая поверхность напоминала закопченное дно котелка. Вокруг него не росла трава, и даже деревья образовывали круг, будто страшась находиться слишком близко с жутковатым соседом.
Чуть поодаль стоял небольшой деревянный дом. Его стены покрывали мох и лишайник, словно природа медленно поглощала то, что не было создано ею. В маленьких окнах виднелись светлые занавески, а из трубы тянулся сероватый дым, опускаясь густыми клубами на глиняную черепицу.
Кевин взбежал по каменным ступеням и распахнул тяжелую дверь, почерневшую от времени и сырости. Мы вошли внутрь дома, представляя себе, что сейчас окажемся в мрачном жилище лесной ведьмы, но ошиблись. Даже запах старины, царивший здесь, имел свои неповторимые уютные нотки. Его разбавляли ароматы сухих трав, меда и пчелиного воска, напоминая о жарком лете. После узкого темного предбанника мы оказались в большой комнате с жарко пылающим очагом. Ее стены покрывали трещины, потолок кое-где осыпался, но, тем не менее, это даже придавало дому некий шарм. В массивном буфете из темного дерева стояли старые книги, бутылки с непонятным содержимым и ступки разных размеров. В углу притаился стол с разбросанными на нем рунами для гадания и оплывшими свечами в бронзовом подсвечнике, одна из которых была черного цвета. Ручной работы коврики на деревянном полу, черный кот у очага и сова на каминной полке дополняли и без того пропитанную мистикой атмосферу.
- Спасибо, мой дорогой мальчик… - скрипучий голос заставил нас похолодеть. Стоящее у огня кресло медленно повернулось, что само по себе было удивительным. Оказалось, что вместо ножек оно имело специальный механизм, позволяющий креслу вращаться в разные стороны. В нем сидела женщина непонятного возраста. Ей можно было дать и шестьдесят, и девяносто, что тоже наводило на размышления. Так вот ты какая, Белладонна…
У Белладонны был длинный крючковатый нос, тонкие, плотно сжатые губы, а еще колючий бездонный взгляд, горящий каким - то колдовским светом. Я не могла понять, какого цвета ее глаза, потому что смотреть в них оказалось делом заведомо невозможным. Энергетика этой женщины подавляла. Она уж никак не походила на старушку, несправедливо обиженную великосветскими дамами.
- Добрый день, - поздоровалась я. – Вы бабушка Кевина?
- Да… - проскрипела она. – Зовите меня тетушка Белладонна. Хорошо, что вы пришли. Я хотела вас кое о чем предупредить…
- О чем? – Варежкина сдвинула к переносице свои рыжие брови.
- Садитесь, в ногах правды нет, - старуха указала нам на стулья у стола. – Я сейчас все вам расскажу. Вы ведь знаете, кто мы такие с Кевином?
- Знаем. Нам нянюшка рассказала, - ответила я, присаживаясь за стол. А потом спросила: - Если вдруг вам нужно что-то, обращайтесь. Мы всегда поможем.
Тетушка Белладонна ничего не ответила, лишь стрельнула в нас очередным пристальным взглядом. Она сняла чайник с огня, а Кевин тем временем уже поставил на стол все чайные принадлежности. Было видно, что мальчик помогал по хозяйству своей бабушке, а не бездельничал, бегая по лесу.
Когда из носика чайника в кружки полилась ароматная жидкость, я не удержалась и принюхалась, шевеля ноздрями.
- Что, нравится? – усмехнулась хозяйка дома. – Эти лесные травы я собираю каждый год… Чай из них успокаивает и придает сил. А еще на нем можно гадать.
Она присела между нами, продолжая улыбаться каким-то своим мыслям. Кевин пристроился напротив, поглядывая на нас с веселым любопытством.
- Так что вы хотели нам сказать? – напомнила Белладонне Варежкина, дергая ногой от нетерпения. – О чем предупредить?
- Остров этот непростой, - старуха накрыла рукой костяшки рун. – Когда здесь еще не было маяка, а на его месте стоял мрачный замок, на острове жил один человек. Плохой человек. Поклонялся он злу, и зло его за это баловало своим вниманием. Он был богат. У него была красавица жена, которую он держал взаперти, потому что не хотел, чтобы она видела других мужчин. Леди Сильва - одна из первых жертв этого острова. Она выбросилась из замковой башни прямо в море. Ее муж сошел с ума, потому что зло никогда так просто не отпускает того, кто ему поклонялся. Поэтому будьте осторожны. Зло до сих пор здесь. Оно притаилось и ждет своего часа.
- Почему вы решили предупредить нас? – история острова становилась все занимательнее. Но мне совершенно не нравилось, что вокруг нас постоянно творится черт-те что. Взглянув на Варежкину, я успокоилась. Лида, похоже, никак не восприняла жутковатую историю тетушки Белладонны. Она уже жевала с довольным выражением лица печенье, которое принес Кевин.
- Жалко мне вас… Ведь молоденькие совсем. Мачеха ваша нутро змеиное имеет. Небось, спит и видит, чтобы вы здесь навеки вечные и остались, - проворчала хозяйка дома. – Но вы не бойтесь ничего. Пока я здесь, вам ничего не грозит.
- А мы и не боимся, - ответила Варежкина, как всегда улыбаясь на все свои тридцать два зуба. – Мы любому злу такую кузькину мать покажем, что оно еще сомневаться станет: кто из нас большее зло…
Тетушка Белладонна удивленно приподняла брови. Похоже, она не ожидала, что сестры Гилмор такие своеобразные леди.
Тем временем Лидуня обвела стены и потолок внимательным взглядом.
- Может, мы к вам придем и ремонт сделаем? Ну что, в трещинах жить? – она повернулась ко мне. – Что думаешь, Гвешка?
- Думаю, что это отличная идея, - поддержала я ее, а потом сунула под нос кулак. – Еще раз Гвешкой назовешь, не обижайся.
Мы даже не заметили, как тетушка Белладонна забрала у нас пустые чашки и внимательно посмотрела на осадок, который собрался на дне. Ее лицо вытянулось, глаза стали большими, и, закашлявшись, старуха еще раз взглянула в чашки, словно желая в чем-то удостовериться.
Глава 24
Глава 24
Домой мы возвращались под дождем. Заметно похолодало, и влажный ветер с моря пробирался сквозь одежду к телу, вызывая непреодолимое желание запахнуться в плащ еще сильнее. У меня из головы не выходили слова Белладонны о бедной леди Сильве. Интересно, почему она выбросилась из башни?
- Вот лишнее доказательство тому, что все мужики ненормальные! – вдруг ни с того ни с сего заявила Варежкина. – Прям вот стараешься о них думать положительно, убеждаешь себя, что есть хорошие экземпляры, но нет… Не выходит! Потому что только настроишься, как обязательно всплывет какая-нибудь неприятная история!
- Ты это о чем? – мне иногда было тяжело ухватить нить ее рассуждений.
- О Сильве, которая в море сиганула, – Лида поцокала языком: – Дуры-бабы! Вот зачем себя жизни лишать из-за какого-то ненормального? Никогда этого не понимала!
- А-а-а-а… я тоже шла и о ней думала, - ответила я, после чего спросила: - С чего ты взяла, что она из-за мужа в море бросилась?
- А из-за кого? – Варежкина бросила на меня удивленный взгляд. – Белладонна ведь сказала, что муж ее – зло. Ишь ты! Не хотел он, чтобы Сильва других мужчин видела! Дурдом! Я бы ни за что так не поступила! Его бы скинула и зажила себе припеваючи! Зло под каблук, вокруг башни клумбу с георгинами. Да парочку любовников смазливой наружности. Всё! Жизнь удалась!
- Ты бы точно скинула! – засмеялась я. – И тогда тебя бы прозвали страшным злом.
- О-ой… как меня только ни называли… - проворчала Лидуня, размашисто шагая по грязи. – Так что я привыкшая.
- И как же тебя называли? – с любопытством поинтересовалась я. Предположить какие-то варианты мне было трудно, ведь такой «тайфун» как Варежкина, могли прозвать как угодно.
- По молодости Лидка Тёрка, потому что могла любую проблему решить, - вздохнула она, видимо, вспомнив свои юношеские годы. – А уже во взрослой жизни – Лидия Саван. Думаю, не нужно объяснять, почему. А у тебя было прозвище?
- Нет, никогда не было, - призналась я. И Варежкина насмешливо фыркнула. – Вот и прозвища у тебя не было. Как ты вообще жила? А если честно, не люблю я массажистов… Все мужики моей фигурой восхищались. А к вам придешь и начинается: ой, и тут целлюлит у вас, и нога одна короче другой из-за сколиоза, и вальгусные ступни…
- Я не массажист, а мануальный терапевт! - огрызнулась я. – Терпеть не могу, когда меня называют массажистом! Они работают исключительно с мягкими тканями тела. А мануальный терапевт оказывает воздействие еще на костные структуры и суставы пациента. А также на его хрящи, межпозвоночные диски и даже на внутренние органы!