Справа от стойки, за дверью с внушительной табличкой «Управляющий», находился Петрович. Между своими я звал его Папашей Фунтом или просто Фунтиком, намекая на персонажа известных сатириков. Меня «Сникерсом» не корми, дай только пошутить да позабавиться. За чужой счет.
Петровича я знал с лагеря, а значит, как облупленного, и мог на него положиться. Да и нет ему выгоды вести двойную игру. Бобыль, ни гроша за пазухой. Из лагеря ему была одна дорога — в связи с преклонным возрастом — в дом старчества. Я же его пригрел, сейчас он имеет средства для удовлетворения всех своих потребностей, вплоть до сексуальных — Ксюша всегда под рукой. Хотя какой уж секс на седьмом десятке. Разве что на оральный еще сподобится.
При нашем появлении Петрович оторвался от телевизора, где, как и обычно, у него крутилась кассета с «Томом и Джерри». Печально, но, по ходу, в детство впадает старикан.
— Все путем, Евгений Михалыч. Никто не звонил, тебя не спрашивали, — засверкал Петрович своими новыми зубными протезами с золотым напылением.
— Это к лучшему. В течение дня должна позвонить Анжела, не вздумай отключить телефон из-за своих мультиков. Что скажет, запиши слово в слово. Сделай, Фунтик, чешского пивка, да мы отчалим. Дела.
— Дела в спецчасти, а у нас делишки! — по-лагерному съязвил Петрович, открывая холодильник.
С запотевшими банками в руках мы с Кисой расположились на уютном кожаном диванчике. Цыпа, как и обычно, остался на стреме с той стороны двери. Киса щелкнул крышкой серебряного портсигара, засветив аккуратненький ряд «забитых» папирос.
— Пока не в кайф. А ты пыхни, расслабься, — разрешил я.
Киса благодарно кивнул. По комнате поплыл специфический запах марихуаны, а если попросту — анаши.
— Предвижу, что вечером для тебя будет работенка, — я отставил опустевшую банку на журнальный столик. — Так что слишком не увлекайся. Уходим.
— А я, как пионер — всегда готов. — Киса ухмыльнулся, но папиросу загасил, а чинарик экономно сунул обратно в портсигар.
Цыпа вел машину виртуозно. Этого у него не отнять. Казалось, на дорогу вообще не глядит, а «Жигуленок» сам легко обходит «вольво» и «мерседесы», нагло заполонившие улицы Екатеринбурга. И при этом умудрялся не нарушать дорожные правила, стрелка, как приклеенная, держалась на цифре сорок. Магия, а вернее — мастерство, которое не купишь, но продать можно. За водку или наркотики, к примеру.
Обедать решил в ресторане «У Миши». Центральный район, а оба зала всегда полупустые. И это несмотря на божеские, по нынешним временам, цены. Должно быть, Миша медленно, но верно, сползал к банкротству. Нет у него необходимой хватки. Давно нужно перепрофилировать ресторацию для избранных или казино. Стоит подумать.
У входа с маленькими декоративными колоннами без дела топтались два швейцара. Неоправданный шик.
Прошли во второй зал. Ансамбль еще не работал, рано, но какая-то девчонка на эстраде чувственно выгибалась в розовом купальнике под магнитофонные вскрики Мадонны. Любопытно, во сколько обошлось Мише это нововведение. Судя по симпатичной умной мордашке и удивительно ладной фигурке, недешево.
Аппетит у моих мальчиков, как всегда, был зверский. А мой организм, видимо, за долгие лагерные годы привык довольствоваться минимумом. Похлебав борщ, поковыряв вилкой омлет с ветчиной, я понял, что сыт. Киса с Цыпой осилили четыре перемены блюд. Завидую молодости, хоть и мне всего-то тридцать восемь.
Танцовщица тем временем закончила свое сексапильное соло. Я кивнул на нее Кисе.
— Пригласи на рюмочку «Амаретто». Девицы из шоу обычно без комплексов.
Киса считал себя, и небезосновательно, неотразимым ловеласом. В работе с проститутками ему не было равных. Я всегда удивлялся, как прожженные, прошедшие Крым и Рым самки падки на его невинную внешность. Взаимовлечение противоположностей? Хотя, может, они к нему подсознательно испытывали материнские чувства. Поначалу. Пока не врубались, что под личиной славного котенка скрывается крокодил.
Шоу-девочка не стала ломаться и через минуту сидела в кресле напротив меня. Правда, накинула для приличия халатик. У нее оказались лукавые искрящиеся зеленые глаза, взгляд вызывающий, но и покорный одновременно. С досадой ощутил, что мне словно стало не хватать воздуха. Зеленоглазки ну прямо меня нокаутируют. Не знаю, в чем причина. То ли сказывается любовь к изумрудам, то ли к зеленому карточному столу. А может, здесь что-то по линии Фрейда, так как у мамы моей глаза тоже зеленые.
— Марина, можно просто Мари, — с профессиональной полуулыбкой на чуть полноватых губах бантиком, невольно наводящих на мысль об оральном сексе, представилась девушка. — «Амаретто» не входит в число моих слабостей. А вот «Мадам Клико» вызывает целую гамму чувств, близких к восторгу.
Недурственное приобретение для заведения. Если в день Мари удастся раскрутить хотя бы полдюжины посетителей на «Мадам», финансовые проблемы кабака благополучно разрешатся за какой-нибудь месячишко-другой.
Система была явно отлажена — тут же над нашим столиком в выжидающей позе застыл официант. Уважаю прохиндеев, умеющих на ходу подметки рвать. Через полминуты столик облагородило французское шампанское в посеребренном ведерке с колотым льдом.
— Что вынудило вас, Мари, к такому безрассудному шагу — оседать в этом захудалом трактире? Он же на ладан дышит. С вашими формами вы достойны лучшей участи, — стал закидывать сети Киса, даря Мари свою коронную обезоруживающе-невинную улыбку.
Зеленоглазка хотела ответить резкостью, но подавила первый порыв и деланно рассмеялась.
— Ну, не всем же так везет. Лакеем надо родиться. Кто-то зарабатывает услужливостью, а я в поте лица своего, как и рекомендовано Космосом, — все же выпустила коготки шоу-девочка. Эффект усиливало то, что именно в этот момент Киса щелкнул зажигалкой, добывая огонек для моей сигареты.
— Киса, ты сам напросияля, — вмешался я в разговор, чтобы предотвратить вспышку. — Вперед батьки лезешь в душу барышни своей плохо выбритой мордой.
Киса за своей внешностью тщательно ухаживал, это был предмет его гордости и самоутверждения, поэтому его ладонь тут же непроизвольно дернулась с ревизией к гладко выбритым щекам, что вызвало взрыв неподдельного веселья со стороны Цыпы и Мари. Я тоже немного подхохотнул для порядка. Напряжение было снято. Киса парень высокой пробы, но немного психопат. Да и невозможно сохранить нервы идеальными при его работе. Ведь кроме контроля за доходами ночных бабочек он у меня основной специалист по улаживанию конфликтных ситуаций. Если проще — профессиональный убийца.
Районного Батю я убрал лично, чтобы не терять формы, да и не мог отказать себе в удовольствии плюнуть свинцом в его холеную, наглую, свинячью харю.
Шампанское толкнуло Мари на душевные излияния. За короткое время я узнал, что она родом из Нижнего Тагила. Окончила там балетную школу, приехала в Екатеринбург учиться пластике, но на курс не попала, так как без взяток сейчас ничего не делается, а расплачиваться телом на каждом шагу ей противно. Устроилась с полгода назад в варьете уралмашевского ночного «Шах-клуба», откуда ее вскоре вышвырнули за отказ исполнить минет на «флейте» одного из местных заправил. Так она и оказалась «У Миши», который, не являясь членом клубной корпорации, не побоялся ее пригреть. Заработок, к сожалению, не ахти, но на безрыбье и рак рыба.
— Да ладно, — оптимистично закончила исповедь, или игру в нее, Мари. — Еще не все проиграно. И на моей улице когда-нибудь перевернется грузовик с сахаром…
— Думаю, что грузовик уже на подходе. Тормоза-то точно не держат, — съязвил Киса, наблюдая, как я щедро расплачиваюсь за обед веером десятитысячных купюр.
— Удачи тебе, Мари, — я встал из-за стола. — От общения с тобой помолодел на червонец лет. Еще увидимся, если не будешь против. Счастливо.
Ее лукавая, как мне показалось, многообещающая улыбка согревала мое сердце все то время, пока мы шли до охраняемой стоянки автомашин, где парковались наши колеса.
Арап должен уйти
В криминальных делах, если хочешь выжить, хвосты необходимо обрубать. Это аксиома, из которой вывод один — наводчика наиболее оптимально ликвидировать. Пальцев не хватит, чтобы сосчитать, сколько фартовых ребят спалилось из-за своих же наводчиков. И парни были с маслом в голове. В любой заранее спланированной и подготовленной операции всегда торчат уши наводчика, и умный мент рано или поздно за них ухватится.
Синица должен последовать за Батей, — «Арап сделал свое дело, арап должен уйти»… Шекспир, сразу видно, был мужик деловой и неплохо понимал жестокую логику жизни.
Дабы не нарушить внутренний комфорт, мне нужен был убедительный предлог. К вечеру этого же дня он у меня появился в виде телефонного разговора с Анжелой.
Совсем в недалеком прошлом она была профессиональной проституткой, одной из подопечных Кисы. Он-то и выделил ее, зная мою страсть к зеленоглазкам, и предложил мне как-то Анжелу «на десерт» после трудного делового дня и обильного ужина с возлияниями. У Анжелы оказались в наличии кроме изумрудин-глаз также и аппетитная фигурка, и веселый, шаловливый нрав. Она мне понравилась во всех видах и позах, как говорится. Да и высокий профессионализм нельзя было достойно не отметить. Поэтому, вполне оправданно, я повысил приглянувшуюся путаночку сразу на несколько рангов, переведя из простых ресторанных бабочек в девушку со спецклиентурой. Заработок ее стал стабильным — «лимон», не считая щедрых подарков и подношений от благодарных ценителей женских прелестей. Правда, капитан Пилипчук, на участке которого процветает наше питейное заведение, еще ни разу не «подогрел» Анжелу, хоть и посещает ее два раза в неделю. Ну да что с мента взять, хороший мент — мертвый мент. Но кое-какая польза от любвеобильного хохла все же есть, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Уже около месяца Анжела крутилась с Синицей, который, ясное дело, даже не догадывался о ее истинном лице. Знакомство их произошло якобы случайно и молниеносно переросло в бурный роман. Осел, похоже, влюбился по-настоящему, и два дня назад Анжела, лукаво играя своими чудными глазками, похвасталась, что клиент полностью под ее контролем, даже предложил официально оформить отношения. Тайн и секретов от нее у него нет, она знает, что он работает в спортивно-криминальном клубе, центре местного рэкета. В скором будущем рассчитывает на повышение по службе.