— Думаю, нам лучше уединиться, — собеседник с явной опаской огляделся. — В вашей машине, например.
Я бросил на стол купюру и решительно поднялся.
— Ступай за мной!
Когда оказались в салоне «мерса», первым делом ошмонал этого подозрительного субъекта на предмет спрятанного оружия. Хоть он совсем не походил на подосланного киллера, но береженого бог бережет.
Обыскиваемый вел себя безропотно, послушно поворачивался и не делал резких движений.
— Зря вы так, Евгений Михайлович! Я к вам со всей душой!
— Не спорю, дорогой. Но привычка — вторая натура. Откуда меня знаешь? Кто ты?
— Олег Сапешко я. Не помните? Летом восемьдесят пятого в екатеринбургском следственном изоляторе я себя в нарды проиграл…
И я вспомнил.
…Лето выдалось необычайно для Урала жаркое. В камеру с двадцатью тремя шконками набили шестьдесят «тяжеловесов» — подследственных, проходящих по тяжким статьям.
Два высоких окна, забранных, кроме решеток, еще с внешней стороны «шторами», почти не пропускали воздух. Наоборот, стальные листы «штор», раскалившись на солнце, дышали мартеновским жаром, вызывая ассоциацию с преисподней.
Я под следствием загорал уже второй год и как старожил, к тому же раскручиваемый по всеми уважаемой сто второй статье — умышленное убийство, считался в камере старшим, а если по-блатному — смотрящим.
После обеда пригнали новый этап из трех человек. Мой подручный Жора-Интеллигент по давно отрепетированному сценарию завел с ними душевный разговор, целью которого являлась «пробивка», попытка узнать, есть ли у кого-то из новоприбывших золотые коронки. Свою речь он ловко перемежал шутками и анекдотами, стремясь вызвать у собеседников улыбки и смех, что сильно облегчило бы задачу.
Уже через несколько минут Жора подошел, явно довольный, к моему шконарю у окна.
— Все путем, Монах! У одного мужика есть рыжий мост справа на верхней челюсти. По базару чистый фраер. Вон тот худой, как моя жизнь. На игру раскрутить или по беспределу проехать?
— Жора, ты же Интеллигент! Зацепи его в нарды на «просто так». Но виду он в натуре лох. Дерзай.
Дальнейшие события развивались по накатанной дорожке. Жора предложил клиенту развлечься в нардишки. Обронив, что игра не на деньги, а на «просто так». Не подозревавший подвоха новенький согласился. Интеллигент был нардист моего уровня, и выигрыш являлся предрешенным. Так и вышло. Новенький проиграл с коксом, не успев даже перевести фишки за бортик в «дом».
— Расчет хочу получить сразу! — заявил Жора. — Как предпочитаешь? При всех или за ширмочку для приличия пройдем?
— Да в чем дело?! — лицо обритого наголо мужика студенисто подрагивало. — Мы ведь без интереса играли!
— Не финти, лунокрут! — завизжал Жора. — Мужики, подтвердите, что ставка была на «просто так»!
Обступившая стол братва, в предвкушении бесплатного развлечения, согласно загудела.
Тут пришел мой черед вмешаться в происходящее.
— Ты чего хай поднял, Интеллигент? — спросил я, поднявшись со шконки и подходя к столу.
— Да вот этот волк тряпочный прошпилил свое очко, а рассчитываться не желает. Рассуди по закону, Монах!
— Закон един для всех! — жестко сказал я. — Раз проиграл — плати! Как кличут?
— Олег Сапешко.
— Тут уж ничего не попишешь. Не стоило задницу на кон ставить. Будешь теперь не Олегом, а Олей. Место тебе у параши определим.
— Да вы что, мужики? Это же беспредел! — взвился проигравший. — Я не в курсе был! Разве бы стал на себя играть?!
— Все так базарят, проигравшись, — отмахнулся я. — А при другом раскладе ты бы Интеллигента раком ставил!
— Никогда! Я не педераст!
— Ты на что намекаешь, козел?! — заверещал Жора. — По-твоему, я педераст?! Да тебе надо почки и печень отстегнуть перед тем, как закукарекаешь! Петух мохнорылый!
— Ша, Жора! Может, Олег в натуре не знал, что означает «просто так»? — сделал я вид, что засомневался.
— Незнание законов не освобождает от ответственности! — хищно осклабился Интеллигент, демонстрируя некоторую начитанность.
— Это так. Но, может, с Олега плату по-другому возьмешь? Пожалей мужика. Ведь петухом ему срок в десять раз длинней покажется!
— А меня кто пожалеет? — продолжал выкобениваться Жора. — Я уже три месяца без бабы! Да и чем ему расплачиваться, кроме натуры?
— Есть! Есть чем! — бледное лицо Олега децал порозовело. — Мост золотой пойдет? Три зуба и две коронки.
— А он верняк рыжий? Не рондоль? — уточнил Жора. — Если луну крутишь, вся камера тебя трахать будет. Без выходных и перерыва на обед!
— Гадом буду, мужики! Медицинское золото! Пятнадцать грамм с мелочью. Только как снять?
— Это не проблема, — я поощрительно похлопал лоха по плечу. — Интеллигент, волоки инструмент!
— Он у меня как раз с собой, — усмехнулся Жора, выкладывая на стол ложку и стальную спицу, загнутую крючком. — Слушай сюда, Олежек! Накали ложку спичками и приложи к коронкам. Цемент в них потрескается и сдергивать будет не слишком больно. Действуй!
После вечерней проверки я загнал золотой «трофей» прапору-контролеру за три косяка чуйской «травки» и полкило чая.
… Включив освещение в салоне «мерса», я внимательно посмотрел в глаза давнему сокамернику.
— Насколько понимаю, уважаемый, у вас имеются претензии насчет того зубного протеза? Логично. Пятнадцать грамм по сегодняшнему курсу это…
— Перестаньте, Евгений Михайлович! Как можно?! — мой собеседник, казалось, был искренне возмущен. — Это я вам еще должен остался, за то что спасли меня от такого животного как Жора Интеллигент!
— О покойниках плохо говорить грех, — строго заметил я, закуривая «родопину».
— Он умер? Совсем ведь молодой был, — как-то радостно опечалился Сапешко. — Несчастный случай?
— Да. Пал жертвой своего увлечения криминалистикой, — туманно пояснил я. — Вернемся к земным делам. Что тебе от меня надо?
— Ничего. Просто решил вмешаться в ситуацию, как вы тогда вмешались. Только сейчас опасность грозит уже не мне…
— Ладушки. Рассказывай!
— Мне заказали составить точный график ваших передвижений по городу. Для чего обычно используются такие сведения, сами отлично понимаете.
— И кто так любознателен?
— Максим Максимович. Мы в баре «Полярная звезда» познакомились. Дал мне вашу визитку, фото и сто тысяч на расходы. Правда, по выполнении задания обещал поллимона. То, что я вас знаю, я ему не сказал.
В задумчивости я повертел в руках свою фотографию, сделанную «Полароидом» в тот момент, когда я выходил из «Вспомни былое». От визитки тоже толку было мало — тираж составлял пятьсот штук, и раздавались карточки мной налево и направо.
— Опиши этого Максима Максимыча. Когда у вас стрелка?
— Встречу он не назначил. Сказал, сам найдет через несколько дней. Это нетрудно. Я же в том баре с утра и до закрытия ошиваюсь. А внешность у него самая обыкновенная. Лет тридцати, рост и телосложение средние. Гладкое лицо без особых примет. Шатен.
— Не знаю такого, — констатировал я сей прискорбный факт. — Ладно. Давай свои координаты и держи вот двести штук на мелкие расходы. Когда разберусь, получишь лимон. Цынкани, если заказчик вдруг нарисуется. Телефоны в визитке.
— А что с графиком ваших сегодняшних поездок? Отдать?
— Обязательно. И благодарю за работу. Бывай!
Когда Сапешко вышел из машины и растворился в ночном городе, я еще долго не включал зажигание, с пристрастием обозревая окрестности. Когда, наконец, отъехал от стоянки, за мной никто не увязался. Это обнадеживало. Слежку организовал явно не профессионал. Дублеров у Сапешко не было.
Двухэтажное здание гостиницы «Кент» когда-то под скромной вывеской «Дом колхозника» давало приют неприхотливым сельским гостям.
Но ускорение и новое мышление сделали свое дело. Перестройка коснулась «Дома колхозника» буквально. После капремонта и переоборудования шестиместных номеров в одно-двухместные здание превратилось в трехзвездочный отель уже на правах частной собственности.
Обычно все текущие дела мы решаем в малом банкетном зале на первом этаже. Место строго официальное и уютное одновременно. Массивный дубовый стол от одного конца комнаты до другого окружен двумя десятками удобных кожаных кресел с высокими спинками. Стены задрапированы веселеньким желтым шелком, а на двух окнах, почти всегда задернутых, висят красные бархатные портьеры с кистями. Конечно, все это весьма смахивает на чисто купеческий понт, но завсегдатаям данный антураж нравится.
Гостиницей «Кент» можно считать лишь условно. Все номера «забронированы» за девочками Цыпы, исправно кующими благосостояние нашей конторы на своих рабочих местах — двухспальных кроватях.
Учитывая тот факт, что постоянная клиентура почти сплошь состоит из бывших зэков, в восьмом номере, на случай возникновения прихотливых лагерных желаний, проживает представитель сексменшинств с забавным именем Арнольд. Несмотря на свои двадцать восемь лет, девять из которых прошли в зоне, он сохранил по-мальчишески стройную фигуру и свежий цвет лица. Здесь, видимо, сказались его любовь к кисло-молочным продуктам и искреннее неприятие спиртного.
Сегодня наша рабочая «планерка» проходила в полном составе. Кроме Тома, управляющего баром «Вспомни былое», присутствовал и Цыпа, досрочно вызванный мною из отпуска.
— Больше в одиночку нигде не светись, — озабоченно резюмировал мое сообщение о слежке Цыпа. — Для обеспечения твоей безопасности одного меня будет уже недостаточно. Если разрешишь, прицеплю к нам парочку вышибал отсюда. Пусть катаются за «мерсом» и страхуют тыл.
— За Сапешко нужно наблюдение установить, чтоб не зевнуть этого Максима Максимыча, — вставил Том. — Сам за это возьмусь.
— Ладушки. Кстати, дадим-ка Сапешко псевдоним, чтоб случайно не спалить. Фигаро, думаю, будет в цвет. — Я был доволен своим поистине творческим подходом к делу. — И не стройте такие траурные рожи. Наверняка, на воду дуем! Так непрофессионально готовить покушение могут только кретины.