Глава 12
Так и получается, что уже пять лет мы живём здесь, в Америке. И надо честно признать, и это не только моё мнение, а общее, устроились мы вполне нормально. Хотя в первое время было достаточно трудно, но не то чтобы очень уж сильно. Даже в оставшейся в будущем жизни приходилось сталкиваться с ситуацией, когда в государстве, считающем себя цивилизованным, люди жили гораздо хуже.
Нельзя сказать, что всё хорошо, но во всяком случае, есть в доме вода и тёплый туалет. Если смотреть на общий уровень жизни, то он, скорее всего, соответствует восемнадцатому веку, во всяком случае тому, что про это время мы читали раньше. Честно говоря, основное время и силы занимают другие заботы, в первую очередь проблемы развития и выживания нашего государства.
Да, речь пора вести именно о создании государства, на мой взгляд, всё необходимое для этого у нас уже есть. Что такое по своей сути государство? В моём понимании — форма организации людей, обеспечивающая их защиту, целостность территории проживания и свободу граждан. И за эти пять лет всё перечисленное мы сумели создать.
Есть территория, которая раньше, скажем прямо, была бесхозной, мы объявили её своей и сумели подтвердить право владеть и распоряжаться этой землёй. На ней, конечно, проживали индейские племена, и при этом совсем не представляли, что где-то кто-то, не спрашивая мнения хозяев, делит их землю и называет её своей, лишая их привычных мест обитания. Нам удалось, скажем так, вырвать эти территории пусть из призрачного подчинения Испании и заявить на них свои права. И самое главное — отстоять их. Так что теперь у этих земель есть признанный хозяин.
Что же касается проживающих на них людей, то и здесь всё обустроилось к взаимному удовольствию. Нам удалось установить дружеские отношения с индейцами, и самое главное, они со временем только упрочились, и сейчас как индейцы, так и переселенцы могут свободно перемещаться по всей территории.
Есть небольшие трения и периодические столкновения с местными жителями, но за пределами наших земель или на их границах. Всегда у любого народа на любом этапе развития найдутся истинные демократы, призывающие всё отнять у других и разделить в их личную пользу. Ну или по крайне мере, в пользу всего остального народа, имея в виду, что вновь обретёнными ценностями распоряжаться будут именно они.
Теперь у нас есть люди, свободно проживающие на этой земле и готовые защищать её с оружием в руках. Здесь надо сделать небольшое уточнение, что не у всех наших переселенцев изначально складывались дружеские отношения с индейцами. Ведь многие из колонистов попали сюда не вполне добровольно. Им пришлось побывать рабами, которых мы выкупили и привезли сюда под согласие отработать в этих местах десять лет.
Так что вполне можно понять озлобленность таких людей на весь белый свет, но после соответствующих проповедей и внушений священников, они стали правильно воспринимать линию «партии и правительства». Можно сказать, что уже сложилось более-менее единое, или с неким на него подобием, общество. Появились поселения, в которых проживают представители этого общества, а также все необходимые атрибуты для его нормального существования.
Я говорю об органах управления поселениями, армии, школах, медицине и обо всём нужном для более-менее приличного житья. Принцип здесь простой — если ты работаешь на государство, то государство заботится о тебе и твоей семье. Не всегда и не везде удаётся полностью его соблюсти, но общее стремление именно таково. Все возникающие недоразумения, а куда же без них, решаются в рабочем порядке.
Да, при описании всё сильно напоминает коммунизм, но ведь во многих случаях люди тянутся в трудную минуту именно к совместным действиям и никогда не отказываются от сторонней помощи. Ну или почти никогда, тот же общинно-родовой строй весьма близок в коммунизму. И лишь при изобилии и сытости, причём не всех, а отдельных личностей, появляется демократия, по своей сути являющаяся скрытой формой рабовладения.
Ну да ладно, что-то меня не туда понесло. Так вот, добиваться своих целей нам помогают как минимум три обстоятельства — торговля, индустрия, армия и флот. Торгуем мы как с местными племенами, так и с Европой. Основные наши товары — металлические изделия, такие как топоры, ножи, посуда, порох, немного старого огнестрельного оружия, типа кремнёвых мушкетов, стекло и изделия из него, спички и керосиновые лампы. У индейцев покупаем в первую очередь меха.
Большую часть перечисленного производим сами, благо сумели создать производства, точнее мастерские, позволяющие изготавливать всё необходимое. Здесь надо отметить, что наши возможности для этого пока совсем небольшие, с трудом покрываются собственные потребности. Да и развивать мы производство чрезмерно не торопимся. Самое главное — оно обеспечивает нас оружием и механизмами, аналогов которым не будет ещё как минимум сто лет.
Такого оружия много не надо. Так что главной задачей сейчас является качественное развитие промышленности — подготовка станков и людей, способных на них работать. И ведь кроме оружия есть много других областей, где нужны умелые руки и светлая голова. Так что как это ни покажется странным, милитаризация не является приоритетной задачей, скорее она находится в середине списка наших интересов. Как говорится, наш бронепоезд стоит на запасном пути, а если враг применит новое оружие, то и мы воспользуемся «тракторами с вертикальным взлётом».
А сейчас предстоит очередная встреча с вождями окрестных племён — обычно на ней присутствуют маскоги, чероки, чокто, чикасо, то есть те племена, которые в нашем будущем получили название пяти цивилизованных. Именно ими в полной мере был принят образ жизни белых, построены свои школы, созданы свои плантации, издавалась своя газета и придумана собственная письменность.
Так что у меня имелась вполне обоснованная уверенность, что идея совместного с индейцами государства будет реализована. События я не торопил, мы жили с индейцами рядом, присматривались друг к другу, лучше узнавали своих соседей, и на мой взгляд, наши отношения из просто уважительных стали перерастать в дружеские. И в ближайшее время я ждал их дальнейшего улучшения.
После уже ставшего традиционным просмотра преодоления полосы препятствий молодыми воинами и концерта, мы с вождями отправились отдать должное мастерству поваров, приготовивших самые разнообразные блюда русской кухни. После обильного обеда за традиционной трубкой и начался давно ожидаемый мною разговор.
— Быстрый Поток, в вашем племени живут какие-то неправильные белые, — сказал Парящий Орёл.
— Что ты имеешь в виду, вождь, говоря, что мы неправильные белые?
— Мы сталкивались уже с белыми раньше, кроме того, наши люди в последнее время участвовали во многих экспедициях, встречались со множеством людей и рассказали о том, что им стало известно.
— Так что же в нас особенного? Хвоста вроде бы нет, рогов тоже, глаз во лбу не горит.
— Вы не внешне, вы отношением к другим отличаетесь. Сейчас во многих местах появляются белые, на севере есть поселения, поставленные людьми из-за моря. Они, как и вы, приплывают на больших деревянных лодках. Но это совсем другие люди. Их интересует только добыча, и нас, хозяев здешних земель, они считают чем-то вроде говорящих животных. Не все конечно, но это мнение постепенно становится всеобщим.
— Откуда такие сведения, вождь?
— Эти нам сообщили наши соседи. Они живут рядом с пришлыми и видят всё своими глазами. Если за меха ты даёшь настоящую цену, оружие и железные вещи, то другие белые предлагают гнилой товар, который разваливается через два дня, а то и предлагают огненную воду, выпив которую индейцы отдают все свои товары просто так, за один глоток этой проклятой воды.
— Да, есть такое, мне об этом известно. И скажу больше, дальше будет ещё хуже.
— Что ты имеешь в виду, Быстрый Поток? — спросил Ускользающий в Ночи, вождь чоктов.
— Сейчас эти пришлые стараются получить больше мехов за свои товары. Пока их мало, и они живут только в своих поселениях на берегу Солёной воды. Но потом они пойдут дальше, начнут охотиться в ваших лесах, убивая зверей не только ради шкуры, но и просто так, ради развлечения. А потом они захотят сами стать хозяевами и отнимут ваши земли, присвоив их себе.
— Это не так просто сделать, особенно с тем оружием, что ты нам дал, — высказался вождь чероков Танцующий Огонь.
— Ты ошибаешься, вождь. Да, это трудно сделать, но подобное возможно. Их очень много, и на смену убитым твоими воинами придут десятки новых, готовых забрать земли твоего народа, заставить работать на себя женщин и охотиться воинов. И даже мы, белые, наверное не сможем им противостоять, а для победы нам потребуется немало времени и сил. А знаешь, почему такое возможно?
— Говори, Быстрый Поток, мы внимательно тебя слушаем.
— Дело в том, что нам с вами противостоят не отдельные люди, а целые государства. Сейчас я расскажу, что это такое. Вот например, воин любого вашего племени, собираясь на войну, готовит своё оружие, еду в дорогу, обувь, ну и прочее снаряжение, что ему может потребоваться в пути. Но это именно его вещи, он сам и его жёны должны сделать оружие, запасти еду и сшить одежду.
А у белых дело обстоит совсем не так. За них всё делает государство, а у него есть специальные люди, которые и занимаются такой подготовкой к войне. Можете считать, что государство — это самый главный вождь, управляющий своим народом, который слушает и исполняет его повеления. Или союз нескольких племён, которые выбрали себе верховного вождя и подчиняются его приказам.
Что-то похожее появляется и у нас, есть армия, которая защищает всех жителей, не делая между ними никакого различия — белый ты или красный, тому ли богу молишься, ну и так далее. Есть города, позволяющие свободно проживать в них разным людям, есть фабрики и мастерские, поля и фермы, обеспечивающие жителей всем необходимым. И хотя сделано и немало, но его пока недостаточно, чтобы нам считаться полноценным государством.
— А что же вам не хватает для того, чтобы создать это самое государство? — поинтересовался Парящий Орёл.
— В первую очередь людей. Нас ещё слишком мало, и мы ещё недостаточно объединились, чтобы на равных противостоять другим.
— А что, эти государства могут создавать только белые? — спросил Сильный ветер, вождь чикасов.
— Нет конечно. Но для этого нужна добрая воля и согласие всех, кто хочет организовать нечто подобное. Но когда оно будет создано, а самое главное, начнёт расти и развиваться, справиться с ним будет гораздо труднее, чем с отдельными племенами.
— Так может и нам создать такое государство? Или союз наших племён, чтобы вместе бороться с врагами? — спросил у присутствующих Парящий Орёл.
Бинго! Мысль озвучена, и не я это сделал. Теперь осталось внедрить её в сознание остальных, чтобы она там созрела и укрепилась, и можно считать половину дела сделанным и честно вытереть трудовой пот.
— Сказанное не так просто выполнить, но ты, вождь, прав в одном — создав такой союз, мы станем просто непобедимыми. На этой земле при таком объединении никто не сравниться с нами силой, а другие государства расположены далеко и не смогут отправить сюда большие отряды. Их может быть достаточно для победы над отдельными племенами, но не хватит для уничтожения общих сил объединённых в союз племён.
Надо признать, что мысль попала на подготовленную почву, так что после непродолжительного обсуждения мы решили, что каждый из вождей обсудит со всеми своими людьми идею будущего союза, и при ближайшей встрече через полгода мы вернёмся к идее государства. Основу союза должны составить наши люди, поселения, производства и фабрики, армия и флот. Подразумевалось, что верховным вождём должен стать тот, кто сможет этим управлять. Так что осталось немного подождать, и плод сам упадёт в руки.
Сейчас закончилось очередное общее собрание попаданцев. Ну да, Фёдорыч достаточно консервативен и придерживается той формы поведения, что уже хорошо себя зарекомендовала. Честно говоря, в наших условиях скрыть что-то невозможно, если не узнают сразу, то придумают бог весть что, а это может оказаться и похуже любой правды.
Так вот, на собрании Фёдорыч рассказал о достигнутых договорённостях по созданию союзного государства с индейцами ближайших к нам племён — чероков, маскогов, чикасо, чокто. В общем, ничего нового для нас в этом не было, мы обсуждали подобное объединение не один раз и давно определили, каким образом будет строиться государство. Первоначально речь шла об автономиях, созданных на базе племён, а уж как они будут разбираться между родами и общинами, составляющими само племя — их внутреннее дело.
Правда, была одна особенность — все должны подчиняться требованиям, общим для всего государства. Речь шла в первую очередь об обороне, образовании, промышленности, медицине. Этим, конечно, общие требования не ограничивались, но они были первоочередные. И хотя сейчас говорили только о принципиальном согласии заключить союзный договор, стороны, пошедшие на него, должны быть готовы обсуждать все возникающие вопросы.
Правда, особых препятствий к этому никто не видел. Дело в том, что мы уже не один год жили рядом, и индейцы видели, на что в первую очередь мы обращаем внимание и что для нас является главным. Да и сами они уже стали неотъемлемым фактом жизни, принимая самое непосредственное участие во всех её проявлениях. Индейские дети учились в созданных нами школах, охотники проходили военную подготовку и несли службу в нашей армии, не считая того, что сопровождали в качестве проводников наши экспедиции.
Индейские женщины занимали едва ли не большую половину рабочих мест в промышленности и сельском хозяйстве. И жили многие индейцы в таких же домах, как и остальные поселенцы. И всё получилось как-то само собой, естественным образом без всякого принуждения. Правильно говорят, рыба ищет, где глубже, а люди — где рыба. Спокойная сытая жизнь без особых усилий — вот что предоставляют поселения.
Не за просто так, разумеется, за это надо работать на наших предприятиях, или может потребоваться иная похожая деятельность, за что можно получить вполне приличную, по местным меркам, зарплату. Так что порой только по цвету кожи и отдельным характерным признакам отличишь индейцев от остальных горожан. А так никто и не скажет, что это бывшие жители девственных лесов.
Слухи о такой лёгкой жизни, можно сказать мгновенно, разлетелись не только по окрестностям, но и дошли до самых до окраин. Так что нет ничего удивительного, что к нам постоянно тянутся люди. Пусть их и не много, но ручеёк желающих проверить на собственной шкуре подлинность слухов не иссякает. Конечно, никто всем пришлым готовые дома не предоставляет и никаких пособий не выдаёт.
Разве что в стороне, недалеко от города выделено место, где можно поставить свой вигвам. А за всё остальное придётся расплачиваться, в первую очередь трудом на благо поселения, получая за это достаточное материальное вознаграждение. Понравилось — можешь пройти дополнительное обучение в школе, получить новую профессию, обеспечивающую повышенный доход или завербоваться в армию или на флот.
Перерос достигнутый уровень и стал признанным мастером в выбранной специальности и получил подтверждающий это разряд от аттестационной комиссии — вот тогда и можно говорить о выделении тебе участка земли под дом и получении субсидии. Такая в целом схема, хотя и у неё есть некоторые особенности. Касаются они тех случаев, когда набираются желающие для основания новых поселений на границах нашей территории.
В этом случае можно рассчитывать и на более существенную помощь в виде инструментов, некоторых видов оружия и припасов. Ну и всяческих льгот в процессе вхождения в наше общество. Конечно, на практике порой бывает не всё так строго и последовательно, но общая канва именно такова. Что самое интересное — индейцы воспринимают эту процедуру вполне спокойно, тем более, что ее проходят и белые, выкупленные с рабских рынков.
Набор в армию осуществляется несколько по-другому, но в общих чертах всё совпадает. Индейцы народ гордый, личное их признание и сохранение своего достоинства для них далеко не пустой звук. Раньше главным были успехи на охоте или на войне, теперь же появились новые возможности, и местные чингачгуки поняли, что признания и уважения можно добиться и другими путями, например достигнув значительных высот в каком-либо мастерстве.
Не надо думать, что это тупые и необразованные люди. При всей своей непосредственности и доверчивости, а может быть и благодаря ей, у них удивительно пластичная психика и восприятие. В течение нескольких поколений, а может быть даже и одного, сменить образ жизни, отказаться от пешего собирательства и охоты, стать кочевыми охотниками и заняться разведением лошадей, освоить огнестрельное оружие и многие другие блага цивилизации — такое дано не каждому.
Именно это и произошло с индейцами в наше время, вот только организоваться они не успели, а иначе, вполне возможно, что пришлось бы старушке Европе самой меняться. Вот в принципе такую задачу и поставил перед собой и нами Фёдорыч. Не изменение Европы конечно, а организацию индейцев в самостоятельное государство. Как он говорил, вполне возможно, что их будет даже несколько, но дать толчок этому процессу, а также показать пример, достойный подражания, должны мы. Надеюсь, что всё получится.
Я специально после окончания собрания дождался, когда разойдётся большая часть принимавших в нём участие. Было у меня несколько вопросов, требующих, на мой взгляд, как минимум разъяснения. Устраивать по этому поводу дискуссий я не собирался, но хотел внести, хотя бы для себя, некоторую ясность.
— Фёдорыч, задержись на минутку, спросить тебя хочу кое о чём.
— Спрашивай, Никита.
— Мне всё понятно, скажем так, в тактическом плане. Создание русского государства на Американском континенте — задача архиважная. Мы вроде бы в своё время обсуждали разные идеи помощи нашим в борьбе с засильем анго-саксов по всей планете. А сейчас ты не ставишь перед собой и нами такую задачу?
— Ты прав, Никита, не ставлю. И знаешь почему?
— Почему?
— Слишком это мелкая цель и не стоит ею специально заниматься. Всё сказанное тобой получается автоматически при достижении более глобальных целей.
— И что же такого глобального ты видишь в создании ещё одного государства?
— Это как посмотреть. Само по себе одно государство ничего не решает. Но задумайся о таком факте. Насколько я помню, за время освоения территории, как её называли, Дикого Запада, белыми было уничтожено пятнадцать миллионов индейцев. Причём по большей части это были не воины, а женщины, дети и старики. И победу американская армия одерживала только тогда, когда уничтожала поселения индейцев и возможные источники пищи. Вспомни хотя бы истребление бизонов. Очень редко победы были одержаны в прямых боестолкновениях.
И только после этого индейцы были вынуждены прекращать сопротивление. Так вот, государство, которое мы собираемся построить, должно показать пример того, как вести борьбу с оккупантами. А заодно послужит своеобразной базой для подготовки и снабжения индейцев. Не думаю, что тех же самых чероков, маскогов и индейцев прочих племен, прошедших подготовку и обеспеченных хорошим оружием, сможет победить местная армия.
Не надо ничего делать самому, надо только немного помочь одной из сторон. Здесь в чистом виде работает принцип дзюдо — толкай, когда противник тянет, тяни, когда он толкает. Партизанская война — страшное оружие, вспомни хотя бы Белоруссию и Афганистан. В одном случае победили мы, в другом — нас. Здесь главное — выбрать правильную сторону.
А для нас она известна. Пришлые, бандиты и воры, направляемые банкирами и купцами, стали грабить и отнимать землю у индейцев. Да, мы тоже не местные, но мы ничего не отнимаем, а делимся с индейцами своими знаниями и умениями, а также используем ресурсы этой земли на совместное благо. Так что первая стратегическая цель — помочь индейцам выжить в предстоящем противостоянии.
А сумеют они это сделать — и не будет великой пиндосии, не будет американской интервенции на севере и дальнем востоке нашей страны, не будет мировой глобализации и всеобщего оглупления народов мира. Не будет мирового общества потребления, и сохранятся не общечеловеческие ценности, а обычные понятия добра, чести и достоинства, на которых стояли и стоять будут мировые цивилизации.
— А какая вторая цель? Ты сказал, что это первая стратегическая цель, — переспросил Никита.
— Не знаю, насколько правильно, но вместо власти жёлтого металла в душах людей должны быть другие ценности. И как ни странно, их несёт именно православная церковь. Я не буду спорить о её достоинствах и недостатках, в словах и пустых разговорах можно утопить любое дело. Но пример нашей страны показывает, что люди, принявшие в сердце эту веру, смогли превозмочь любого противника, с молитвой и верой сумели построить то, что не удалось никому другому.
Да, попы и священники порой подают не самые лучшие примеры для подражания, но это жизнь как она есть. В ней не бывает всё только хорошо и благостно, порой вместо пряника приходиться есть в лучшем случае хлеб с лебедой. Правильно я говорю, отец Николай? — обратился я к присутствующему при этом разговоре священнику.
— Истину глаголешь, Фёдорыч.
— Так что стройте больше храмов и церквей, крестите индейцев, открывайте новые приходы. И пора подумать о самостоятельности, Соловецкий монастырь и церковные иерархи далеко, а дела тут не терпят промедления.
— Я понял, Фёдорыч, и доведу твою мысль до настоятеля. Как я думаю, это уже затрагивает интересы всей страны, а не одного монастыря, отправившего меня сюда.
— Вот и хорошо, что ты меня понял, отец Николай. Я тебя поддержу.
— Но самое главное, Никита, совсем не то, что я тебе сейчас рассказал. Это всё следствия, причём далеко не факт, что получится именно так. Нам надо просто жить. Что бы там ни говорили отдельные умники, наша задача — построить для своих детей и внуков новый дом. И чтобы в нём было удобно жить, чтобы вокруг всё было спокойно, и никто не пытался распоряжаться твоей жизнью. Так что вот она та стратегическая цель, которая стоит перед нами.
Эти пять лет с момента нашего переселения можно признать успешными. Таково моё мнение, и оспорить его вряд ли кому удастся, факты упрямая вещь. Мне по роду своей деятельности приходится мотаться по всей нашей территории, и я сам вижу происходящие изменения. Говорить о какой-то смене мировоззрения индейцев и привычного им образа жизни преждевременно, но во всяком случае, они уже не воспринимают нас как угрозу своему существованию или добычу.
Практически по всем важным, с нашей точки зрения, местам, таким как устья крупных рек или месторождения полезных ископаемых, участков, удобных для проживания и сельского хозяйства, стоят острожки. Обычно в них располагается небольшой, но хорошо вооружённый гарнизон, но не более взвода. Как правило, этого достаточно для отражения почти любого нападения.
Судите сами — у каждого бойца на вооружении скорострельные казнозарядные винтовки и по паре револьверов. В качестве усиления имеются по две, как их называют на Руси, затинные пищали с дальностью прицельной стрельбы не менее километра. Ну и само собой, гранаты и мины. Так что, располагаясь за стенами с таким оружием, можно справиться с любым противником.
Обычно, если местность позволяет, вместе с военными проживает пара семейств колхозников. Ну, по привычке я так называю работников полей и ферм, наследие, так сказать, прошлой жизни. На самом деле такие острожки следует рассматривать как военизированные поселения. Думаю, впоследствии их число должно значительно возрасти. А что, всем такие поселения удобны — местность под контролем, увеличивается общая территория, и кроме того, осваивается земля. Да и проживающие в таких местах находятся частично на самообеспечении за счёт имеющегося хозяйства.
И кроме всего прочего, острожки являются своеобразными центрами распространения нашей культуры и торговли для индейцев. В такие поселения по несколько раз в год приходят наши караваны, снабжая их всем необходимым и доставляя разнообразные товары. Жизнь там, конечно, не самая тихая и спокойная, но для освободившихся рабов, индейцев, осваивающих воинскую службу, и некоторых пиратов, решивших оставить прежнее ремесло, она кажется как раз мирной.
А вообще подготовка воинов из состава индейцев по большей части сводится к обучению их дисциплине. Ну нет у них её вообще, каждый из них прирождённый воин и диверсант, но одиночка. Выполнять чьи-то команды для него является, если так можно сказать, потерей лица. В первую очередь это касается молодых воинов, которым необходимо самоутвердиться и добиться признания со стороны старших воинов.
Особенно трудно было с самыми первыми индейцами, решившими освоить воинскую науку. Своё право отдавать приказы приходилось доказывать по несколько раз в день, избивая в спаррингах неподчинившихся. Но после того, как первые индейцы прошли КМБ, а также вести о методике, да и самой учёбе разошлись по окрестным племенам, стало немного легче.
Сейчас можно сказать, что процесс пошёл. Не всё гладко, и так, как хотелось бы, но уже можно говорить, что появилась какая-то традиция, некий обычай заключающийся в том, что настоящий воин для освоения в полной мере воинского мастерства должен пройти обучение у русских, приняв их правила, в первую очередь научившись немедленно выполнять приказы и подчиняться такому страшному существу, как сержант.
А после того, как удаётся вбить через спину и прочий ливер дисциплину в голову индейца, начинается само обучение. И тут опять главной трудностью является не владение оружием, а действия в составе подразделения. Но здесь помогает имеющийся опыт, во многих племенах индейцы внутри него создают небольшие сообщества, что-то вроде отдельных отрядов со своими правилами и обычаями.
Поэтому действия в составе подразделения они зачастую воспринимают как поведение в подобном сообществе, а всех остальных — как его членов. Мне, во всяком случае, порой трудно понять, что творится в голове у отдельного бойца, но наша непобедимая и легендарная способна подготовить нужного ей воина даже из чухонцев и сынов диких степей. Это я точно знаю, сам этим занимался.
Так что медленно, но верно процесс обучения идёт вперёд, и можно говорить о появлении первых подразделений, в какой-то мере готовых действовать по правилам нашего времени. Не спецназ, конечно, и не ВДВ, но уже и это хорошо. А самое главное — тем, кто служит в армии — почёт и уважение со стороны всех остальных жителей. Да и семьи их ни в чём не нуждаются. Не изобилие, конечно, но живут порой гораздо лучше других.
Теперь несколько слов стоит сказать о самой армии. Она хоть и не очень большая, но мобильная и хорошо обученная. Вся подготовка строится не на проведении битв и сражений, как принято в Европейской армии, а скорее направлена на организацию диверсионной и партизанской войны. Внезапные нападения, атаки из засады, удары по тылам, в крайнем случае — ведение боевых действий на заранее подготовленных укреплённых позициях с возможностью своевременного отхода.
У нас, как и у индейцев, жизнь воина ценится очень высоко, и вполне понятен сложившийся у них подход — если нельзя победить врага сейчас, то надо подождать, выбрать подходящий момент и снова атаковать противника. Подобная тактика имеет определённые ограничения, давно известно, что войны выигрывают не шпионы и диверсанты, а обыкновенная пехота, занимая освобождённую территорию и контролируя установленный там порядок.
Но нам ещё предстоит, по мере роста нашего государства, формировать линейные части, а пока приходится обходиться тем, что есть. Радует, что подготовленные подразделения хоть как-то обучены и обеспечены оружием, не имеющим в настоящее время аналогов у противника.
Наверное, стоит упомянуть ещё о нескольких особенностях нашей армии. Она по большей части конная, правда лошадей постоянно не хватает, их требуют везде, и потребное количество только растёт, но пока приоритет в их использовании принадлежит армии. Надо только отметить, что лошади чаще применяются как транспортное средство, и не подразумевается организации лихих конных атак и отчаянных сшибок.
Конечно это не значит, что на вооружении конницы нет сабель, но они — оружие последнего шанса, когда закончились патроны или нет возможности перезарядиться. А нормальные боевые действия должны происходить в режиме ударил-отскочил. Хотя ведь говорят, что самое лучшее сражение то, которого не было.
Не знаю, как остальные, но я пока доволен происходящим, всё идёт в соответствии с утверждённым планом. Говорю об этом со знанием дела, я тут вроде бы стал кем-то вроде премьер-министра, или по-другому — ответственным за всё. Можно даже сказать, что официально назначен крайним, то есть тем, с кого спрашивают в первую очередь.
Но это так, просто сотрясение воздуха, мы тут, по сути, все крайние. Порой я и сам удивляюсь, как удаётся получить нужный результат. За пять лет мы сумели создать основу, базу для дальнейшего развития своей промышленности. Просто порой даже и не верится, что у нас получилось. Есть основные производства, точнее их будет назвать мастерскими, в которых отработаны технологии, позволяющие получить всё необходимое для дальнейшего развития.
Создан небольшой металлургический центр, дающий нам сталь и чугун, причём удалось обойтись без доменного производства, используя технологию прямого восстановления железа с последующим его преобразованием. И пусть объёмы выпускаемой продукции пока небольшие, но наши потребности перекрывают с лихвой, тем более, что металл мы закупаем и на стороне.
Организовано у нас и моторное производство, если его так можно назвать. И хотя его продукцией являются пока только паровые турбины небольшой мощности, но они позволяют строить нам суда, способные пересекать Атлантику без значительных трудностей. Пока это по большей части парусно-моторные суда, не претендующие на Голубую ленту, но с их помощью нам удаётся перевозить людей из Старого света в Новый. В первую очередь русских рабов, выкупленных на средиземноморских рынках.
А средства для этого даёт опять же производство, стекло и изделия из него, керосиновые лампы и спички. Ну и не стоит забывать про меха, получаемые нами с большой выгодой в обмен на стальные изделия у индейцев. Опять же и тут никуда не деться от производства.
Стоит упомянуть и о перспективных проектах, в первую очередь о дизеле и электромоторах. Да, первые образцы этих изделий уже готовы, прошли испытания, и как оказалось, нам вполне по силам их изготовление. Вот только в одном случае проблемы с медью, у нас её пока нет в достаточном количестве, а в другом — для изготовления дизелей готовится необходимый парк станков, оснастка и персонал.
Вот с людьми действительно напряжёнка. Первоначально приходится учить всех вновь прибывших, потом из них отбирать наиболее сообразительных и уже их готовить по нужным специальностям. Создана целая система подготовки, по сути дела, рабфаки и ремесленные училища, причём наряду с учениками надо готовить и учителей. Трудностей неимоверное количество, вплоть до того, что старшие по возрасту или раньше начавшие подготовку выступают первое время в роли наставников для новичков.
А вот после, скажем так, успешного прохождения первого этапа, кадры поступают к мастерам, где, по сути дела, и происходит освоение специальности, причём опять же учатся оба — мастер и его ученик. Есть достаточно ограниченное количество специалистов, способных грамотно работать с имеющимся оборудованием и осознанно получать необходимый результат. Но радует, что их число растёт.
Так что развёрнутую систему обучения и подготовки кадров я оцениваю ничуть не ниже, чем развитие каких-то отдельных производств. А их становится всё больше и больше. Ведь наши потребности растут, да и в связи с новыми перспективами по созданию совместного с индейцами государства требуется увеличивать выпуск уже изготавливаемой продукции.
Про корабли я уже упоминал, но спускаемое на воду количество приходится постоянно увеличивать. И речь идёт не только о тех, что способны пересекать Атлантику, но и об обычных шхунах, используемых для морской ловли рыбы и патрулирования Карибского моря. Проблему пиратов никто не решил, так что приходится защищать своё побережье от незваных гостей. Правда, надо признать, что и они служат неплохим источником доходов.
Если уж говорить об этом, то и нам приходится нет-нет да пощипать гордых сынов Кастилии, по-прежнему считающих себя повелителями морей. После отставки прежнего генерал-капитана, наши добрососедские отношения с Испанией оказались нарушены, и мы теперь для благородных идальго такие же пираты, как и все прочие. Но с испанцами у нас, скажем так, вооружённый нейтралитет — мы не видим их, они нас, а все остальные, имея печальный опыт встреч с кораблями под нашим флагом, стараются уйти в сторону.
Такое отношение позволило нам «прихватизировать» пару отдельных серебряных галеонов, повреждённых в результате бури или нападения пиратов и отставших от конвоя. За ними, кстати, очень внимательно следят сотни глаз, выбирающих подходящий момент для организации теплой встречи. Вот и мы последовали этому правилу и сумели взять таких внимательных джентльменов со спущенными штанами. А груз галеонов оправдал наши надежды и снял все финансовые проблемы.
Ещё один аспект кораблестроения — речной флот. Надо признать, что по большей части наши поселения пока соединены именно водными артериями, и моторные речные катера — один из наиболее развитых видов транспорта. Правда, в последнее время наметились проблемы с транспортировкой достаточно больших объёмов грузов, и сейчас заканчивается строительство первой речной самоходной баржи.
Очень существенной статьёй наших доходов является торговля оружием. Да, мы обычно закупаем кремнёвые дульнозарядные ружья в Европе и продаём их индейцам. Сами же пользуемся казнозарядными нарезными капсюльными винтовками и револьверами. Правда, для особо доверенных наших соседей-индейцев мы поставляем гладкоствольные казнозарядные капсюльные винтовки, те, которыми были вооружены раньше наши бойцы.
Но в этой области всё достаточно просто, заслужил доверие — получи современное оружие, а если не удостоился подобной чести — пользуйся кремнёвыми ружьями. Получается очень сильный стимул, особенно для индейцев, буквально бредящих хорошим оружием. А пряников, причём самых разных, у нас много, так что с этим проблем нет.
Отдельно стоит отметить нашу артиллерию. Мы сумели наладить производство трёхдюймовок, что в общем-то перекрыло все потребности на данный момент. Они стоят на кораблях и береговых батареях. И пусть их производство в силу технологических трудностей пока возможно в ограниченном объёме, пушек хватает и для кораблей, и для защиты гаваней.
Есть у нас и производство затинных пищалей. Они очень хорошо подходят для обороны острогов, так что мы их делаем в первую очередь именно для этих целей. Ну и для вооружения кораблей. Пушки вместе с пищалями позволяют уничтожать врагов, находясь за пределом действия их оружия. Ну а при абордаже и в ближнем бою решающим аргументом является револьвер, пусть у него всего семь выстрелов, но когда у бойца два или более ствола, а этих бойцов не один десяток, да по пиратам предварительно поработали пушки, обычно больше и не требуется.
Как и во всех остальных случаях, главной трудностью в производстве оружия является недостаток подготовленных кадров. Имеющийся станочный парк позволяет без особых усилий и затрат дорабатывать обыкновенные, купленные в Европе гладкоствольные ружья в нарезные казнозарядные капсюльные винтовки. Так что худо-бедно, но запас хорошего оружия у нас есть.
Приличный доход приносит торговля порохом. Наше производство обеспечивает свою потребность, и при этом хватает на продажу. Правда, надо сказать, объёмы закупок пороха постоянно растут, что не удивительно. Индейцы поняли преимущества огнестрельного оружия и стали его широко использовать на охоте и на войне. Но мы не ограничиваемся только имеющимся. Все понимают, что нам придётся столкнуться в ближайшем будущем с огромными трудностями, и решающим аргументом в споре станет именно оружие.
А имеющееся техническое превосходство обычно довольно быстро исчезает, и если об этом не позаботиться заранее, можно остаться у разбитого корыта. Так что сейчас у нас идёт работа над унитарным патроном и многозарядной винтовкой по типу мосинки. Патрон, правда, получается картонный, ну нет у нас металла для его производства, винтовка игольчатой, но зато магазинной. И пусть пока всё это в чертежах, но самое главное, есть движение вперёд.
Ведутся работы и над миномётами, вот, пожалуй, и все наши планируемые улучшения в военной сфере. Да, чуть не забыл самое главное — мы получили бездымный порох. Правда о серийном его производстве говорить преждевременно, но технология готова. И унитарные патроны будут уже снаряжаться пироксилиновым порохом.
Здесь следует особо отметить наши достижения в химии и нефтепереработке. Мы обеспечили себя серной кислотой, щёлочью и фосфором. Есть и другие вещества, та же соляная кислота и бертолетова соль, так что можно сказать, имеется основа для дальнейшего развития, в первую очередь для обучения и подготовки кадров для работы на химических производствах.
Всё то же самое можно сказать про нефтехимию. Мы получаем керосин, бензин и мазут. Это то, что касается перегона нефти. Она же является источником парафина и минерального масла, пусть и не самого лучшего качества, но мы его получили. Так что можно сказать, что мы твёрдо стоим на ногах, и нас так просто не возьмёшь.
Отдельного упоминания заслуживает сельское хозяйство и животноводство. Нам удалось завезти в эти места и начать разводить хлопок. Он ещё не слишком широко распространился, но уже можно надеяться, что в ближайшее время его окажется достаточно для организации промышленного производства хлопчатобумажных тканей. И к этому сейчас полным ходом идёт подготовка — проектируются и изготавливаются машины, ткацкие станки и прочее оборудование.
Что касается животноводства, то и оно даёт прекрасный результат. Правда, тут гораздо сложнее из-за налётов индейцев. Есть у нас такая проблема, вернее появилась в последнее время. Это индейцы, точнее апачи. Они не признают ничего, для их воинов существует только такое понятие как воинская доблесть, и живут апачи только ради того, чтобы пасть в бою. Ну что делать, такая у них жизненная позиция. И мешать им мы не собираемся, а будем всячески способствовать удовлетворению желаний.
Но здесь надо сделать небольшое уточнение — пожалуй, не меньше воинских подвигов и почестей апачи жаждут обладать лошадьми, причём чем их будет больше, тем лучше. И ради этого они готовы пойти на любое преступление, предательство и измену. Всё дело в том, что для индейцев во многих случаях лошадь является не только показателем благополучия и богатства, но и свидетельством доблести и отваги.
Лошадей обычно крадут в набегах на соседние племена, так что нет ничего удивительного, что молодые воины всегда готовы совершать подобные подвиги.
Вот вкратце и все наши основные достижения за прошедшее время с момента высадки в Новом свете. Что-то получилось, что-то нет, что-то ждёт своей очереди. Но одно можно сказать — колесо закрутилось, и теперь остаётся только одно — пищать, но бежать.
Глава 13
— Командир, — ко мне подскакал командир передового десятка, — разведчики сигналят, что впереди замечен неприятель.
— Давно что-то их не было, мы уж и заждались, — пошутил я. — Сигнальщик, труби предупреждение о приближении врага.
Во всём происходящем для нас не было ничего неожиданного. Мы перегоняли стадо коров и табун лошадей, купленных в Санта-Фе, к себе. Так сложилось, что именно там оказался крупнейший рынок лошадей и прочей скотины. А территории вокруг были подконтрольны апачам, с которыми отношения так и не сложились. Нас отправили в эти места для приобретения в первую очередь лошадей, и мы гнали табун в полсотни голов.
Уже одни лошади, не говоря об оружии и прочей амуниции, являлись лакомой добычей для всех окрестных индейцев. Правда и в наш отряд входило не меньше полусотни бойцов, так что просто так расставаться со своим добром мы не собирались. Да, были уже попытки присвоить себе наше имущество, но неудачные для непрошеных гостей. А мы худо-бедно, но продвигались в сторону своего острога. Хотелось бы быстрее, но тут уж ничего не поделаешь.
Честно говоря, я с самого начала не совсем понимал смысл нашего похода. Ведь заранее было известно, что эти места индейцы считают своими, и попытку провести через них богатый табун можно считать провокацией. Но со временем картина происходящего становилась всё более понятной. Нас не следовало считать обычным торговым караваном, занятым перегоном лошадей. Этот поход следовало воспринимать как дальний рейд, своеобразную разведку боем новых территорий, замаскированный под обычный перегон скотины.
И поэтому наш отряд оказался такой многочисленный, да и оружия с боеприпасами для нас не пожалели. Тут ведь что получилось, расширяя свою территорию, мы столкнулись с новыми соседями, индейскими племенами апачей. И никакие попытки с ними договориться не дали желаемого результата. Эти индейцы первыми познакомились с лошадьми и научились с ними обращаться.
Так что сейчас они являются одними из лучших наездников. И получив такое преимущество, считают себя самыми сильными. Не знаю, как они жили раньше, может быть, они всегда были такими и пытались нагибать всех остальных, но и при встрече с нами местные стали действовать привычным образом. А с нами не получилось, и им досталось по сусалам. Они озлобились и попытались доказать, что всё это случайность. И опять не получилось, причём не один раз.
Мы на чужую территорию не лезем, но все попытки нашкодить на своей жестко пресекаем. И вот, видимо чтобы показать нашу силу, а заодно и разведать, что там имеется у этих апачей на их земле, и был задуман этот поход, скорее всего как демонстрация силы. И дали нам лучших воинов, как индейцев, уже прошедших подготовку, так и бывших казачков, имевших богатый опыт выживания в степях. Не было среди нас новичков и молодняка, все воины знали, с какой стороны держаться за винтовку и как себя вести при появлении врага.
— Командир, отвлёк меня от размышлений разведчик. — Обнаружены ещё три отряда индейцев, и каждый по численности не меньше нашего.
— Что думаешь по этому поводу, Иван?
Командир разведчиков был опытным воякой, прожившим не один год на границах со степью и не раз сталкивавшийся с татарами. Так что не грех было послушать знающего человека.
— Зажать пытаются, — ответил тот. — Не получилось у них взять нас с налёту, собрали всех, кого могли, и решили взять силой.
— Я тоже так думаю. Только вот насчёт взять они сильно ошиблись. Шутки, как я понимаю, кончились, значит, будем воевать. Отзывай своих, пусть возвращаются. Сигнальщик, труби «все в круг».
Постепенно наш караван сбился плотнее, с наружной стороны расположились телеги, животных загнали внутрь, устроив для них своеобразный загон. Территория тут слегка холмистая, но удобное для обороны место нашлось. Ближайшие холмы располагались на расстоянии примерно километра, так что внезапно индейцы подойти к нам не могли, да и укрыться за ними не получится. А чтобы преодолеть открытое пространство под огнём скорострельных нарезных винтовок, надо поистине быть смертником.
А если для индейцев потеря каждого воина большая трагедия, думаю, сегодня у них будет день великой печали. Постепенно все бойцы заняли свои места и приготовились к отражению атаки. На ближайших холмах стали мелькать фигурки, видимо индейцы подошли уже близко и готовились к нападению. Не знаю, как бы я сам действовал в такой ситуации, но точно не стал бы атаковать подготовившегося противника в лоб.
Нас хорошо этому обучил ещё Иван, брат Фёдорыча, когда готовил диверсионный отряд. И все операции, проведённые за прошедшие годы, только подтверждали простую истину — полезешь напрямую, огребёшь по полной, хорошо, если останешься живой. Судя по рассказам индейцев и имеющемуся у меня опыту, они также следовали этому правилу. А тут либо жадность и близость добычи отбила последние мозги, либо огромная сила, а индейцев, надо признать, было много, провоцировала на скорейшую атаку, не знаю.
Видимо, большое количество воинов трудно долго удерживать в подчинении, и ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля вождей. Это, скорее всего, и стало причиной такого необычного поведения противника, чаще предпочитающего скрытые атаки и нападения из засады. Но как бы то ни было, а вскоре индейцы пошли в атаку.
С громкими криками и боевым кличем они устремились на нас. Надо сказать, что в таких случаях, по рассказам Ивана, нашего командира, тактика индейцев, как и всех кочевников, предусматривала кружение вокруг противника и стрельбу, тем более, что из лука это можно делать почти непрерывно. А вот в распоряжении стрелка из ружья обычно есть один, ну в крайнем случае, два или три выстрела, это если ружьё двуствольное и есть ещё пистолет.
Так что индейцы провоцировали стрельбу из ружей, а после этого противник практически становится безоружным, пока не перезарядится. И время, необходимое на такое действие, составляет около минуты. Но у нас-то ситуация совсем другая. Мы могли стрелять не менее шести раз в минуту, кроме того, у каждого бойца в запасе на случай ближнего боя было ещё четырнадцать выстрелов из револьверов. А были ещё и обычные гранаты, не говоря уже про ружейные.
Немаловажное наше преимущество — дальность стрельбы винтовок превышала дальность стрельбы индейцев не менее, чем в два раза, не уступая, а порой и превосходя их в точности. Так что практически непрерывный огонь, раздавшийся с нашей стороны, даже не позволил индейцам подойти на дистанцию стрельбы из луков и ружей. А сами они при этом оставались для нас в зоне поражения.
Попытка организовать скачку вокруг нашего укрытия ничего не дала. Все провокации индейцев, направленные на то, чтобы мы разрядили бесполезной стрельбой свои ружья, не дали никакого результата. Наш огонь не ослабевал, и если бы не лёгкий ветерок, сдувавший дым от сгоревшего пороха, всё вокруг оказалось бы затянуто сплошной пеленой. Мы стреляли, в течение нескольких секунд перезаряжались и опять стреляли.
Похоже, для индейцев это стало настоящим откровением, большинство из них толком и не знало, на что способно наше оружие, и потому вся толпа немного отошла назад, пытаясь сообразить, как нас лучше атаковать.
— Гранатомётчики, приготовиться! — скомандовал я.
Часть бойцов прекратила огонь и надела на винтовки мортирки, позволяющие стрелять ружейными гранатами. Многочисленные тренировки не пропали даром, и через минуту гранатомётчики были готовы.
— Первый залп по команде, затем по готовности, огонь!
Толпу индейцев накрыла сплошная зона поражения гранат. И ещё раз. И ещё. А каждая граната создавала несколько сотен осколков, пусть и не всегда наносящих смертельное ранение, но уж точно не улучшавших самочувствие попавшему под разрыв. И происходящее тоже оказалось совершенно неожиданным для индейцев. О таком оружии они и не слышали.
Но надо признать, их вожди быстро разобрались и приняли пусть и трудное, но простое решение. У них было две возможности — или уйти, сохранив свои жизни, или умереть в последней атаке, попытавшись использовать численное преимущество. Индейцы выбрали последнее, предпочтя смерть поражению.
— Штыки примкнуть, — разнеслась ещё одна команда. — Приготовить гранаты, готовиться к ближнему бою.
Хотя бойцы и сами понимали, что надо делать. И когда индейская лава достигла зоны броска гранат, преодолев простреливаемое из винтовок пространство, там образовалась ещё одна зона сплошного поражения. Лошади буквально сходили с ума, вставали на дыбы и не хотели идти на верную смерть. А их сбивали с ног следующие за ними воины. Вокруг нашего укрепления образовался сплошной завал из павших воинов и лошадей.
Крики раненых, предсмертные стоны и проклятья, ржание лошадей, взрывы гранат и выстрелы ружей слились воедино. Казалось бы, через эту полосу смерти не сможет пройти никто, но тем не менее, нашлись и такие, которые сумели добраться до наших телег. Их встретили выстрелами из револьверов, благо таких счастливчиков было немного. До штыков дело не дошло, хотя мы и были готовы и к этому.
Индейцы больше не смогли атаковать, и выжившие отошли назад. Их было немного, и мы не стали преследовать этих счастливчиков, сохранивших свою жизнь. Или с точки зрения некоторых, наоборот, несчастных, не сумевших погибнуть в битве и сохранить свою честь. Как бы то ни было, успокоив лошадей, разомкнув круг и собрав все трофеи, мы продолжили свой путь. Думаю, сегодня траурные церемонии будут проходить во многих племенах. Но надеюсь, что остальные поймут самый главный урок — не трогай русских, дольше проживёшь.
Штормит, однако. Не сказать, чтобы сильно, но заметно. Хорошо, что мы сейчас держимся подальше от берега, так как-то спокойней. Хотя рано или поздно всё равно придётся подходить ближе. Скорее рано, пора определяться с местом и искать укрытие. Хотя его и искать не надо, главное, попасть куда требуется, всё давно найдено и определено.
Дело в том, что сейчас мы находимся в водах Испании, и по сути, любым испанским кораблём воспринимаемся как пираты. Да, всё изменилось после приезда нового генерал-капитана. Если раньше мы были союзниками и свободно плавали везде, где только нам нужно, то теперь испанцы наши враги. Точнее, это для них враги, а мы сами на них просто не обращаем внимания, и если нас не трогают, то расходимся мирно.
Большинство капитанов это знают, и для них наша встреча заканчивается вполне благополучно. Однако есть особо рьяные исполнители указов начальства, вот они долго не живут. Ну да бог им судья. Нам же надо прийти в одно знакомое место и там встретиться с индейцами. Дело в том, что они привозят из глубин своего материка кору растущего в тех местах дерева, наши называют её хинной коркой. Тут вообще интересная история получилась.
Ещё в те времена, когда мы могли спокойно перемещаться по всем территориям, подконтрольным испанцам, Фёдорыч много общался с индейцами и разными купцами, опять же пытаясь найти тех, кто знал, что ему надо. И как ни странно, нашёл, и они сумели его понять. Поначалу индейцы были очень удивлены, что белый человек знает о таком дереве, но сумели поладить с Фёдорычем, сохранив в тайне свою договорённость.
Вот с тех пор, можно сказать, у нас появился тот товар, за которым приходится тайно отправляться в испанские воды. Как оказалась, эта кора является сильным лекарством от лихорадки, которой заболевают многие, живущие около болот или в других похожих местах. Это лекарство использовали только наши врачи, и несмотря на их желание отправить его в Москву, Фёдорыч запретил, сославшись на договорённости с индейцами.
Так что сейчас нашей задачей было тихо и незаметно прийти, забрать всё нужное и так же, не привлекая к себе внимания, уйти. Ничего сложного, маршрут и место проверенные, ходили мы тут не раз, так что справимся.
Где-то неделя понадобилась нам на получение ценного груза, к нашему прибытию индейцы ещё не добрались до заветной бухты, так что пришлось их подождать, но всё прошло нормально. Так что сейчас груз на борту, а наши корабли идут домой. Обычно у нас принято ходить парой, мало ли что в пути может случиться, а так у пострадавшего будет напарник, способный помочь в любой ситуации.
Но в этот раз кому-то не повезло, нам навстречу выкатилась небольшая такая эскадра из шести бортов без всяких флагов, такие корабли нами всегда воспринимались как пиратские. Не знаю, кого они ждали или куда направлялись, но думаю, им просто не повезло, и они оказались не там, где надо. Мы уже давно не боялись встречи с противником любой численности и национальности. И дело не в нашей подготовке и воинском умении, а в нашем оружии. Оно значительно превосходило имеющееся у противника, причём тот даже не догадывался, чем вызвано такое отличие в возможностях пушек.
Собственно говоря, нам не было дела до любых встречных судов, и мы обычно проходили мимо, не обращая внимания на их национальную принадлежность. Но эти джентльмены сами выбрали свою судьбу, направившись в нашу сторону и выстрелив поперек курса с требованием остановиться.
Ну а дальше всё прошло как обычно. Мы заняли дистанцию за пределами досягаемости пушек противника, и маневрируя при помощи машины, удерживали эту дистанцию, расстреливая противника из всех возможных стволов. Ну а потом был абордаж, а если быть достаточно точным, то высадка на корабли с выбитым экипажем. Редко кто после обстрела картечью оставался в живых, да и то раненый.
Так что мы собирали трофеи, оружие, деньги, снаряжение, продукты — всё грузилось в наши трюмы. А выживших пиратов, как говорил Фёдорыч, ждал труд на стройках народного хозяйства. Нам надо осушать болота, прокладывать дороги и строить мосты. Да много где нужны рабочие руки, а работники ножа и топора предоставляли их в достаточном количестве.
— Сеньор, с вами хочет встретиться какой-то незнакомец.
— Что ему надо и кто он такой?
— Он не говорит, только просил передать, что его направил к вам сеньор Романов.
— О, это может быть интересно. Проводи его ко мне.
Вошедший в кабинет мужчина не отличался героическими пропорциями, но был физически крепок, одет в добротную одежду черного цвета, создающую впечатление о принадлежности её владельца к определённому типу людей, привыкших отдавать приказы.
— Разрешите представиться, сеньор де Агилар, капитан корабля, прибывшего из СССР, Трубецкой Никита Романович. У меня поручение от Романова Михаила Фёдоровича. Он просил передать вам письмо и устно сообщить, что был бы рад продолжению сотрудничества.
— Как он там поживает, как дела вашего поселения? — осведомился испанец, изучая переданное ему письмо.
— Слава богу, всё идёт своим чередом. Все здоровы, поселение развивается, осваиваем территории и устанавливаем контакты с местными жителями.
— Значит, вам удалось крепко сесть на новых землях и обжиться в тех местах?
— Да, сеньор.
Вопросы бывший генерал-капитан задавал, не отрываясь от изучения переданных ему бумаг. Закончив с этим занятием, он посмотрел на стоящего перед ним человека и спросил:
— Судя по вашему виду, вы явно не простой вестник, и думаю, знаете если не всё, то многое из происходящего в тех местах. Не будете ли любезны, сеньор Трубецкой, ознакомить меня с последними известными вам событиями? И кстати, вы в курсе, о чём идёт речь в этом письме?
— Да, я знаю о просьбе Михаила Фёдоровича, а также готов вкратце сообщить о произошедших с момента вашего отъезда событиях. Но прежде чем я начну свой рассказ, позвольте вручить вам от него небольшой подарок. Распорядитесь, сеньор, впустить сюда моего вестового.
Приняв из рук вошедшего в сопровождении слуги матроса приличных размеров шкатулку, Никита вручил её испанцу. Внутри было два отделения, одно заполнено золотыми монетами, в другом лежали несколько браслетов и перстней из драгоценных металлов с камнями. Передав шкатулку испанцу, Никита полюбовался его удивлённым видом и начал свой рассказ.
— В общем, сеньор Фернандо, нельзя сказать, что всё хорошо, но тем не менее, мы крепко стоим на ногах. Отношения с вашими преемниками не сложились, так что теперь наши люди как бы сами по себе. Вы же были в курсе проблем с возвращением посольства на Родину?
— Да, я помню об этом, и не забыл, что у вас нет возможности вернуться домой.
— Вот именно, поэтому мы вынуждены были объявить себя самостоятельным государством, скажем так, форпостом нашей страны, и теперь занимаемся его укреплением и развитием. Средства для жизни получаем от торговли как с индейцами, проживающими дальше на севере, так и со странами Старого Света. Продаём меха, товары собственного производства и трофеи, полученные при столкновениях с пиратами.
— Ваши корабли должны были объявить пиратскими и начать с ними борьбу.
— А мы не ходим теперь в водах, принадлежащих Испании, а море большое. Но у моряков хватает соображения понять, что мы им не по зубам, убедились за годы, проведённые рядом с нами. Так что если есть такая возможность, то есть когда никакой чиновник не стоит за спиной моряка, то мы просто не замечаем друг друга. Нам это всё равно, а такое поведение позволяет сохранить жизнь и корабли вашим людям. Так вот и живём, никого не трогаем, но и себя не позволяем обижать.
— Я что-то подобное и предполагал. Вы знаете, капитан, что хочет от меня сеньор Романов?
— Да, он просит вас сообщать по возможности о происходящих здесь событиях.
— А ведь это, как я понимаю, не простая дружеская услуга?
— На мой взгляд, нет, всё значительно проще. Если вы думаете, что это накладывает на вас какие-то обязательства, то смею заверить, что это не так. Михаил Фёдорович не просит узнавать и сообщать какие-то тайны правителей, а наоборот, ставить нас в известность о всех широко известных событиях, произошедших здесь. Именно о тех, что всем известны.
Например, кто с кем начал войну, о браках между правителями, об общеизвестных слухах и сплетнях, распространяющихся при дворах правителей и среди аристократов. И не надо узнавать никаких секретов. Ну и как я понимаю, ваши усилия не будут оставлены без внимания, и подобные подарки, — Никита кивнул на шкатулку, — могут стать достаточно регулярными. В тех случаях, если нам потребуется что-то, выходящее за рамки достигнутых договорённостей, разговор будет отдельный, и ваши усилия не останутся незамеченными.
Всё-таки бывший генерал-капитан был хорошим политиком и настоящим аристократом, умеющим для своей пользы учитывать интересы разных людей.
— Я вас понял, сеньор капитан. Пожалуй, я возьмусь за выполнение просьбы сеньора Романова. Вы когда отправляетесь в обратный путь?
— Сейчас мы пойдём в Турцию, есть торговые дела в тех местах, но думаю, месяца через два будем возвращаться, и я смогу вас навестить.
— Давайте так и договоримся, а я за это время подготовлю для вас письмо.
— Отлично, сеньор Фернандо. Я буду у вас. А пока разрешите откланяться.
— Слава богу, добрался.
Сил уже давно не было, и как я мог передвигаться, не знаю, даже просто держаться на ногах удавалось с трудом. А мой шёпот вызвало блеснувшее под лучами солнца русло реки и стоящие на берегу избы за забором. Это и был сторожевой пост в устье реки Иллинойс, куда я стремился.
Я со своим десятком прибыл на смену бойцов, дежуривших в острожке. Это было уже не первое наше дежурство в таком или любом другом, похожем на него укреплении. Подобные острожки стояли во многих местах, чаще всего по устьям малых и средних рек, и использовались как передовые дозоры. Большие остроги, в которых располагался основной гарнизон и проживали мирные жители, чаще всего ставили при слиянии крупных рек.
Ближайшим к нам был город Голицинск, разместившийся на левом берегу Миссисипи напротив впадения в неё Миссури. Вот оттуда и отправлялись на дежурство подобные моему десятки. Первоначально всё происходило вполне обычно, но вот потом начались неприятности. Правда, первое время они случались в других местах, но в конце концов начались и здесь. А дело в том, что стали пропадать отправившиеся в рейд патрули, задача которых состояла в проверке окружающих территорий.
Сложившаяся практика была повсеместной. В таких случаях пара бойцов, чаще всего индейцев, служащих в нашей армии, уходила в рейд на несколько дней. И уже где-то с полгода в разных острожках из рейдов не вернулось несколько команд. Поиски, хотя их и проводили индейцы, не дали никаких результатов. Так что было нам несколько неспокойно, хотя когда это на границе было тихо и мирно.
А сейчас я точно знал, что стало с теми патрулями, и сам только чудом избежал их судьбы. В этот раз мы отправились в рейд впятером, я и четверо индейцев. В подобных десятках, а их было немало, и располагались они по всей нашей территории, индейцы, прошедшие подготовку, составляли большинство. Они выросли в лесу и вели такую жизнь с самого рождения.
Конечно, если дело касалось патрулирования в прериях, то тут они были не так хороши. Дело в том, что наши союзники-индейцы были жителями лесов, хотя и не раз отправлялись на охоту в прерии и чувствовали там себя вполне свободно. Но леса для них были ближе и роднее.
Так вот, добравшись до места патрулирования, мы устроили базовый лагерь и от него совершали рейды по осмотру прилегающей территории. Обычно пара бойцов оставалась в лагере, а трое уходили в поиск. В этот раз всё происходило точно так же, только в поиск с бойцами отправился я сам. Территория нам была знакома, и давно определены места, которые требовалось проверить для обнаружения противника.
Нас ведь интересовали не следы пребывания в этих местах отдельных индейцев, а побывавшие здесь воинские отряды. Хотя и они могут быть небольшими, но тем не менее, само их наличие многое могло сказать опытному глазу. Да и отряды сами по себе не представляли особого интереса. Индейцы не имели привычки собирать огромные армии и вести сражения стенка на стенку. Такое происходило чрезвычайно редко, обычная их тактика — нападение из засад, не исключая и ударов в спину.
Так, размышляя о происходящем, я двигался позади своих разведчиков. Какое-то непонятное шевеление справа в кустах привлекло моё внимание, и даже не сумев понять, что там происходит, крикнув: — «Засада», вернее попытавшись это сделать, я дёрнулся в сторону. Видимо, мои трепыхания не пропали даром, мне удалось уклониться от выстрела, и стрела попала в левое плечо. Не знаю, сознательно это получилось или случайно, но я упал на землю словно труп, хотя был только ранен.
Несколько минут над местом засады сохранялась тишина, и наконец весёлый голос какого-то индейца на своем языке, произнёс.
— Все мертвы, нам снова удалось сделать это.
Весельчаку ответили несколько других голосов, и из кустов начали выходить индейцы. Всего их оказалось пять человек. Не обращая пока внимания на меня, они направились к лежащим впереди мертвым воинам и принялись их обшаривать, забирая оружие. Мне всё стало понятно, и куда пропали наши патрули, и как это было сделано. Мы все слишком доверились нашим соседям, а судя по одежде, напавшие индейцы были из племени, принадлежащем ирокезам.
Однако я ещё жив и не собирался умирать. Но и торопиться не стал, как-никак я ранен и одна рука не работала. Но шанс у меня есть, и я собирался его использовать. Между мной и убитыми индейцами было метров пять, и я, прикрыв глаза и наблюдая за происходящим через узкие щелки, хорошо видел, чем заняты нападающие. Дождавшись, когда они полностью отвлеклись на трофеи и принялись рассматривать винтовки, я вскочил на ноги, выхватил револьвер и открыл огонь.
Одна рука у меня работала, в револьвере было семь выстрелов, а противников только пять. Как я и думал, этого мне хватило для расправы с нападавшими, в итоге в живых остался только я. Разобравшись с врагами, первым делом вытащил стрелу и перевязал раненое плечо, собрал наши винтовки и револьверы и отправился обратно в лагерь, хотя подозревал, что его больше нет.
Так оно и оказалось. Когда я с трудом добрёл до места, там не было никого и ничего. Ни людей, ни наших лошадей, ни вещей. И вот тут мне стало действительно плохо. Если хочу остаться в живых, то мне придётся раненому, практически без запасов еды, преследуемому погоней, идти примерно сорок километров до нашего острожка. Однако выбора не было, и немного отдохнув, отправился в дорогу.
Саму её я помню смутно, какими-то урывками. Помню, бежал, хотя этот бег в лучшем случае можно было назвать быстрым шагом. Помню, стрелял, много стрелял, отбиваясь от преследующих индейцев. Здесь меня спасли револьверы, я собрал все, что были, запихнул их за пояс и доставал по мере необходимости, не озадачиваясь перезарядкой. Управляться со всем этим я мог и одной рукой.
Помню, что даже подстрелил не одного преследователя из числа сумевших подобраться слишком близко и не оставшихся незамеченными. А так просто шёл, доверившись своему чутью, хотя перед глазами всё порой качалось и плыло, сливаясь в одно пятно. На дорогу мне потребовалось два дня, вон вижу, бегут бойцы, заметили меня и поняли, что со мной не всё ладно, значит, самое страшное позади. И уже падая, подхваченный подбежавшими людьми, успел сказать:
— Это индейцы, ирокезы, нападают на патрули, пытаясь раздобыть наше оружие.
Глава 14
Ну вот, наконец-то я смогу выполнить давнее обещание и сделать пироксилиновый порох. Надеюсь, что после этого можно будет заняться настоящим делом, а не войной. Хотя сильно сомневаюсь, скорее всего, мне так и придётся до скончания века работать на армию. Хорошо, что про школы не забывают, появились уже ребятки, которые начинают понимать, что к чему. Им конечно ещё учиться и учиться, но начало положено.
Хотя до завершения работ по пороху ой как далеко. Пока мы сумели получить азотку, заработала первая опытная установка, она хоть и не отличается большими размерами и повышенной производительностью, но позволяет провести пиролиз угля, что даёт нам аммиак. А уж из него — кислоту. Со скрипом всё конечно идёт, мало того, что я только в теории знаю весь процесс, даже не в теории, а чисто описательно, а тут надо отрабатывать технологию промышленного производства, да ещё и оборудование делать.
Но ничего, справились общими усилиями, уж больно все заинтересованы в конечном результате. Правда, под шумок я тут зеркала сварганила, и в этом меня все женщины поддержали. А то стыд и срам, стекло есть, делать научились, а зеркал нет. Теперь хоть на себя можно будет посмотреть. Да и думаю, зеркала — хороший товар для торговли, деньжат немного подзаработаем.
Трудно планировать развитие производства, когда не знаешь, на что можно рассчитывать. Сейчас поясню, о чём речь. Дело в том, что многое из уже сделанного так и остаётся на уровне опытных образцов, выпускаясь буквально считанными единицами. По сути дела, сейчас у нас идёт период подготовки производства, когда осуществляется изготовление оборудования, поиск сырья и обучение кадров.
Фактически, полностью работающим можно считать оружейное производство, и то не всё, а его отдельные виды. Ружья вот делают по несколько штук в день, да порох идёт непрерывным потоком. Тьфу, тьфу, не сглазить бы. Да и то только потому, что удалось в достаточном количестве кузнецов найти и быстро приучить их работать на станках. Ну и на тех работах, которые не требуют особо квалифицированного труда, удаётся добиться вполне нормальных результатов.
А там, где удалось выполнить весь необходимый комплекс работ по подготовке производства, проблемы совсем в другом. В этом случае банально не хватает мощностей. Взять к примеру изготовление посуды, стекла или кирпича. Хотя и есть, как и в любом другом деле свои сложности и тонкости, но всё достаточно просто, людям всё понятно, и в таких случаях найти работников гораздо проще, чем на производство той же кислоты.
Но если абстрагироваться от таких тонкостей, то можно сказать, что мы развиваемся вполне успешно. Сейчас изготовлен и вполне успешно прошёл испытания дизель, так что можно считать начатой подготовку производства к его освоению. Тут конечно много тонкостей и своих заморочек, но есть понимание задачи и ясно, что надо делать. Нужны станки, люди и новые материалы.
В первую очередь речь идёт о нефтехимии, необходимо обеспечить в достаточном объёме производство соляры и смазочных материалов, построить сеть пунктов ремонта и заправки техники, а также людей, способных со всем этим работать. Что и говорить, задача просто грандиозная, но как говорится, глаза боятся, руки делают.
Другим, не менее перспективным, направлением стоит считать производство электромоторов и генераторов. Нет, медь мы сами пока не добываем, хотя знаем, где она есть. Тут ведь дело такое, мы чужие территории силой не захватываем, или добровольное вхождение в наш союз с подчинением действующим законам и обычаям, либо занимаем пустые и ничейные земли, ну или их выкупаем.
Так, что-то отвлёкся. Из покупной меди наладили небольшое производство провода, сообразили какую-то эмаль и изготовили опытные образцы электромоторов и генераторов. Можно считать, что и это направление развития техники мы освоили, теперь перед нами стоит та же проблема — организация массового производства да ещё плюс электрификация всех вигвамов.
Есть конечно и успешно развивающиеся отрасли. Например, деревопереработка, металлургия ну и ряд других, не столь заметных. Отдельно стоит упомянуть оружейное производство. Готов к выпуску карабин под унифицированный патрон с бездымным порохом, револьверы под него, и уже выпускаются разнообразные снаряды в достаточном количестве. Правда, патрон пока бумажный, сильно смахивающий на используемые в наше время охотниками. Массовый переход на новое оружие пока не происходит, разве только его имеют отдельные подразделения, да и то больше для оценки возможностей. Но производство работает, и арсеналы постепенно наполняются.
Основных проблем с освоением новых технологий две. Первая — банальная нехватка людей, а вторая — менталитет местного населения. Но обе они худо-бедно решаются. Наши корабли за год совершают по несколько ходок в Европу и постоянно выкупают там рабов, да и многие ремесленники и мастера из других стран поддаются убеждениям вербовщиков и соглашаются на переезд в наши края на определённый срок. Так что постепенно мы эту проблему решим.
А вот с менталитетом индейцев дело идёт труднее. По их понятиям, мужчина должен или воевать, или охотиться. А всё остальное находится в ведении женщин. Так что получается, что большая часть индейцев уходит в армию. Нет, я ничего против этого не имею, служба у них тяжёлая и порой достаётся им неслабо, но людей на производствах катастрофически не хватает.
Правда, и здесь намечается некоторая подвижка, и в первую очередь благодаря театру, созданному Настей. Кроме героизации защитников Отечества там даётся много спектаклей, прославляющих труд обычных людей — шахтёров, кузнецов, металлургов и представителей других профессий. Так что теперь все понимают, что не только охота или война может обеспечить семье приличный уровень жизни и пропитание, как это было раньше, но и труд на новых производствах. Худо или бедно, но определённый сдвиг в мозгах у индейцев происходит, осталось только дождаться, к чему он приведёт.
Необходимо сказать несколько слов о хлопке. Честно говоря, для нас достаточно неоднозначная культура. В первую очередь из-за тех проблем, что она может создать. Я говорю о неграх и рабовладении. Никто из нас, я имею в виду попаданцев, на подобное не согласится. Но и отказываться от возделывания хлопка не имеет смысла. Хлопок можно отнести к таким ресурсам как нефть, только восстанавливаемым, и способным принести хорошие деньги.
Он просто необходим для обеспечения нормальной жизни. И в любом случае избежать решения этой проблемы, я имею в виду рабства, не удастся, рано или поздно она возникнет вновь. Но общее мнение было таково, что негров на нашей земле быть не должно. Как говорится, где родился, там и пригодился, так что Африка большая, места на всех хватит, пусть там и развиваются.
— Я рад приветствовать вас, вожди, на таком ответственном мероприятии. Сегодня должно состояться историческое событие — впервые несколько разных народов объединят свои усилия на пути, обещающем процветание и благополучие свободным людям.
В общем, этими словами я подводил итог длительной, можно сказать, многолетней работы по созданию нового государства. Конечно, мы с самого начала считали свою колонию государством, но фактически оно рождалось только сейчас. Много времени ушло у нас только на объяснение индейцам полезности объединения усилий по защите собственных интересов, создание возможностей для обеспечения жителей новыми товарами и обеспечение действительно безопасных условий жизни на нашей территории.
И у нас получилось, причём во многом благодаря тем индейцам, что жили тут. Не зря они в нашей истории получили название пяти цивилизованных племён. Они оказались способны принять культуру белого человека, его образ жизни и обычаи. У индейцев появились свои школы, больницы, они обзавелись плантациями и рабами, создали свою письменность, выпускали газеты. Но тем не менее, после расторжения американцами достигнутых договорённостей и нескольких войн потеряли свои земли и оказались в резервации. Так всё произошло в нашей истории.
Надеюсь, теперь ничего подобного не случится, и именно эти племена окажутся тем центром индейского сопротивления, которое позволит им справиться с подлостью англосаксов. Наивно думать, что нам в одиночку удастся устоять перед жадностью и беспринципностью достойнейших отбросов Англии и всей Европы, но вот совместная армия индейцев с нашей помощью на это, думаю, способна.
Так что время, на подготовку к отражению попыток вторжения со стороны переселенцев с восточного побережья Атлантики у нас есть. Их, этих переселенцев, пока немного, и в основном на севере континента, предпринятый в своё время ряд попыток основать колонии оказался неудачным, это однако не означает, что всё закончилось. Конечно, было бы хорошо ограничить или значительно сократить количество поселений и даже совсем уничтожить мысль о возможности колонизации Нового Света, но это нереально.
Так что нашему Союзу надо накачивать мускулы и набираться опыта для будущего противостояния войскам из-за моря, готовить флот для противодействия попыткам прервать наше общение с остальным миром и расширять занятую территорию, привлекая в складывающееся сообщество новых членов.
Вот об этом у нас и зашёл разговор с вождями после окончания церемонии подписания союзного договора. Конечно, сначала прошла демонстрация образцов новой техники, праздничный обед и концерт, а вот потом началось очередное обсуждение наших планов.
— Мы выбрали тебя верховным вождём нашего Союза, Быстрый Поток, — начал разговор Парящий Орёл. — Мы много говорили и обсуждали наши совместные действия, решали, как будем жить дальше, и ты сумел нас убедить в необходимости действовать сообща. У многих из нас остаются сомнения, так ли нам это надо, но теперь пора обсудить наши ближайшие действия. Мы готовы выслушать твои предложения.
Да, как говорится, инициатива наказуема, но и результат того стоит. Здесь, наверное, надо вспомнить, что и почему именно так сделано. В наш Союз вошли индейские племена маскоги, чероки, чикасо, чокто, проживающие на территории, обычно называемой юго-востоком США. Своей они считали землю от Атлантического побережья на востоке до реки Миссисипи на западе, от побережья Карибского моря на юге и до южных отрогов и даже немного северней Аппалачей.
Хотя говорить о каких-то однозначно закреплённых территориях за тем или иным племенем было бы несколько опрометчиво. В тех же местах могли жить и другие небольшие племена, тогда как считающиеся хозяевами порой и не появлялись на принадлежащих им землях. Как говорится, «тайга большой, а прокурор медведь», и право силы среди индейцев никто не отменял, вот оно и было основным аргументом в любых спорах.
Но в целом это и неважно, в конце концов мы смогли как-то разделить и определить территории, принадлежащие каждому племени. Конечно, всё это было достаточно условно, но хоть какой-то ориентир появился. Теперь за каждым из членов Союза закреплялась определённая территория. Это была не какая-то навечно зафиксированная площадь, она могла меняться и служила основой для дальнейших взаимоотношений сторон договора.
Так вот, первоначально каждое племя, проживающее на своей территории, считалось автономией, живущей по своим законам, но при этом подчиняющейся общим требованиям. Никто не собирался вмешиваться в жизнь каждого племени, но все были готовы прийти ему на помощь в трудную минуту при нападении внешних врагов. Так что для всех участников союзного договора были прописаны обязательства и права, причём последних было гораздо больше.
Из обязательств стоит отметить, наверное, всего несколько:
— участие в создании, содержании и развитии союзной армии, в том числе и охрана границы;
— строительство школ и прочих подобных учреждений на своей территории, участие в их работе и обеспечении учебного процесса;
— строительство инфраструктуры — дорог, мостов и иных элементов жизнеобеспечения аналогичного назначения.
Создание промышленных предприятий, а также шахт и рудников по большей части относилось к прерогативе союзного правительства. Каждая автономия получала пять процентов стоимости сырья и вообще любой продукции, произведённой на её территории. Основной доход государству давала торговля, причём казна могла расходоваться на строго определённые цели, установленные обязательствами, перечисленными выше.
Конечно, на самом деле всё было гораздо сложнее, чем здесь описано, но общее представление о нашем государстве получить можно. Оставалось ещё много нерешённых проблем, но прожитые совместно годы показали, что мы фактически и без этого договора руководствуемся упомянутыми принципами. Конечно, подписавшие договор вожди не представляли всё население перечисленных племён, как всегда, были личности и общества, кланы, не согласные с общим решением.
Но тем не менее, дело сдвинулось с мёртвой точки, и можно было говорить именно о союзном государстве. Да, что-то я задумался и глубоко ушёл в воспоминания, пора уж перейти от размышлений к текущим делам.
— Да, Парящий Орёл, давайте обсудим, чем займёмся в первую очередь. Я всегда говорил, что главной нашей заботой должна стать безопасность проживания людей на своих землях. Поэтому считаю необходимым дальнейшее увеличение армии и уровня её подготовки. Надо ещё больше воинов, и готовить их надо ещё лучше. И кроме того, необходимо укреплять границы.
Везде, где только возможно, будем ставить острожки, пусть и на десяток воинов, но со временем, возможно, люди выберут такие места для организации поселений. Так что воинов надо будет много. И я думаю, надо продолжать разведку, при обнаружении бесхозных земель объявлять их своими и брать под защиту.
Вот только не надо думать, что это жадность. Цель подобного действия — отвести как можно дальше границу от наших поселений и не дать возможность противнику на них разместиться. Сейчас на севере, вдоль побережья солёной воды начали обустраиваться новые белые, это англичане, французы и другие племена из-за моря. Они сильны и многочисленны, но их дом там, а наш здесь.
Запретить им высадиться мы не сумеем, но надо с самого начала указать им место проживания, и чтобы в дальнейшем они не пытались занять другие земли. Я знаю, что такие попытки всё равно будут, да и вы все знаете о печальной судьбе тех, кто оказался рядом с ними. Но мы должны быть готовы отстоять свои земли, пусть это будет и не завтра, а немного позже.
— И что ты предлагаешь сделать? — поинтересовался Смотрящий вдаль.
— В первую очередь, как я уже сказал, обозначить границу, поставив острожки. А потом постепенно сдвигать её дальше на север и на запад. Думаю, это должно стать основной задачей нашего Союза на ближайшее время. Всё остальное окажется выполненным в рабочем порядке.
Будут строиться школы, мастерские, засеваться поля и собираться урожай, строиться корабли. Люди знают, что делать и что им надо, конечно всё это не будет происходить стихийно, у нас есть, кому этим заниматься, так что будет безопасность — к ней приложится всё остальное.
— Быстрый Поток правильно сказал, надо обучать воинов и идти в новые места, — поддержал моё выступление Сильный ветер.
— Э, братцы, не надо путать. Я не говорил о захвате новых земель и охотничий угодий. Об этом забывать нельзя, но не захват земель должен стать нашей первоочередной целью.
— Мы тебя поняли, Быстрый Поток, — уточнил Ускользающий в Ночи. — Так где ты в первую очередь хочешь ставить острожки?
— По реке Саванна. Они должны стать нашей первой линией обороны, а потом, по мере продвижения границы на севере, послужить центрами новых поселений.
— Я думаю, хороший план на первое время, другие предложения можно будет обсудить и в следующий раз, — высказался Парящий Орёл.
Конечно, на этом наш разговор не закончился, он продолжался ещё долго, но больше времени заняло обсуждение различных проектов и перспектив, и конкретных решений не принималось.
— Дяденька, дяденька, там какие-то люди с ружьями идут, — кричал, подбегая ко мне босоногий мальчишка.
— Что за люди и где они?
— Я там на старой протоке рыбу ловил, а потом смотрю, через лес идут люди с ружьями. Белые, и прячутся.
— Сколько их?
— Много, я считать и смотреть больше не стал, сразу сюда побежал.
— Ты молодец, а далеко они?
— Говорю же, на старой протоке был, ну наверное, километра два отсюда будет. Я по короткой тропе побежал.
— Молодец, малой, теперь давай вон к казарме беги и при этом кричи как можно громче «Тревога, пираты», а всех взрослых отправляй к кузне, скажи, я велел.
— Всё понял, побежал.
Да, чувствуется, враги решили нам разом отомстить за все свои обиды. И момент-то выбрали удачный. В городе почти нет никого из бойцов, корабли на патрулировании, часть воинов ушла с Мишаней, часть в рейде на Флориде, осталось не больше трёх десятков стрелков. И как защищать город с почти двухтысячным населением от набега пиратов, их, поди, не менее двух сотен будет, с меньшими силами на такой город как наш не нападают.
Что-то расслабились мы в последнее время, городок наш стоит открытый со всех сторон, нет ни стен, ни острогов, приходи кто хочет, бери что пожелаешь. Правда, с последним не уверен, хоть бойцов и маловато, но каждый житель не понаслышке знает, с какого конца за винтовку держаться. Так что мы ещё повоюем, да и есть на окраине места, подходящие для организации опорных пунктов.
Крики мальчонки не пропали даром, часть людей метнулась по домам за оружием, солдаты гарнизона уже бежали к месту сбора. Всего пока собралось чуть меньше трёх десятков стрелков, но постоянно подходили жители города, так что будет, кому повоевать.
— Так, сержант, отправляй две пары бойцов на разведку, в ту и в ту сторону, их задача — определить, где противник, его численность и примерное время подхода. Остальных бойцов назначай старшими над ополченцами, пусть разбиваются на пятёрки и занимают удобные места для обороны. В первую очередь поставь бойцов под тем навесом, где лес сушится. Хоть это не острог, но укрытий за брёвнами хватает. Туда отправь две пятёрки, похоже, пираты должны прийти с той стороны, если малец не ошибся.
Видишь, где собирались строить то ли дом, то ли ещё что-то, даже фундамент выкопали. Там и организуй ещё один опорный пункт. Ну и здесь, за кузней, пусть бойцы располагаются. Так, вроде бы все направления прикроем. Вернётся разведка, уточним, откуда вороги наступать собрались.
Разведка вернулась быстро, благо пираты особо и не опасались нашего нападения, лишь немного впереди основной толпы шёл десяток человек, и то больше для того, чтобы определять дорогу. Всего недругов было около трёх сотен, да с собой тащили несколько небольших пушек. Шли они по тропе достаточно плотной и компактной толпой, до города им ещё предстояло добираться с полчаса.
— Сержант, давай сделаем так. Бери десяток бойцов, лучше индейцев, и раздай каждому по пяток гранат. Ваша задача — подобраться незаметно к толпе и закидать её гранатами. Не думаю, что это будет трудно, в лесу найти индейца, если он этого не захочет, невозможно. Старайтесь гранатами попасть в скопления врагов. Всё, выполняй. И возвращайтесь быстрей, не задерживайся и не смотри, что получилось. Метнули гранаты — сразу ушли.
— Понял, товарищ командир. Разрешите исполнять.
Жаль, времени почти нет, если бы чуть пораньше это сделать, ни один бы из ворогов до города не дошёл. А так, если успеют перехватить — то почти на опушке леса перед городом. А уж если пираты добычу увидят — то остановить их будет трудно.
Как думал, так и получилось. Гранатомётчики немного притормозили бандитов почти на опушке, они разве метров пятьсот до города не дошли. И теперь мы видели своего противника — до леса было порядка трёхсот метров открытого пространства, точнее, здесь размещались огороды жителей. Хорошо, что они были обнесены жердями, так, на всякий случай, чтобы скотина не шлялась да лесные обитатели не совались. Хоть какое-то препятствие будет для наступающих.
Как только пираты появились на опушке, огонь открыли наши самые меткие стрелки. Да ещё и пищали затинные бойцы принесли, так что любому, вышедшему из леса, сразу прилетал горячий свинцовый привет. Остальные пока не стреляли, дожидаясь момента, когда враги выйдут на открытое место. И судя по тому, что для этого потребовалось значительное время, сама процедура встречи гостям не понравилась.
Но тем не менее, попытка штурма состоялась. К этому времени из подошедших ополченцев удалось сформировать ещё несколько команд, так что общее число защитников составляло почти сотню человек. Такая численность позволила создать достаточно высокую плотность огня. И когда пираты пошли в атаку, их встретила без преувеличения свинцовая метель.
Большинство ополченцев, как и бойцы гарнизона, были вооружены скорострельными казнозарядными винтовками, так что стрельба велась из-за укрытия и по большей части лёжа. Конструкция оружия это позволяла, да и темп стрельбы поддерживался не ниже шести выстрелов в минуту каждым воином, поэтому атакующим мало не показалось. Их запала хватило только на то, чтобы пройти сто метров, а потом пираты повернули назад и побежали.
И судя по тому, что нам удалось понять, многие из них были недовольны происходящим. Как нам потом удалось выяснить у пленных, замысел был в том, чтобы внезапно напасть на незащищённый город, захватить его и разграбить. Но неожиданная атака гранатомётчиков, а потом интенсивный огонь ополченцев резко изменили соотношение сил, и сейчас количество боеспособных пиратов значительно уменьшилось, да при этом у них на руках оказалось большое число раненых.
Дело даже не в том, что с ними делать, а главная трудность состояла в уменьшении численности здоровых бойцов. И всё происходящее мало напоминало легкую и необременительную прогулку. А самое интересное заключалось в том, что пираты должны были захватить город, и уже оттуда их должны были забрать корабли для доставки домой. Так что нам потом пришлось ещё и на батареях береговой обороны пострелять. Правда недолго. Трёхдюймовка — очень убедительный аргумент, особенно если у тебя нет ничего подобного.
Так что у них не было даже путей отступления, и после ещё одной попытки атаковать город, оставшиеся в живых вынуждены были сдаться. Итогом всей этой сумасбродной атаки стали двести пиратов, попавших в плен, восемьдесят шесть было убито. В результате народное хозяйство получило так необходимые ему рабочие руки, если не полностью, то в большом количестве.
Наши потери составили одиннадцать человек, и то по большей части из числа ополченцев. Так что можно сказать, что мы отделались малой кровью, но выводы сделали.
Глава 15
Ну что же, переночевали спокойно, теперь можно и дальше двигаться. Хоть места довольно хорошо известные, но все держатся настороже. На этих землях живут индейцы чероки, никого из представителей других народов здесь нет, что однако совсем не означает мир и безопасность вокруг. Не все приняли объединение с белыми в один союз, так что порой можно нарваться и на достаточно неприязненное отношение.
Хотя такое происходит редко и по большей части проходит после начала торговли. О наших поседениях на реке Саванне хорошо известно, там индейцы свободно обменивают на металлические изделия — ножи, топоры, наконечники — свою добычу. Так что острожки становятся местами для встречи и торговли, там же все желающие могут получить помощь и защиту при различных неприятностях.
Мы потихоньку осваиваем новые территории, опять же при помощи тех же самых индейцев. А что, многие из них быстро понимают свою выгоду, получив защиту для своих семей и возможность жить в безопасном месте, воины идут в егеря, проходят обучение и вливаются в ряды разведчиков. Вот только огнестрельное оружие им дают не сразу, пока пользуются своими луками, но остальное оружие металлическое.
Был большой праздник, когда всем объявили, что теперь индейцы и белые образовали союз, всем, в первую очередь индейцам, раздали подарки — по несколько наконечников или нож. Во всех церквях прошли торжественные молебны, были индейские пляски и другие ритуалы по их обычаям. В общем, все остались довольны. Даже те, кто не одобрял такой союз, подарки принимали с удовольствием.
А потом отцы-командиры поставили задачу — продвинуть границу наших земель дальше на север от реки Саванна. Вот мы и занимаемся разведкой новых территорий, установлением контактов с индейцами и строим новые острожки. Нельзя назвать местность полностью неизвестной, но это вовсе не означает, что тут можно вести себя спокойно и беззаботно. Теперь первоначальная граница по реке Саванна осталась позади и считается вполне безопасным местом. А сама граница потихоньку двигается на север.
Нельзя сказать, что всё происходит тихо и мирно. Порой и стреляем, вступаем в рукопашные схватки, но большая часть наших бойцов такие же индейцы, причём все считаются членами одного племени. Рано или поздно если и не устанавливаются мирные отношения, то нет и открытой вражды. Ну а потом своё слово говорят священники и купцы, так что с божьей помощью и подарками приходим к взаимопониманию.
Да, необходимо сказать, во многих местах мы ставим столбы с указанием границы, там написано, что это территория нашего государства, и её самовольный захват или вторжение на неё карается смертью. Ну а мы пойдём дальше, нам ещё много предстоит сделать.
— Ну вот скажи, Никифор, когда ты нам дашь все обещанные телеги? И не говори мне, что тебе не хватает людей, досок, железа, упряжи или ещё чего.
— Так ведь и вправду не хватает, матушка. Из ничего и получается ничего.
— А почему ты, Никифор, до сих пор сидишь на месте и ничего не делаешь, чтобы у тебя появилось всё нужное. Нет, не говори, что ты обо всём мне доложил и считаешь своё дело сделанным.
— А как же иначе, матушка? Что мне дали, из того я и сделал.
— Тогда я и платить тебе буду так же, что сделал, за то деньги и получишь. А то набаловался ты, Никифор. Как городской житель и работник городского предприятия продукты получаешь, а вот работать на город не хочешь. Намучалась я с тобой. Теперь будет так — всё, что получал, будешь получать и дальше, но только после того, как полностью выполнишь городской заказ на текущий месяц.
— Так как его выполнить, если нет ничего.
— А так, дойдёшь до пилорамы и договоришься о поставке досок, найдёшь кузнецов и узнаешь, что им нужно, чтобы обеспечить тебя скобами, гвоздями и что там ещё потребуется. И не спорь, мне нужны телеги, и ты их сделаешь. Или твоя жизнь станет очень интересной и нескучной, это уж выбирай сам.
И вот такие или чем-то похожие разговоры приходится вести чуть ли не каждый день. Но потихоньку процесс налаживается, и всё реже сталкиваюсь с тем, что кто-то сидит и ждёт у моря погоды. Теперь люди прикладывают немало сил, чтобы сделать порученное дело. Да и вообще, настроены все по-деловому. И хоть постоянно к нам прибывают новые жители, часть из которых, пройдя обучение, уходит в другие поселения или отправляется основывать новые, в городе сложился основной костяк населения.
Уже одно это является определяющим фактором нашего развития. Эти люди знают, что от них требуется, научились работать, и вольно или невольно их образ жизни и поведение становятся образцом для новичков. Особенно если учесть, что к нам приходит много индейцев, а они очень рациональны и восприимчивы к новому, понимают буквально с полуслова, и если для них это представляет интерес или пользу, быстро обучаются.
Глядя на них, так же ведут себя и другие новички. А их становится всё больше и больше, хотя людей по-прежнему не хватает. Наши выкупают русских рабов, везут беглецов из страны через Архангельск, да и в Европе порой находятся мастера и прочие умельцы, готовые послужить за денежку немалую новому государству. Так что у нас тут, можно сказать, интернациональный коллектив. И вообще, наш город стал своеобразным центром обучения и подготовки колонистов к новой жизни.
А перебравшись в неизведанные места, приобретённые привычки и навыки воспринимаются там уже как должное, тем более, везде есть школы и церкви, а они не дадут забыть об усвоенной науке. И тем не менее, работы становится больше и больше, несмотря на то, что количество обученных людей постоянно увеличивается. Появляются новые профессии и производства, что в свою очередь требует подготовки специалистов, а ведь их надо учить.
Но как бы то ни было, город растёт и крепнет, причём из того пёстрого контингента, прибывшего сюда, появляются люди, преданные своему делу и новой стране, в которой им жить легче, чем в прежних местах. И это радует.
Тут у нас война началась, необъявленная. После той истории моего ранения и захватов наших патрулей, стало ясно, кто стоит за всеми этими неприятностями. И хоть я не смог предъявить трофеев с убитых индейцев, а посланные на место засады воины ничего, как обычно, не нашли, тем не менее чероки с большим трудом смогли захватить в плен одного из таких охотников. Правда, он был не из этого отряда, да и поймали его в другом месте, но это уже не важно.
Как оказалось, задумали всё ирокезы. По сути дела, это был союз пяти племён — сенека, кайюга, онондага, онайда и мохоков, по большей части проживающих на юге озера Онтарио. Да, мы сейчас уже неплохо представляли, кто где находится, чем занимается, и каковы отношения между отдельными племенами. Так вот, ирокезы воевали почти со всеми своими соседями, очень уж они были воинственными. И что самое интересное — побеждали их.
И хотя наши земли, в том числе и поставленные острожки, находились далеко от их постоянного места обитания, ирокезы отправлялись сюда в походы за нашим оружием. Именно мы и были основной целью набегов, точнее оружие патрулей. И хотя войны между нами не было и шла бойкая и выгодная торговля, меха в обмен на железные вещи, но этого ирокезам было мало. Вот и отправлялись молодые индейские воины на промысел, ведь огнестрельное оружие, особенно захваченное в бою, сильно поднимало статус молодого воина, превращая его чуть ли не в ветерана. А это было для них одним из сильнейших стимулов.
Естественно, такое отношение терпеть никто не собирался, особенно учитывая, что чероки находились в состоянии войны с ирокезами. И для них убить такого противника — тоже хороший стимул для поднятия собственного авторитета. А для всех остальных это был вызов — или отступить, показав свою слабость, или победить и наказать врага, решившего нарушить достигнутые договорённости.
Так как никто никому войну не объявлял, то и велась она тайно, и ни одна из сторон не предъявляла другой претензий. Так и охотились отряды с обеих сторон друг за другом, стараясь не попадаться на глаза. Надо сказать, что эти ирокезы оказались настоящими диверсантами, нападали всегда внезапно, из засад, скрытно передвигались и прекрасно маскировались, оставаясь невидимыми для противника до самого момента нападения.
Но и у нас по большей части воевали не новички, те же самые чероки, если и уступали ирокезам в военном мастерстве, то совсем незначительно, так вот и шла в этих местах для индейцев самая увлекательная и безжалостная охота — на людей. И проигравшего в ней ждала только смерть.
Вот и сейчас наши следопыты выслеживали противника. Как они определили, что враг находится рядом, не знаю. В таких случаях я просто прислушивался и выполнял требования своего заместителя, опытного индейца племени чероки по имени Не оставляющий следов. Наш десяток, за исключением трёх разведчиков, отправившихся на поиски противника, разместился в овраге среди поваленных недавно прошедшей бурей деревьев, скрываясь под их ещё сохранившейся листвой.
Это был обычный патрульный рейд, и ничего на первый взгляд не предвещало опасности, но по каким-то только ему понятным соображениям идущий впереди Не оставляющий следов вдруг объявил тревогу и отправил большую часть отряда в укрытие, сам с выбранными бойцами скрывшись в неизвестном направлении.
Ждали мы достаточно долго, но вот буквально ниоткуда появился наш следопыт, и приложив к губам палец, мол соблюдайте тишину, пробрался ко мне и зашептал на ухо:
— Мы нашли их, командир, восемь воинов, один опытный, остальные молодняк. Там ёлки растут, так вот они под нижними ветками и схоронились. Так просто их не увидишь и не подойдёшь.
— Что предлагаешь?
— Близко подойти не сможем, но и издалека не возьмёшь, хорошо спрятались. Надо окружить укрытие, спугнуть их и только тогда можно начинать стрельбу. И то, думаю, всех не возьмём, очень уж хорошо маскируются. Хоть и молодые, но уже с опытом, да и наши винтовки у них есть.
— Значит, в любом случае надо нападать, кровь на них, мы должны отомстить.
— Я понимаю, командир, поэтому и объясняю, как надо действовать. Ты с пятёркой бойцов будешь скрытно подбираться вот отсюда, доберётесь до трёх кривых сосен, там замаскируетесь и будете ждать. До противника будет метров двести, ближе вы подобраться не сумеете, так что стрелять придётся прямо от кривых сосен. Остальных я заберу, и мы обойдём их с тыла и флангов.
Стрелять начну я, остальные должны ждать, и только потом начинайте огонь по всему, что движется. Мы первоначально не будем высовываться, так что время на первый выстрел у вас будет. А потом бегите к нам на помощь, здесь уж стрелять только из револьверов или брать в ножи.
— Так и сделаем. Объясни остальным, чтобы всё поняли, и когда все будут готовы, дай сигнал на выдвижение.
План, конечно, трудновыполнимый. Ну кто будет стоять и ждать, чтобы к нему подбежали и схватили? Однако ничего другого не оставалось, пришлось действовать по предложенному варианту развития событий. Со мной остались лучшие стрелки, да и Не оставляющий следов объяснил, где искать спрятавшихся врагов. Так что всё у нас получилось, и благодаря подсказкам, удалось их обнаружить.
Первым открыл огонь Не оставляющий следов со своими воинами, и им удалось ранить двух врагов. Следующими стреляли мы, и хоть дистанция была больше, но и стреляли мы лучше, так что ещё трое были серьёзно ранены. Ну а дальше последовал стремительный бросок, вот только двоих стрелков я на всякий случай оставил нас прикрывать. И не ошибся.
Кто-то из врагов попытался метнуться в сторону, но упал, сражённый выстрелом снайпера. С остальными мы легко справились, в рукопашной схватке преимущество было явно на нашей стороне. Так что вскоре все ирокезы были связаны и под охраной пяти человек после краткого допроса отправлены в лагерь. А мы продолжили свой маршрут, игра в прятки со смертью для нас ещё не закончилась.
— Добрый день, капитан. Меня предупредили о вашем приходе, и сеньор ждёт вас в своём кабинете. Пойдёмте за мной.
Так меня встретили при моём очередном появлении в доме бывшего генерал-капитана. Нельзя сказать, что я был здесь частым гостем, но при каждом появлении в этих местах заходил обязательно. По сути дела, сеньор Фернандо был нашим неофициальным резидентом в Европе, сам не подозревая об этом, хотя в последнем утверждении я был не уверен. Очень уж опытный дядька.
Во всяком случае, хроника прошедших событий, слухи, сплетни, гуляющие по дворам местных правителей, исправно попадали к нам, что позволяло хоть в какой-то мере спрогнозировать действия будущих противников.
Никто из нас не строил иллюзий, что существующее положение сохранится надолго. Вести из-за моря доходят не быстро, да и порой у монархов есть более срочные или насущные проблемы, связанные с деятельностью собственных правительств. Но рано или поздно нерассмотренные вопросы накопятся, и придётся разгребать образовавшуюся за продолжительное время не очень приятно пахнущую кучу дерьма, вывалившегося на голову того или иного руководителя.
Так что мы прекрасно понимали, что сейчас возникла небольшая пауза, вызванная у одних незнанием конкретной ситуации и необходимостью получения дополнительной информации о новом игроке на театре Карибского моря, а у других нехваткой сил для устранения этого незнакомца. Так, просто на всякий случай. Как говорится — нет человека, нет проблем.
Ну и немаловажным фактом следует считать, что европейцы, кроме испанцев, не успели ещё крепко уцепиться за новые земли, и на них только-только стали появляться первые поселения, причём зачастую подчиняющиеся не короне, а различным аристократам или религиозным организациям. Так что самое веселье у нас ещё впереди, и мы всеми силами готовились к предстоящим тусовкам.
— Присаживайтесь, сеньор капитан, выпейте вина и отведайте фруктов. Я бы хотел немного с вами переговорить. Да, моё письмо для сеньора Романова готово, и я передам его сразу после окончания нашего разговора.
— Благодарю за угощение, очень рад вас видеть, сеньор Фернандо, рад, что с вами всё в порядке. Сеньор Романов передаёт привет, пожелания здоровья и небольшой подарок, — ответил я, протягивая ему шкатулку с золотом и драгоценностями.
— Передайте сеньору Романову мою благодарность, пожелания здоровья и долгих лет жизни.
— Непременно, сеньор Фернандо, непременно.
— Тогда разрешите мне дать небольшое пояснение к этому письму, — и бывший генерал-капитан протянул мне запечатанное послание. — Там всё изложено достаточно ясно и подробно, но мне хотелось бы через вас, сеньор капитан, как доверенного лица сеньора Романова, донести мою озабоченность и беспокойство по поводу складывающейся ситуации.
— Я вас внимательно слушаю, сеньор Фернандо, и можете быть уверены, все ваши слова будут доведены до сведения сеньора Романова.
— Так вот. В последнее время по столицам и многим аристократическим домам прокатилась волна слухов о появлении неизвестного государства на территории Нового света. Причём государства достаточно сильного, сумевшего нанести поражения пиратам, укрепившегося на новом месте и захватившего богатую добычу на неизведанных землях. Всё сказанное подтверждается гибелью нескольких кораблей из состава наших конвоев, перевозивших золото и драгоценности к королевскому двору, и уничтожением нескольких пиратских эскадр.
Ай да Ванька, ай да сукин сын! Сумел же напинать и испанцев, и англов, да похоже при этом и трофеев взял прилично, раз известия прокатились по всей Европе.
— Я ничего про это не знаю, давно уже отплыл из тех мест, но уверяю вас, сеньор Фернандо, мы не воюем с испанцами, и тем более не грабим их караваны. У нас сложился с вашими соотечественниками нейтралитет, мы не трогаем их, они не трогают нас. И кроме того, мы помним о прежней дружбе, и кто стоял у её истоков. Но вот с пиратами мы воюем. Могу только предположить, что произошло на море, да и вам лично известны случаи, когда грабители, покусившиеся на чужое, были уничтожены.
— Я и не предполагал, что за ограблением стоят ваши люди, если бы это было так, то не ходили бы никакие слухи. Но я хочу сказать о другом. Англичане, некоторые из аристократов, как в прежние времена поступала королева Елизавета I, снаряжают пиратские корабли, выдают им каперские свидетельства и получают хороший доход. Боюсь, что вы своими действиями затронули чьи-то интересы, а такие джентльмены очень не любят терять деньги.
— Пусть встают в очередь желающих нас наказать. Но за предупреждение спасибо, мы учтём это, можете не сомневаться.
— И ещё одна сплетня, гуляющая по дворам. Якобы за этим неизвестным государством стоят русские бояре и их церковь. Об этом говорят фамилии тех людей, которые, опять же по слухам, правят в этой колонии — Романовы, Воротынские, Трубецкие, называют ещё несколько не менее известных боярских родов, не сумевших посадить на престол своего царя и якобы недовольных воцарением Скопина-Шуйского.
Из-за этого, опасаясь его мести, они и перебрались за море, но связи с царём не потеряли. Так что, по слухам, новое государство может в полной мере рассчитывать на его помощь. А после победы над Сигизмундом III никто не горит желанием воевать со Скопиным-Шуйским.
Кроме того, распространение на новых землях православия говорит о сильном влиянии там русской церкви. Это очень не по нраву представителям других религий, которые раньше считали эти земли своей вотчиной. Так что, по моему мнению, в ближайшее время к вам отправятся сначала разведчики получить больше сведений о происходящем, а потом стоит ждать чужие армии и флот. Я так думаю, и прошу мои мысли донести до сеньора Романова.
— Я благодарен вам за предоставленные сведения, и хоть чтобы немного снизить ваше беспокойство, скажу, что мы привыкли воевать, и нам не впервой меряться силой с англичанами и прочими их ставленниками. Уверяю, что мы не забудем об этой подсказке с вашей стороны и сделаем всё возможное со своей, чтобы беспокойство оказалось незначительным.
Можно сказать, что наши два основных проекта — оружейный комплекс и моторное производство выходят на финишную прямую. Сейчас мы приступили к строительству фабрик по изготовлению патронов, карабинов и дизелей. Всё необходимое для этого у нас уже есть. Правда, порой при получении той же азотки или пироксилинового пороха возникают трудности, вплоть до полной остановки производства, но это уже текущие вопросы.
По нашим оценкам, запущенные мощности должны обеспечить нас необходимыми компонентами даже с излишком. Причём создаётся не одно, а несколько производств в разных местах. Как говорится, не держите яйца в одной корзине. И на этом, можно сказать, наши милитаристские устремления исчерпываются. Хотя нет, надо прежде, чем перейти к изложению других новостей, отметить, что изготовление оружия нами не прекращается и даже немного увеличивается.
В первую очередь это относится к выпуску пороха, револьверов, гранат, как ружейных, так и ручных, мин и снарядов для пушек. Свои винтовки мы делаем по несколько штук в день, но благодаря уже длительному сроку их производства и использования, вооружили все наши подразделения. Многие из индейцев хотят получить такие же винтовки, но этого удостаиваются только после нескольких лет службы и уверенного вхождения в наше общество.
И надо сказать, подобное отношение воспринимается правильно, именно как знак доверия и признание заслуг конкретного человека, раз ему доверяют самое сильное оружие, значит, он его достоин. Можно сказать, что не менее трепетным является отношение индейцев и к другим видам оружия. Прямо как дети, радующиеся получению новой игрушки или сладостей.
Отдельно стоит отметить трёхдюймовые пушки. Они стали у нас пока основным видом артиллерии, устанавливаются на кораблях и на батареях городской обороны. Да, после недавнего нападения на Новоустюжинск в нашей армии прошла небольшая модернизация. Появились части ополчения из местных жителей, несущих поочередно дежурство по обеспечению порядка в городе.
Правильней будет сказать, что из состава сформированных воинских частей были выделены подразделения, которые стали милицейскими. Таких оказалось немного, вот они и были дополнены местными ополченцами, которые поочередно стали участвовать в патрулировании городов, да дополнительно их обязали проходить еженедельную военную подготовку.
Времена сейчас трудные, да и впереди их меньше не будет, так что умение каждого владеть оружием даже не обсуждается, и оно есть у всех. Правда, по большей части гладкоствольное, но как говорится на безрыбье… А кроме оружия у нас есть несколько не менее интересных проектов, которые в первую очередь стоит упомянуть.
Мы готовимся к тому, что в скором времени у нас будут дизели, электромоторы и генераторы, так что проектируем и испытываем различные виды транспорта, как сухопутного, так и водного. Нет, о железнодорожном мы пока и не мечтаем, а вот колёсные трактора и различные тележки для них — это да, уже есть и проходят испытания. Тем более, что трактора планируем использовать не только в качестве транспортного средства.
Как и катера, или даже небольшие речные буксиры. Реки пока можно считать основными нашими транспортными артериями, хотя сухопутные дороги тоже строятся, но тут дело не быстрое, пока лес вырубить, пока землю выровнять и хоть как-то укрепить полотно будущей дороги, пока мосты построить. Дело двигается, но дороги можно строить вечно, и всегда их строители будут сыты и при деле.
И немало забот вызывает хлопок и его переработка. Для нас понятно, что именно он вызвал появление негров в этих местах, а также стал одной из причин войны Севера и Юга. Точнее, не сам хлопок, а доходы, что он приносил. А вот теперь территорию будущих южных штатов заняли мы, и к чему это приведёт в будущем, пока непонятно. Но мы приложим все силы, чтобы на нашей земле негров не было. Пусть себе Африку осваивают.
Так что хлопок та ещё головная боль — его выращивание и переработка. Но надеемся, что со временем найдём решение и этой проблемы. А пока строим станки для получения х/б ниток и ткани. По нынешним временам, можно считать, стратегический товар.
Если я что-то в своём небольшом сообщении и не упомянул, то это не значит, что направление нашей деятельности в загоне. Работа идёт по всем направлениям, начиная от выращивания продуктов питания и животноводства и заканчивая производством стали и переработкой нефти. И пусть наша промышленная база не слишком обширна, но она способна покрыть все существующие потребности и даже немного больше.
Глава 16
— Ну что, товарищи руководители, все собрались? Сегодня нам надо обсудить непростой вопрос, и принятые нами решения, возможно, определят и будущее нашего союза.
— Давай, Быстрый Поток, начинай своё обсуждение, — по привычке обратился ко мне Парящий Орёл.
— Новости не очень хорошие пришли из-за моря. Если раньше нас для всех как бы и не было, все знали, что за морем есть свободная земля, где каждый желающий может выбрать себе понравившуюся ему территорию и основать поселение, то теперь пошли слухи, что тут появилось самостоятельное государство. И теперь короли и все прочие, желающие прибрать здешние территории к своим рукам, этой возможности не имеют. Хотя таких людей вряд ли остановит существование на диких землях какого-то варварского государства.
И все эти люди очень не любят, когда кто-то или что-то уменьшает приток денег в их карман. И делают всё возможное, чтобы устранить причины снижения своих доходов. Так что нам надо приготовиться к появлению из заморских стран новых неприятностей.
— А что, до этого у нас было по-другому? — удивился Смотрящий вперёд.
— В общем-то, нет, от новых людей, по большей части, были только неприятности.
— Значит, для нас ничего не меняется, ну, может быть, этих неприятностей станет немного больше, — высказался Сильный ветер.
— В общем-то, это так, но и оставлять всё без изменения, мне кажется, будет не слишком правильно. Правда, и особо дёргаться нам не надо, думаю, у нас есть ещё время принять меры, не слишком сильно меняя сложившийся порядок вещей.
— Мы тебя слушаем, Быстрый Поток.
— Я считаю, что нам в первую очередь следует озаботиться следующим:
— привлечением новых союзников. И пусть они не будут обладать теми же правами, что и мы, но благодаря получению вещей, улучшающих их жизнь и безопасность, относиться к нам станут более благожелательно;
— укреплением границ. У всех должно быть ясное понимание, что попасть к нам можно только с мирными намерениями, и причём далеко не каждому. И надо озаботиться расширением территории — чем она будет больше, тем меньше возможностей будет у противника создать свои поселения, откуда и будет исходить для нас угроза;
— усилением собственного влияния внутри Союза и обеспечением роста благополучия его жителей. Чем меньше будет недовольных объединением, тем легче нам будет выстоять против внешнего врага. Я понимаю, что не бывает такого, что всех устраивает происходящее, и всегда найдутся те, кому мало имеющихся благ и захочется большего. Но сытого и довольного человека гораздо труднее заставить бунтовать против существующего порядка вещей, чем голодного и раздражённого.
Не думаю, что только этим всё и ограничится, появятся какие-то другие идеи и предложения. В частности, уже сейчас могу сказать, что придётся увеличивать численность нашей армии, работать над повышением её возможности быстро перемещаться и добираться до нужного места, обеспечивать воинов новым, ещё более лучшим оружием. И это далеко не всё. Так что давайте думать, что нам предстоит сделать, чтобы обеспечить мир и безопасность на нашей земле.
— В общем-то, если выполнить всё, что ты сказал, Быстрый Поток, то не думаю, что придётся ещё много чего делать, — вступил в разговор Ускользающий в Ночи. — Мне нравится, что всем придётся трудиться одновременно. И это хорошо. Чем-то похоже на разделку большой добычи на охоте. Каждый житель племени принимает в этом участие — охотники добыли зверя, женщины разделывают добычу, дети и старики помогают в меру своих сил. Трудится всё племя, работа порой тяжёлая, но зато потом все будут сыты и довольны.
— Значит, давайте, други, так и поступим — начнём готовиться к приходу незваных гостей и будем думать, что нам ещё надо сделать, чтобы наш Союз креп и развивался.
— Ну здравствуй, батюшка Тихий океан, вот и дошли мы до твоих берегов.
Да, именно меня отправили в первую экспедицию на другой конец континента. Задачу поставили совсем простую — найти дорогу через индейские земли и прерии и поставить два поселения. Как сказал Фёдорыч: — «Не будет теперь городов Лос-Анджелес и Сан-Франциско, будут города Шаховск и Мстиславск. Русские мореплаватели давно посещали эти земли, вот пусть и стоят тут русские города».
Поход получился тяжёлым. Дорогу мы знали приблизительно, вернее — наметили приблизительно, причём старались пройти стороной от многочисленных стад бизонов и подальше от индейцев. Хотя без их помощи мы вряд ли бы обошлись. Но тут помогли наши индейцы и богатые подарки. Больше, конечно, последнее. Тем не менее, нам подсказывали, где лучше пройти, а порой давали проводника, за отдельную плату конечно.
Много времени заняла подготовка экспедиции, в неё отправлялись почти две сотни бойцов и сотня мужиков для строительства острогов. И множество телег, причём пришлось делать специальные, с тентами, их ещё назвали фургонами, а также лошадей. С собой везли самый разный инструмент, большой запас пороха и патронов, не говоря уже о продуктах и семенах для будущих поселений. И кроме того, часть маршрута была заранее разведана, да и гонцы с подарками вовремя навестили индейских вождей, готовых оказать нам помощь. В конечном итоге это, возможно, и позволило успешно пройти намеченный маршрут.
В общем, обоз получился ещё тот, но тем не менее, дорогу прошёл. Не без трудностей, конечно, но никто не сомневался, что их будет не избежать. Однако в памяти остались дни тяжёлой дороги, непрерывный труд и ожидание ночлега, когда можно было хоть несколько часов отдохнуть. Особенно напряжение сказывалось в конце пути. Но сейчас всё как-то схлынуло, и хоть наша дорога ещё не закончилась, вот он — Тихий океан.