двинуться к Москве и попытаться выбить из нее польский гарнизон. В начале апреля состоялись первые бои у стен Белого города. Вскоре вся эта значительная часть столицы оказалась в руках ополченцев. «Седьмочисленные» бояре и их польские союзники были заперты в Кремле и Китай-городе. Но выбить их оттуда сил не хватало.
Летом в подмосковном таборе было избрано временное правительство из трех воевод: Д. Т. Трубецкого, И. М. Заруцкого и П. П. Ляпунова. В триумвирате рязанец занял последнее место, поскольку носил чин только думного дворянина, Трубецкой и Заруцкий считались боярами. Удалой атаман тут же заверил Марину, что в случае победы она вновь станет московской царицей. Он полагал, что слабовольный князь Трубецкой не будет ему перечить, рязанский воевода будет вынужден подчиниться решению большинства.
Однако вскоре оказалось, что Прокопий и другие городовые воеводы даже слышать не желают о Марине и ее сыне, прозванном Воренком. Более того, они начали переговоры с новгородцами о кандидатуре шведского королевича Карла-Филиппа. Все это очень не понравилось Заруцкому, и он решил избавиться от Ляпунова. Натравить буйных казаков на любящего порядок воеводу оказалось очень несложным делом. Помогла и дезинформация о тайных переговорах Прокопия с московскими боярами. Атаманы вызвали рязанца на круг и без разбирательства зарубили саблями.
Марина была очень довольна «подвигами» своего возлюбленного и твердо поверила в то, что вскоре под звон кремлевских колоколов сядет на «свой» престол. Однако выбить поляков из центральных районов Москвы все не удавалось. После смерти Ляпунова все его сторонники, го-, родовые воеводы, покинули подмосковный стан и оставили неуправляемых казаков одних решать сверхсложную задачу. Те же занялись грабежами и разбоем, нагоняя страх на местных жителей. В итоге продовольствие и деньги на содержание ополченцев перестали поступать с мест. Это еще больше ослабило их силы.
Главный инициатор патриотического движения патриарх Гермоген решил вновь обратиться ко всем здоровым силам страны и поднять их на борьбу с польскими интервентами. На этот раз центром сбора ополченцев стал Нижний Новгород. Войско возглавили князь Дмитрий Пожарский и земский староста Кузьма Минин. Иван Заруцкий, узнав, что руководители нового ополчения категорически против воцарения Марины и ее сына, отправил наемных убийц, которые должны были расправиться с Пожарским. Однако те были пойманы и разоблачены.
Летом 1612 года Второе ополчение выступило к Москве. Заруцкий понял, что ему смертельно опасно оставаться в подмосковном лагере: за покушение на убийство князя Дмитрия Михайловича ждала неминуемая расплата. Поэтому, забрав с собой Марину с Иваном, он двинулся в богатые рязанские земли. Гостеприимную Коломну напоследок разграбили и выжгли.
Новым местом пребывания беглецов стал Михайлов. Там, конечно, для «московской царицы» не было подходящих условий для жизни. Крепость была мала, каменных зданий никаких, одни бревенчатые избы. Но казачье войско смогло подкормиться и разжиться за счет грабежа местных жителей. Вновь приходилось ждать московских известий и надеяться на удачу. Ведь «шапка Мономаха» все еще не имела своего хозяина. В ноябре пришли вести о том, что ополченцы сначала отогнали гетмана Хоткевича, а потом очистили от поляков Китай-город и Кремль. Польский король с сыном пытались было подъехать к Москве, чтобы предъявить свои права на престол, но были отогнаны и вернулись в Польшу ни с чем.
По поводу неудачи своего соперника Марина буквально возликовала. Обнадеживало и то, что ополченцы не захотели вести переговоры с новгородцами о кандидатуре шведского королевича. Других претендентов на трон не было. Это заставило Заруцкого заняться тайной агитацией среди ополченцев в пользу своей возлюбленной. В скором будущем предполагалось созвать избирательный Земский собор, и необходимо было действовать активно и решительно. Однако для большинства русских людей Марина с сыном второго самозванца и сам Заруцкий были слишком одиозными личностями, запятнавшими себя бессовестной ложью и кровавыми преступлениями. Никто, кроме горстки казаков, не желал признавать их права на московский престол. Но гордая и упрямая полячка, судя по всему, это не понимала и стремилась идти до конца, т. е. до самой смерти. При этом она не беспокоилась о том, что маленький сын становится заложником ее честолюбивых мечтаний и подвергается смертельному риску.
После избрания новым царем Михаила Федоровича Романова у Марины была возможность бросить все затеи и вернуться домой в Польщу. Там тяжело болел отец, в том же 1613 году его не стало. Но остановиться она, видимо, уже не могла. Когда к Михайлову подступили правительственные войска, непрошеные гости вновь отправились в бега. Заруцкий решил, что в бескрайних волжских и донских степях можно будет на время укрыться. Около Воронежа их настигли царские воеводы. Пришлось дать бой и с большими потерями продолжить бегство. По непонятной причине преследователи почти на год оставили их в покое.
Таким образом, Марина и Заруцкий добрались до крупного и богатого волжского города Астрахани. Его жители ничего не знали о московских событиях. Поэтому удалось убедить их в том, что Москва все еще под властью поляков-интервентов и что польский король собирается подчинить себе всю страну. В этих условиях астраханцы решили, что им выгоднее принять у себя вдову «царя Дмитрия», которому они когда-то целовали крест, и отделиться от остального государства.
Конечно, Астраханский край был меньше Московского царства, но в нем было много столь любимой Мариной копченой красной рыбы, икры и заморских вин. Рынок буквально ломился от экзотических восточных товаров, которые стоили в Европе очень дорого. Особенно понравились «царице» чудесные персидские, китайские и индийские ткани. Она даже смогла пополнить свой гардероб достойными ее сана нарядами. Привольно было и малютке Ивану: много солнца, воды и фруктов. Заруцкий сразу почувствовал себя хозяином в городе. Все наиболее ценные вещи постепенно стали перекочевывать в его казну. Больше всего горожан возмутило то, что атаман забрал из местного храма серебряное кадило и повелел изготовить из него стремена.
Марина вскоре поняла, что радоваться новым владениям не стоит. Многие казаки отправились к своим семьям на Дон. Местный гарнизон был мал и не желал служить казачьему атаману. Следовало поискать сильного покровителя. Лучше всего на эту роль, по ее мнению, подходил иранский шах, чьи владения были неподалеку. Она написала ему грамоту от своего имени и отправила послов. Однако Аббас очень дорожил добрыми отношениями с Москвой и попросту арестовал послов «астраханской царицы». Потом они были переданы послу царя Михаила Федоровича и отправлены в Москву для разбирательства.
Между тем ситуация в Астрахани постепенно начала накаляться. Местный воевода И. Д. Хворостинин был убит по приказу Заруцкого. Боясь внезапного восстания, Марина запретила утренние колокольные звоны. Жителям она объяснила, что ее сын пугается резких звуков и плохо спит. Чтобы добиться покорности от астраханцев, «царица» повелела всем жителям целовать ей крест и подписать крестоцеловальную запись. Не получив ответа из Персии, Заруцкий решил войти в дружеские отношения с ногайцами.
Несколько князьков прибыли к нему в Астрахань и вошли в его свиту. Днем и ночью атаман разъезжал по своим владениям и хватал и грабил тех, кто казался ему подозрительным. Ограбленные иноземные купцы в страхе покинули город. Многие горожане оказались в тюрьмах и умирали от пыток.
Зима 1613/14 годов прошла относительно спокойно. Весной удалой атаман планировал поход под Самару и Казань. Своим подручникам он говорил так: «Знаю я московские наряды: [артиллерию] пока люди с Москвы подойдут, я Самару возьму да и у Казани повоюю». Поскольку его войско сильно поредело, то были разосланы грамоты от имени «царя Дмитрия, царицы Марины Юрьевны и царевича Ивана Дмитриевича» по многим казачьим станицам. У беднейших казаков они находили отклик. Они говорили: «Нам все равно, где добыть себе зипунов». Но богатые казаки не собирались ссориться с новым московским государем. Некоторые даже предлагали обманом явиться в Астрахань, арестовать там Марину и Заруцкого и выдать их правительству. Все это свидетельствовало о сложном положении «астраханской царицы».
Вскоре астраханцы узнали, что против Заруцкого и Марины отправлены правительственные войска во главе с князем И. Н. Одоевским. Эта весть взбудоражила и соседний терский гарнизон. Его воевода Петр Головин решил сам пойти войной против астраханских «воров» и отправил под Астрахань 700 стрельцов во главе с В. Хохловым. Когда отряд подошел к городу, из него выбежали 2000 мужчин и 6000 женщин и детей, запуганных Заруцким. Сам атаман с Мариной и Иваном заперлись в кремле и попытались обстрелять противников из пушек. Но весть о подходе царских войск заставила их покинуть Астрахань.
В ночь 12 мая 1614 года Марина вновь превратилась в беглянку. С сыном и несколькими служанками она села на судно и отправилась вниз по Волге. Сзади с казаками и награбленным добром плыл Заруцкий. Но далеко уйти им не удалось. Хохлов отправил за ними погоню, и разгорелся бой. Марине приходилось опасаться за маленького сына, который, попав в воду, неминуемо бы утонул. Но на этот раз все обошлось благополучно. Под прикрытием ночи 320 большинству судов удалось выйти в открытое море и избавиться от погони. На небольших речных судах удаляться от берега было опасно, поэтому беглецы решили войти в устье реки Яик (Урал) и спрятаться на одном из островов.
Тем временем к Астрахани прибыли войска И. Н. Одоевского. Жители встретили князя хлебом-солью и сообщили, что Марина и Заруцкий нашли пристанище у яицкого атамана Уса. б июня на их поимку были отправлены 100 стрельцов. Уральские казаки не захотели проливать кровь за непрошеных гостей и охотно указывали дорогу правительственному отряду. 23 июня стрельцы добрались до Медвежьего острова, на котором Марина и Заруцкий пытались схорониться. Разгорелся недолгий бой. Казаки быстро сообразили, что силы слишком неравны, и сами выдали беглецов.