На следующий день сваха Евфимии отправилась в дом Болотниковых готовить брачное ложе. Считалось, что злые колдуны могли вмешаться в свадьбу и испортить ее. Поэтому сваха должна была защитить ложе. Для этого она обходила вокруг сенника, где молодые должны были почивать, с веткой рябины в руках. Ее сопровождали более 50 прислужников, которые несли на головах разные спальные принадлежности. В сеннике на потолке не должно было быть земляной присыпки. Стены и пол его обили коврами, устроили помост для ложа. По четырем углам воткнули стрелы, на которые навесили шкурки соболей, а в острие — калач. На лавках по углам поставили оловянные чаши с медом. Над дверями и окнами снаружи и внутри прибили кресты.
Последней вносилась постель. Впереди нее несли иконы Спаса и Богородицы и распятие. Ложе состояло из 40 снопов, ковра и перины. На перину положили изголовье и две подушки с шелковыми наволочками. Постель застлали шелковой простыней, сверху положили холодное и теплое одеяло. В довершение положили на подушку шапку, соболью шубу с оторочкой и ковер. Вокруг постели повесили занавески из тафты и поставили иконы и крест, рядом — кадки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем, обозначавшими будущую сытую жизнь. В это время в доме Евфимии и Василия пекли свадебные караваи и готовили всяческие угощения. Само торжество должно было начаться вечером.
Наконец к назначенному часу Евфимию начали одевать в самое лучшее платье и навешивать на нее множество всевозможных украшений. Девушки-подруги одновременно пели ей свадебные песни. Последним ей надели на голову венец и закрыли покрывалом. Одновременно слуги готовили к торжеству горницу. На возвышенном месте были установлены двойной стул с подушкой и несколько столов. После этого началось торжественное шествие. Впереди шли женщины-плясуньи, которые пели и плясали. За ними каравайники несли на подносах караваи, на которых лежали золотые монеты. Далее следовали свечники со свечами и фонарщики. Обычно одну свечу несли двое, поскольку она весила два пуда. На свечах были серебряные обручи и бархатные кошельки. Обручальные свечи были поменьше. За свечниками следовал дружка с большой миской, в которой лежали хмель, собольи меха, вышитые платки и деньги. За ним шли хранители невестиного пути. Наконец, две свахи вели невесту под покрывалом. Рядом с ней шла подруга. Далее две гостьи внесли подносы с кикой, подубрусником, гребешком и чаркой с медом, отдельно полотенца для раздачи гостям.
Невеста с подругой сели на приготовленные места. Перед ними поставили блюдо с хмелем, караваи, сыр. Около стола выстроились каравайники, свечники и фонарщики. Гости сели на лавки. Василий Болотников также надел лучшую одежду и в сопровождении своих дружек, тысяцкого, каравайников и свечников прибыл в дом невесты. Он дал подруге денег, и та освободила место около Евфимии. Вместе с сопровождающими жениха пришел священник, который окропил все святой водой. Когда все заняли свои места, тысяцкий разрезал хлеб и сыр и с полотенцами подал гостям. Потом священник прочитал молитву, и сваха подошла к посаженным отцу с матерью и попросила разрешения чесать голову жениху и невесте. Те ответили: «Благослови Бог!» После этого свечники зажгли свечи, поставили на стол и протянули занавеску из тафты между женихом и невестой. Сваха сняла девичий венец с головы Евфимии, расчесала волосы гребнем, смоченным в разведенном меду, и надела ей женский головной убор, скрывающий волосы, в заключение обряда ее накрыли покрывалом. Затем молодых обсыпали хмелем и опахали соболями. Наконец, один из гостей подошел к ним в вывернутом наизнанку тулупе и пожелал им столько детей, сколько ворсинок было в бараньей шкуре. Во время обряда присутствующие гости пели свадебные песни, а сваха разбрасывала монеты и обсыпала молодых хмелем.
Наконец, все встали, посаженные родители взяли иконы в красивых окладах и благословили Василия и Евфимию. Те в ответ поклонились. Затем молодые обменялись кольцами, посаженный отец, взяв Евфимию за руку, вручил Василию. Потом он взял плеть и ударил «дочь» со словами: «По этому удару ты, дочь моя, знаешь мою власть. Теперь эта власть переходит к мужу, и его ты должна слушаться». Василий, взяв плеть, сказал так: «Я не думаю, что она будет мне нужна, я сохраню ее как подарок». После этого обряда жених и его сопровождающие вышли на улицу, где их ждали оседланные лошади и повозки. Затем вышла Евфимия со своими гостями и села в красиво убранную повозку. Всем предстояло ехать в церковь для венчания. Во главе поезда оказались местные шутники, которые стали петь забавные песни и отпускать различные шуточки, вызывавшие смех у встречных людей. За ними на богато убранном коне ехал Василий Болотников со своими сопровождающими, следом — Евфимия со своими.
В храме уже все было готово: от дверей до аналоя были постланы красные ковры. Именно по ним и пошли жених и невеста. После обряда венчания священник прочитал поучение о том, как следует жить в браке. С Евфимии сняли покрывало, и она предстала перед женихом во всей своей юной красе. Василий был рад, что слухи о привлекательной внешности его суженой не оказались ложными. Наконец, священник взял новобрачную за руку и вручил ее мужу. После этого жених и невеста поцеловались. Заключало церемонию совместное распитие чаши: первым отпил глоток Василий, за ним — Евфимия, затем снова Василий, и так три раза. Когда чаша опустела, вместе с Евфимией Василий бросил чашу на пол и растоптал, приговаривал: «Пусть так под ногами нашими будут растоптаны те, которые станут нас ссорить и внушать к друг другу нелюбовь». Присутствующие заметили, что быстрой и юркой невесте удалось первой наступить на осколки. Это означало, что именно она собиралась верховодить в доме. Добродушный Василий не рассердился. Будучи часто в разъездах, он не претендовал на роль единоличного хозяина.
Тем временем тысяцкий отправил дружку к родителям молодых с известием о том, что венчание прошло благополучно и что им пора разрезать общий каравай в знак того, что оба рода стали свойственниками и собираются жить в любви и дружбе. При выходе из церкви сваха обсыпала молодых семенами льна и конопли, а шутники вновь затянули свои смешные песни. Затем свадебный поезд отправился в дом мужа. Там их уже ждали посаженные отец и мать с иконой для благословения. За столом Евфимии пришлось плакать в знак печали по поводу разлуки с родным домом и от страха новой жизни. На самом деле ей хотелось петь и радоваться тому, что она становится полновластной хозяйкой в большом и богатом доме.
Есть новобрачным не полагалось, хотя кушанья перед ними стояли. Только когда гости приступили к третьей перемене блюд, дружка принес жареного петуха, но его полагалось есть на брачном ложе. Поэтому птицу завернули в скатерть и отнесли в сенник. Посаженные мать и отец благословили молодых на первую брачную ночь и проводили к заранее приготовленному ложу. Там сваха раздела Евфимию, а дружка — Василия. Но снимать сапоги у мужа следовало новобрачной. Евфимия сделала это очень быстро и тут же обнаружила в первом сапоге монетку. Это также означало, что впереди ее ждет семейное счастье. После этого молодые наконец-то остались одни, правда, ненадолго. Через полчаса они вновь услышали голос дружки, который спрашивал о здоровье Василия. Тот ответил, что все хорошо. Для пирующих гостей это известие послужило сигналом к тому, чтобы навестить новобрачных и покормить их заранее принесенным жаренным петухом. Первым отломил ножку и крылышко Василий. По обычаю, их полагалось кинуть через плечо.
Поев и попив, Евфимия и Василий вновь улеглись спать, а гости отправились пировать всю ночь. Утром они отвели молодых в баню. Евфимия мылась со свахой и посаженной матерью, Василий — с тысяцким и дружкой. После этого сваха принесла горшочек с кашей и накормила новобрачных. В этот день полагалось ехать в дом к невесте и благодарить родителей за то, что они воспитали хорошую дочь. На третий день пировали у Андроновых. Обычно говорливая и активная Евфимия была тиха и молчалива. Так ей следовало вести себя по обряду. Зато Аксиния веселилась от всей души, обмениваясь любезностями и шутками с родственниками жениха. Свадьба была единственным праздником, на котором женщины могли вести себя достаточно свободно и раскованно.
Только в этот день молодые получили подарки: лошадей, посуду, красивую одежду. Но, по обычаю, их нельзя было принимать безвозмездно. Василию пришлось подробно записать, кто, что и за какую цену подарил, чтобы в течение года отдарить каждого. Евфимия и Василий надеялись, что их жизнь будет долгой и счастливой. Ведь для этого у них было все: крепкое здоровье, достаток в доме, прочное положение в обществе. Однако происходившие в стране события вскоре внесли свои коррективы в их судьбу.
Осенью 1604 года на русскую территорию вторглось войско самозванца Гришки Отрепьева, назвавшегося именем давно умершего царевича Дмитрия. Некоторое время противоборство с ним царя Бориса не касалось купцов. В. Болотников вел торговые операции в Новгороде, Ф. Андронов занимался хозяйственными вопросами царского двора. После смерти Б. Годунова и воцарения Лжедмитрия I вновь особых изменений не произошло. Правда, ловкий Федор быстро сообразил, что может получить большую выгоду от изменения власти. Пока при дворе смещали старых и назначали новых казначеев и дворецких, он смог часть выручки от проданного царского имущества прибрать к рукам. Кроме того, он сразу понял, что самозванец нуждается в деньгах для снаряжения похода на Азов и не очень разбирается в цене на меха, поступающие из Сибири в качестве ясака. Вновь в карман предприимчивого купца потекли деньги за разницу в рыночной цене шкурок соболей, куниц и горностаев. Василий Болотников с братом Юрием помогали шурину в перепродаже на новгородских рынках наиболее ценных мехов. От этого общие дела двух семей шли как нельзя лучше.
В это время Евфимия готовилась стать матерью. Первенца ждали с особым нетерпением. Он появился на свет, когда самозванца уже не было на престоле. К радости обоих родителей, он оказался мальчиком. В честь отца его крестили под именем Василий. По поводу этого важного события был устроен родинный стол для родственников и знакомых. Они одарили счастливую Евфимию золотыми монетами. Через 8 дней устроили крестины. Восприемником стал Федор Андронов. Он подарил племяннику серебряную ложку. После крестин также были устроены шумные празднества, на которых кормили