даже нищих.
Дом Болотниковых был всегда «полной чашей». Амбары наполнены зерном, в погребах-ледниках хранились мясо, рыба, солонина, окорока и прочее. Всегда было достаточно различных овощей в свежем и соленом виде. На заднем дворе разводили кур, гусей, свиней и другую скотину. Поэтому продовольствие никогда не покупали в малом количестве, а только оптом, после сбора урожая, когда цены были самыми низкими.
Евфимии не приходилось самой выполнять тяжелую ручную работу. К ее услугам была многочисленная дворня: повар, хлебопек, швеи, портомойки, конюх, сторож и т. д. Наиболее приближенной к ней служанкой была постельница, а также сенные девушки. Сын был на попечении кормилицы и няньки. Сама купчиха лишь указывала, кому и что делать. В свободное от хозяйских дел время Евфимия вышивала со своими сенными девушками или наблюдала за тем, как работницы пряли пряжу или ткали полотно. Несмотря на то что Болотниковы жили в столице, их хозяйство во многом было натуральным. На рынках покупали лишь зерно, мясо и предметы роскоши, металлические и гончарные изделия, дорогие ткани и меха.
Василий очень хорошо относился к своей веселой и энергичной жене, поэтому часто баловал ее подарками: сначала он купил ей золотые сережки с камешками, стоившими по тем временам достаточно большую сумму — 40 рублей.
Потом на перемену приобрел другие — у жены князя Самсона Долгорукова. Через некоторое время купец сделал еще более дорогой подарок — заказал дьякону Даниле из церкви Ильи Пророка отлить золотой нательный крест с финифтью и четырьмя жемчужинами. К нему хорошо подошел золотой перстень с финифтью. Чтобы и самому выглядеть солидно, Василий Болотников купил себе три золотых перстня, один с печаткой, другой — с украшением в виде человеческой головы, третий — с зернью. Общая стоимость драгоценностей перевалила за 500 рублей.
Первые неприятности
Пока семьи купцов Андроновых и Болотниковых богатели, в стране постоянно происходили перемены. Царь Василий Шуйский не сумел прочно сесть на престол. Уже летом 1606 года у него появился соперник, якобы вновь спасшийся Дмитрий. Осенью его армия под руководством И. Болотникова осадила Москву. Только через год смог царь Василий разбить своего противника.
После этого наступил некоторый период затишья, во время которого царь и его администрация занялись наведением порядка в дворцовом хозяйстве. Вскоре выяснилось, что Ф. Андронов, ведавший продажей «царской мягкой рухляди», т. е. мехов, явно недоплачивал в казну. Началось следственное дело. Поручиками по Андронову выступили московские купцы во главе с В. П. Болотниковым, мужем Евфимии. Дело разбиралось крайне медленно, поскольку было весьма запутанным и сложным. Ведь Федор занимался продажей мехов еще со времени правления Бориса Годунова и имел обширнейшие торговые связи.
Летом 1608 года к Москве подошли войска Лжедмитрия II и расположились в Тушино. В стране образовалось двое: властие. Ловкий Ф. Андронов решил воспользоваться этой ситуацией и, чтобы не держать ответа за свои махинации, сбежал в Тушинский лагерь. При дворе «царика» он быстро сделал карьеру — получил чин думного дьяка и стал казначеем. В Москве за шурина пришлось отвечать Василию Болотникову. Московские купцы решили откреститься от беглеца и все свалили на его родственника. Представители царской администрации потребовали от Василия выплатить в казну весьма значительную сумму. Для купца это означало полное разорение.
Евфимия очень переживала за мужа и про себя ругала коварного брата самыми последними словами. Но заставить его приехать из Тушино было уже невозможно. Однако на этот раз судьба оказалась милостива к нашей героине. Летом 1610 года царь Василий был свергнут, и дело о недоплате в царскую казну Андронова было закрыто. В Тушино Федор проявил себя не только как опытный делец, но и хороший политик. Он быстро понял ничтожество Лжедмитрия II и примкнул к партии русской знати, выдвинувшей идею избрать на московский трон польского королевича Владислава. В январе 1610 года он вошел в состав посольства М. Г. Салтыкова к королю Сигизмунду под Смоленск. Польский монарх отнесся к послам исключительно милостиво и пообещал в случае успеха их затеи щедро наградить.
Вернувшись, бывшие тушинцы стали действовать очень энергично и склонили Семибоярщину на свою сторону. В итоге было официально объявлено, что новым царем наречен королевич Владислав. Население начали приводить к присяге новому государю, и под Смоленск к королю отправилось представительное посольство во главе с митрополитом Филаретом и боярином В. В. Голицыным. На этот раз Ф. Андронов не поехал к королю, так как решил, что и дома для него дел предостаточно. Действительно, Сигизмунду требовались «свои люди» при московском дворе. Поэтому уже в октябре 1610 года Андронов получил от короля подтвержение на свой тушинский чин думного дворянина и стал помощником казначея — В. П. Головина. Для торгового мужика из Погорелого Городища такая карьера была просто фантастической.
Несомненно, что родовитые бояре с возмущением встретили появление в Думе торгаша, но хитрый Федор предвидел их реакцию. Чтобы упрочить свое положение, он вошел в доверие к начальнику польского гарнизона А. Гонсевскому и стал нашептывать ему о неблаговидном поведении и тайных умыслах против короля того или иного представителя знати. Более того, он стал писать доносы Сигизмунду на разных дьяков и добился того, что его недруги были смещены. Вместо них были назначены его старые приятели и хорошие знакомцы. Так, думным дьяком Новгородской чети стал бывший овчинник (торговец овчинами) Степан Соловецкий, у денежных сборов оказался попович Василий Юрьев, одним из дьяков — суконник Кирилл Скоробовицкий. Оставшиеся дьяки начали остерегаться слишком прыткого Федора.
Для своих родственников Ф. И. Андронов превратился в благодетеля и покровителя. Он пригласил в столицу из Погорелого Городища Пятуню Михайлова и поручил ему отливать на Денежном дворе серебряную монету из мелких сломанных серебряных вещей. К этому делу были привлечены и Василий Болотников с братом Юрием. В итоге каждый достаточно быстро заработал много денег: Пятуня — 400 рублей, Юрий — 300, Василий — 200. Чтобы совместное производство шло успешнее, Пятуня поселился у Болотниковых.
В это время Евфимия ждала второго ребенка и старалась поменьше выходить на улицу, где было очень небезопасно. Самоуправство польского гарнизона не нравилось многим москвичам. Некоторые даже стали тайно вооружаться и готовиться к расправе с поляками и их русскими прихвостнями. Ближе к концу года появился на свет еще один сын Василия и Евфимии. Его назвали Павлом. На праздник по случаю его рождения были приглашены многие родственники. Среди них были не только Ф. Андронов, Пятуня, но и Богдан Исаков, женатый на сестре Юрия Болотникова, его брат Семен, Григорий и Богдан Морозовы — родственники мужа Аксинии. Последняя осталась в Погорелом Городище вместе с сыном Трифоном, который продолжал торговать в бывшей лавке Андроновых.
Увеличение купеческой семьи способствовало расширению торговых контактов каждого из ее членов. Взаимопомощь и взаимовыручка были главными чертами объединения. В условиях Смуты и междоусобной борьбы эти качества позволили всем не только выжить без потерь и урона, но и получить прибыль. Хотя при покровительстве Ф. И. Андронова дела у московских купцов шли весьма успешно, Василий Болотников решил покинуть столицу и отправиться с товаром в Новгород Великий. Возможно, его беспокоило то, что этот город осаждался шведами и в случае взятия мог быть ограбленным. У Василия же на новгородских складах лежало много различного товара. Кроме того, в закладе находилось 100 золотников жемчуга стоимостью в 200 рублей. Терять все это не хотелось. Забрав с собою кожи для продажи, в конце 1610 года он отправился в путь. Возможно, к весне он предполагал вернуться, но начавшаяся в стране национально-освободительная борьба и шведская оккупация Новгорода его планы сорвали. Разлука с любимой женой и сыновьями продолжалась долгих 7 лет. За это время Болотников наладил торговые контакты с Иван-городом и многими шведскими городами. Капиталы его продолжали расти. Евфимии же пришлось одной заботиться о маленьких детях.
В осажденном Кремле
Евфимии не хотелось разлучаться с мужем в неспокойное время. Но она хорошо понимала, что для купцов торговые дела всегда стояли на первом месте. Взять ее с собой Василий не мог. С сыновьями-малютками во время зимнего путешествия могло случиться всякое. Отныне покровителями молодой матери становились брат Ф. И. Андронов и многочисленные родственники. Следует отметить, что осторожный Юрий Болотников также покинул неспокойную Москву. Более надежным местом жительства для себя он счел Кострому. Видимо, купцы Болотниковы не считали себя политиками и в отличие от Федора Андронова предпочитали заниматься только торговыми делами.
По предложению брата Евфимия переехала в его дом в Китай-городе. Там ее малыши оказались под присмотром бабушки Марьи. В столице все бурлило. Москвичи готовились к схватке с польскими интервентами. 19 марта 1611 года началось восстание. Вооруженные москвичи вступили в бой с польским гарнизоном. В ответ А. Гонсевский приказал закрыть ворота Кремля и Китай-города и отправил зажигальщиков поджечь Белый и Земляной города, т. е. городские окраины. Восставшие оказались среди пожарища и были вынуждены с большими потерями отступить.
Во время этих событий Евфимия с матерью и детьми пребывала в большом страхе. Они не боялись восставших, поскольку по приказу Федора их двор хорошо охранялся, но опасались, что пожар перекинется на их деревянный дом. Но и на этот раз Бог их помиловал. К вечеру, когда огонь в Белом городе поутих, прибежал весь в саже перепуганный Пятуня Михайлов. После отъезда Болотниковых он проживал в их доме. Однако во время пожара тот сгорел со всем добром. Конечно, Евфимии было жаль своего красивого и уютного жилища. Но она знала, что ценных вещей в нем не было — их заранее