ция как-то изменится. Но большая часть ополченцев уходить от стен Кремля не собиралась. Не помогла даже подброшенная поляками дезинформация о том, что Прокопий Ляпунов вступил с ними в тайные переговоры за спиной казаков. Хотя атаманы расправились с мужественным воеводой, но дело патриотов рушить не стали.
Безрезультатно закончились попытки отрядов короля прорваться к осажденным и доставить им продовольствие и боеприпасы. Наступила голодная и холодная зима 1611/12 года. Она принесла с собой болезни и смерть для обитателей Китай-города и Кремля.
Одной из жертв невзгод стала дочь Марфы Татьяна, молодая княгиня Катырева-Ростовская, умершая летом 1611 года. За свою короткую жизнь она испытала больше бед и печалей, чем счастья и радости. Марфа тяжело пережила смерть дочери, не оставившей после себя потомства. Единственной надеждой матери и продолжателем рода стал сын Михаил. Поэтому она с еще большим рвением начала о нем заботиться, холить и лелеять. Юноше шел шестнадцатый год, но крепким здоровьем он не отличался. Годы голодной ссылки для него также не прошли даром.
Вскоре оказалось, что жить в Китай-городе опасно. Не получавшие жалованье польские солдаты занялись разбоем и грабежами. Они врывались в богатые дома и забирали продовольствие и ценные вещи. Хотя начальник гарнизона А. Гонсевский пытался навести порядок, но все было напрасным. На семейном совете было решено, что Марфа с Михаилом переедут в дом Ф. И. Шереметева, находившийся в Кремле. Их родственник возглавлял Казенный дворец и не бедствовал. К тому же у него была надежная охрана для спасения последних остатков царских сокровищ, в том числе и легендарной «шапки Мономаха». В то время Марфа не подозревала, что все это сберегается для ее сына. Она лишь констатировала, что от прежних огромных царских сокровищ осталось совсем мало.
«Кремлевские сидельцы» с трудом пережили зиму. Запасы продовольствия почти иссякли. Помощь от короля не приходила. Некоторые бояре, в частности И. М. Воротынский и А. В. Голицын, стали склоняться к тому, чтобы прервать отношения с Сигизмундом, выгнать польский гарнизон и объединиться с ополченцами. За эти предложения они были арестованы и брошены в тюрьму. Очень обострились отношения «седьмочисленных бояр» и с патриархом Гермогеном. Глава православной церкви открыто называл поляков во главе с королем главными врагами веры и Отечества. Он рассылал грамоты по городам с призывом начать национально-освободительную борьбу с интервентами. За это А. Гонсевский приказал бросить святого старца в земляную тюрьму Чудова монастыря и кормить лишь необмолоченным овсом и водой. Поскольку Гермогену было уже за 80 лет, то столь суровый образ жизни он вынести не смог и в феврале 1612 года скончался.
Марфа в глубине души понимала, что патриоты правы. В этом ее убеждала печальная участь плененного Филарета. Ведь король не имел права арестовывать русских послов, вся вина которых состояла в том, что они отстаивали интересы своей страны. Но она не могла открыто выражать свои мысли из-за боязни нового ареста. Свою цель она видела лишь в том, чтобы сохранить сына в тяжелых условиях длительной осады.
Летом пришла весть, что король наконец-то послал к Москве войско под командованием гетмана Хоткевича. Оно должно было либо окончательно снять осаду, либо доставить продовольствие. Ополченцы также узнали о походе Хоткевича и начали готовиться к его встрече. К этому времени войско Первого ополчения сильно поредело и стало менее боеспособным из-за своеволия казаков. Поэтому его глава Д. Т. Трубецкой направил гонцов к Д. М. Пожарскому и К. Минину, руководителям Второго ополчения, с просьбой поскорее выступить из Ярославля к столице и помочь отбить атаку поляков. Новое мощное войско патриотов подоспело вовремя и быстро отогнало полки Хоткевича. В итоге «кремлевские сидельцы» ничего не получили: ни освобождения, ни продовольствия.
Наступила новая безрадостная осень. Если летом можно было поддерживать силы зеленью с огородов, то с наступлением холодов становилось очевидным, что есть совершенно нечего. Марфа вновь начала испытывать сильный страх за здоровье сына. Его молодой и растущий организм требовал полноценной пищи, а ее почти не было. Кроме того, выяснилось, что некоторые польские солдаты озверели от голода настолько, что стали по вечерам подстерегать зазевавшихся путников и тут же съедать. Из-за боязни расправы никто не осмеливался их порицать или наказывать.
В этих крайне тяжелых условиях Марфа с несколькими боярынями стали требовать, чтобы оборонявшие Кремль поляки выпустили их из крепости на милость ополченцев. Они надеялись, что входившие в руководство полков патриотов родственники возьмут их под свою защиту. Переговоры были недолгими. 22 октября 1612 года женщинам с детьми было позволено покинуть Кремль. Наконец-то Марфа с Михаилом смогли оставить место своего невольного заточения. Вместе с ними вышли ее сестра с сыновьями Борисом и Михаилом, которая еще в 1608 году овдовела и одна растила детей.
Руководители ополчения никого не дали в обиду и позволили желающим уехать в свои имения для поправки здоровья. Марфа решила, что лучшим местом для поселения может стать костромское село Домнино, далеко отстоящее от полей сражения (следует вспомнить, что именно в Кострому бежали московские князья в минуты опасностей). Сборы были очень недолгими. В дорогу взяли только самое необходимое, поэтому уже в начале ноября Марфа с сестрой и детьми оказались на месте.
Спаситель Сусанин
В Домнино изголодавшиеся «кремлевские сидельцы» наконец-то смогли вволю поесть мяса, масла, яиц, молочных продуктов и овощей. Красивая природа, прогулки по полям и лесам восстанавливали здоровье и вливали новые силы в измученных женщин и их сыновей. Хозяйственная Марфа сразу же проверила закрома и выяснила, что собран хороший урожай, в амбарах много различного зерна, в погребах — солений и свежих овощей. Не было урона ни в скотине, ни в птице. Все говорило за то, что начинавшаяся зима будет сытой и спокойной. В хорошем ведении хозяйства была большая заслуга местного старосты Ивана Сусанина. Марфа от всей души поблагодарила его за отличную службу и наградила, чем смогла.
Очень вольготно было в Домнино сыновьям Марфы и ее сестры. Михаил, Борис и второй Михаил были почти погодками. Юноши лихо скакали на конях, ходили на охоту с местными крестьянами, развлекались зимними забавами. Марфа с сестрой занялись рукоделием, привлекая к этому занятию крестьянских девушек. Ведь за время осадного сидения их одежда заметно поизносилась.
Однако мирная идиллия продолжалась недолго. Крестьяне из соседних деревень сообщили, что на Вологодской дороге стало неспокойно. Появились отряды вооруженных людей, которые грабили путников и даже нападали на населенные пункты в поисках продовольствия и каких-либо ценностей. Никто точно не знал, кто были эти разбойники. Некоторые по виду напоминали донских казаков, другие явно смахивали на иностранцев. Судя по всему, они когда-то входили в состав разношерстной армии Лжедмитрия И, но после его смерти превратились в бродяг и грабителей «с большой дороги». На костромских просторах им было вольготно, поскольку никаких правительственных войск здесь не было, а села и деревни были достаточно богатыми.
Для Марфы это известие прозвучало как гром среди ясного неба. Вновь приходилось бояться за жизнь сына и свою участь. Ее охватила паника. Тогда староста Иван Сусанин посоветовал установить на развилке дорог — Вологодской и ведущей в Домнино — дозор. В случае опасности он мог заранее оповестить обитателей имения и уберечь их от непрошеных гостей. Так и сделали. Самыми добросовестными дозорщиками стали сам Сусанин и его зять Богдан Собинин. Вскоре все вокруг завалили высокие снега, и стало казаться, что расположенное вдали от главного тракта Домнино может жить спокойной жизнью. Без проводника его было сложно отыскать в густом лесу.
Однако шайка грабителей проведала о богатых обитателях домнинской усадьбы. Они полагали, что знатные боярыни вряд ли приехали из Москвы с пустыми руками. Поэтому вскоре дежурившие на дороге Иван и Богдан заметили группу вооруженных всадников. Подъехав, незнакомцы стали спрашивать дорогу на Домнино. Сообразительный староста сразу понял, что это и есть те, которых так боялась его хозяйка. В голове тут же созрел план увести непрошеных гостей подальше в лес и дать возможность Марфе с сестрой и детьми уехать в безопасное место.
Иван Осипович вызвался стать провожатым. Он убедил незнакомцев в том, что хорошо знает местность и что путь в Домнино неближний, леса кругом непроходимые, и без провожатого в них можно запросто заблудиться. Сам же потихоньку шепнул зятю, чтобы тот прямиком скакал в село и предупредил хозяйку об опасности. Наконец договорились, что Сусанин поведет польско-казачий отряд в Домнино самой кратчайшей дорогой — лесными тропинками. На самом деле отважный провожатый отправился к непролазному Исуповскому болоту, находящемуся во впадине между селами Домнино и Исупово. Оно было засыпано глубоким снегом и местами еще не до конца замерзло. Всю ночь водил мужественный Иван Осипович польско-казачий отряд по лесным чащам и болотистым топям. Только под утро показались огоньки села. Но это было не Домнино, а Исупово. Тут грабители поняли, что их провели. Они набросились на Сусанина и зверски с ним расправились.
Обо всем этом Марфа не знала. Предупрежденная Богданом Собининым о грабителях, она быстро собралась вместе с сестрой и сыновьями и тут же направилась в Кострому. Там у нее был дом, в котором можно было жить во время военной опасности. Крестьяне доставили запасы продовольствия, и беглецы стали надеяться, что будут жить спокойно. Занятые своими проблемами Марфа и ее сестра долго были не в курсе происходивших в Москве событий; Только зимой местный воевода рассказал, что Кремль полностью очистили от поляков, образовалось временное правительство во главе с Д. Т. Трубецким и Д. М. Пожарским. Большинство «седьмочисленных» бояр во главе с Ф. И. Мстиславским из столицы выслали, поскольку готовился избирательный Земский собор, на который их, как изменников, приглашать не собирались. Собор должен был решить вопрос о кандидатуре нового царя. Предполагалось, что главную роль на нем будут играть представители городов, а не сами ополченцы, чтобы потом в стране не было новых раздоров и междоусобия.