Зачем же я вообще решился отправиться в эти Пустоши? Во-первых, мне в очередной раз стало скучно сидеть в столице и постоянно муштровать бойцов. Да, это полезно для боеспособности стрелецкого корпуса, но вместе с тем это могут делать и мои офицеры. Во-вторых, нужны были деньги и деньги большие. Конечно, доход с мануфактуры, контракта и корабля шёл, а деньги там были приличными, но и расходы оставались значительными. Помимо выплаты жалования своим людям, было необходимо также закупть провизию и некоторое снаряжение, а также нанимать новых людей. К тому же корабль также требовал больших затрат на содержание. К тому же, одной оружейной мануфактурой я ограничиваться не хотел.
Какие ещё хотелось мне возвести промышленные объекты? Как минимум винно-водочную мануфактуру. Люди пили раньше, пьют сейчас и будут пить дальше, а потому на этом можно построить на этом неплохой бизнес. Похожий на водку напиток в этом мире уже был, но производился небольшими партиями, а потому при полноценном промышленном производстве может получится отгрызть часть местного рынка, хотя монополистом стать скорее всего не получится. Куда как более важным элементом в моём экономическом плане должна была стать ткацкая мануфактура. Сия идея развилась у меня в голове благодаря Рюгленду. Немалый кусок экономики этой страны стоял как раз таки на ткаческом ремесле. Бывало, что целые города были заняты тем, что пряли ткань, окрашивали её, а затем и шили одежду. Рюгленд был слишком далёк от Сурии, а потому стоимость рюглендской ткани для местных был дорог, но я мог это исправить. Благодаря связям в столичном городе Рюгленда Безале, у меня очень даже может получится закупить все необходимые станки, переманить мастеров, а также привезти овец, шерсть которых потом и отправится на производстве. Именно для будущих пастбищ я во многом и просил у царя земли. Вот для этих двух производств мне и нужен был денежный капитал, даже четверти которого я ещё не накопил.
Поэтому я взял два десятка своих страдиотов и отправился в восточную страны. Сейчас страдиоты были набраны из младших боярских сынов, которые не получили собственных земель, а потому были не против послужить в качестве наёмников за хорошую плату. Особенно меня радовал тот факт, что местная доктрина во многом строилась на применение больших масс стрелковой конницы. Эта доктрина диктовалась тем фактом, что последние сотни лет Сурии приходилось воевать с харисиндцами, которые также бились в седле и с луком в руках. Такую бы мне кавалерию в борьбе с Ларингией, то удалось бы победить куда быстрее. В общем, своими конниками я был доволен.
Границей с Великой Пустошью, как и во многих других местах, служила полноводная река, имеющая имя Ярык. Перебираться через неё при помощи местных жителей. Не смотря на постоянную опасность, исходящую от жителей Пустоши, они предоставляли услуги паромщиков для тех лихих отрядов, которые отправлялись в Пустошь за богатствами и славой.
Всего под моей рукой, не считая Вирта, было всего двадцать один человек. Этого не так уж и много, но учитывая выучку моих всадников, мы представляли грозную силу. Вирт, как и я, с луками совсем не дружили, а потому он решил взять для себя кавалерийский арбалет, коими пользовались конные сержанты на западе континента, а я же вооружился ещё тремя пистолями и захватил одну аркебузу. Пистоли Мадир изготавливал лишь по личному заказу, а потому во всей Сурии подобным оружием обладали лишь двое: я и царь Владислав. Государь имел при себе всего один пистоль, но тот был инкрустирован золотом и дорогой слоновой костью, являясь скорее очередным украшением, улучавшим имидж правителя мощного царства.
Переправившись через Ярык, мы тут же двинулись по заранее запланированному пути. Ествественно, я не стал наедятся на свою удачу, отправляясь в столь опасное путешествие, а потому нашёл человека, что уже не раз ходил за Ярык за добычей. Это был Военаг и в его компетентности сомневаться не стоило. Он был не молод, но даже его движения указывало на то, что вступать с ним в конфликт не стоит. Военаг не сильно высок, но выделяло его даже не рост, а длинные вислые усы и полностью обритая голова. Такая внешность выделяла самых южных из суров, что владели степными землями. Если у северной части страшным преступлением срубить бороду, то на юге срубить усы. Как стало известно позже, то его земли выжгли халисиндцы, а потому он и стал зарабатывать походами за Ярык. При прошлом царе ходить туда мог любой, лишь бы был готов, то сейчас это стало регулироваться сильнее и необходимо будет уплатить фиксированный процент за каждого бойца, что вернулся из похода, да и пересекать реку можно лишь в определённых местах, а иначе можно будет столкнуться с пограничными отрядами, которые отберут вообще всё награбленное в пользу государства.
- Военаг, а там куда ты нас ведёшь, точно никто нас не встретит?
- Сомневаюсь, Вадим. – махнул рукой наш усатый проводник, - Там местный главный слишком суровый. К нему даже кочевники не суются. Думают, что он злой колдун какой-то.
- А мы сунемся? – усмехнулся я.
- А мы и не кочевники. Под ним человек сорок конных, но он вменяемый – поймёт, что мы в седле лучше бьёмся и на попятную попрёт.
- То бишь кочевники его боятся, а он должен бояться нас? Совсем не вижу изъяна в твоих мыслях. – с явной долей сарказма заметил я.
- Ну, придётся немного саблями поработать. Тебе впервой чтоль?! – ухмыльнулся Военаг, - Он только кажется грозным, а воины его не больше, чем пахари обычные. Поселение у него укреплённое, так что нам кровь из носу надо его вытянуть в поле. Если твои парни и вправду столь боевитые, то всё у нас будет отлично.
Достоверно узнать, насколько хорошими вышли эти страдиоты узнать мне не довелось, но на обучении они показывали себя просто отлично. Работали они слажено, а в схватках один на один и вправду могли уверено биться с Виртом и Берндом, а это уже результат более чем впечатляющий.
До нужного места мы добрались всего через сутки пути, преодолев километров так шестьдесят. Похоже, что это был один из немногих местных чернозёмных «оазисов» и это пятно заселил какой-то крепкий хозяйственник. Свой хутор он обнёс земельно-каменным забором, высотой всего в два с половиной человека. Больше было и не нужно, ведь никто здесь осадами не воевал, ограничиваясь полевыми сражениями. Да и как вообще вести осаду, если армии здесь редко когда превышали полсотни.
Ночью воевать никто не собирался, однако Военаг несколько раз проехался из стороны в сторону на грани видимости из поселения. Делал он это не просто так и явно понимал дела в Пустоши гораздо лучше нас. Собственно, я это и решил уточнить.
- А зачем ты это сделал?
- Ночью здесь никто не бьётся, но я предупредил его о том, что мы готовы к разговору. Скорее всего он пошлёт к нам переговорщика, чтобы узнать зачем мы прибыли и каковы наши условия. Поверь мне, если он поймёт, что мы слабы, то он атакует и тогда ему конец. Но на самом деле, сколько бы он не казался опасным, но как таковой силы за ним нет.
- С чего ты так в этом уверен?
- А я на его хуторе бывал и разговоры жителей его слышал. Они боя боятся больше, чем любой холоп у нас в Сурии.
- В поле же он выйдет из-за того, что иначе потеряет свой авторитет и грабить его придут все кому не лень?
- Правильно мыслишь.
Военаг не ошибся. Ночью никто так к нам и не подошёл, но ближе к рассвету в наш лагерь и вправду наведался всего один всадник. Он был молод, но его цепкий взгляд подмечал абсолютно всё, что могло его заинтересовать. Сам он тоже выглядел необычно. Он был одет в длинную тунику дорогого синего цвета, поверх которой надета меховая жилетка, чёрные штаны из крепкого войлока, а на ногах и вовсе были короткие сапожки из мягкой кожи. Тунику он подпоясывал поясом из грубой кожи с украшением из хаотично перфорированной пряжки. Пирамидоподобную шапку при приближении к нам он снял и сейчас держал заткнутой за пояс.
- Что вам нужно? – на плохом сурском спросил молодой человек, не слезая с коня и не убирая с рукояти своего клинка ладонь.
- Золото, серебро, медь, ткани, драгоценные камни, лошади и скот. В общем всё что имеет ценность. – коротко обрисовал я ему ситуацию.
- У тебя мало воинов, сур. – заметил переговорщик, - Лучше уйди с этих земель, а инче тебя ждёт смерть.
- Это мы решим в бою. – дерзко заметил я.
Он ничего не ответил мне и просто повернул коня обратно в сторону своего хутора, на башнях у которого его уже ждали люди. Успел только он скрыться за воротами, как мы сразу же выстроились в цепь, приготовившись обстрелять врага, который не заставил себя долго ждать. Меньше, чем через полчаса из-за ворот стали выезжать всадники, число которых было чуть меньше четырёх десятков. Доспехи у них были необычными: кольчуги были всего у четверых, ещё двое имели доспехи из кожи, на которые были нашиты широкие металлические пластины, а остальные и вовсе носили какие-то тканые кирасы. Шлема же имели вообще все. Кто-то имел округлые шлема из нескольких стальных пластин, прикрывающие щёки и нос, а другие плотные хлопковые шапки. Оружием же этим воинам служили луки, копья и топоры на длинных рукоятях. Щитов же они не имели, ввиду того что хоть какое-то дерево отыскать в степи было сложно. Кони же у них были подобны нашим – степные, выносливые, но коротконогие.
Двигаться наш враг начал первым, приближаясь к нам такой же развёрнутой стеной. Я приказал сближаться, готовясь к стрельбе. Не успели мы подойти на достаточное расстояние, как жители хутора выстрелили нестройным залпом. Самая близкая стрела упала в доброй дюжине метров от нас. Стало понятно, что эти всадники если и умеют воевать, то только в своих мечтах, а это развязало мне руки. Я отправил людей в бой. Мои конники оказались куда как более точными и после первого залпа противник потерял четырёх человек, сражённых стрелами. После этого моя конница резко разделилась на две части, огибая нестройные ряды всадников хутора. Стремительный манёвр страдиотов напугал врага, и они стали хаотично стрелять по моим бойцам, тогда как боярские сыны били прицельно, выбивая врагов из сёдел тяжёлыми стрелами. Сделав ещё один залп, мы ринулись в атаку, перекрывая отход врага обратно в хутор. Хуторяне, заметив это, сразу же схватились за копья и поскакали к нам, но скорость их была куда как меньше, чем нужно для вменяемого таранного удара.