Проблема сроков исполнения пророчеств
Описания самозванца в памятниках Смуты включают ряд иных определений, которые заслуживают особого внимания. В «Плаче о пленении и конечном разорении Московского государства» о смерти Лжедмитрия, «сына тьмы, сродника погибели», читаем: «Премилостивыи же Бог наш Троица не до конца сему врагу попусти всезлобныи яд излияти, вскоре разъсыпа бесовския его козни. И душа его зле исторгнуся от него...»1. Сходные обороты обнаруживаются в грамотах Смутного времени и других памятниках2. В «Истории» близкие образы играют важную роль, причем Палицын (как и дьяк Тимофеев) прямо указывает на источник своих слов.Говоря о пришествии в Россию Марины Мнишек, Тимофеев соотносит это событие с пророчеством о последних днях из Апокалипсиса: «...огнеподобно же ереси яростию, не яко царица, но человекообразная аспида, на християнство грядуще, дыша, подобне, якоже иже о женах во Откровении Богослова лежит: едина едину, нечестива благочестиву хотя потопити изо уст водою» (Временник, 87). Аспид (змий, дракон), изливающий воду из пасти на праведную жену (Церковь), - важный мотив Откровения. В соответствии с пророчеством в последние времена Змей-дьявол будет низвержен с небес архангелом Михаилом и, оказавшись на земле, начнет преследовать жену-церковь: «...и егда видев змии, яко низложен бысть на землю, гоняше жену... И испусти змии за женою изъ оуст своих воду яко реку, да ю в реце потопит» (Откр. 12: 13-15. Л. 68). Со змеем Откровения автор «Временника» сравнивает невесту самозванца. В этом фрагменте Тимофеев цитирует Писание не дословно: Марина Мнишек называется не только «аспидой», но и «нечестивой женой», что отсылает к иному образу Откровения - Блуднице (Откр. 17; «беззаконная жена» в соответствии с известными на Руси пророчествами должна воцарится в конце времен, перед пришествием антихриста3). По предсказанию Иоанна Богослова, потопить праведную жену будет пытаться сам Змей; уподобляя «христианство» (Церковь) и Марину-аспида двум девам, Тимофеев создает образ, отдаляющийся от текста Писания, но достаточно яркий и понятный читателям, хорошо знающим новозаветные пророчества.В «Истории» Палицына образы Откровения играют особую роль. Рассуждая о царствовании Отрепьева, книжник утверждает: «...диавол восхитив к поглощению того насыщенна (православной России. - Д. А.) самовольне приведе. И уже чааше конец злобе изблеван видети. Но не у еще время времен и полвремени исполнися, по Откровению Иоанна Богослова. Тем же и Господь не отверже еще нас» (Сказание, 115). Слова об «изблевании» зла самозванцем перекликаются с иными памятниками Смуты. Однако Палицын пишет о «времени времен и полвремени».В эсхатологической традиции указанный срок соответствует трем с половиной годам - периоду, который суждено править антихристу в последние дни4; в то же время само определение непосредственно связано со счетом лет, отведенных до конца света. В книге пророка Даниила об исчислении этого срока сказано: «...и слышах от мужа облъченаго в багряницу... и кляся (Дан. 12: 7. Л. 159)5. Палицын не упоминает Даниила, но ссылается на Откровение Иоанна Богослова, причем цитирует отрывок из того же места пророчества, что и Тимофеев6 (описания Змея, изрыгающего воду на жену-Церковь: «И даны бышя жене две крыле, орла великаго да парит в пустыню в место свое, и да препитана беше ту время времен и полвремени, от лица змиина». Откр. 12: 14-15). «Время времен и полвремени» имеет здесь то же значение, что и в книге Даниила; предсказание о времени конца непосредственно связано с «излиянием воды» - попыткой дьявола в последние дни уничтожить Церковь и прийти к власти на земле.Образ Лжедмитрия в «Истории» основан, как видим, на эсхатологической символике. Зло, которое «изливал», «изблевывал» в России самозванец, уподобляется воде, изрыгаемой Змеем на Церковь в последние дни; подобно самому дьяволу, Отрепьев пытался «затушить» Христову благодать. Последние времена не наступили лишь потому, что отмеренный Господом срок - время времен и полвремени - не прошел, и Змей-сатана не смог исполнить задуманное. Объяснения Палицына, связывавшего самозванца с сыном погибели, типичны для эпохи. Чтобы понять, какие представления были актуальны для культуры начала XVII в., обратимся к более широкому контексту.
1 Плач о пленении... С. 188. Данный отрывок «Плача» близок к описаниям Жития царевича Димитрия Угличского. Ср.: «По том же окаянный конечное зло нача помышляти на православную христианскую веру, иже многочисленное множество - от велмож и до простых людей - погубите и веру христианскую до конца искоренити и своя богомерзкая папежская учинити. Всемилостивый же Господь наш и Бог не до конца милость свою отсече, ниже во веки прогневася, не попусти ему сего злаго дела совершити вконец...» (Житие); «И потом хоте разорите православную христианскую веру и святыя церкви и учинити костелы латынские и люторскую веру устроити. Премилостивыи же Бог наш Троица не до конъца сему врагу попусти всезлобныи яд излияти...» («Плач»), (См.: БЛДР. Т. 14. С. 118,186-188.) Ср. описание Сигизмунда в Разрядных записях: «...и хотя Московское государство до конца разорити и православную истинную крестьянскую веру греческого закона хотя искоренить, а хотя свою проклятую еретическую латынскую веру в Московском государстве утвердит» (Белокуров С.Л. Разрядные записи за Смутное время.(7113-7121 гг.). М., 1907. С. 58).2 См., например: Памятники истории Смутного времени. С. 25; Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений... С. 192.3 Правление «буявой» дочери дьявола, несущее кровь, разврат и богохульство, описано в эсхатологической части Жития Андрея Юродивого (Молдован A.M. Указ. соч. С. 412-414; см. также: Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества. Казань, 1859. С. 459).4 См., например, в «Казаньи об Антихристе» Зизания: Кириллова книга. Л. 52об. О сроке в 3,5 года см. также: Деревенский Б.Г. Учение об Антихристе в древности и средневековье. СПб., 2000. С. 26; Митрополит Макарий (Оксиюк). Указ. соч. С. 68.5 Слова из пророчества Даниила цитируются в разных памятниках. См., например: Летописец Еллинский и Римский. С. 66.6 Апокалиптические образы Жены-церкви и Змея-дьявола применялись в книжности и иконографии Московского царства, выражая, в частности, идею Третьего Рима (см.: Ульяновский В.И. Смутное время. С. 340-341).
Эсхатологические ожидания Смуты в контексте "переходной" эпохи
Появление второго самозванца трактуется многими авторами Смуты как новая попытка сатаны или антихриста захватить богохранимое государство. Палицын изначально именует Лжедмитрия II лже-Христом. «На готовое... селение дьяволи мечты приде сам отец лъжи сатана», - утверждает Хронограф 1617 г.1; антихристом называет второго самозванца автор Псковской летописной повести, в которой не говорится о Лжедмитрии I. На новом этапе Смуты, после коронации Шуйского, эсхатологические ожидания стали распространяться в народе; в «Видениях» этого периода утверждалось, что Господь готов окончательно погубить весь Третий Рим2.Ожидания конца света в ближайшем будущем характерны как для раннехристианской мысли, так и для средневековой культуры. После того как миновал семитысячный (1492) год, на Руси оказалась актуальной идея о конце света в «восьмой (наступивший) век»3. Мир обветшал, «яко настоящий оубо состарившийся веко, и дни сия лукавыя»4. Неизвестной оставалась лишь точная дата: «А якоже видим человека состаревшася, и вемы яко оуже скоро оумрети имать ибо емоу предшли соуть лета, но котораго дни и часа, не вемы. Такоже и о Христове пришествии, и о кончине века сего разумеем»5.В XVII в. эсхатологические ожидания стали беспрецедентно «стабильными»: конца света ожидали постоянно, в связи как с летоисчислением, так и с определенными событиями. Впервые это произошло в самом начале столетия, в период Смуты, о чем говорят уже многочисленные сообщения о знамениях и «видения» этого периода; вскоре эсхатологические ожидания воскресли вновь, в ходе реформ 1653-1654 гг. и церковного Раскола. На рубеже ХVІІ-ХVІІІ вв. антихриста видели в Петре I, знамения конца света - в его реформах. Наконец, особое место заняли ожидания Второго пришествия, связанные с приближением 1666 г.: «А по исполнении лет числа, тысящи шести сот шестидесяте шести, не непотребо и нам от сих вин спасение имети да не некое бы что зло пострадати, по преждереченных, исполнение Писания свидетельств: яко настоит день Христов, якоже рче апостол», - говорится в Книге о вере, изданной на Москве в 1648 г.6 Пришествие антихриста должно свершиться через 18 лет, и тогда люди узрят самого сына погибели: «И не несть ли быти готовым подобает, аще кто достигнет тех времен, на брань с самим диаволом»7. Известные слова Христа «не ваше есть розумети часы и лета, што положил отец во своей владзы» не препятствовали хронологическим вычислениям: время Второго пришествия сокрыто от «людей превротных», а «до своих» если и не открыто прямо, то дано разуметь по предсказанным знамениям8. Одним из популярных сочинений, исчислявших время конца света по знамениям, стало «Казанье...» Стефана Зизания. По мнению украинского книжника, своим людям о конце света известно многое: сын погибели не пришел в мир в 1492 г., но ожидать его следует вскоре после 7000 г., на восьмой день Христос явился ученикам, на «осьмой век» (тысячелетие) должно свершиться и Второе пришествие. Еще Соломон предсказывал, что в «восьмом веке» произойдет кончина «веку сему» и начнется новое время9. До завершения времен осталось немного: как только антихрист распространит католическую «мерзость запустения» в православных храмах и по земле распространятся бедствия, людям останется ждать лишь звука архангельских труб. В конце века никониане будут доказывать невозможность скорого Пришествия Христова, ссылаясь на то же пророчество на Елеонской горе, в частности опираясь на то, что Евангелие еще не проповедано всем языкам и народам; в «Казаньи» утверждается иная известная трактовка: «еще не сям было выполнило тисяча лет от вочловеченя Христова, проповелося Евангелие не мало всему свету», а затем через Вселенские Соборы «толя по всему свете... всем народом оповежено»10.«Казанью» вторила московская «Книга о вере»: «Яко но седмих тысящех приход его будет по еже седми деньми мир совершися, и по еже седмотысящными леты боудет кончина»11. События, предвещающие скорый конец, легко находились в истории. Одним из важнейших представлялось здесь разделение католической и православной церквей - «отпадение» от веры исинной римского понтифика. «Всю же власть от тех времен царьскую и святительскую папа на себе привлече, вкоупе и царь и святитель наречеся. Не явный ли сей антихристов предотеча». Конца света ждать не долго: «Не коснит Господь обетования... се бо дние лет наших и месяцы, яко сония преходят, и яко сень к вечеру, да приидет вскоре страшное и великое Пришествие Христово»12.Глава Римской церкви оказался включен в эсхатологическую модель и авторами Смуты. В «Истории» Палицына о папе, «