Царь Василий Шуйский, впавший «в великое страхование и скорбь», лихорадочно пытался удержаться у власти и собрать свою разогнанную после Клушинского сражения армию. Но для этого ему надо было справиться, как с полками гетмана Станислава Жолкевского, занявшими позиции царской армии в Можайске, так и с самозваным царем Дмитрием, посчитавшем в Калуге, что пришел его час и отправившимся в поход на Москву. Казалось, что сразу вместе вернулись минувшие времена тяжелого противостояния, как с болотниковцами, так и с тушинцами. Первым перестал подчиняться в Рязани Прокофий Ляпунов. На сторону «царя Дмитрия», собравшего новые силы («все сброд, шляхты мало» сказал о них Иосиф Будило) и сделавшего своим гетманом Яна Сапегу, стали один за другим переходить города. Очень быстро волна этих «измен» дошла до Коломны и Каширы, лишь зарайский воевода князь Дмитрий Пожарский после небольшой войны с жителями города, договорился (при поддержке протопопа Дмитрия), что ему не будут препятствовать служить действующему царю, а он согласится с тем, кого выберут царем вместо Шуйского.
С Можайской дороги угрожало Москве королевское войско, с Коломенской, Каширской, Калужской — «воровское». Единственной силой, способной вступиться за царя Василия Шуйского, были тогда войска «крымских царевичев», снова, как и за год перед этим, призванных русским царем воевать в Московское государство. Это ли не был приговор власти Шуйского? Крымские татары, получив свои «поминки» от высланных им навстречу воевод бояр князя Ивана Михайловича Воротынского, князя Бориса Михайловича Лыкова и окольничего Артемия Васильевича Измайлова, «сошлися с Вором в Боровском уезде на реке Наре». Но это был их единственный крупный бой, после чего крымские царевичи, сославшись на то, «что изнел их голод, стоять не мочно», ушли за Оку, привычно собирая трофеи и захватывая пленных в Украинных городах. Авраамий Палицын написал об этом призвании крымцев себе на беду: «на царе же Василии за то дары великиа вземше и от всея земля плену, яко скот в Крымское державство согнашя»[527].
Калужский «Вор» продолжил свой поход к Москве, а бояре вынуждены были отойти к Москве и по дороге едва не потеряли остатки артиллерии. На пути войска самозванца лежал Пафнутьев-Боровский монастырь, разоренный 5 июля 1610 года, несмотря на героическое сопротивление защитников Боровска во главе с воеводою князем Михаилом Никитичем Волконским, погибшим прямо в храме перед ракой Пафнутия Боровского. Вслед за этим воинство самозванца, расправилось с игуменом, монахами и жителями города. Монастырь и рака чудотворца были разграблены. Спустя десять дней власти Николо-Угрешского монастыря, вероятно, уже знавшие об избиении боровской братии, вынуждены были впустить на постой калужского «Вора», снова пришедшего под Москву добывать себе царства[528].
В столице больше не верили в способность царя Василия Шуйского как-либо справиться с надвигавшимися переменами. На языке летописи это называлось так: «Бысть же в лето 7118 году, месяца Июля, на Москве на царя Василья пришло мнение великое». Впрочем, «мнения» эти были давно известны, только на этот раз нужно было принять решение в виду подошедшего к Москве войска самозваного «царя Дмитрия», обороняться от которого было попросту не с кем. Начались переговоры с бывшими тушинцами, суть которых сводилась к тому, чтобы расчистить место какому-либо новому претенденту, а не тому из-за кого уже несколько лет продолжалась междоусобная брань. В «воровские полки» ездили «уговариватца, чтоб они отстали от Тушинского». За это обещали свести с престола Шуйского: «а мы де все отстанем от Московского царя от Насилья»[529].
Другой и единственный вариант — перехода в подданство к королевичу Владиславу, предложил гетман Станислав Жолкевский. Коронный гетман тоже действовал стремительно, но очень тонко, используя не силу и обман, как у бывших тушинцев, а договоры и убеждения. После клушинской битвы у воевод князя Федора Андреевича Елецкого и Григория Валуева под Царевым Займищем уже не было возможности сопротивляться полкам гетмана. Но вместо возможной расправы с воеводами, он повел себя по-другому, сделав из бывших врагов настоящих союзников. 25 июня 1610 год а коронный гетман Станислав Жолкевский выдал царским воеводам крестоцеловальную запись в обмен на признание ими канд ид атуры королевича Владислава на русский престол. Гетман Жолкевский обещал всем, кто подчинится Сигизмунду III, от своего имени и от имени находившегося при нем польского и литовского «рыцарства», «веры християнские у Московских людей не отымати, престолов Божьих не разоряти, и костелов римских в Московском государстве не строит, и шкоты умышленьем никакия над Московскими людьми не зделати, а быт государем королевичу Владиславу на Московском государстве, как и прежние природные государи, и правит во всем Российском государстве».
Все это означало сохранение незыблемым положения церкви, существующего государственного устройства и территориальной целостности Московского государства. Более того, гетман обещал помощь в борьбе с калужским «Вором»: «А котори вор называется царевичем Дмитриевым имянем, и на того стоят и битися, и промышляти над ним заодно»[530]. С этой-то записью Григорий Валуев (тот самый убийца первого Лжедмитрия), явившись в Москву невредимым и со своим оружием, показал самый верный путь тем, кто ни при каких обстоятельствах не хотел возвращения к власти самозванца. Слишком уж очевиден был выбор между погружением в хаос и грабеж, что всегда сопровождало «Вора», и сохранением устоев под властью пусть иноземного, но настоящего, «прироженного» государя. Именно так должны были разрешиться все споры, ибо, по словам Авраамия Палицына, победили те, кто учел прошлые уроки: «Лучше убо государичю служит, нежели от холопей своих побитым быти и в вечной работе у них мучитися»[531].
Когда 17 июля 1610 года Захар Ляпунов и Федор Хомутов «завопиша на Лобном месте, чтоб отставить царя Василья», все уже были готовы к такому повороту, кроме самих князей Шуйских и их потерявших влияние советников. Патриарха Гермогена, делавшего слабые попытки «укреплять» и «заклинать» задумавших сведение с престола царя Василия Шуйского, просто не слушали. Боярская дума скоро тоже отказалась от защиты царя: «Бояре же немногие постояху за него и те тут же уклонишась». Более того, всем руководил царский «свояк» князь Иван Михайлович Воротынский, исполнивший формальную процедуру перевода царя Василия вместе с царицей «на старой двор». «Новый летописец» заметил «напоследи же от своих сродник прия конечное бесчестие»[532].
Справиться с небывалым делом мирного отречения от власти самого русского царя было все же трудно, поэтому все было освящено решением коллективного съезда (в прямом смысле) в присутствии патриарха Гермогена и боярской думы. Такой импровизированный земский: обор состоялся прямо в открытом поле, куда и «съехались» разные люди. По одним сведениям это происходило, «за Москвою рекою у Серпуховских ворот», по другим, — у Даниловского монастыря, по третьим — «у Арбатских ворот»[533]. В любом случае заметно стремление жителей столицы подкрепить свои действия ссылкой на участие всего «мира», если не всей «земли».
Но свести с престола царя Василия Шуйского оказалось пол-дела, надо было еще добиться, чтобы он никогда больше не претендовал на трон. Способ решения когда-то придумал Борис Годунов, навсегда усмиривший царские амбиции боярина Федора Никитича Романова монашеским постригом. Такую «тонкость», как нежелание бывшего самодержца менять царские одежды на чернецкое платье, обошли своеобразным способом. Вместо царя Василия положенные по чину слова произносил один из участников заговора князь Василий Тюфякин. Царица Мария последовала примеру мужа и также «на постригании ответу не даяше». Патриарх Гермоген продолжал называть царя «мирским имянем, царем», а князя Тюфякина иноком. Но дело было сделано, царя разлучили с царицей и отправили в Чудов монастырь. В России наступило междуцарствие.
Часть IV.Земские ополчения
1610, 17 (27) августа — Заключение договора с гетманом. Станиславом Жолхевским о призвании на русский престол королевича Владислава
1610, 11 (21) декабря — Убийство Лжедмитрия II в Калуге
1611, январь — февраль — Земское движение по организации Первого ополчения
19 марта — Московский пожар
1 апреля — поход под Москву отрядов Первого ополчения во главе с Прокофием Петровичем Ляпуновым, князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким и Иваном Мартыновичем Заруцким
30 июня — Приговор Первого земского ополчения
Июль — Убийство казаками главного воеводы Первого ополчения Прокофия Петровича Ляпунова
Сентябрь — Начало сбора нового земского ополчения в Нижнем Новгороде во главе с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским и Кузьмою Мининым
1612, март — Присяга казацких таборов под Москвою Псковскому «Вору» Сидорке — Лжедмитрию III
Апрель — июль — Переход отрядов нижегородского ополчения в Ярославль, деятельность земского «Совета всея земли», сбор сил ополчения
Август — Приход ополчения князя Дмитрия Михайловича Пожарского и Кузьмы Минина под Москву, бои с литовским гетманом Яном Карлом Ходкевичем
22–26 октября — Бои объединенного ополчения князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого и князя Дмитрия Михайловича Пожарского за освобождение Москвы от гарнизона польско-литовских войск