Его новые одноклассники на проверку оказались вполне вменяемыми ребятами, рядом с которыми можно было не бояться за сохранность личных вещей. Правда, и друзьями в полном смысле данного слова он их называть не мог. Издержки звания Пилота – сверстники упорно не желали воспринимать его, как обычного человека из плоти и крови с которым можно просто поболтать о том о сем. Любой разговор, в котором участвовал Стас, в течение десяти, максимум двадцати предложений незаметно сворачивался к теме пилотирования. Ребята мгновенно забывали о футболе, машинах и девушках, и заваливали Стаса вопросами типа: "Какова на вкус LCL? Как собачья моча или кошачья?", "Кто круче: Евангелион или Грендайзер?", "Я дико хочу стать пилотом. Замолви за меня словечко, а?".
Стас первое время бесился, потом забил. Бесполезно плевать против ветра.
Лишь одного он не понимал: Чего такого крутого они нашли в пилотировании?! Тупее и бесполезней работы еще свет не видывал! Все жизнь жить по уставу, надрываться на тренировках, и ради чего? Ради зарплаты, которую все равно нормально не потратишь? Или бесплатного высшего образования чисто для собственного развития?
Иногда ощущение бессмысленности происходящего выражалось у Стаса в странной форме – В виде глухой злобы. Хотелось сесть в Еву, выбраться на простор и топтать, топтать, топтать... Ублюдков, подсаживавших его московских друзей на иглу, торгашей, споивших отца, всех, кто поганил жизнь ему и его семье. К счастью, периоды злости длились не долго и скорее исполняли роль некой психологической разгрузки.
Жизнь, между тем, и не думала останавливаться.
Однажды утром прибивший по расписанию транспортник вместе с припасами и оборудованием доставил в Северный Док толстого, веселого, кучерявого парня на чьей ID-карте значилось: Гусев Алексей Витальевич, 17 лет, пилот Евангелиона 13. Характеры Стаса и Лехи различались по целому ряду пунктов, но, разговорившись, парни поняли, что они лучшие друзья и кого угодно друг за дружку порвут.
Жизнь до NERVа у Лехи выдалась еще более поганая чем у Стаса. Полный набор: мать - опустившаяся побирушка, отец невесть кто и невесть где, и, как результат, Новосибирский детдом, куда двенадцатилетнего Леху переправили органы соц. опеки. Но, несмотря на все это, Леха по части жизнерадостности мог поспорить с кем угодно. С веселыми шутками и улыбкой встретить первое погружение в LCL – это что-то из разряда вон.
Дальше - больше.
На праздничном вечере в честь нового 2017 года со Стасом случилось то, что хотя бы раз случается с каждым человеком. Молодежь, клубящаяся в выделенном начальством зале, беззаботно отрывалась под оглушающий рев динамиков. По рукам тайком ходили милые бутылки, спертые с взрослого стола. Одно из резких колебаний разбушевавшейся толпы буквально бросил Стаса и Свету навстречу друг другу. Взгляд за взглядом, слово за словом, их знакомство прошло путь от простого танца до полноценного медляка. К утру Стас уже не воспринимал себя отдельно от Светика.
Наверное, это и есть Любовь…
- Стасюсик?... Стасик?... Стас!... КОМОВ, БЛИН!
- Ась? – навыки Стаса краем уха слушать поток Светкиных сплетен иногда давали сбой
- Что я только что сказала?
Внутри черепушки Стаса недоуменно пожали плечами. Парень сымпровизировал:
- Комов, блин? – с самым невинным выражением произнес он.
- Baka… - закатила глаза Света.
- Ась? – поиск по базам данных ругательств результата не дал.
- Это японский, балбесина! Тебе перевести, или сам поймешь? – личико Светы выражало оскорбленность в лучших чувствах.
- Хм… Милый?... Нет?... Хороший?... Тоже нет? Тогда… - Стас понял, что ситуацию надо исправлять и быстро. Шутки в этом плане действовали безотказно.
Света, которая уже твердо решила обидеться, захихикала против собственной воли:
- Дурень ты, Стас…
- Ага! – широко улыбнулся парень.
Света вздохнула, выразительно покачала головой, а потом неожиданно спросила совсем не веселым голосом:
- Стас, что происходит?
- В смысле? – куда она теперь клонит, Стас решительно не понимал.
- Не прикидывайся. В Северном Доке только и разговоров о подготовке к чему-то… к чему-то… Короче, я у тебя спрашиваю: к чему?
- Да не знаю я! Циклоп передо мной не отчитывается.
В поисках новых сенсаций, Света иногда пыталась вытянуть из Стаса эксклюзивные подробности о его работе. Ее ждал облом - парень был нем, как рыба. Подписка о неразглашении и вездесущие ярлычки Совершенно Секретно – это вам не шутки, и создавать своей девушке лишние проблемы он не собирался.
Но в этот раз Стас реально был не в курсе. Парень вообще некогда не пытался узнавать о службе больше, чем ему официально сообщалось. Нафиг надо!
- Говорят даже… - с каждым словом голос Светы тускнел – Что вас куда-то отправляют…
- Боевая операция, что-ли? Интересно!
- Ты… Ты! – у девушки задрожали губы – Дурак! Тебя же убить могут! Дурак…
Стас был в шоке.
"Кретин! Какой же я кретин!"
- Свет, Светик… Ну… Ну ты чего…
- Отстань от меня, Комов - тихо всхлипнула Света, при этом прижавшись к парню еще сильнее.
- Свет, расслабься… Наверняка это обычные ученья. Промаршируем перед генералитетом и по домам – Стас осторожно гладил светлые локоны девушки – Ты и оглянуться не успеешь.
- А если успею?
- Уйду в монастырь.
- Ничего ты не понимаешь, Стасик.
Оттаявшая Света подставила щечку, демонстрирую, что парень частично прощен. На душе у Стаса запели соловьи…
- ПРЕВЕД, КРАСАВЧЕГИ!
Света пискнула от неожиданности. Стас, остановленный на пол пути к ее щечке, медленно развернулся, разминая кулаки.
На безопасном удалении от их столика, сложил руки на груди и весело ухмылялся второй пилот Нового NERV-России. Теплый слой подкожного жира позволял Лехе Гусеву щеголять по базе в черной футболке из тех, что продают на лотках с рок атрибутикой. Сюжет рисунка слишком гм… специфический, чтобы описывать его обычными словами, поэтому ограничимся списком персонажей: Медвед, Ктулху в костюме дяди Сэма, кипящий котел и Книга "Тысяча рецептов из морепродуктов". Фантазию напрягайте сами.
- Гусь пришел! – рассмеялась Света. Душевного расстройства как не бывало – Сколько подружек тебя на этот раз кинули?
- Моя твоя не понимать – Леха отвесил шутовской поклон
Тут следует сделать пояснение: Если Стас считал себя однолюбом, то товарищ Алексей Гусев оказался ярым борцом за свободные отношения. Пользуясь своей харизмой весом почти в центнер, Леха еще в детском доме взял за правило "ни дня без нового свидания!". Главным личным сокровищем, этаким талисманом Лехи был старый, истрепанный блокнот, содержащий летопись его похождений – телефончики девушек, все сплошь написанные разноцветными гелевыми ручками, украшенный нарисованными сердечками, картиночками и следами губной помады.
Рекорд продолжительность Лехиных отношений – два месяца.
Переезд в Северный Док его привычек не изменил. Наоборот - выросли аппетиты.
Одной девушки Лехи стало не хватать. Пока он встречался с двумя, все еще шло неплохо. Но когда его казенный смартфон начал разрываться от призывов трех пассий одновременно, жизнь у него превратилась в ад.
Леха плохо спал по ночам.
Леха похудел.
Леха вздрагивал от громких звуков и перекрасил свои шутки в траурный черный цвет.
Но, несмотря на все его старания и лишения, обеспечить каждую девушку должной заботой и вниманием у него не получилось. Крах был неминуем и случился полторы недели назад, когда все три подружки собрались вместе, поймали Леху в коридоре и прилюдно высказали все, что они о нем думают.
Временная Свобода пошла незадачливому ухажеру на пользу.
- Стас, друг мой, спроси у филина который час – подозрительно ласково попросил Леха.
Раздраженный Стас спросил.
- Еба… кх-кх… - чувство приличия заставило вовремя закашляться.
- Ага – подтвердил Леха.
В жизни пилотов Нового NERV-России существовало два главных источника неприятностей: Циклоп и Гестапо.
Циклопом за глаза называли могучего, как скала старшего сержанта - инструктора, поставившего своей целью измотать Стаса и Леху до смерти. Странное прозвище он получил благодаря жутковатому кибер-протезу с красным окуляром на месте левого глаза – сувенир на память о смуте Второго Удара.
Гестапо же это… это когда ты заходишь в утопающую в полумраке комнату со странно искривленными стенами. Там ты видишь массивный, давящий стол, а перед ним маленькую табуретку. Ты садишься на табуретку и ждешь. Уши вслушиваются в тишину, все нервы на приделе и вдруг, как всегда неожиданно, за столом появляется Надежда Кирилловна – главным психолог, курирующий пилотов.
Она некрасива, она неприятна и она умеет вскрывать людям мозги, словно консервы со шпротами.
Ты пытаешься закрыться, пытаешься спрятаться, но словом за словом она вытянет из тебя все: Она узнает обо всех твоих постыдных поступках. Она узнает о ссорах и оскорблениях. Она узнает размер груди у твоего последнего влажного сна, и сколько раз за ночь ты потом тайком пробирался в туалет. Утаить не выйдет ничего.
Но Надежда Кирилловна не простой психолог. Она не дает советов и не выставляет диагнозы. Она просто очищает разум пилота от всего лишнего.
Кроме входной двери в комнате Надежды Кирилловны есть еще одна. Промыв мозги она отправляет тебя туда. За второй дверью разлита тьма. Глаза с трудом различают круглый бассейн с неподвижной водой. Дверь за спиной закрывается, и тут же со всех сторон начинает звучать музыка, очень странная музыка. Ее звуки проникаю прямо внутрь, миную уши и барабанные перепонки. И сколько потом не пытайся, ты не сможешь вспомнить ни звука.