Боль от ран на душе, и закрыты глаза -
Для чего взгляд вперёд, если путь прям и ясен?
И нет рядом того, кто бы мог подсказать,
Куда дальше идти, если пламя погаснет.
Жизнь – свеча на ветру, и дрожит огонёк,
И нетвёрдой рукой в Книгу вписаны судьбы.
Позабыта дорога, и путь наш далёк,
Жизнь на Грани миров, как на грани безумья.
Через память и боль, и опять долгий сон,
И опять путь прямой ляжет под ноги сталью,
И замрёт на губах то ли вздох, то ли стон -
Снова странники уходят за призрачной далью…
Как легко потревожить свой маленький мир:
Чуть коснулся не так - и изломаны крылья.
В этой жизни не слишком всё просто, пойми -
Против зова души воля часто бессильна.
Это просто печаль, это скоро пройдёт,
Как за ливнями вновь возвращается солнце,
И растопит жар пламени мертвенный лёд,
И забудется боль, и надежда вернётся…
(Тэм –Путь по Грани)
Глава XIII Вопросы Этики
Ведь, в сущности, нет ничего ни хорошего, ни дурного - все зависит от взгляда.
Вильям Шекспир "Гамлет"
Дата: 24 мая 2016 года
Время: добрые люди сидят по домам
Место: темные задворки Токио-2
Злой свет прожекторов обходил набережную стороной. Узкая дорожка сиротливо прижималась к серой стене, за которой к ночным облакам тянулись угрюмые постройки промышленного района. Впереди нависала над головой темная громада автомобильного моста – связующего звена между промзоной и сверкающим краем нарядных небоскребов. Там, на другом берегу широкого залива свет миллионов окон смешивался с мерцанием неоновых реклам. Отблески чужой радости пересекали водную гладь и ту же растворялись без остатка во мраке и холодной пустоте. Прогулочные трамвайчики, украшенные гирляндами разноцветных фонариков, толстобокие теплоходы и юркие моторные лодки старательно держались светлого берега.
Промозглый ветер тянул свою тоскливую песнь среди стальных конструкций моста. Ему подпевали опоры, тяжкими вздохами провожавшие редкие в столь поздний час машины. Под мостом царила тьма. Лишь в закутке между одной из опор и граничной стеной промзоны потрескивал небольшой костер. Круг желтого света освещал немудреный быт человека без определенного места жительства: старый матрас, настолько грязный, что казался естественной частью ландшафта, груда тряпья, разной степени изношенности и картонный ящик с немногочисленными пожитками. Картина неприглядная, но все равно чувствовалось, что хозяин лежбища еще не до конца опустился.
Над костром уютно шкварчал угольно-черный от копоти котелок. Пахло едой, дымом и домашним уютом. Огонь согревал и освещал.
Но, к сожалению, не мог защитить от непрошенных гостей.
Из ночного мрака вынырнул японец средних лет в "докерском" рабочем наряде. Маленькие, хитрые глазки деловито просканировали обиталище, подмечая всякие мелкие детали и, завершив обзор, остановили взор на куче тряпья на лежбище. Незнакомец брезгливо скривился:
- Ты что-ли… - мужчина сделала паузу и мерзко ухмыльнулся. - "Гуру"?
Куча тряпья зашевелилась и ответила:
- И тебе здравствуй, мил человек. Чем обязан?
- Разговор есть.
- Деловой?
- Более чем. Давай-давай, Гуру, подымайся. – незнакомец нетерпеливо хлопнул в ладоши.
- Ну раз так, тады конечно… Как же не подняться то… О-хо-хох… - над тряпьем с кряхтением показалась голова в вязаной шапке.
Хозяин печального обиталища оказался старым, но пока еще не немощным европейцем. Особые приметы: могучая, седая как лунь, борода, нос картошкой и живые какие глаза, смотрящие на мир с особой хитринкой, присущей опытным, изрядно пожившим и много чего на свете повидавшим людям. Старик улыбнулся во все свои последние полтора десятка зуба:
- Уф, старость не радость… Кости ломит, да и зрение уже не то… Видать недолго мне осталось… А ведь было же время… Эх… - по-японски старик говорил бегло, со слабым акцентом.
- Было-было! – согласно кивнул незваный гость. – Только давно и неправда. Значит зрение уже не то? ОК, сейчас проверим! – он достал из нагрудного кармана куртки маленькую заламинированную фотографию и сунул старику под нос. – Видал такого, Гуру?
Старик с минуту старательно напрягал морщины на лбу и чесал в затылке, потом сокрушенно вздохнул и отрицательно покачал головой:
- Увы и ах, ТАКОГО… - он сделал упор на слове "такого". – не видал.
- Уверен? Не спеши, посмотри повнимательнее. Я подожду.
- Не тяни из меня жилы, мил человек, они старые и невкусные. – в голосе старика прорезались железные нотки. - Говорю тебе, не видел я такого парня.
Незнакомец наклонился к старику и заговорил по-другому – пугающе ласково и до отвращения участливо:
- Гуру, представь, что я стою перед тобою в двух экземплярах. Первый из нас – добрячок. Его до глубины души тронуло твою досье, и он мечтает помочь тебе обрести заслуженную старость в тепле и уюте. Взамен он просит о маленькой услуге – сдать нам парня. Кто он тебе в конце-то-концов? Всего лишь один из малолетних беглецов, любящих заглядывать к тебе на огонек. А если не сдашь, тогда верх возьмет моя вторая ипостась – въедливая злюка без стыда и совести. И первым ее деянием станет звонок в Иммиграционное ведомство по поводу одного бывшего военнопленного, незаконно проживающего на территории Японии. Так может все-таки напряжешь память, а капитан?
Старик посмотрел на незнакомца и глаза у него были наивные-наивные, кроткие-кроткие… Божий одуванчик, а не старик:
- Мил человек, почто ж ты меня, старого больного человека со света сживаешь? Али не угодил я тебе чем-то? Ну не видел я ТАКОГО парня, вот тебе крест!
Незнакомец с сожалением развел руками:
- Ясно. Играем в старческий маразм. А я то надеялся… Ну ладно... Собирай манатки, десантник, тебя завтра же вышвырнут из страны! Sayona… Хр-р-р!
Что его убило он, наверное, понял только уже на том свете.
Ладонь в черной кожаной перчатке с силой сжала незнакомцу рот, заламывая голову назад. Тело несчастного выгнулось дугой, глаза широко распахнулись в предсмертном ужасе, по конечностям прошлась короткая судорога и… и все. Сердце незнакомца, пронзенное стилетом, замерло навсегда.
Старик молча смотрел, как мертвое тело сползло на землю. Над ним, не переступая границ жилища, стоял совсем еще молодой парень во всем черном: черная косуха, черные джинсы и черные кроссовки. Шею закрывала серая бондана. В растрепанных темных волосах белела седая прядь.
Парень опустился перед трупом на корточки, отер об его кутку лезвие стилета и молча зашарил по карманам.
- Он, наверное, не один был. – хмуро произнес старик.
- Еще двое курили на берегу. Больше не будут. – равнодушно ответил парень. Он протянул старику найденный у трупа кошелек.
- Ополоумел что ли? Меня ж по нему сразу найдут и голову отрежут. – замахал руками старик.
Парень пожал плечами и положил кошелек обратно, оставив себе несколько купюр покрупнее. Поднатужившись, он ухватил труп за плечи и поволок прочь, быстро скрывшись в ночи. Спустя некоторое время старик услышал отдаленный всплеск. Незнакомец принял погребение в заливе.
Парень вернулся и замер перед закутком.
- Здравствуйте Одзи-сан {25}. Можно войти?
- Ох уж эта твоя вежливость… - покачал головой старик. – Заходи Синдзи.
Синдзи низко поклонился, подошел к костру и протянул к огню руки. Согревшись, парень снял со спины увесистую котомку:
– Здесь еда. Немного, конечно, но на пару дней хватит. – на лице Синдзи живыми выглядели одни лишь глаза, да и те он старательно прятал. Парень очень давно не улыбался.
- Вот спасибо! Уважил старика! – обрадовался Одзи-сан и придвинул котомку к себе. – Тяжелая... Где ж ты столько достал?
Синдзи неопределенно махнул рукой в сторону города.
- Понял. Не моего ума дела. – усмехнулся старик.
- Нет! Одзи-сан, простите! Я не хотел… - Синдзи ожил. Глаза умоляюще посмотрели на старика.
- Странный ты все-таки парень, Синдзи. – старик укоризненно покачал головой. – Смотрю я на тебя и все в толк не возьму: Зачем ты чурбаном бесчувственным прокидываешься? От кого прячешься? От кого закрываешься?
Синдзи стоял столбом, безвольно свесив руки, и рассматривал собственные кроссовки.
- Бука ты нелюдимая, Синдзи… - вздохнул старик. – Садись уж, в ногах правды нет.
Парень послушно сел на свое любимое место в углу. Колени тесно прижаты к подбородку, руки обняли ноги, голова низко пущена, но старик знал – видимость обманчива. В случае чего, парень молнией вскочит на ноги, и тогда берегись.
- Ох, и наделал ты делов, Синдзи. Ну вот зачем ты его убил? Не остаются такие дела без последствий. Добавил ты мне проблем на старости лет. – старик сокрушенно потряс головой. – Придется мне искать себе новую берлогу.
- Не придется, Одзи-сан.– Синдзи изо всех сил старался говорить убедительно. – Я его… - парень кивнул в сторону залива. – Знаю… Точнее знал… Он полицейский осведомитель и, поверьте, никто не будет по нему скучать. Районный "папа" только спасибо скажет.
- А полиция что же? – сварливо осведомился старик.
- Простите Одзи-сан, но никому и в голову не придет заподозрить вас в убийстве трех неслабых мужиков.
- Спасибо, Синдзи, успокоил. – саркастически поморщился старик.
- В любом случае, я буду рядом. – у парня сверкнули глаза.
- И в кого ты такой упертый?
- Вам лучше не знать.