Правительство Федора Годунова попыталось выслать против самозванца новое войско. Однако сил в столице было мало, и небольшой отряд московских стрельцов был легко разбит П.Ф. Басмановым под Серпуховом. Путь на Москву был открыт.
Красное село на геодезической карте 1739 г.
После перехода войска на сторону самозванца Лжедмитрий I неоднократно посылал гонцов со своими грамотами в Москву, где власти старались их перехватывать. Но все оказалось безуспешным. В 20-х числах мая 1605 г., из Крапивны, еще по пути в Тулу, самозванец направил в Москву новых посланцев – Наума Плещеева и Григория Пушкина. Одновременно с ними был отправлен отряд атамана Корелы, который 31 мая (10 июня) 1605 г. стал лагерем в нескольких верстах от Москвы. В столицу решено было проникнуть не с юга, откуда их ждали, а с совершенно другой стороны – с севера.
1(11) июня 1605 г. в пригородном Красном селе появились посланцы Лжедмитрия I. Здесь они прочитали красносельцам грамоту самозванца на имя московских бояр и с толпой отправились в город. Правительство Федора Годунова навстречу выслало было стрельцов, но те возвратились обратно, испугавшись толп народа. На Лобном месте Н.М. Плещеев и Г.Г. Пушкин вновь огласили послание Лжедмитрия I. Москвичи заволновались – народ хлынул в Кремль. Федор Годунов с матерью и сестрой были схвачены, а их имение было разграблено.
Успенский монастырь в Старице
3(13) июня 1605 г. из Москвы от имени бояр в Тулу к Лжедмитрию I были отправлены «с повинной» боярин кн. И.М. Воротынский и кн. А.А. Телятевский (тот самый, который бежал в Москву, видя измену войска). Накануне, еще до приезда князей И.М. Воротынского и А.А. Телятевского, самозванец отправил в Москву кн. В.В. Голицына и кн. В.М. Рубца-Мосальского, чтобы покончить с династией Годуновых. Патриарх Иов, самый ревностный сторонник Годуновых, был выведен с бесчестьем из собора во время церковной службы и как простой монах сослан в Успенский монастырь в Старице, где некогда был игуменом. Арестованные еще 1(10) июня 1605 г. Годуновы, родственники бывшего царя, и также их сородичи Сабуровы и Вельяминовы (в общей сложности 37 человек) были разосланы в заточение, а царицу Марью и царя Федора умертвили. Официально было объявлено, что царица с сыном отравились. Точная дата смерти царя и его матери неизвестна. Историк XVIII в. В.Н. Татищев называл 10(20) июня 1605 г.
В живых осталась лишь царевна Ксения, которая позднее была пострижена в монахини и сослана в монастырь во Владимире. Тело Бориса Годунова извлекли из царской усыпальницы в кремлевском Архангельском соборе, положили в простой гроб и вместе с телами жены и сына погребли в общей могиле в «скудельнице» в Варсонофьевском монастыре на Сретенке. Позднее, в сентябре 1606 г., они были перезахоронены в Троице-Сергиевом монастыре.
Самозванец узнал о гибели Годуновых в Серпухове. Затем он 16(26) июня 1605 г. остановился в Коломенском, где провел несколько дней, и 20(30) июня 1605 г. в сопровождении шляхтичей и казаков торжественно въехал в Москву.
Правление Лжедмитрия I
Появившись в Москве, самозванец озаботился укреплением своих позиций. Милости были объявлены не только Нагим, мнимым его родичам, но и всем пострадавшим в царствование Годунова, которых вернули из ссылки и возвратили прежние чины. Филарет Романов был рукоположен в ростовские митрополиты. Было удвоено жалованье войску. Вместо свергнутого патриарха Иова еще до торжественного въезда в Москву Лжедмитрий I возвел 14(24) июня 1605 г. на патриаршую кафедру Игнатия, родом грека, который, будучи архиепископом Кипра, вынужден был бежать от турок, затем в конце XVI в. прибыл в Россию и стал (с 1603 г.) рязанским владыкой. Первым из архиереев в июне 1605 г. он выехал в Тулу навстречу самозванцу, признал его и приводил к присяге «царю Дмитрию Ивановичу» народ в Туле. Вместе с Лжедмитрием I он парадно вступил в Москву, где ему как патриарху преподнесли посох и крест.
Бояре, намеревавшиеся играть видную роль при новом государе, просчитались. В Москве начались слухи о самозванстве царя. В этих условиях наиболее опасен для него был кн. В.И. Шуйский, бывший руководителем следственной комиссии по делу о смерти настоящего царевича Дмитрия в 1591 г. Через своих сторонников он начал распространять правду о самозванце. По доносу П.Ф. Басманова его заключили под стражу вместе с братьями и велели судить специально созванному собору из людей «всех чинов и званий». Суд приговорил его к смертной казни, назначенной на 30 июня (10 июля) 1605 г. В самый последний момент она была заменена высылкой – В.И. Шуйского и его братьев Дмитрия и Ивана сослали в окрестности Галича, а имущество конфисковали.
17(27) июля 1605 г. в подмосковном селе Тайнинском произошла торжественная встреча самозванца с царицей Марфой Нагой, привезенной из Выксинской пустыни (под Череповцом), которая «признала» в нем сына. На следующий день она торжественно въехала в столицу и поселилась в кремлевском Вознесенском девичьем монастыре. Более ничего не препятствовало воцарению самозванца, и через три дня, 21(31) июля 1605 г., в Московском Кремле состоялась коронация Лжедмитрия I. После своего венчания на царство он расплатился со своим войском, состоявшим по преимуществу из поляков, но те, взяв деньги, остались в Москве.
16(26) августа 1605 г. самозванец распорядился послать в Краков посольство во главе с Афанасием Власьевым за невестой царя – Мариной Мнишек. А.И. Власьев выехал из Москвы 5(15) сентября 1605 г. 1(10) ноября 1605 г. он прибыл в Краков. 12(22) ноября 1605 г. в присутствии короля Сигизмунда III и папского нунция Клавдия Рангони состоялось торжественное обручение Марины с Лжедмитрием I, которого представлял А.И. Власьев. В январе 1606 г. из Москвы были привезены 200 тыс. злотых Ю. Мнишеку, сверх 100 тыс., отданных Лжедмитрием I Сигизмунду III в уплату суммы, которую занял у него Ю. Мнишек на ополчение 1604 г. Тем не менее тот еще долго не ехал из Галиции, занимаясь пышными сборами, и только 19 февраля (1 марта) 1606 г. выехал из Самбора со свитой, состоявшей более чем из 2,5 тыс. человек. Путь лежал через Люблин, Брест, Слоним, и 3(13) апреля Ю. Мнишек прибыл в Минск.
В приготовлениях к свадьбе самозванец простил Шуйских, и после шести месяцев ссылки они вернулись в Москву, им было возвращено имущество и чины. Дав письменное обязательство в верности Лжедмитрию I, кн. В.И. Шуйский возвратился в столицу и, хотя внешне казался усердным его сторонником, начал готовить вместе с князьями В.В. Голицыным и И.С. Куракиным заговор против него. Заговорщиков поддерживало духовенство, у которого Лжедмитрий занял много денег, но не собирался их отдавать, и даже вынашивал план секуляризации части церковных доходов.
Заговор постепенно разрастался. По Москве в марте 1606 г. все более и более усиленно распространялись слухи о самозванстве нового царя. Некоторые из москвичей, желая быть мучениками, прямо обвиняли его в этом. Одним из них был дьяк Тимофей Осипов, прямо заявивший Лжедмитрию I, что он самозванец, за что был казнен.
Волжские и терские казаки, увидев, с какой легкостью Москва пала перед Лжедмитрием, весной 1606 г. выдвинули нового самозванца – молодого (16 лет) казака Илейку Муромца. Он был побочным сыном муромского жителя Ивана Коровина. После смерти родителей его взял в сидельцы в лавку с яблоками и горшками нижегородский купец Т. Грозильников. Оставаясь три года в этой должности, Илья имел случай съездить в Москву, где прожил пять месяцев. Отойдя от Грозильникова, он нанимался у разных торговых людей в кормовые казаки и ходил с судами по Волге, Каме и Вятке. В 1603 г. он был уже казаком при войске, ходившем в Терки, здесь перешел из казаков в стрельцы, а по возвращении из похода в Терский город вступил в услужение к сыну боярскому Василию Елагину, у которого и зимовал. Летом 1604 г. он поехал в Астрахань, где опять вступил в казаки и отправился на Терек в отряде головы Афанасия Андреева. Нового самозванца назвали «царевичем Петром», якобы сыном царя Федора Ивановича, родившимся в 1592 г. и которого Борис Годунов подменил девочкой Феодосией. Инициатором новой самозванческой авантюры стал атаман Федор Бодырин.
Терский воевода Н.П. Головин, узнав о появлении очередного самозванца, пытался было уговорить терских казаков выдать его, но те не согласились и, обойдя Терский городок, отправились в конце апреля 1606 г. к Астрахани. В город их не пустили, и они, миновав его, поплыли вверх по Волге.
Под знаменами нового самозванца собралось до 4 тыс. терских и яицких казаков, беглых холопов, грабивших купцов на Волге, между Астраханью и Казанью. Размах грабежей был настолько велик, что современники оценивали убыток от них в 300 тыс. руб. Лжедмитрий I не придал этому движению серьезного внимания и даже писал новому обманщику, что, если он настоящий сын Федора, пусть спешит в столицу, где будет принят с честью. Посланцы Лжедмитрия I застали казаков в Самаре. «Царевич Петр», рассказывают, действительно хотел воспользоваться этим приглашением, но, дойдя до Свияжска, узнал, что его мнимого дяди не стало, и повернул вниз по Волге.
Самара. Гравюра XVII в.
Лжедмитрий I, озабоченный подготовкой свадьбы, торопил Ю. Мнишека. Тот, торгуясь с будущим зятем, писал ему из Минска, что не может выехать из Литвы, пока Лжедмитрий I не заплатит королю всего долга. Самозванец обещал удовлетворить все требования Сигизмунда, прислал 5 тыс. червонцев в дар невесте и сверх того 5 тыс. руб. и 13 тыс. талеров на ее путешествие до русской границы. 8(18) апреля 1606 г. Марина Мнишек со свитой въехала в русские пределы. За местечком Красным ее встретили бояре, и через Смоленск, Дорогобуж, Вязьму она отправилась в Москву, куда прибыла в начале мая. 1(10) мая 1606 г. ее встречали за 15 верст от города купцы и мещане, а на следующий день, 2(12) мая, близ города – дворянство и войско. После этого Марина въехала в Кремль и остановилась в Вознесенском монастыре. Свадьбу, из-за ряда приготовлений, решено было сыграть через шесть дней.