Кроме звезд, в верхней части обзора на расстоянии пары километров виднелись строящиеся гиперпространственные ворота. Конечно, их строительство заключалось в том, чтобы правильно расположить уже готовые четыре спицы друг относительно друга. После чего они должны автоматически удерживать положение. Как раз сейчас буксиры пытались пристроить четвертую спицу на ее место.
Не отрывая взгляда от эпичной картины, капитан открыл клапан небольшого термоса, находящегося в его правой руке, и с удовольствием сделал глоток необжигающего кофе.
— Старпом, вы когда-нибудь могли себе представить? — спросил Саливан и снова сделал глоток.
— Что, простите, господин капитан?
— Я говорю, вы когда-нибудь могли себе представить, что будете находиться здесь, в шестидесяти четырех астрономических единицах над плоскостью эклиптики? Что сможете посмотреть на нашу Солнечную систему сверху, при этом попивая кофе. — Саливан отсалютовал своим термосом.
Конечно, планет Солнечной системы видно не было, они слишком мелкие, чтобы вот так на панорамном виде их разглядеть. Но если попросить вычислитель наложить на изображение места расположения планет, а также траектории их орбит, то получится картина с такого ракурса, с которого люди видели Солнечную систему лишь на моделях. До этого времени земные корабли и автоматические космические аппараты летали только в переделах плоскости эклиптики, так как именно там находится подавляющая масса объектов Солнечной системы. И это было актуально вплоть до первого вторжения. А сейчас понятно, что вражеский флот может появиться в любой точке, лежащей на поверхности беспрыжковой сферы. Поэтому для быстрого реагирования на возможную угрозу было принято решение разместить сотни гиперпространственных врат вокруг Солнца. И уже больше двух десятков движутся по орбите вокруг звезды, сформировав первое кольцо из врат в плоскости эклиптики. И вот сейчас пришла пора установить первые врата второго кольца, плоскость которого будет перпендикулярна первому.
— Нет, господин капитан, я раньше и не думал о космосе. Когда случилось первое вторжение, мне было двадцать лет и я мечтал стать архитектором, — высказался старпом, не отрывая взгляда от экранов.
Саливан посмотрел на своего старшего помощника, думая о том, как вторжение изменило судьбы многих людей. После чего снова повернулся к обзорным экранам и еще минуту наблюдал красоту Вселенной, попивая свой кофе. Но как бы ни хотелось вот так смотреть на звезды и ничего не делать, но пора заняться делом.
— Доложить обстановку, — скомандовал Саливан.
После дублирующего приказа от старпома отозвался офицер поста объективного контроля пространства:
— Пространство в сфере радиусом полутора миллионов километров чисто. Фрегат «Гагарин» доложил, что зафиксировал небольшую аномалию на расстоянии триста двадцать тысяч километров.
— Что за аномалия? — оживился капитан.
— Ничего необычного, сэр. Некоторое количество тахионов, соответствующее категории «шум», — случайная флуктуация гиперпространства.
Саливан задумался на несколько секунд, а затем обратился к старшему помощнику:
— Старпом, а не прогуляться ли нам? А то экипаж и корабль застоялись здесь.
— Как прикажете, господин капитан.
— Командуй, — кивнул Саливан.
— По местам стоять, — начал старпом. — Рассчитать вектор тяги для достижения аномалии. Приготовиться к запуску двигателей.
По кораблю прозвучал звуковой сигнал, и весь экипаж засуетился. Все спешно принялись проверять, все ли закреплено, а также спешили занять свои ложементы. Через пару минут маневровые двигатели фрегата «Стаут» выбросили в пространство облачка газа, разворачивая корабль в нужную сторону, а еще через минуту маршевые двигатели озарили пространство выбросом раскаленной плазмы.
Набранная скорость уводила фрегат за пределы Солнечной системы, поэтому через три часа Стаут приближался к месту обнаружения кормой по ходу движения. Работа маршевых двигателей во время маневра торможения позволила сбросить скорость и снова вернуться на орбиту вокруг Солнца. Проработав еще пару минут, двигатели отключились, и фрегат сделал кувырок, разворачиваясь носом к предполагаемой угрозе.
— Пост контроля, что там у нас? — поинтересовался Саливан.
Капитан не очень любил погружаться в боевую виртуальную среду, поэтому он до последнего оставался в реальном мире. И, находясь в своем ложементе, не видел всей картины происходящего за бортом — только то, что позволяла его консоль.
— Ничего, сэр. Пассивные системы ничего не видят.
— Пост РОЛС, прожарьте пространство всем, что есть, — приказал Саливан.
До этого фрегат использовал лишь пассивную часть мощной радио- и оптической локационной станции, собирая информацию об окружающей среде из приходящего излучения. Но сейчас по команде с поста РОЛС реактор вышел на максимум своей мощности, и панели охлаждения мгновенно раскалились почти до белого свечения. Это сильно демаскирует корабль, который теперь видно даже с Плутона, но позволяет направить в активные системы РОЛС максимум энергии. Радиолуч огромной фазированной антенной решетки начал сканировать пространство в передней полусфере. Так же, как и лазерный луч, бегающий из стороны в сторону.
Спустя минуту оператор РОЛС уже хотел доложить, что не удалось ничего обнаружить, как вдруг взвыли баззеры тревоги, и он затараторил:
— Обнаружен неопознанный объект. Дальность тридцать две тысячи. Объект запустил двигатели, идет на сближение.
Капитану понадобилась всего секунда, чтобы принять решение. Он активировал внутрикорабельную связь и спокойно произнес:
— Внимание по кораблю. Боевая тревога. Через тридцать секунд будет откачана атмосфера. Всем приготовиться к бою.
После чего Саливан хлопнул по выступающему грибку, расположенному с правой стороны ложемента, и сверху начала опускаться крышка, погружая капитана в боевую виртуальную среду.
Солнечная система. Луна. Административный корпус
— Уважаемый Владимир Сергеевич, вы просто не представляете, какие это открывает перспективы для науки в целом!
Неспешно шагая по коридору, Нечаев краем уха слушал доводы представителя Федеральной Академии наук. Рядом с ним передвигался человечек — по-другому и не назовешь. Академик имел аномально низкий рост, возможно метр шестьдесят — метр пятьдесят пять, не больше, поэтому ему приходилось быстро семенить ножками, чтобы не отстать от Нечаева.
— За прошедшие десять лет человечество добралось до таких уголков Солнечной системы, о которых научное сообщество каких-то пятнадцать лет назад могло только мечтать. Вы сами подумайте, в системе Сатурна уже существует шесть рабочих поселений, не считая орбитальных станций. В системе Юпитера — четыре, есть поселения у Нептуна и Урана. Я уже не говорю о полноценных колониях на Марсе и Плутоне. Даже в других звездных системах присутствует человек.
— Вы хорошо осведомлены, — буркнул Нечаев, чтобы показать, что он внимательно слушает.
Но мысли Нечаева были далеко за пределами научных изысканий. Обстановка в Федерации накалялась, все больше людей стало склоняться к мысли, что военное положение, контроль населения, адский труд и жестокие меры пресечения несогласных чрезмерны. Каждый видит происходящее со своего места, но не видит всей картины в целом. Да и как может быть по-другому — война где-то там, далеко, а наслаждаться жизнью хочется здесь и сейчас. И не помогают никакие меры и пропаганда, все держится исключительно на военной силе и корпусе следящих, но и этот механизм себя исчерпает. Только проблема в том, что если сейчас сбавить обороты, то человечество сомнут — на это указывает множество данных, полученных разведкой.
— Так вот, — продолжил академик, — ни на одном из освоенных миров не проводятся научные изыскания, а это просто преступления против науки. А если где-то есть жизнь, которая зародилась не на Земле, а мы своими действиями ее уничтожим…
— Хочу заметить, что зародившаяся вне Земли жизнь пыталась несколько раз уничтожить нас, — с сарказмом заметил Нечаев.
— Да, но это совсем другое! — возмутился академик.
— Послушайте, нам сейчас не до науки в том виде, которую предлагаете вы. Если бы вы предложили новое оружие, двигатели, энергетику — в общем, все, что может сделать Земную Федерацию сильнее, тогда другой вопрос. А так, простите, но у Федерации нет средств на это.
Нечаев дошел до дверей лифта и остановился. Академик встал рядом и просто молчал, погруженный в свои мысли. Створка лифта отошла в сторону, и внутри оказался помощник Нечаева Кудрявцев.
— Владимир Сергеевич, — обратился Кудрявцев, — все уже собрались и ждут только вас.
Нечаев вошел внутрь и повернулся лицом к академику, который так и продолжал стоять с размытым взглядом.
— Простите, меня ждут в штабе флота. Приходите через пару лет, когда ситуация изменится, — проговорил Нечаев и сразу же выкинул этот разговор из головы.
— Знаете, Владимир Сергеевич, — вдруг опомнился маленький человечек, — именно благодаря таким, как я, человечество продолжало неспешно осваивать Солнечную систему вопреки всем финансовым законам и разногласиям на самой Земле. И где бы мы были сейчас, если бы не развитие космических технологий, которые двигали вперед те самые бессмысленные и никому не нужные научные изыскания таких фанатиков науки, как я и мои коллеги.
Когда Нечаев услышал это, его лицо преобразилось, на нем была видна борьба, которая сейчас шла в его голове. Но, наконец, мысль о том, что этот человек прав, победила, Нечаев вздохнул и выставил ногу вперед, чтобы не дать створке закрыться.
— Хорошо, ваша взяла, — начал Нечаев. — Я распоряжусь, чтобы вам выделили один из буксиров, предназначенных для дальних перелетов. Его переоборудуют согласно вашим требованиям. Он поступит в полное распоряжение Федеральной Академии Наук вместе с подготовленным экипажем. Вы сами сможете планировать свои полеты туда, куда посчитаете нужным. — Нечаев усмехнулся. — В конце концов, один корабль погоды не сыграет, а вы, может, чего-нибудь полезного найдете.