А если плохо — то я весь плохой.
Благоволеньем озари мой труд,
Пусть эти строки сердца не умрут,
И пусть глубины мысли в книге сей
Откроются, сияя, для людей!
Велик мой грех. Но что весь груз его
Пред морем милосердья твоего?
Пусть добрых дел моих ничтожен след,
Но милости твоей предела нет!
РАССКАЗ О РАБЕ
Жил, знаменитый правосудьем встарь,
В одной стране великодушный царь.
Раб у него был верный, пазанда,
Великий повар, славный в те года.
Однажды царь с гостями пировал,
А повар сам все блюда подавал.
И в спешке вдруг, усердием горя,
Горячим блюдом он облил царя.
И все решили: нет прощенья тут,
За грех такой его теперь убьют.
Шах глянул на несчастного того
И сжалился и пощадил его.
Вазир сказал: «Ответь, владыка мой, —
Как ты миришься с дерзостью такой?»
А царь в ответ: «Взгляни — он весь дрожит,
Он страхом и смущением убит.
А ведь убитого — ты должен знать,
Не принято повторно убивать.
Он тягостным раскаяньем томим,
И мы его невольный грех простим!»
О боже, мир падет, хвалу творя,
К стопам великодушного царя.
Я трудно жил, в грехах свой век губя,
Но жив одной надеждой на тебя!
Измучен я, казнен моим стыдом,
Но ты за муки воздаешь добром.
Хоть недостоин я твоих щедрот,
Но свет моей надежды не умрет.
О море щедрости! Кто я такой?
Из моря хватит капли мне одной.
Я знаю — только с помощью творца
Довел я эту книгу до конца.
И я «Смятеньем праведных» назвал
Свой труд, как только суть его познал.
Пишу в благословенный восемьсот
Восемьдесят восьмой — по хиджре — год.[27]
Ты, переписчик будущего дня,
Молитвой краткой помяни меня!
И да исполнит бог мечту твою,
Да уготовит сень тебе в раю.
О Навои, вина теперь налей
И чашу благодарности испей.
Эй, кравчий мой, хранитель чистых вин,
Не надо чаши! Дай мне весь кувшин.
Сегодня я без меры пить хочу,
На время сам себя забыть хочу!
Миниатюра из рукописи XV в.
«Смятение праведных».