Качая головой, Изабелл возразила:
— Тебе лучше кое-что уяснить: вселенная никогда не предлагает что-то за бесплатно. На этом чем-то будет ценник. Всегда есть.
— Может эта цена тебе по карману.
— А может это та цена, которую ему придется заплатить вместо меня. Или пришлось бы заплатить, если бы мы пошли в этом направлении. Это то, что требует вселенная. Космическая ирония.
— Это кажется несправедливым. И тебе необязательно напоминать мне, что вселенная не имеет отношения к справедливости.
— Нет, дело в равновесии.
— Тогда возможно, это то, чем является для тебя Рэйф. Равновесием. Возможно, вселенная предлагает тебе убежище потому, что ты так упорно добиваешься повышения?
— Ну да, а что она предлагает ему? Ясновидящую, одержимую карьерой федерального агента, которая ради развлечения специально изучает серийных убийц, постоянно колесит по всей стране, чтобы охотиться и говорить о серийных убийцах, не упоминая встреч с некоторыми из них в смертельных ситуациях, и, ох, кстати, которая не имела успешных романтических отношений за всю свою взрослую жизнь?
— Отличный контроль над дыханием, — пробормотала Холлис. — Медитативные упражнения, должно быть, и правда работают.
Проигнорировав это замечание, Изабелл сказала:
— Я почти уверена, что Рэйф не настолько разозлил вселенную, чтобы ему предложили настолько мало равновесия за его жизнь.
— Возможно, в тебе есть качества, которые ему необходимы для его собственного равновесия.
— А возможно, — парировала Изабелл, — это просто что-то химическое или электромагнитное. Энергетические поля и больше ничего. Фундаментальная наука без вовлечения эмоций и индивидуальностей.
Холлис было необязательно быть экстрасенсом, чтобы понять, что ее попросили не лезть, поэтому она больше ничего не сказала, пока ее напарница ставила машину на парковку гостиницы. И после этого она всего лишь мягко предложила:
— Я слышала, здесь в Гастингсе есть на удивление неплохой мексиканский ресторан. Тебе же нравится мексиканская кухня, не так ли?
— Да.
— А Рэйфу?
Изабелл поколебалась, затем ответила с явным нежеланием:
— Да. Ему нравится.
Когда оба агента вышли из машины, Холлис также мягко продолжила:
— Удобно уже знать о нем так много. Предпочтения и антипатии, привычки, биографические данные. Вроде сокращенного предварительного этапа знакомства.
— Для меня. Не для него.
— О, это мне не известно. У меня есть предчувствие, что Рэйф Салливан уже знает о тебе большую часть того, что ему нужно. Кроме одной вещи, полагаю. И рано или поздно тебе придется ему рассказать.
— Я знаю, — согласилась Изабелл.
Когда сверкнула молния, специальный агент Тони Харт сердито посмотрел в окно, затем произнес:
— Не подскажешь, почему нам всегда достается отвратительная погода?
— Полагаю, нам просто везет, — рассеянно отозвался Бишоп, продолжая работать на своем лэптопе.
— Это не удача. Это Вселенная Ненавидит Меня. Меня, лично. У кого вчера вечером шину спустило под дождем? У меня. Кого задела пуля, когда злющий парень, который даже не был нашим подозреваемым, разозлился еще больше и открыл пальбу? Меня. Кому пришлось наблюдать без сомнения самую отвратительную аутопсию из зарегистрированных? Мне.
— Кто вынужден терпеть твое нытье? Я, — продолжил перечень Бишоп.
— И я, — сказала Миранда, входя в комнату. — Из-за чего он сейчас брюзжит?
— Как обычно, — ответил Бишоп. — Вселенная его ненавидит.
— Бред преследования.
— Да, я поставил тот же диагноз.
— Вы двое и близко не такие забавные, как о себе думаете, — проинформировал их Тони.
— Как и ты, — парировала Миранда, затем улыбнулась. — С Кендрой все будет хорошо, Тони.
— Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Я тут строю из себя настоящего, законченного психа, чтобы выпустить пар, а ты приходишь, похлопываешь меня по головке — метафорически — и говоришь: ну, ну, сядь и будь хорошим мальчиком.
— Ничего подобного я не делала. Я просто сказала, что с Кендрой все будет хорошо. И так оно и будет.
— Она в Талсе [28], — опустошенно напомнил Тони. — Не считая сумасшедшего убийцу, которого она разыскивает, у них там торнадо. Ты видела сегодняшний прогноз погоды?
— Пропустила, должно быть, — Миранда бросила взгляд в сторону окна, где еще одна вспышка молнии озарила проливной дождь, колотящий по Спокану[29]. — Здесь была такая погода, что я не побеспокоилась.
— Там грозовой очаг, — волновался Тони. — Здоровый, опасный. Нацелившийся на Талсу.
— Тони. Кендра будет в порядке.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Ты просто так это говоришь, или ты знаешь?
— Я знаю.
Оторвав взгляд от своего лэптопа, Бишоп мягко заметил:
— Это нарушение правил.
— Ты действительно хочешь слушать его нытье следующие несколько часов?
— Нет.
— Вот и отлично.
Тони уставился на Бишопа в негодовании:
— Ты знал? Ты знал, что с Кендрой все будет хорошо, и просто сидел там, не успокоив мою душу?
— Я подумал, тебе захочется выпустить пар.
— Нечего было бы выпускать, скажи ты, что с Кендрой все будет в порядке. Черт возьми!
— Видишь, что ты начала? — укорил Бишоп жену.
— Извини. Я зашла только…
Для чего бы она ни зашла, но получила видение.
Даже не смотря на то, что он более менее привык наблюдать, как это происходит, Тони все же почувствовал легкий озноб, когда и Миранда, и Бишоп абсолютно синхронно побледнели и закрыли глаза. Он ждал, следя за ними, его собственные сверхъестественные чувства сообщали ему, что это видение было сильным, болезненным.
Наконец они открыли глаза, каждый потянулся помассировать свой висок. Миранда села напротив своего мужа, и они посмотрели друг на друга с выражением на лицах, которого Тони у них никогда раньше не видел.
Это вызвало еще одну волну озноба в его теле.
— Мы не можем вмешиваться, — произнес Бишоп. — Мы сделали все, что могли.
— Я знаю. Она, скорее всего, в любом случае проигнорирует предупреждение.
— Скорее всего. Она упрямая.
— Можно и так сказать.
Тони беспокоился обо всех членах ООП, не только о своей отсутствующей невесте, и он был встревожен.
— Что такое? — потребовал он ответа. — Что вы видели?
Медленно, по-прежнему глядя на своего мужа, Миранда ответила:
— Если это буквально, а не символически, в таком случае Изабелл собирается сделать выбор, который изменит ее жизнь. И выведет ее на очень, очень опасный путь.
— И что в конце этого пути?
Миранда сделала вдох и медленно выдохнула:
— Смерть кого-то, кто ей дорог.
глава 10
Калеб услышал новость о том, что нашли тело четвертой женщины, когда зашел в кофейню, чтобы взять чашечку домой. Девушка за прилавком, — он не мог понять, зачем вообще их называют «продавцами-консультантами», когда они всего лишь работают в кофейне, — была счастлива посвятить его во все мельчайшие подробности, пока готовила его латте.
Кровавые подробности.
— И вы знаете, что хуже всего? — спросила она, закрывая стаканчик крышкой.
— Кто-то умер? — предположил он.
Она моргнула, а потом встревоженно ответила.
— Ну, да, хотя я слышала, что она была мертва несколько месяцев.
Калеб смог удержаться и не спросить, какая к черту разница. Вместо этого он поинтересовался.
— И что же самое худшее?
— Она была брюнеткой, — прошептала Салли Энн, продавец-консультант в кофейне и брюнетка.
— А…
— Так что мы все в опасности. Он теперь охотится не только за блондинками, он — он охотится за всеми остальными.
Калеб заплатил за кофе и с черствым сочувствием посоветовал.
— На вашем месте, я бы уехал из города.
— Может быть, я так и сделаю. Может, я уеду. Спасибо, мистер Пауэлл. Ой, — чем я могу вам помочь, мэм?
— Один ледяной мокко-латте, пожалуйста. Средний.
Калеб быстро оглянулся, удивленный тем, что встретил здесь Холлис.
— Привет.
— Привет, — она выглядела усталой и была одета не так вычурно, как раньше: в джинсы и темную футболку, что вызвало вопрос, была ли ее одежда действительно дешевой.
— Ты уже не работаешь?
— Нет, мы уже более-менее закончили, — пожала она плечами. — Нельзя сделать многого в расследовании смерти, о которой тебе только что поведала Салли Энн, пока мы не получим результаты лаборатории и вскрытия.
Что-то в ее резком тоне заставило его заметить.
— Ты же не думала, что новости не расползутся, не так ли?
— Нет. Но этот город, как я понимаю, бьет мировой рекорд по скорости распространения сплетен. И к несчастью, они близки к правде.
— Я согласен. Я рос не здесь, но когда пятнадцать лет назад открыл тут практику, прошло меньше недели, а все уже знали, что мои родители умерли, а младший брат обрюхатил свою девушку и женился буквально под дулом дробовика ее папаши, — он замолчал, потом добавил. — Я никому не рассказывал, абсолютно никому.
Холлис слегка улыбнулась и заплатила Салли Энн за свой кофе.
— Кажется, они узнают то, что хотят узнать. Напрашивается вопрос…
— Как может убийца ходить среди нас незамеченным?
— О, не этот вопрос. Убийцы всегда ходят среди нас незамеченными. Нет, я спрашиваю себя: как такое возможно, чтобы разлагающееся тело женщины пролежало на покинутой бензоколонке меньше, чем в трех кварталах от центра города, несколько месяцев, и никто этого не заметил?
Салли Энн тихонько вскрикнула и побежала в заднюю часть магазина.
Холлис поморщилась.
— Ну, это определенно было неблагоразумно. По меньшей мере. Я, должно быть, устала сильнее, чем думала. Или, во всяком случае, я буду говорить именно так.
Калеб слегка покачал головой.
— Слушай, я знаю, что день у тебя был ужасным, но можем ли мы тут посидеть и немного поговорить? Я хочу тебя кое о чем спросить.