<…> Сейчас привлечь зрителя в кинотеатры стало сложнее: есть больше сотни каналов телевидения, где можно смотреть кино, есть интернет и торренты… И если уж человек приходит в кинотеатр, это должно быть неким событием для него. Он хочет увидеть либо зрелищное кино, либо кино про самого себя. Но, на мой взгляд, на сегодняшний момент российский кинематограф современного героя так и не нашел». Требования молодых читателей такие же — либо «западное», либо «зрелищное», то есть жутко увлекательное, либо «про самого себя»?
В словесности молодежь больше всего привлекает новое (и отечественные и зарубежные современные авторы), то, что попадает в модный тренд («круто»), и, наконец, незнакомое, странное, игровое (фэнтези, хоррор, «готика и мистика», Гарри Поттер — отсюда). Авторов и книги при этом помнят слабо и на вопросы о наиболее понравившихся называют писателей и книги все-таки прошлых лет — Пелевина, Акунина, Сорокина, Быкова, Улицкую, Рубину, реже — Алексея Иванова или Захара Прилепина. Роль своего рода мостика между старым и новым сыграла для молодых проза писателей, соединивших традиции «хорошей литературы» интеллигентских кондиций с новыми требованиями занимательности, тематики чего-то необычного и нездешнего (по аналогии с кино не собственно артхаус, а крепкий авторский Голливуд). То есть отчасти идет отсылка к ценностям и моделям предыдущего, «интеллигентского» периода читательской культуры. То же самое, кстати, показала Любовь Борусяк, изучавшая не только отношение среднего класса к книге, но и студенческие высказывания о чтении в социальных сетях интернета — молодежь там в качестве опознавательных знаков предъявляет имена и книги Булгакова и Ремарка, Маркеса и Экзюпери.
Заметьте — все это имена уже не просто прошлых лет, а середины и второй трети прошлого века, из современных российских писателей, по ее данным, достаточно массовый интерес у молодых московских интеллектуалов (не гуманитариев) вызывают только Пелевин, Акунин и Гришковец, список еще более скудный, чем по вашим опросам. Честно говоря, я думаю, что дело не в одном только желании позиционировать себя как продвинутых читателей или моде в этой среде на зарубежную литературу.
В том десятилетней давности нашем разговоре вы заметили очень важную, на мой взгляд, вещь: в читательстве есть очень сильный оттенок сверстничества, по-настоящему заинтересованно, «кровно» человек читает сверстников и людей чуть-чуть старше, именно такие книги, даже если это не шедевры, а вполне себе среднего качества, входят в душу и формируют опыт — просто их авторы видят то же, что видишь ты: «елки-палки, оказывается, это можно было рассказать…» Я уверена: отсутствие у молодых интереса к современной отечественной прозе и вообще желания читать — это проблема невстречи молодых читателей и молодых писателей, героев-сверстников. Доказательство от противного: если появлялись в последнее время бестселлеры в молодежной среде, то это были книги молодых авторов с молодым героем — «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева и «Дом, в котором…» Мариам Петросян. Классический пример, естественно, «Гарри Поттер», герой которого — об этом много писали — от книги к книге взрослел вместе с миллионами своих читателей. А получается, что десяти-одиннадцатилетние подростки, которые уже посмотрели «Властелин колец», «Парк Юрского периода» и «Аватар», пересказывают близко к тексту историю про Барбоса и Жульку.
Учителя, библиотекари, родители сетуют, что сейчас нет того, что называлось «школьная повесть». Ну, во-первых, она все-таки есть, хотя, возможно, не в таких количествах. И Крапивин продолжает писать, и новые авторы появились — скажем, Екатерина Мурашова или Евгения Пастернак с Андреем Жвалевским. Во-вторых, есть уже отмеченные литературными премиями молодые писатели, которые печатаются в толстых журналах, издаются в крупнейших «взрослых» издательствах, но пишут о тех самых юных героях, которых так не хватает юным читателям. В ваши опросы попадают Прилепин с Ивановым — но многие ли словесники рискнули прочитать со старшеклассниками «Санькю» или «Географ глобус пропил»? А, скажем, «Ленкина свадьба» и «Земля Гай» Ирины Мамаевой и «Деревня дураков» Натальи Ключарёвой (авторов «Дружбы народов» и «Нового мира») и в ваших списках наверняка не значатся, а это честные, касающиеся очень важных вещей книги. Они пишут о не знающих чем себя занять подростках, о спивающейся деревне, о доживающих в одиночестве стариках, о детдомовцах при живых родителях и инвалидах, которых мы не хотим замечать, о мусорных свалках на зарастающих полях, о людях, считающих себя истинно верующими и способных настучать кляузу на батюшку, людях, знающих тебя с детства и способных втоптать в грязь, порадоваться соседской беде, — и других, готовых помочь, если нужно, задарма, пожертвовать своей жизнью или хотя бы временем и без шума и пафоса каждый день о ком-то заботиться, и написано это без чернухи, с ненарочитой простотой, юмором и нежностью.
Впрочем, вот карельским школьникам повезло — Мамаева живет в Петрозаводске, и республиканские «образовательные» власти включили ее в программу. А как вы считаете, чего должно быть больше в школьной программе — классики или литературы современной, отсчитывая хотя бы от середины ХХ века, от Великой Отечественной войны?
Ну, за пределами профессионального, литераторского и медиального сообщества людей в двух столицах и еще нескольких крупнейших городах, а также круга более образованных пожилых россиян в провинции, читающих их (если они есть в библиотеке) «по старинке», толстые журналы чаще всего лежат, насколько могу судить по опросам, вообще вне круга внимания большинства молодежи. Этот круг в толстожурнальную сторону несколько расширяет сетевой «Журнальный зал», но опять-таки скорее для профессионалов и самых близких к ним читателей, а их по определению немного. Для молодежи, особенно в крупных городах, в целом важнее, чтобы это было «круто», читалось среди «своих», попало в поле интересов глянцевой прессы и сетевого общения (ЖЖ, фейсбуки и проч.).
Да дело же не в журналах! И все ваши «предварительные условия» выполнены: все это вышло отдельными книгами, и электронные версии тоже есть, и блогеры обсуждают, и отрецензировано критиками многажды, и в премиальных шорт-листах побывало… Кстати, после выхода «Деревни дураков» писали как раз, что Наталья Ключарёва проявилась как замечательный собеседник. Все-таки очень важно, чтобы такие книги попадали в школу.
Еще осенью, задолго до президентской предвыборной кампании, когда прозвучало предложение создать некий обязательный, насчитывающий сто книг канон для школьников… кстати, как вы относитесь к самой идее?
Я уже видел за свою жизнь несколько подобных кампаний со стороны властей — по-моему, сегодня, в отсутствие интеллигенции и ее неписаных кодексов и иерархий, эта идея уже вообще выглядит как инициатива исключительно начальственная: отобрать, издать, доставить в грады и веси и больше не знать головной боли. В «глянцевом» переложении — идея-то та же самая! — она принимает вид рейтингов и тому подобного букмекерства. Соединение спортивно-рекордсменского взгляда на жизнь с массмедиальным культом успеха и звезды. Ничего страшного я в этом не вижу: в наших астеничных палестинах всякое начинание — благо (кроме человеконенавистнических, конечно), но единоспасающим ключом оно, конечно, не станет. Социум сегодня устроен по-другому, это не начальная и даже не средняя школа, а устройство гораздо более разнородное, громоздкое и весьма трудно управляемое из одной точки, назовем ее, например, директорской или директивной.
Ну а журнал «TimeOut Москва» (13 октября 2011, http://www.timeout.ru/), опередив всех, предложил свой список: «Великие писатели нашего времени» с эпатажным, но и весьма красноречивым заголовком: «Захар Прилепин и еще 30 имен, которые претендуют на место в школьной программе по литературе для наших внуков». Ныне живущих писателей разделили на пять групп. Там есть мотивации по поводу каждого из «великих», но я их для краткости опущу.
«Актуальные, или Пубертатные». То есть «выпустившие несколько ярких книг, но еще не определившиеся до конца ни в своих эстетических предпочтениях, ни в том месте, на которое претендуют»: Захар Прилепин («Патологии», «Санькя»), Сергей Шаргунов («Книга без фотографий»), Герман Садулаев («Я — чеченец!», «Шалинский рейд»), Роман Сенчин («Елтышевы»), Михаил Елизаров («Библиотекарь»), Владимир Лорченков («Все там будем», «Галатея, или Последний роман для девственников»), Майя Кучерская («Современный патерик»).
«„Мэтры. Их влияние и авторитет бесспорны“»: Борис Акунин («главными» его книгами названы «Статский советник» и «Алмазная колесница»), Эдуард Лимонов («Это я, Эдичка», «Священные монстры»), Людмила Улицкая («Сонечка», «Даниэль Штайн, переводчик»), Владимир Сорокин («День опричника», «Метель»), Виктор Пелевин («Принц госплана», «Чапаев и Пустота»), Людмила Петрушевская («Квартира Коломбины», «Бессмертная любовь»), Леонид Юзефович («Самодержец пустыни»).
«Премиальные авторы» — от постоянного участия в «премиальных сюжетах» + маркетинговый «премиум-класс»: Дмитрий Быков («ЖД», «Булат Окуджава»), Александр Иличевский («Перс»), Михаил Шишкин («Венерин волос», «Письмовник»), Андрей Геласимов («Степные боги»), Ольга Славникова («2017», «Легкая голова»), Мария Галина («Малая Глуша», «Медведки»).
«Беллетристы»: Дина Рубина («Белая голубка Кордовы»), Анна Старобинец («Переходный возраст»), Дмитрий Глуховский («Метро 2033»), Алексей Слаповский («Первое второе пришествие»), Алексей Иванов («Географ глобус пропил», «Золото бунта»).
«Живые классики»: Андрей Битов («Пушкинский Дом»), Валентин Распутин («Уроки французского»), Саша Соколов («Школа для дураков»), Эдуард Успенский («Дядя Федор, пес и кот»), Фазиль Искандер («Сандро из Чегема»), Владимир Войнович («Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина»).