Она даже привстала на цыпочки, чтобы оказаться еще выше.
Одна мышь миновала порог, который сейчас не защищали стены, и теперь бегала по мягкому пушистому полу.
— Андрей! Убери ее! Сделай что-нибудь!!!
В мольбе прорывалось рыдание. Андрей погнался за очумевшей мышью вокруг кровати. На месте улепетывающего грызуна любой бы испугался: сачок для ловли змей был далеко, и Андрей замахивался тем, что оказалось в руках — штыковой лопатой. Он хотел всего лишь смахнуть мышку на траву, но пока шла погоня за первой нарушительницей спокойствия, в дом забежали еще несколько.
Милица сорвалась с места:
— Унеси меня отсюда!!!
С разбегу она запрыгнула на спину Андрею. Выронив лопату, он едва удержался на месте. Шею обвили руки, на животе, подальше от земли, скрестились ноги, в ухе зашумело от будоражащего шепота:
— Ну, пожалуйста, ну, быстрее…
Он побежал прочь. Не куда-то в конкретное место, а просто прочь, как умоляла спасаемая от глупой угрозы девушка.
Это же просто мышки — маленькие и безобидные!
Мыши словно почувствовали, что змеи ушли. Теперь они появлялись везде, и Милица визжала и тряслась, а ее крики, наверное, уже переполошили весь чрезвычайный блок от готовых к любым неожиданностям десантников до координатора. Любопытно, как бы десантники отреагировали на такую угрозу. Расстреляли мышей или принудительно успокоили паникершу?
Милице, наверное, следует обратиться к специалистам, кроме герпетофобии у нее, оказывается, есть еще мусофобия, она же мурофобия, земмифобия, сурифобия… Названия в разных научных школах — разные, но суть одна: боязнь мышей и крыс.
Ладно бы крысы. Но — мыши?! Они безобидны и совершенно не опасны, кусают лишь при угрозе, когда защищают себя и свое потомство. В прежние времена мыши могли заразить еду, человек оставался голодным, отсюда тянувшаяся тысячелетиями нетерпимость к маленьким соседям. Когда свирепствовала чума, часть вины действительно лежала на мышах. Правда, другая часть, несоразмерно большая — на самом человеке, не соблюдавшем элементарных норм гигиены. Если мыться два раза в жизни, при рождении и смерти, если туалеты делать в окошках и специальных балкончиках, чтобы гадить не дома, а на улицу, куда, под свои же окна, выбрасывать и прочие отходы, и если поедание чеснока и походы в баню объявлять грехом — тогда да, во всем можно обвинить мышей, а от желтого или коричневого дождика спасут широкополые шляпы — шикарное изобретение «цивилизации» того времени. А средством от вони, опять же, считалось не мытье, а перебивавшие любой запах мощные духи. Вплоть по двадцать первый век подобной же логикой пользовались при лечении болезней — таблетками от последствий вместо вызванного неправильной жизнью искоренения причин. Хорошо, что в этом мышей уже не обвиняли. Винили кошек и собак. От них, дескать, повальные ринит и аллергия, а не от химии в продуктах и воздухе и не от малоподвижного образа жизни.
Андрей читал, что при запахе мужчин мыши испытывают стресс, а при женщинах ведут себя смелее, это доказали исследования. В другой научной работе то ли в шутку, то ли всерьез, но кто-то из ученых объяснял женскую боязнь мышей генетической памятью: в доисторические времена, дескать, мужчины днем уходили на охоту, и из нор появлялись пещерные мыши — размером с собаку, а то и с доброго пони. Скелеты предков нынешних грызунов найдены давным-давно, внешний вид восстановлен. Честно говоря — жуткие чудища. Они нападали на женщин, а с мужчинами, из-за особенностей распорядка дня, не встречались. А если встречались, то передать сделанные выводы потомкам уже не могли. Сейчас, глядя на истерику Милицы, объяснимую лишь первобытными инстинктами, Андрей допускал что угодно, даже кровожадных мышей-лошадей с гендерными предпочтениями.
Недалеко от края поселка Милица задрыгала ногами и взвыла: впереди, на границе работы пугача, копошились гадюки, облизываясь от количества появившейся на виду осмелевшей добычи.
Андрей свернул к реке. На берегу он хотел остановиться, но Милица в ужасе сместилась вперед, центр тяжести нарушился, и два тела с брызгами и очередной партией девичьих воплей рухнули в воду.
Вечерело. Солнце садилось, тени стали не просто длинными, а нескончаемыми и вездесущими. В небе парили любопытные птерики — не понимали, что делают люди.
Все это Андрей успел заметить, когда поднялся, всклокоченный и обтекающий, и в самоочистившихся очках увидел вспыхнувший сигнал вызова.
Он переглянулся со вставшей рядом, такой же растерянной, растрепанной и мокрой Милицей: вызов для обоих оказался общим.
На связи был Миша Зайцев, сын Максима Максимовича. Его свадьбу Андрей не застал — к тому времени уже работал в Кунгурском филиале, но был наслышан.
— Привет. — Миша удивленно хлопнул ресницами, челюсть поехала вниз: — А что это вы делаете?
— Купаемся, — несколько резко выдал Андрей первое, что пришло в голову.
Ответ оказался неверным.
— А почему в одежде? — спросил Миша.
— Проводим эксперимент, — уточнила внезапно успокоившаяся напарница и перевела разговор на собеседника — людям в первую очередь интересны они сами. — Ты какими судьбами?
Миша легко купился на столь нехитрый прием.
— Не поверите: скоро увидимся. Я лечу в поселок, через полчаса буду у вас. Вышлите мне птерика, а то чрезвычайщики не пускают в закрытую зону лишний транспорт и чужих животных.
Миша улыбался, но улыбка вышла натянутой, глаза глядели грустно.
Нуля вытащили из его уютного логова. Причина для этого должна быть весомой. До сих пор в реальном мире Миша путешествовал всего дважды: уехал на учебу, где и остался жить, и ненадолго возвращался, чтобы отметить с родителями собственную свадьбу. Произошло что-то сравнимое с этими событиями. Что?
Андрей не успел спросить, Миша обратился к Милице:
— Йенс через меня интересуется: ты на него обиделась? Как сможешь, свяжись с ним, пожалуйста, больно смотреть, как он тоскует и переживает. Сейчас такое творится, что у него, в районе Рапануи, наверное, самое безопасное место на планете— ни одного немешарика на много тысяч километров в любую сторону.
Андрей почувствовал, что тело стало невесомым. Душа обратилась кусочек льда.
У напарницы, оказывается, есть молодой человек. Видимо, поссорились, и тот уехал. «Милые бранятся — только тешатся», — говорит народная мудрость. Что будет потом — легко представить. Примирение, бурная встреча, свадьба…
Нужно срочно изобрести и распечатать губозакатыватель. У девушки есть жених, и теперь можно сказать со стопроцентной уверенностью, что невероятный сон был именно сном.
— Даже представить не могу, что заставило нуля покинуть свою комнату и молодую жену, — выдавил Андрей.
Миша повернул к нему голову и развел руками:
— Нужно кое-что проверить, затем буду готовить поселок к ликвидации — меня, как местного жителя, назначили ответственным.
— Птерик уже летит на твою метку, — сообщила Милица.
— Спасибо. Сейчас меня подбросят ближе к зоне эвакуации, и скоро буду у вас.
Миша отключился.
Он приехал ликвидировать поселок. «Беда не приходит одна», — всплыла в мозгу очередная народная мудрость. Что ж, завершить размышление на общие темы стоит еще одним народно-мудрым перлом: «Человек крепок задним умом». Знать бы обо всем заранее…
Андрей подал Милице знак, что некоторое время будет занят, и вызвал дежурного оператора:
— Я хотел бы поговорить с Гаврилой Ивановичем. Это возможно?
— Причина обращения?
— Для успешного продолжения следственного эксперимента мне требуется консультация координатора.
— Если вас не устраивает уровень оператора, могу соединить с диспетчером.
Андрей перебил:
— Гаврила Иванович лично посылал нас на это задание, и я хочу проконсультироваться именно с ним.
— Хорошо, я узнаю, сможет ли координатор выйти с вами на связь.
Оператор отключился, а через несколько секунд его место перед глазами Андрея занял Кривов.
— Чем могу помочь? Впрочем, сначала встречный вопрос. У вас были ночью какие-нибудь видения или странные сны?
Андрей, открывший рот, чтобы спрашивать, так и застыл. Если сон был сном — откуда такой интерес?!
Отвечать вслух при напарнице он не решился и движениями глаз набрал текстовое сообщение:
«Мне приснилось, что я ходил к Милице, и мы обнимались».
Слова координатора она не слышала, и это хорошо, потому что его любопытство по отношению к ночному видению не закончилось:
— Сон был очень ярким и не забылся? Можешь писать, я понимаю причину, ответы слишком интимны.
«Он остался как воспоминание из жизни. Но сон был именно сном, в этом я уверен».
— Раньше ничего подобного не снилось?
— Никогда. Постойте. — Андрей понял направление расспросов. — Хотите сказать, что в поселке происходят мистические явления? — И он спросил не то, ради чего связывался, но тоже давно мучившее: — Гаврила Иванович, вы верите в привидения?
— Замените термин на более наукообразный, характеризующий явление в принятых ученым сообществом категориях, и я отвечу, что верю. Я допускаю существование всего непознанного и отрицаю непознаваемое. Вопрос, как полагаю, связан с нашим отказом расследовать движение в окне лаборатории? Никто не спорит, что движение в окне было, есть подтверждающая запись. Но. — Кривов поднял указательный палец. — Даю гарантию, что неприятностей с этой стороны ждать не стоит, мы знаем, что произошло, но, к сожалению, данная информация для вас временно не предназначена. Приношу извинения и обещаю сообщить все вас интересующее сразу по завершении следственного эксперимента.
Чувствуя, что координатор сейчас отключится, Андрей вбросил главное:
— Если мы с Милицей ничего не обнаружим, и если с нами не случится ничего, что позволит решить проблему — вы уничтожите Центр и все живые дома на обеих планетах?
Гаврила Иванович почесал нос. Он молчал, но опущенный взгляд обрисовал будущее лучше всякого ответа. Немешарики обречены.