— Принести вам чего-нибудь ещё, мэм?
— Нет, ничего не нужно, — улыбнулась она. — Наблюдаю за вами, я сама устаю, глядя, как вы усердно трудитесь, не останавливаясь ни на секунду. А как вы грациозно передвигаетесь между столами, словно танцуете!
Редж подумал, не выпила ли она лишнего за ужином, и слегка покраснел, не зная, что ответить.
— Боже, только послушайте, что я несу. Я хотела с вами перемолвиться. — Она посмотрела туда, где у входа в ресторан стоял старший официант. Тот отвернулся в другую сторону. — Давайте вашу руку.
Редж повиновался, вытянув вперёд раскрытую ладонь. Она положила свою руку в перчатке на его ладонь и что-то оставила там. Редж зажал пальцы, чтобы никто не увидел, что там что-то есть.
— Это лично от меня, а не от мужа. Моя благодарность за то, что вы так замечательно о нас заботитесь. И больше я ничего не хочу об этом слышать. Сейчас я пойду к себе в каюту, и мы никогда об этом не вспомним. — Она встала.
Редж отодвинул её стул.
— Очень вам признателен, мэм, — тихо сказал он. — Это для меня много значит.
— На здоровье, Редж. Встретимся за завтраком.
Редж ощущал в руке купюру, но не осмеливался посмотреть, какого она достоинства. Он сунул её в карман брюк и принялся убирать столы, а потом накрыл их для завтрака. Несколько позже он зашёл в туалет, выудил купюру из кармана и чуть не упал от изумления. Она была достоинством в пять фунтов. Он никогда в жизни не держал в руках таких деньги, не говоря уже о том, что у него столько и сроду не было. Купюра была зелёного цвета с портретом короля Георга. Редж сразу же решил никому не говорить о ней, даже Джону, потому что другие станут ему завидовать. Кроме того, на него могут донести, и ему придётся вернуть деньги. Эта купюра будет всегда лежать у него в кармане брюк. Оставь он её хоть на пять минут без присмотра среди своих вещей, её, скорее всего, сопрут.
Милая миссис Грейлинг! Что он ей скажет завтра утром? Каким образом сможет её отблагодарить? Понимала ли она, что это больше, чем его месячная зарплата? Редж чувствовал, что от возбуждения его щёки залились румянцем. С такими деньгами он сможет купить палатку и продавать пирожки с мясом морякам, которые швартуются в Саутгемптоне. Владельцам кафе «Сивью», конечно, не понравится появление конкурента, но в бизнесе, как и в любви, все средства хороши. А где же он будет печь свои пирожки? Мать никогда не позволит пользоваться её кухней, а на аренду у него не хватит денег. Что же ему делать?
Хотел бы он посоветоваться с миллионерами из числа пассажиров судна. Как мистеру Штраусу пришла мысль Открыть универмаг «Мейси» в Нью-Йорке? Почему мистер Кардеза решил начать производство джинсов? Как мистер Грейлинг собрал денег, чтобы вложиться в южноамериканские рудники?
С другой стороны, они не родились в маленькой квартирке на Альберт-стрит в Hopтэме, не росли без отца и без денег. Кто-то, безусловно, помог им преодолеть первые ступеньки. Асторы, Гуггенхаймы и Вандербильты были совсем из другой песочницы: они унаследовали огромные состояния. Но всё-таки был же способ совершить прыжок из бедности к успеху в бизнесе? Ему нужна была удачная идея и деньги, чтобы начать дело. Подумай, что нужно людям и чего у них нет, заставлял он себя. Но сколько ни тужился, радикально яркая идея в голове не рождалась. У него не было технических знаний, чтобы придумать, как передать телефонные сигналы из Нью-Йорка в Лондон. Он понимал лишь в ресторанном деле.
Редж лежал одетый на койке и прислушивался к болтовне других стюардов. По мере того как они отходили ко сну, голоса смолкали. Редж понимал, что ни за что не уснёт, ведь ему так много надо было обдумать. Он ощущал беспокойство и тревогу. Ему исполнился двадцать один год, а он всё ещё не начал жить по-настоящему, не знал, с чего начать, не понимал даже, чего хочет. У Джона не было таких амбиций, и в результате он, похоже, был намного счастливее. Джону нужна была хорошая работа, жена, ну, может быть, он хотел когда-нибудь получить повышение и стать сомелье или старшим официантом, хотя, если честно, Редж не видел для Джона такой возможности: у того был слишком грубый акцент и не самая привлекательная внешность. В старшие обычно продвигали тех, на кого приятно было смотреть. Редж мог бы продвинуться, но он плохо подчинялся дисциплине. Он выполнял правила, установленные в «Уайт Стар Лайн», но порой его голова была готова взорваться. Он предпочёл бы когда-нибудь начать работать на себя.
Может, его испортило слишком частое общение с богатыми людьми, из-за чего он возомнил о себе чёрт знает что. По правде говоря, он умел лишь прислуживать за столом, а все его капиталы составляли полученные сегодня пять фунтов. Он примет свою судьбу, вернётся домой и внесёт залог за миленькое обручальное колечко для Флоренс. Узнай миссис Грейлинг, что Редж именно таким образом решил распорядиться этими деньгами, она, скорей всего, была бы очень довольна.
Вместе с тем он понимал, что не поступит так. Эти деньги появились у него Для другого. Это был шанс изменить жизнь раз и навсегда.
В конце концов Реджу надоело лежать и мучиться от навязчивых мыслей, и он решил встать. Легко спрыгнув на пол, он надел ботинки, вышел из каюты и направился по Шотландской дороге. Он не выбирал пути, шёл, куда глаза глядят, не задумываясь. Преодолев пять лестничных пролётов, он оказался на шлюпочной палубе.
Океан был совершенно спокоен. Неудивительно, что качка почти не ощущалась, ведь и волн совсем не было. Звёзды казались немного ярче, чем в предыдущую ночь, и это означало, что в верхних слоях атмосферы малооблачно. Палуба вибрировала от работающих двигателей, точно спящая кошка. Там, где он ночевал, звук был гораздо громче.
С мостика спустился офицер и проследовал к офицерским каютам. Редж перегнулся через перила и глянул вниз на морскую гладь. Он увидел чью-то голову: кто-то высунулся в иллюминатор покурить и кашлянул. В остальном всё было тихо. Он подумал, что мистер Грейлинг мог снова встретиться с той барышней. Вчера он видел их примерно в это же время. Однако они на палубе не появились. С какой стати? Пробило уже час ночи, когда Редж проскользнул по Большой лестнице вниз к себе в каюту.
Глава 11
Bместе с детьми и новыми знакомыми из Майо присутствовала на службе, которую вёл капитан Смит. Служба проходила в обеденном салоне первого класса. Энни надела своё лучшее платье зелёного цвета, единственную шляпку и бежевый шерстяной жакет. Волосы мальчикам она зачесала набок, подсмотрев, как это делают своим сыновьям пассажиры первого класса.
Салон находился всего-то через одну палубу от них, но сразу бросалось в глаза, что это — другой мир. Ноги утопали в мягком ковре. В тёмных деревянных панелях она видела своё отражение. Всё здесь сверкало и пахло роскошью, совсем не так, как у них, в столовой третьего класса. Энни была не из тех людей, которые желают того, чего у них не может быть. Она радовалась случаю оказаться среди дам первого класса, украшенных драгоценностями и в шляпках с огромными павлиньими перьями. Ей очень хотелось увидеть капитана Смита, и когда он вошёл, на неё произвели большое впечатление его элегантная форма, властный вид, а также добрые глаза и мягкий голос. Она сильней прижала к себе спавшего младенца и крепче сжала руку дочери.
Капитан зачитывал длинные и незнакомые Энни отрывки из молитвенника, так что мальчикам довольно скоро это наскучило, и они начали ёрзать. Ей даже воскресенье утром после завтрака Энни Макгьюэн пришлось незаметно отвесить Патрику подзатыльник, когда его шёпот стал особенно громким. Энни и сама не прислушивалась к тому, что говорил капитан, она была поглощена рассматриванием великолепных дамских нарядов, мужских костюмов Из дорогой тонкой ткани, изысканной лепнины потолка и элегантных изгибов ножек кресел. Энни упивалась тем, что находится среди всего этого.
Когда капитан закончил, заиграл музыкальный квинтет, и все присутствующие, все три или четыре сотни людей, запели гимн. Когда объявили, что это будет «За тех, кто в опасности на море», некоторые тревожно переглянулись, но Энни сочла, что мелодия у этого гимна довольно приятная. Она подпевала и думала о том, как рыбаки в утлой лодчонке трудятся, зарабатывая на жизнь. Вот о ком была эта песнь.
После службы все потянулись в свои каюты, чтобы освежиться перед обедом.
Финбар дёрнул мать за рукав.
— Я хочу спросить капитана, смогу ли я когда-нибудь служить на его корабле, — сказал он. — Тут самое лучшее место на свете.
— Я полагаю, улыбнулась Энни, — что его ответ будет таков: сначала нужно закончить учёбу и научиться хорошо себя вести, и тогда у тебя появится шанс.
Она неспешно направилась к лестнице, ведущей на палубу «Е». Ей не хотелось покидать первый класс, было так приятно ощущать под ногами мягкий ворс ковра. На боковых консолях стояли вазы с огромными букетами весенних цветов, и их аромат витал в воздухе. Как же им удавалось сохранять цветы такими свежими все четыре дня плавания? А как чудесен этот волшебный запах, исходящий от ландышей!
Её новые подружки Эйлин и Кэтлин трещали без умолку, обсуждая наряды великосветских дам.
— А вы заметили бриллиантовый браслет на леди в лиловом платье? Он был такой массивный, прямо от тягивал ей руку.
— Мне бы её проблемы!
— А меня потрясли размеры Шляп. И как это им удаётся удержать на голове столько всего и при этом не страдать от мигрени?
Энни слушала краем уха. Она разглядывала расшитую обивку и думала о том, как в её собственной работе ей не хватало таких сочных оттенков красного и зелёного. Нитки для вышивания стоили дорого, у неё с собой были только четыре основных цвета. Она воображала, как перед ужином сядет в глубокое кресло у панорамного окна с видом на океан и попросит стюарда принести ей бокал портера на аперитив.
Малыш проснулся и сонно улыбнулся. Энни поцеловала его в пухлую щёчку и вдохнула нежный молочный запах.
Глава 12
Пока пассажиры прибывали на завтрак, Редж мысленно репетировал благодарственную речь для миссис Грейлинг. Она упомянула, что не желает, чтобы супруг узнал о подарке, поэтому Реджу нужно будет выразиться таким образом, чтобы не выдать её. Он решил сказать просто: «Большое спасибо, мэм, за то, что вы были так добры ко мне вчера». А если мистер Грейлинг потребует объяснений, Редж расскажет, как она поддержала его во время вчерашнего инцидента с упавшими тарелками. Этого будет достаточно.