— Я не женат и путешествовал в одиночестве. Вам не стоит стыдиться своих слёз. Вы сейчас в шоке — мы все в шоке. Пройдёт какое-то время, прежде чем мы сможем вернуться в норму. — Голос у него был сочувствующий, с американским акцентом, однако он говорил как образованный человек.
По щекам Джульетты текли слёзы, и она принялась рыться в своей сумочке в поисках платка.
— При обычных обстоятельствах я предложил бы вам свой платок, но, к сожалению, на мне сейчас чужая одежда. Милейшая женщина любезно дала её мне, хотя она, похоже, недооценила мои размеры. — И, распахнув пиджак, он продемонстрировал Джульетте, что пуговицы на его груди готовы лопнуть в любой момент.
Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Что случилось с вашей одеждой?
— Промокла, когда я плавал. Меня заверили, что к утру её высушат.
— Вы попали в воду и спаслись?! — ахнула Джульетта. — Пожалуйста, расскажите мне, как это произошло, то есть, конечно, если вы не против.
Он объяснил, что дождался, пока «Титаник» сильно осядет в воду, и, не спуская глаз с выбранной им полупустой шлюпки, нырнул и поплыл к ней. Им ничего не оставалось, как взять меня на борт.
— Вы не пострадали? Вы не испытываете никаких болезненных ощущений?
— Я чувствую себя нормально. Конечно, повторять этот опыт у меня никакого желания нет.
Джульетта рассказала ему про мужчину, за которым ухаживала, как у него прощупывался пульс, и он что-то бормотал, когда его подняли в шлюпку, и какую она испытала боль, когда матрос с «Карпатии» констатировал его смерть.
— Я чувствую себя самозванкой, — призналась она. — Я сказала офицеру Лоу, что умею оказывать первую помощь, но я не смогла уберечь своего единственного пациента.
— Судя по вашему рассказу, он слишком долго пробыл в воде. Что бы вы ни делали, ему уже нельзя было помочь. Не удивлён, что это вас настолько травмировало. Конечно, вы до сих пор в шоке.
У Джульетты снова затуманились глаза, и она промокнула их платочком.
— Меня зовут Роберт Грэм, — представился он. — А вы, я знаю, леди Джульетта Мейсон-Паркер. Я приметил вас в обеденном салоне, и кто-то за нашим столом назвал мне ваше имя. Вы путешествуете с матерью? Вас сопровождает кто-нибудь из мужчин?
Джульетта покачала головой:
— Мой отец остался дома, в Англии.
— В таком случае, пока вы на этом судне, я почту за честь предложить вам и вашей матушке свои услуги.
У него было открытое приятное лицо, и его предложение прозвучало искренне.
— Благодарю вас, — согласилась она. — Мы воспользуемся вашей помощью. На самом деле, не могли бы вы помочь мне послать маркониграмму моему отцу, чтобы сообщить ему, что мы живы? Полагаю, новость о затонувшем судне скоро достигнет Англии, и я не хочу, чтобы он переживал.
— Отлично, займусь этим немедленно. Сам я уже послал известия матери и сёстрам. Из гуманитарных соображений операторы Маркони отправляют сообщения бесплатно. Не хотите пройти со мной, чтобы составить текст?
Он предложил ей свою руку, и Джульетта оперлась на неё. Пока они шли до офиса Маркони, Джульетта ощущала сквозь рукав его пиджака успокаивающее тепло.
Глава 31
Разговор с Энни стал для Реджа последней каплей. Ему было дурно, голова кружилась от усталости, но он понимал, что, если приляжет, его после всего пережитого тут же одолеют кошмары. Оставаться на одном месте он тоже не мог. Если продолжать двигаться, может, ему удастся найти Джона за следующим поворотом, они обнимутся, и всё опять будет хорошо. Ему надо обсудить с кем-нибудь произошедшее, просто необходимо, а Джон — единственный подходящий для этого человек.
Один из моряков «Карпатии» составлял список. «Вот оно! — обрадовался Редж. — Я узнаю, на борту ли Джон, так как его имя будет в списке. Надо попросить моряка проверить весь список».
Редж терпеливо ждал, пока матрос закончит разговаривать с группой пассажиров. Это заняло довольно много времени. Редж стоял поодаль и не слышал, о чём они говорили, но понимал, что пассажиры пытаются узнать, живы ли их знакомые с «Титаника». Наконец моряк подошёл к Реджу.
— Пассажир или член экипажа? — спросил он.
— Член экипажа.
— Как зовут?
— Джон Хитченс.
Тот просмотрел список и занёс туда имя.
— Чем занимался?
— Официант первого класса.
Это также было записано.
— Похоже, что тебе не помешает поспать, — заметил моряк. — Спускайся вниз, в наших каютах найдутся свободные койки, выбери любую.
«Я не хочу спать. Я должен найти Джона».
Но моряк со списком повернулся и пошёл дальше. До Реджа дошло, что последние свои слова он не произнёс вслух. Затуманенным разумом он так и не понял: был Джон в списке или его там не было? Редж схватился было догнать мужчину со списком, но тот уже скрылся за углом. В какую сторону он пошёл?
Редж завернул в коридор с каютами. Судя по ковру, это могла быть зона первого класса. На этом судне зоны сменяли друг друга как-то непонятно. Пока он стоял в нерешительности, дверь одной из кают открылась, и перед ним предстал мистер Грейлинг.
— Ты что тут делаешь? — спросил он.
— Я ищу своего друга.
— Понятно, — нахмурился тот. — Ну, надеюсь, ты найдёшь его. Свою жену я пока не нашёл, и меня это всё больше беспокоит. Полагаю, ты её не видел?
— Да нет же! — с отчаянием в голосе воскликнул Редж. Он с трудом сдерживал слёзы. — Она должна быть на борту. Где же ей ещё быть?!
— Я не думал, что ты так переживаешь за неё, — удивился мистер Грейлинг.
— Переживаю, — кивнул Редж, глядя в пол. — Она была так добра ко мне.
— Полагаю, она дала тебе какие-нибудь баснословные чаевые. Да, она такая! — с досадой воскликнул мистер Грейлинг. — Не представляю, что с ней могло случиться, если только она не покинула шлюпку, в которую я её посадил, чтобы вернуться за чем-то в каюту. Ты вообще видел её после столкновения?
Редж покачал головой.
— Я стучался в дверь вашей каюты, но никто не отозвался, — сказал он.
— Ты не заходил внутрь?
— Она была заперта.
На какую-то долю секунды на лице мистера Грейлинга появилось выражение испуга, но он быстро взял себя в руки.
— Ну да, конечно. Так и должно было быть. Понимаю. Полагаю… Боюсь, я начинаю предполагать худшее. — Он говорил серьёзно, но без эмоций.
У Реджа снова выступили слёзы на глазах.
— Там ходит человек со списком, — сказал он. — Может быть, она в нём есть?
— Перекличка? Я уже проверял.
Редж вытер слёзы рукавом. Бедный мистер Грейлинг. Как ужасно было предполагать, что она, возможно, умерла. И зачем ей было вылезать из шлюпки? Что такого важного она могла забыть?
— Ты совсем плох, мальчик мой. Ты был у врача? Посмотри, у тебя ноги в крови.
Редж увидел, что бинты промокли насквозь.
— Тебе надо пойти отдохнуть, — не успокаивался мистер Грейлинг. — Позвать кого-нибудь на помощь?
— Я в норме, — промямлил Редж. — Но вы правы: мне надо прилечь. Спасибо, сэр. — И потом добавил: — Надеюсь, вы найдёте миссис Грейлинг.
Он повернулся и захромал обратно по коридору. Разговор с мистером Грейлингом крутился у него в голове. Как тот мог так спокойно рассуждать о гибели своей жены? И вообще, любил ли он её? Или был рад, что она больше не мешает ему проводить время с любовницей? Мог бы, по крайней мере, изобразить скорбь. Миссис Грейлинг такого отношения не заслужила.
И тут Редж припомнил кое-что из сказанного мистером Грейлингом. Тот говорил про перекличку. Так вот что это был за список! И имени Реджа там не будет, потому что он назвал имя Джона вместо своего. Идиот! Надо найти того человека со списком и внести изменения.
Но сначала он должен отдохнуть. Он настолько устал, что если сейчас же не ляжет, то просто упадёт. Редж кое-как добрался до каюты экипажа, выбрал койку в самом дальнем углу и отключился, как только его голова коснулась подушки.
Глава 32
Зоны, где размещались пассажиры первого и второго классов, на «Карпатии» были существенно меньше, чем на «Титанике», а вот зона третьего класса наоборот больше, при одинаковой базовой обстановке и оборудовании. Изначально судно, почти полностью загруженное, направлялось из Нью-Йорка к берегам Италии. так что разместить и накормить семьсот одиннадцать пассажиров, спасшихся с «Титаника», было серьёзной проблемой. Были заняты каждая койка, каждый стул, многие спали на полу; персонал на кухне «Карпатии» сбивался с ног, обслуживая дополнительные места в ресторанах.
С первого взгляда не представляло труда отличить пассажиров «Титаника» от тех, кто изначально плыл на «Карпатии». У первых были остановившиеся глаза, они продолжали глубоко переживать случившееся с ними, в то время как вторые смотрели на них со смешанным чувством сострадания и любопытства, как на редких животных в зоопарке. Джульетта отмечала, что практически все на борту вели себя очень корректно, как и подобает в сложившейся ситуации, все, кроме её матери.
— Мы не должны стоять в очереди, чтобы войти в ресторан, это неприемлемо, — заявляла она во всеуслышание. — Они вообще знают, кто мы?
— Тише, мама, — шипела на неё Джульетта.
— Мы заплатили за наши билеты больше, чем пассажиры «Карпатии», так что у нас приоритет.
— Это другая судоходная компания. Мы этим людям не платили ничего.
Роберт был единственным человеком, с которым она могла общаться. Он сохранял спокойствие, был прагматичен и решал проблемы по мере их появления. Он подыскал для Джульетты и её матери небольшую каюту во втором классе, добыл для них в парикмахерском салоне туалетные принадлежности, договорился, чтобы постирали блузку леди Мейсон-Паркер, принёс аспирин, когда та пожаловалась на головную боль.
При любой возможности Джульетта старалась улизнуть, чтобы вместе с ним пройтись по палубам, где они вели бесконечные беседы о том, что произошло и почему, и пытались как-то осмыслить пережитое.
Джульетта хотела узнать имя молодого человека, умершего у неё на руках. Вместе с Робертом они пошли к офицеру Лоу, и тот сообщил, что скончавшийся был опознан: это двадцатипятилетний пассажир первого класса Фредерик Бейнс, торговый представитель фармацевтической компании, путешествовавший один.