на которого равнялось целое поколение мужчин. Живая легенда порнухи. Человек-стояк.
Я спрашиваю: А вы правда стерильны?
Бакарди вертит в руках мистера Тото, читает надписи.
Он читает:
– Элизабет Тэйлор… Дебора Харри… Натали Вуд…
Он отдает мне пса и говорит:
– Да, впечатляет.
Мистер Тото весь перепачкан в бронзере, заляпан коричневыми отпечатками пальцев. Подпись Бакарди – две огромные черные буквы «Б», переходящие в нечитаемые каракули.
Я забираю мистера Тото и говорю:
– А теперь – пятьдесят долларов.
Бакарди фыркает, поникает плечами, у него отвисает челюсть, так что тяжелый квадратный подбородок едва не касается бритой груди.
– Чувак… – Бакарди говорит: – Как же так? Почему?
Теперь уже я протягиваю руку ладонью вверх и говорю:
– Потому что Дэну Баньяну надо выплачивать взносы за дом и за машину. И расплачиваться по кредитам. Потому что конкретно сейчас вам нужна эта таблетка, а мне нужны деньги.
Там, на другом конце комнаты, номер 72 вроде бы направляется обратно к нам. Только не по прямой, а по кругу. Он подходит к буфету, съедает пару картофельных чипсов. Потом подходит к девочке-ассистентке, говорит что-то ей на ухо, и она перебирает листы у себя на планшете. И все-таки он направляется к нам, к нам с Бакарди.
Девочка-ассистентка кричит:
– Джентльмены, минуту внимания. – Глядя на лист у себя на планшете, она кричит: – Мне нужны следующие номера…
Мужики у буфета прекращают жевать. Ветераны замирают, пластмассовые бритвенные станки зависают над лоснящейся кожей икроножных мышц и ягодиц. Мужчины с мобильными телефонами, прижатыми к уху, или с беспроводной гарнитурой – они умолкают, прерывая разговоры, и внимательно слушают.
– Номер 21… – кричит девочка-ассистентка. – Номер 283… и номер 544.
Она разглаживает листы на планшете, поднимает руку и машет.
– Идите за мной, джентльмены.
Я встряхиваю пузырек с таблетками, теперь уже полупустой, так что оставшиеся таблетки гремят внутри, и говорю:
– Уф, пронесло.
Я говорю:
– В общем, либо давайте полтинник, либо принимайте свою таблетку, которую вам отдали на хранение.
Бранч Бакарди делает глубокий вдох, его пекторальные мышцы, широчайшие мышцы и косые мышцы живота раздуваются и бугрятся. Он тяжко вздыхает. Дыхание отдает мятой.
Он вздыхает и спрашивает:
– А что, у тебя правда что-то было с Долли Партон?
У меня так колотится сердце, что в ушах шумит кровь. Я закрываю один глаз. Открываю его. Закрываю другой. Открываю. Я еще не ослеп. Еще нет.
Чей-то голос произносит:
– Можно мне с вами поговорить?
Мужской голос.
И знаете что? Это номер 72. Он стоит совсем близко. Буквально в паре шагов за спиной у меня и Бакарди.
Бранч Бакарди стучит коричневым пальцем по золотому медальону. Вокруг ногтя – темно-коричневый контур. Бакарди говорит:
– Это не просто таблетка, это волшебное средство.
Стуча пальцем по медальону, он говорит:
– Не важно, где у тебя болит, эта штука излечит тебя в момент.
Он улыбается. Его коричневые губы растягиваются, закрывают вставные зубы.
Бранч Бакарди говорит:
– Верное средство от всех болезней.
Обернувшись к молодому человеку, номеру 72, я слегка наклоняюсь вперед, раздвигаю руками волосы на макушке, чтобы ему было лучше видно, и говорю:
– Я что, правда лысею?
12. Шейла
Мисс Райт бежит трусцой по пешеходной дорожке, высоко задирая ноги, согнутые в коленях. Ее бедра туго затянуты в черные велосипедные шорты. Грудь подпрыгивает под белым спортивным бюстгальтером, ритмично раскачиваясь из стороны в сторону. Локти согнуты в форме двух «L», кисти расслаблены. Ноги, обутые в теннисные туфли, шлепают по бетонной дорожке.
Кожа на животе загорелая, упругая, гладкая. Без единой растяжки. Как будто она никогда не рожала.
Черный спандекс у нее между ног набухает, растягивается, и там образуется какая-то странная выпуклость. Это не просто «верблюжья лапка». Не очертания клитора. Промежность мисс Райт разбухает, выпирает наружу, подскакивает вверх-вниз. Еще один шаг – и эта шишка внутри ее велосипедных шорт начинает сдвигаться вниз по ноге. Дюйм за дюймом под черным спандексом.
Мы бегаем в парке, где зеленая трава. Мисс Райт поглядывает на листы, подколотые в папку, раскрытую у меня в руках. Каждый лист представляет собой кармашек из прозрачной полиэтиленовой пленки. Внутрь вставлены фотографии. По шесть фотографий на каждой странице. Это снимки мужчин, поясные портреты. Внизу каждого снимка – номер, написанный черным фломастером. Шестьсот с гаком самцов, подписавшихся на наш проект. Эти задроты с комплексом неполноценности. Извращенцы и недоумки, у которых есть справки о том, что у них нет гепатита. Одной рукой я прижимаю папку к животу, а другой держу ручку и листаю страницы.
При каждом шаге край папки больно врезается мне в пупок. Тяжеленная папка на сто с чем-то страниц.
Эта штука под шортами мисс Райт – она уже доползла до резинки внизу штанины. Резинка растягивается и извергает наружу розовый шарик, блестящий и мокрый. Шарик скачет по серому бетону, оставляя следы – темные влажные пятнышки. Одно, второе, третье.
Мисс Райт шепчет:
– Блядь. – Произносит одними губами и хлопает себя по ноге. Там, откуда розовый шарик вывалился наружу.
Розовый мячик скачет назад по бетонной дорожке, оставляя влажные следы. Четвертое, пятое, шестое. Седьмое, восьмое, девятое. А потом из травы вылетает собака и хватает мячик зубами. Черная маленькая собачка, не больше кошки – с заостренными ушками, гладкая и лоснящаяся, как тюлень, на тонких лапках, похожих на спички, – она хватает мячик зубами и убегает обратно в траву.
Мисс Райт останавливается, смотрит вслед убегающей собачонке и говорит:
– Знаешь фильм «Волшебник страны Оз»?
Она говорит:
– Собака, которую сняли в роли Тото, это был керн-терьер по имени Терри.
Глядя вслед своему розовому шарику, исчезающему вдалеке, мисс Райт говорит:
– В сцене, где стражники злой колдуньи гонятся за Тото на выходе из замка, в последнем дубле на подъемном мосту кто-то из стражников резко рванулся вперед, споткнулся и грохнулся прямо на Терри. И сломал Тото задние лапы.
Пес «выпал» из съемок на несколько недель. Подлинный факт.
Мисс Райт бежит дальше, высоко задирая ноги. Руки согнуты в локтях, кисти расслаблены. Она продолжает рассказывать. На съемках того же «Волшебника страны Оз» актер Бадди Эбсен чуть не умер из-за тяжелейшей аллергической реакции на алюминиевый порошок, содержавшийся в его гриме Железного Дровосека. Актриса Маргарет Хэмилтон, игравшая злую волшебницу Запада, получила серьезные ожоги лица и правой руки, когда загорелся ее зеленый грим с оксидом меди – в сцене, где злая колдунья покидает свои владения в огненном шаре.
Роль Бадди Эбсена отдали Джеку Хейли. Маргарет Хэмилтон полтора месяца пролежала в больнице.
Мисс Райт смотрит на шесть фотографий на открытой странице. В папке, которую я держу. Очередная шестерка задротов и спермометателей. Продолжая бежать, мисс Райт говорит:
– Чего только не делают актеры ради своего ремесла.
Она говорит, розовый шарик был отлит из силикона. Весом две с половиной унции. Двадцать миллиметров в диаметре. Упражнение Кегеля. Вставляешь шарик себе во влагалище и напрягаешь мышцы тазового дна. В древности азиатские женщины вводили себе во влагалище два металлических шарика с ртутью и ходили так целыми днями. Ртуть перемещалась внутри, отчего шарики перекатывались, стимулируя и возбуждая женщин, а вес шаров укреплял мышцы влагалища. Вечером мужья возвращались домой, и распаленные за день жены буквально бросались на них и желали сношаться прямо у входной двери.
Подлинный факт.
Но вот беда, ртуть имела тенденцию вытекать, говорит мисс Райт. Отчего женщины сходили с ума. Умирали от отравления.
В наше время азиатские девушки ходят с шариками из нефрита. Чем крепче мышцы влагалища, тем больший вес ты сумеешь удержать внутри.
Мы бежим дальше. В шортах, в промежности у мисс Райт, вновь набухает какая-то шишка. Спандекс растягивается, истончается, меняя цвет с черного на темно-серый. Еще один шаг – и что-то вываливается из эластичной штанины. Отскакивает рикошетом от бетонной дорожки, катится в сторону и падает в сточную канаву. Небольшой белый шарик типа теннисного мяча, только гладкий и с темными прожилками – как будто из мрамора или оникса.
Это шарик для упражнений Кегеля, говорит мисс Райт, наклоняется и поднимает его двумя руками. Весом два с половиной фунта. Вытирая шарик о штанину шортов, смахивая с него грязь и сухие листья, мисс Райт говорит:
– Два-три месяца упражнений с такой штуковиной, и моя «пышка» сможет участвовать в Олимпийских играх…
Это все – подготовка к «Третьей мировой шлюхе».
Мисс Райт говорит, настоящие актеры всегда готовы пострадать ради дела. В 1952 году, на съемках «Поющих под дождем», Джин Келли танцевал под заглавную песню фильма, дубль за дублем, в течение нескольких дней, с температурой под сорок. Для того чтобы дождь в кадре смотрелся естественно, воду смешивали с молоком, и совершенно больной Джин Келли танцевал под потоками скисшего молока, промокший насквозь, но с неизменной счастливой улыбкой на лице.
В 1973 году, на съемках «Трех мушкетеров», в сцене сражения на мельнице Оливеру Риду случайно проткнули горло шпагой. Он чуть не умер от потери крови.
В 1959 году Дик Йорк повредил спину на съемках фильма «Они приехали в Кордуру». Невзирая на постоянные боли, продолжал сниматься еще десять лет, очень успешно играл роль мужа ведьмы в сериале «Околдованный», но в 1969 году его состояние ухудшилось, ему пришлось лечь в больницу, он пропустил четырнадцать серий, и его роль отдали другому актеру.
Мисс Райт пожимает плечами, продолжая бежать по дорожке, перекидывая из руки в руку шарик для упражнений Кегеля. Каждый раз, когда она ловит тяжелый шарик, ее бицепсы напрягаются и проступают под кожей. Она кивает мне, чтобы я перевернула страницу – чтобы взглянуть на очередную шестерку унылых дрочил.