— Это дом Хьюза? — уточнил Доулинг.
— Да, сэр.
— Продолжайте.
— Серия ложных вызовов патрулей, что удалило их из региона. Тремя машинами был блокирован особняк Мондов, телефонная связь нарушена. Неизвестные пытались обнаружить Веру Хестер в больнице Макклинтона. После этого была сделана попытка налета на Кэлтон-роуд, 14, где она в это время находилась. Можно утверждать, что преступниками использовались, как минимум, четыре машины, действовала группа численностью в двенадцать — пятнадцать человек.
— Рикарден, что с вами сегодня? Чем все кончилось? — Вопросы Доулинга звучали жестко, видно было, что он едва сдерживает себя.
— Намерения нападающих были сорваны сотрудниками Монда, которых поддержал патруль, действовавший на Лайтен-роуд.
— Удалось ли кого-нибудь задержать?
— Нет, сэр. Наших людей оказалось слишком мало.
— Какие меры приняты, капитан? — Это уже спрашивал министр.
— Патрули отозваны в район происшествий, дороги под наблюдением, есть постоянная оперативная связь с соседними управлениями. Ведем поиск.
— Это все?
— Пока все, господин министр.
Доулинг и министр внутренних дел молча смотрели друг на друга. Время близилось к двадцати трем часам.
Сэмьюэл Доулинг всегда гордился тем, что достиг высокого общественного положения не благодаря протекции или интригам, а собственному горбу. Профессионализм и мастерское исполнение — вот что ценил он в своих подчиненных, предъявляя в этом смысле самые суровые требования прежде всего к самому себе. У него были все основания, не афишируя это, считать свое управление если не образцовым, то лучшим в стране. Это тешило его самолюбие, но не мешало работе. И вот его самолюбию был нанесен чувствительный удар. Впервые министр внутренних дел получил возможность пусть не прямо, но поставить его, комиссара Доулинга, профессионализм под сомнение.
Он и его заместитель, майор Гвари, возвращались в управление на специально оборудованной полицейской машине, недавно доставленной из Германии. Мощный лимузин с форсированным двигателем, способный развивать скорость до ста десяти миль в час, сверкая, как рождественская елка, разноцветными сигнальными огнями, летел сквозь ночь по пустынному шоссе. Задний салон, где, сидя напротив друг друга, удобно могли разместиться четыре человека, отгораживала от водителя стеклянная звуконепроницаемая перегородка. Под рукой было оборудование, обеспечивающее связь с любым абонентом.
Странная цепь событий, обрушившихся на Бэдфул, один из самых благополучных районов его управления, не давала ему покоя. Все его раздражало, даже сидящий напротив Гвари, с которым его связывали не просто хорошие деловые, но и приятельские отношения.
— Не маячь перед глазами, сядь рядом, — бросил он ему. Это означало, что он не намерен что-либо обсуждать со своим заместителем. Гвари пересел. Выхваченная фарами, летящая навстречу дорога, казалось, помогала сосредоточиться.
Последние события, без сомнения, свидетельствовали о том, что он, Доулинг, недооценил доктора Хестера. Пришла пора, не виляя и не оправдывая себя, прежде всего разобраться в тех просчетах, которые, несомненно, имели место.
«Раз, — загибая пальцы огромной ручищи, считал Доулинг, — не обнаружили грот, через который ускользнул доктор Хестер. Два — полагали, что из бункера никому не удастся ускользнуть, хотя Андрей требовал захватить кого-либо из людей Джеймса и убедиться, так ли это. Не согласились, боясь шайку спугнуть. Три — не предполагая, что Хестер может воспользоваться катером, не договорились с морским патрулем о контролировании побережья. Четыре — посчитали территориальную операцию завершенной, а дальнейший поиск Хестера — делом Интерпола. Пять — не предполагали, что события получат почти немедленное продолжение».
Сэм Доулинг, словно в недоумении, глянул на свой кулак, разжал его. Пальцы торчали, как восклицательные знаки в конце каждого из сделанных им нелицеприятных выводов. Но начальник управления понимал, что это еще не все, а может быть, и не главное. Пришла пора по-новому проанализировать идею Монда о том, что Хестером непременно заинтересуются другие ведомства, и не обязательно только свои.
Первые допросы пособников доктора показали, что выловить удалось всех. Действовали две группы: одна — промышлявшая бандитизмом и прибывшая из-за океана, вторая — местная, связанная с наркобизнесом. Каким образом они нашли общий язык, предстояло еще разобраться. Похоже, кроме покойника Джеймса, сведениями на этот счет никто из задержанных не владел. Ничто не указывало и на то, что бегство доктора обеспечивалось еще одной — третьей группой, державшейся до поры в тени и появившейся в самый критический момент. Лоуренс Монд, таким образом, оказывался прав — доктором Хестером, а точнее, Стивом Конорсом и его возможностями модификации поведения интересовался кто-то едва ли с ним связанный.
Если рассуждения эти верны, почему бы не предположить, что последняя акция в Бэдфуле началась похищением Хестера и Линды, а закончилась попыткой заполучить все имеющее к ним отношение — аппаратуру, Веру как образец модифицированной личности и ту информацию, которой был напичкан Хьюз, готовивший ее к печати.
Настроение Доулинга стало меняться в лучшую сторону. Он еще кривился, ругал себя за то, что думать над всем этим следовало начать с момента побега Хестера, а не сейчас, когда события застали их врасплох. И все же охотники за хестеровским достоянием оказались слишком самонадеянными. Из задуманного удался им лишь набег на Хьюза. Рикарден раскинул уже сети, и кто-то в них, без сомнения, попадет.
Доулинг глянул на часы, прикидывая, что в час тридцать они будут уже в управлении, а к тому времени, как он надеялся, телефонная связь с Мондом окажется восстановленной.
И тут его неожиданно поразила еще одна мысль.
— Дино, — обратился он к майору Гвари, — а кому, собственно, понадобилось твое присутствие в министерстве?
— Я не хотел мешать тебе, Сэм, но я думаю об этом, и чем больше думаю, тем меньше мне это нравится. Ты ведь знаешь, — Гвари, угрюмо сидевший до этого в углу машины, всем корпусом повернулся к Доулингу, — вызывать в министерство начальника управления и его зама одновременно не принято, да и не практикуется.
— Так, — подтвердил Доулинг.
— Ну разве что в каких-то очень уж чрезвычайных обстоятельствах. Они и возникли, но не до того, как нас вызвали, а сразу после того, как мы уехали. Похоже, оперативная информация об этих самых событиях стала поступать именно тогда, когда наших ушей она не могла достичь. Мы как раз околачивались в приемной, ожидая, когда нас вызовут. Вызвал же министр тебя одного, то есть я ему был попросту не нужен. Не означает ли это, что кому-то понадобилось мое отсутствие в управлении? Там остался на дежурстве Рикарден, но все же помощник начальника управления не его зам. — Гвари замолчал, давая Доулингу оценить услышанное.
— Любопытно, — сказал Доулинг, — и в этот момент появляется некто и предъявляет предписание с требованием выдать аппаратуру.
— Да, — согласился майор. — Складывается впечатление, что расчет строился на следующем: министерская бумага будет воспринята как приказ, поскольку полномочия помощника все же ограничены и не его дело обсуждать распоряжение министра, а с нами он связаться не может.
— И податель бумаги, — дополнил его Доулинг, — конечно же, не рассчитывал, что капитану взбредет в голову связаться в этом случае с самим министром.
— Да.
— Что же дальше?
— А дальше надо думать, каким же образом удалось вызвать нас одновременно.
— Вызов получал ты?
— Нет, мы его получили через твою секретаршу.
— Хорошо бы с ней связаться, но мы этого делать не будем, займемся этим, как только приедем. — В голосе Доулинга прозвучали зловещие нотки. — Давай дальше.
— Милена, понятно, передала нам ту информацию, которую получила из министерства. А вот кто организовал эту информацию, следовало бы выяснить.
Доулинг вдруг резко переменил тему разговора:
— Не кажется ли тебе, Дино, что мы оказались неподготовленными к развитию событий?
— Едва ли их можно было предвидеть.
— А я обязан был их предвидеть, — Доулинг стукнул себя кулаком по колену, — то-то Монд не очень радовался нашим успехам.
Милены, секретаря Доулинга, на месте не оказалось. Он позвонил оперативному дежурному:
— Где Милена?
— Как я понимаю, дома, сэр.
— Вызвать немедленно.
Гвари и Рикарден стояли рядом, ожидая распоряжений.
— Связь с Мондом есть? — спросил Доулинг.
— Есть, — ответил Рикарден.
Доулинг набрал номер Монда. Трубку тотчас сняли.
— Лоуренс?
— Наконец-то, Сэм, — услышал он голос Монда.
— Как вы там, Лоу?
— Почти полный порядок.
— Почти полный? — В голосе Доулинга прозвучала тревога. — Где Мари?
— Здесь, рядом.
— Кто еще с вами?
— Андрей, Джордж.
— А Вацлав, Рудольф, Инклав?
— Все на задании, — ответил Монд.
— Понятно. Ты в курсе оперативной обстановки?
— Кажется, да.
— Не возражаешь, если я подъеду через час-полтора?
— Нет, давай.
— Ну жди. — Доулинг положил трубку и глубоко вздохнул, чувствуя, что устал. — Где Милена?
— Будет с минуты на минуту, — сказал Рикарден.
— Хорошо. Что вы стоите? Сядьте. Рикарден, обрисуй-ка нам последовательно, по часам и минутам, что произошло? Мелочи не опускать.
Но не успел капитан начать свой доклад, как в кабинет влетела Милена, голубые глаза ее были расширены, на лице читался испуг.
— Вот и я, — не совсем кстати выпалила она и сделала шаг назад, словно присутствие всей верхушки управления ее напугало.
— С кровати подняли? — спросил Доулинг.
— Да, сэр. Я не думала, что могу вам понадобиться.
Доулинг внимательно смотрел на нее. Оказавшись в привычной обстановке, среди людей, с которыми проработал много лет, он не мог уже дать выход гневу, сжигавшему его в дороге, зная, что Рикарден и Милена и без того будут переживать случившееся. Он еще раз вздохнул.