— И вместо того чтобы оставить в покое, ты меня в Цзилун гонишь?
— В конце года всегда запарка, и потом, этот новый шеф, ты же его знаешь. Да ладно тебе, обычный суицид. Пошарь там, осмотри тело и орудие убийства, напиши отчет и сплавь остальное судмедэксперту.
— А, так у тебя все же есть совесть. Откопал для меня самую занудную работенку, какую только смог найти, чтобы за эти мои последние деньки все мухи от тоски сдохли.
Умник сдавленно закудахтал:
— И прихвати мне парочку тех сэндвичей — с кетчупом, майонеза не надо. Сдается мне, опять не попаду домой к ужину.
У подозвал одну из отъезжавших синьдяньских машин:
— Едем в Цзилун.
Патрульный за рулем осмелился переспросить:
— В Цзилун, босс?
— Да, — ответил У, забираясь на заднее сиденье. — И радуйтесь, ибо получите сэндвич за счет отдела по борьбе с организованной преступностью.
Аплодисментов не последовало, и автомобиль уехал в дождь. Температура упала до плюс восьми, самый холодный день за эту зиму; и нескончаемый дождь.
3. Цзилун, Тайвань
Нескончаемый дождь, а теперь еще пуще припустило. Цзилун — портовый город, но У начинало казаться, что в небе столько же воды, сколько и в гавани.
Машина подъехала к отелю «Лорел» на южной стороне порта как раз в тот момент, когда У допивал большую порцию кофе из «Севен-Элевен», которую взял, чтобы взбодриться. По пути наверх из стеклянного лифта открывался вид на порт и два фрегата класса «Чэнгун», покачивающихся на якоре у военно-морской базы.
Выйдя из лифта, У заметил полицейских в форме, столпившихся у дверей номера 917. Он задержался, чтобы взять маску, и к горлу его подкатил сладковатый смрад.
Итак: Го Вэйчжун, уорент-офицер 1 класса ВМС с эскадренного миноносца типа «Цзилун», этим утром застрелился. Отель вызвал местную полицию, которая, примчавшись на место, известила госбюро.
Покойный был аккуратно одет в сине-серый морской мундир; сидя лицом к океану, он выстрелил себе в правый висок. Пуля вышла с левой стороны черепа, забрызгав каплями крови, сгустками мозга и осколками кости девственно чистую белизну по-прежнему безукоризненно натянутых простыней.
Оружие: полуавтоматический Т75, версия «Беретты M92F», производство 205-го оружейного.
9 миллиметров, прицельная дальность 50 метров, магазин на пятнадцать патронов. Известен прежде всего устарелой конструкцией и неточным прицелом. Но трудно прицелиться неточно, если стреляешь в упор себе в висок.
Местная полиция опечатала весь этаж, а за полчаса до того оповестила военно-морское начальство, и они прислали семерых моряков в униформе, вставших на страже у дверей номера. Однако для У это было место преступления; моряки подождут.
У просмотрел имеющуюся информацию: Го Вэйчжун, тридцать восемь лет, уорент-офицер 1-го класса ВМС, женат, двое сыновей, проживал в Тайбэе. Вдова Го едет на опознание в машине, любезно предоставленной морским ведомством.
На зычное «Смирно!» У обернулся и увидел входящих в номер троих морских офицеров. Тот, что шел впереди, капитан, с отвращением наморщил нос, осматривая место происшествия.
— Кто здесь главный? — спросил капитан.
У был недоволен. Кто пустил их на место преступления?
— У, оперуполномоченный, уголовный розыск.
— Давайте найдем, где можно поговорить, — кивнул капитан.
Они направились к окну, в холл, где находились лифты. У был высок, почти шесть футов: хороший рост для полицейского, но капитан оказался на голову выше. И хорошо сложен, возможно, в прошлом занимался бодибилдингом.
— Мы потрясены случившимся. Сюда едет машина из Главного военного госпиталя, она доставит тело в Тайбэй.
Главный военный? У стянул маску:
— Мы не закончили осмотр места происшествия и все еще ожидаем прибытия судмедэксперта.
— Разве это не самоубийство?
Черта с два тебе самоубийство, подумал У. И сказал:
— Возможно, нет.
— Но если не самоубийство, то что же?
Убийство, подумал У. И сказал:
— Нам просто нужно кое-что прояснить.
— Что именно? — набычился капитан.
Подавляя раздражение, У заставил себя объяснить:
— Кружка на столе перед покойным стоит ручкой влево. Имеются две коробки с едой из закусочной и два набора палочек. Упаковка пива, одна банка открыта и наполовину пуста…
— И?
— Должно быть, он назначил тут встречу, и…
— Продолжайте, — резко бросил капитан.
— Положение кружки: ручка смотрит влево. Он был левша.
— Отлично, значит, он был левша. Еще что?
Всякому терпению положен предел.
— Значит, он сидит здесь один, попивает пивко, закусывает чем-то из коробки, друг не пришел или пришел, но ничего не ест, и в приступе безумия Го решает пальнуть в себя правой рукой, просто чтобы убедиться, что так же хорошо стреляет правой, как и левой?
— Ваше имя, оперуполномоченный?
— Повторяю: У. По складам…
— Проявляйте уважение!
Не обращая внимания на попытку спровоцировать его, У продолжал:
— Палочки: у покойного они лежали с левой стороны, на тарелке, он ими пользовался. Вторая пара, все еще запечатанная, находилась на другом конце стола. Он ожидал друга.
— Друга? — нахмурился капитан.
— Упаковка от еды в мусорной корзине — из-под утки по-нанкински, адрес на упаковке — улица Синьи в Тайбэе. Итак, он купил еду в Тайбэе, сел в поезд или автобус до Цзилуна, по дороге в отель затарился выпивкой, потом накрыл стол: еда, пиво, палочки, гостиничные кружки. Он кого-то ждет. Но он тайбэйский, зачем же устраивать все это здесь, в Цзилуне, платить за номер в отеле? Если он ждал любовницу и беспокоился, что узнает жена, почему все еще в форме? Хватило бы и полотенца.
— Так вы полагаете, это убийство?
— Точнее, подозрение на убийство.
Распахнулись двери лифта, и появился облаченный в белый халат судмедэксперт Ян в сопровождении двух ассистентов. Кивнув У, он проследовал в номер 917.
— Это вы проводите вскрытие? Го флотский, мы отвечаем за него, живого или мертвого.
— Потолкуйте с моим начальством. Я всего лишь сыщик, мое дело подчиняться правилам. Будет вскрытие или нет, зависит от судмедэксперта.
Даже не кивнув на прощание, капитан махнул своим спутникам и пошел к лифту. У последовал за ними и был встречен поднятием брови.
— Смотаюсь вниз, покурить.
Капитанская бровь не опускалась. Видимо, некурящий.
У стоял возле отеля, закуривая сигарету и глядя вслед отъезжающему внедорожнику «Тойота» защитного цвета. Зазвонил телефон. Опять Умник; теперь он не смеялся.
— Звонили из Минобороны, говорят, покойный — уорент-офицер, и это самоубийство, а ты настаиваешь, что убийство…
— Подозрение на убийство.
— Ладно, подозрение на убийство. Шеф требует отчета, пока ты не закруглился.
— Что, нельзя подождать, когда Ян и его люди закончат?
— Давай возвращайся немедленно.
— Тогда не успею купить тебе твой хваленый сэндвич.
— Да ладно, хватай что попадется. Не-шибко-хваленый-сэндвич, совершенно-ничем-не-выдающийся сэндвич. Идет?
Обычно в подобных случаях требуются отчеты и от следователей, и от судмедэкспертов, а уж потом начальник решает, созывать ли совещание для обсуждения дальнейших действий. И все знают, что шеф человек занятой, что целыми днями ему приходится пожимать руки и похлопывать по спинам. Но сегодня все иначе. Относятся ли к военным внимательнее, нежели к гражданским? Сколько звездочек на погоне звонившего генерала, какие задействованы тайные бюрократические пружины?
Ему стало не по себе.
Как было не по себе, когда сын швырнул на пол палочки для еды и оставил обед недоеденным.
Когда сын, опаздывая в школу, оставил после себя у двери, в трех метрах друг от друга тапки, один лежащий нормально, а другой перевернутый подошвой кверху.
Когда жена, вернувшись с утренней прогулки по холмам, недовольно фыркнула, что он валяется в постели, а он всего лишь пытался отоспаться после ночных бдений.
Когда начальник говорил по мобильному во время совещания.
Когда, втиснувшись в набитый автобус в аэропорту, обнаруживаешь, что забыл паспорт.
Как сейчас, когда он, покинув отель, обнаружил, что бензин на нуле.
Как сейчас, когда в полицейской машине с пустым баком стоишь в длинной очереди на заправку.
Как сейчас, когда, заправляясь между двумя мусоровозами, дышишь горячей вонью из открытых люков.
Как при виде постера на бензоколонке, извещающего о том, что цена скакнула на пятьдесят центов.
Когда ты уже изрыгнул «сукин», и в этот момент входит шеф, и приходится проглатывать твердое и неудобоваримое «сын».
То самое чувство, как за двенадцать дней до выхода на пенсию на тебя сваливается убийство, которое в два счета не распутаешь.
4. Рим, Италия
Подъем в 6:30, несколько упражнений ушу, сто отжиманий. Вниз, в кафе. Панини с ветчиной и салатом, латте. Глаза обегают фонтан и его окрестности. День холодный и влажный. Прогноз сулит долгое жаркое лето, потому зима и холодная.
Снег — это было бы неплохо. Снег разгонит туристов по домам, и работа будет сделана чище.
Но в Риме не бывает снега. Песня такая, что ли? Он вытащил телефон, проверил. Нет. «Дождей, по слухам, не бывает в Калифорнии», вот так.
Он снова осмотрел площадь, прикидывая, как будет уходить. Меньше туристов — значит, меньше прикрытия, но и риск меньше. Тысячи фотографий, снятых фотоаппаратом и на телефон. Всего-то де-лов — щелкнуть программу, потом настроить запрос поиска: мужчина, один, сумка, прикрывает лицо, спешка, прячется в толпе, азиат. И через несколько секунд он уже будет анфас, в профиль и со спины.
Камуфляж. Айронхед, Иностранный легион, они все это вдалбливали. Первостепенная задача снайпера — не стрелять, а скрыться. Ничем не выделяться. Он посмотрел на свое небритое отражение в окне. Его самые отличительные черты? Азиат, мужчина.
После завтрака он поднялся к себе, чтобы преобразиться в европейца. Образчик он скачал из интернета. Пусть это будет Том, американец.