– Заметил что-либо интересное? – через полчаса спросил инструктор.
– Женщина в серой кофте явно следила за мужчиной в фетровой шляпе, и щупленький мужичок млел от обтянутых бедер шатенки в кудряшках, – ответил Олег.
– Молодец, с первого раза уловил суть. Завтра посидим на Казанском вокзале, затем поговорим о методике ухода от наблюдения, и на первый раз достаточно.
Едва завершились занятия по слежке, как Олега послали на Подмосковный тренировочный центр. Первым делом от него потребовали отчета о пистолете со складным прикладом.
– Была только одна перестрелка, вернее, расстрел со ста метров. В качестве недостатка назову коротковатый приклад и неудобное положение левой руки.
– Для удобства левой руки требуется кардинальные изменения, а новый приклад мы тебе сделали.
Умельцы тренажерного центра заменили откидную рамку складным съемным прикладом шомпольного типа. Кроме того, Олег получил более удобный стандартный «ТТ 39» с оптическим прицелом. Все это размещалось в новой версии немецкого офицерского планшета.
– Высший класс! – с довольным видом воскликнул он. – Огромное вам спасибо.
– Кстати, почему ты сравнил перестрелку с расстрелом? – поинтересовался инструктор.
– Стрелял примерно со ста метров, а немцы не обращали на меня внимания, – пояснил Олег.
– Здесь нечему удивляться, для них это не пистолетная дистанция, плюс бесшумный выстрел.
– Но я не прятался!
– И что? На странные или непонятные события человек реагирует с задержкой в три секунды. Вероятнее всего, ты стрелял быстрее.
Восстанавливая в памяти расстрел последней группы, Олег прикрыл глаза, затем ответил:
– Вы правы, их было пятеро, я уложился в пару секунд.
Инструктор достал из шкафчика почти игрушечную винтовку:
– Держи! Как ты и хотел, конструкция Бебутова под патрон Вельтищева. Сильный чок с казачьей нарезкой!
– Почему нарезка называется «казачьей»? – принимая оружие, спросил Олег.
– Полигональную нарезку проще нанести. Оружие получается дешевле и легче чистится, поэтому казаки чаще всего заказывали именно ее.
Осматривая винтовку, Олег обратил внимание на стилизованный мальтийский крест:
– Откуда он здесь?
– Эх, молодежь, молодежь. Никто не знает фирменного знака Воткинского завода! В качестве клейма Бебутов наносил древнеславянский восьмиконечный оберег силы!
Дореволюционная шкала оптического прицела завода Обухова позволяла вводить поправки при стрельбе с горы или в гору. Ограничение по дальности до восьмисот метров нельзя назвать недостатком. Тем не менее он попросил поставить прицел с приставкой ночного видения. Они ведут бои на коротких дистанциях, а новомодная советская разработка в темное время даст значительное преимущество.
На этот раз подготовка проходила по более обширной программе, предполагая действия на местности и условиях города. Снова раз в неделю проходилось ездить на политучебу. Причем дивизионный комиссар несколько раз предлагал Олегу дополнить ту или иную тему. Первый раз он почти провалился, но спасся за счет стандартных лозунгов о ведущей роли партии и мудрости советского руководителя. Затем полистал «Краткий курс» и выдал приличную речь. В результате поднялся на уровень содокладчика.
Повышенное внимание со стороны политического начальства не может быть случайным, это Олег понимал и начал читать передовицы в «Правде». Однако первый звоночек прозвучал с другой стороны – его вызвал куратор.
– С тебя сняли обвинение в политической близорукости. Постановлением совместной комиссии партактива ГРУ и Наркомата иностранных дел рапортичка сотрудников посольства признана не соответствующей действительности. Виновные отстранены от работы.
– Как же теперь будет работать посольство? – не совсем искренне спросил Олег.
– Нашел о чем сожалеть! – усмехнулся куратор. – Переводчики стоят в очереди по несколько лет!
– Что мне теперь делать?
– Ничего, продолжай готовиться к новому выходу. Майора без партбилета не дадут, но тебе до большой звездочки еще далеко.
Олег воспринял слова Ильи Спиридоновича как индульгенцию за написанную бумагу. Коль скоро от него ничего не требуется, то никакой вины за ним нет. Тем не менее во время очередной встречи с Моряком на всякий случай спросил:
– По сводкам на всех фронтах идут упорные бои, а мы вроде как без дела.
– Не спеши, скоро отправимся в очередное дальнее плавание.
– В Англию? – встрепенулся Олег.
– Нам бы с Германией разобраться. Отряд Банщика наладил отношения со словаками и организовал промежуточную базу с аэродромом.
Перспектива длительного пребывания в тылу не вдохновляла. Возвращаться обратно сложно и опасно, но сам отдых того стоит. Немцы отнюдь не дураки и не потерпят у себя под боком неподконтрольный район. Концентрация советских диверсионных отрядов также не останется тайной. Забросают бомбами, закидают снарядами, и придется бежать по горам куда подальше. Моряк словно подслушал его мысли:
– Генштаб оценил удобство свободного прохода во вражеский тыл и предложил НКВД установить со словаками дружеские отношения.
– Гитлеровцы в первую очередь нанесут удары по населению, затем перекроют дороги, и конец всей затеи, – нахмурился Олег.
– Ты умнее генералов Генштаба? Гитлер боится тронуть гражданское население в Югославии.
Здесь не поспоришь, война на уничтожение объявлена против СССР. Поляков вешают без огласки, а словаки с чехами у немцев под боком. Только тронь, и получишь серьезную головную боль.
– Когда собираться?
– Сейчас отряды НКВД создают оборонительный пояс, выбьют немцев, и наступит наш черед.
Олегу в корне не понравилось все, что рассказал Моряк. О «Словацком восстании» он где-то слышал, но что это такое, не имел ни малейшего представления. Временная база означает только одно – до конца войны он обратно не вернется. Прощай веселые пирушки, прощай Катя с уроками немецкого языка, прощай неприхотливый и удобный «ЗиС-101».
Больше всего Олегу нравились теоретические занятия по снайперскому делу. Инструкторы рассказывали много интересного по баллистике и знакомили с оригинальными приемами фронтовых снайперов. За год войны немцы тоже отошли от былых штампов, которые больше годились для охоты на зверей. Они уже не лезли на деревья, не прятались в кустах и не занимали позиций на холмиках или в разрушенных домах.
– Снайпер должен быть там, где его никто не ждет, – многократно повторял инструктор.
– Мы редко получаем возможность заблаговременно организовать засаду, – заметил один из слушателей.
– Поэтому избегайте простых решений, не выбирайте естественные укрытия. В этом году мы получили маскхалаты под названием «Леший».
Новинка представляла собой сеть из вискозы, которую сейчас называют искусственным шелком. Благодаря вплетению длинных нитей фигура человека теряла очертания и позволяла отлично маскироваться. Среди выставленных для ознакомления моделей одна привлекла всеобщее внимание, в нем снайпер напоминал собаку. Следующей темой стал окопный перископ, которого у немцев не было. Инструктор достал переносной снайперский вариант, и тут в двери показался посыльный:
– Студент! Срочно к куратору.
Это оказался второй звоночек. Едва Олег открыл дверь, Илья Спиридонович огорошил его новостью:
– Начальник управления выделил тебе квартиру. Иди к начальнику КЭЧ[74], забери документы и ключи.
Дед много рассказывал о служебных квартирах, как правило, в сталинских домах, где прекрасная планировка была единственным плюсом. Временные жильцы никогда не озадачивались ремонтом, нет смысла. Сегодня служба здесь, а завтра придет приказ на перевод в лесную глухомань. При смене жильцов квартиры приводили в порядок солдаты стройбата, которые до службы о ремонте не имели понятия.
– Я один, в гостинице жить намного удобнее, – воспротивился он.
– Охренеть! Повтори это начальнику управления, а мне не мешай, без тебя головной боли хватает.
– Где его кабинет?
Куратор отодвинул бумаги и принялся рассматривать Олега, словно лаборант белую мышь. Затем сдержанно хихикнул и ответил:
– Пятая дверь налево, он с тобой разговаривал после присвоения звания.
Сразу вспомнились слова: «С меня должок». Закончится война, и что дальше? Возвращаться в Питер? Соседи, друзья, любимая девушка настоящего Олега вмиг сообщат куда надо. Нет, квартира в Москве не что иное, как подарок судьбы. После войны большинство офицеров демобилизуют вчистую, поэтому необходимо придумать способ закрепиться в армии. Это прагматизм жизни, уровень жизни офицеров на порядок выше среднестатистического гражданина.
Квартира оказалась не служебной, четырехкомнатная сталинка с лифтом. Проверив ордер, домуправ повел во двор показывать свободные гаражи. Дворник сразу предупредил, что ворота с калиткой закрываются с одиннадцати до пяти, но есть кнопочка звонка. По рассказам деда, до войны в Питере действовала точно такая же система ночной безопасности. Правда, там фасадные дома до сих пор строятся с двумя входами, парадным – на тротуар и задним – во двор. На самом деле удобно, особенно мамашам с колясками.
Обежав инстанции и получив в паспорте штамп прописки, Олег раздал бумажки с гербовой печатью, что по роду службы отлучается в длительные командировки. Затем взял в финчасти книжицу под названием «Аттестат на котловое довольствие». Жуткие слова на сложенной гармошкой страничке «Соль, перец, свежая капуста или квашеная с коэффициентом…» заставили вспомнить о Кате. Он ни разу в жизни не стоял у плиты, и рисковать не собирался.
Удобства в квартире ничем не напоминали обычный стандарт двадцать первого века. На кухне отапливаемая дровами плита, в летнее время хозяйки пользовались примусом или керогазом. Горячая вода на все краны из отапливаемого дровами титана. Еще одной изюминкой был ледник, изолированный прессованной пробкой и обшитый нержавейкой, встроенный шкаф. Лишь отопление было центральным, котельная находилась в подвале стоящей посреди двора пятиэтажки.