Паша вышел из машины и, вскинув автомат на уровень глаз, остался стоять возле «Тигра», готовый в любой момент спрятаться за его броней. Со своими снайперами он никогда не отрабатывал подобные действия, и поэтому пришлось импровизировать:
– Борзов, вперед!
Сержант, держа наготове автомат, не перекрывая линии огня для ротного, подошел к боевикам и, шевельнув стволом, приказал:
– Ложись!
Они послушно легли, сложив руки за головой.
– Слава, держи их на мушке! – крикнул Паша, двинувшись вперед.
За ним пошли Барченко и Бушуев.
Паша подошел к задержанным, остановившись метрах в пяти, и стал с интересом разглядывать лежащих на песке мужчин. Ветер донес до него аромат хорошего одеколона, и Шабалин даже покачал головой, не веря своему обонянию.
– Ху а ю? – вдруг спросил Барченко. – Американ спешиал специалист?
Шабалин хотел было рассмеяться в этот напряженный момент, представив на миг, как арабы будут отвечать Игорю на ломаном английском, но дальнейшие события потрясли его до глубины души.
– Иес, – ответил тот, кто лежал ближе.
– Ю – стенд ап! – приказал Барченко, и тот, который отвечал, встал.
Паша смотрел ему в лицо, а тот с испугом рассматривал подошедших. По всему было видно, что это был далеко не местный житель – высокий европеец с хорошо накачанной спортивной фигурой в очень дорогой амуниции. Именно от него и исходил тонкий запах одеколона, совсем не сочетающийся с обстановкой выжженной пустыни.
– Пиндосы, что ли? – развязно спросил Борзов.
Ему никто не ответил, хотя Паша заметил, как скривился стоящий перед ним человек. Знал, знал он, что значит слово «пиндосы»…
– Ху а ю? – Игорь повторил вопрос, вешая автомат за спину.
– Гроуп демаркейшн патис, ю эс солдиер, – сказал американец и потянулся рукой в нагрудный карман. – Хиис май ид.
– Удостоверение хочет показать, – пояснил всем Барченко. – Говорит, что он военнослужащий США и входит в группу по разграничению сторон. Ну, есть у них такая, когда-то взаимодействовали с нами. Только что-то далеко они забрались. Километров на девяносто ошиблись.
– Что будем с ними делать? – спросил Паша.
– Сейчас разберемся, – ответил Игорь и предложил встать второму: – Ю элсо гет ап!
Встал второй. Они оба были высокие, как Барченко, и сейчас переминались с ноги на ногу, покорно ожидая решения русских военных, уверенные, что ничего плохого с ними уже не случится.
– Шузы четкие, – сказал Борзов. – Артем, зацени…
– Ага, – согласился снайпер.
– Уиа холдинг йю, – сказал Игорь и добавил: – Ту идентифи.
– Плиз, – попросил первый. – Информ май комманд! Райт нау!
– Да уж, конечно, сообщим, – ответил Барченко, и американец в ответ кивнул, будто понял значение слов подполковника.
А может, и действительно понял.
– Веа ю персонал веапон? – спросил Барченко и с ухмылкой добавил: – Фо хис лосс ю вилл факед!
Оба американца синхронно кивнули и улыбнулись.
– Мы думали, что вы наемники, – вдруг с акцентом, но вполне сносно, сказал один из американцев. – Они убивают всех вооруженных людей. Даже американцев. Но вижу, что вы – военные.
– О, по-нашему заговорил, – громко удивился Борзов. – Ты это, стволы показывай свои, куда спрятал?!
Вскоре американцы вытащили из песка свои карабины «М-4» и пистолеты – «М-9» и «глок-17». Пистолеты пошли по рукам восторженных снайперов.
– Сейчас мы вас отвезем в штаб командования в Пальмире, – сообщил пленным начальник разведки. – После установления всех обстоятельств вашего присутствия в несогласованной зоне вас передадут представителям коалиции. А теперь, господа, садитесь в кузов пикапа. И предупреждаю: никаких попыток к побегу. В противном случае буду вынужден применить оружие на поражение. Понятно?
– Понятно, – сказал русскоговорящий американец.
Вскоре колонна вышла на дорогу и приблизилась к передовому опорному пункту, где накануне погибли сирийские разведчики.
– Товарищ подполковник! – Вдруг Пашу озарила одна простая, но страшная мысль. – Эти воины такие умные, что запросто могут сейчас принять нас за духов. Ведь уехало от них две машины, а возвращается три.
– Я тоже об этом подумал, – согласился Барченко. – Сейчас свяжусь с советником.
Вскоре от советника поступил доклад, что на посту оповещены о приближении своих, однако до самого момента пересечения шлагбаума у всех не проходило ощущение предстоящей трагедии. Но, слава богу, пронесло.
Шабалин выскочил из машины, установил на место подрывные машинки и снова заскочил в «Тигр».
– Все, погнали!
На элеваторе решили переложить все железо в кузов трофейного пикапа, а пленных рассадили по броневикам.
– Тебя как зовут, американец? – спросил Паша сидящего рядом «партнера».
– Кеннет, – ответил он.
– Чинар, – представился Барченко, влезая, как таран, в разговор и задавая Паше последующий правильный ответ.
– А меня Барс, – вовремя смекнул Паша.
– Я вижу, что вы – снайперская команда, – сказал Кеннет. – Я имел возможность увидеть эффективность вашей работы. Покажите мне того человека, который снял пулеметчика с пикапа.
– Буш, – Барченко повернулся к Бушуеву: – Улыбнись дяденьке.
Кеннет обернулся и посмотрел на сидящего у него за спиной снайпера. Несколько мгновений он смотрел парню в глаза, и мальчишка, выдержав этот взгляд, глумливо спросил:
– Не забрызгало, американец?
– Нет, – ответил «партнер». – Мы находились далеко, но ваши два промаха я слышал. Тем не менее вы сделали очень хороший выстрел. Мы не думали, что у русских есть снайперы такой высокой квалификации. Слишком уж большая дальность. Вынужден буду огорчить наше командование.
– Что, Буш? – Барченко снова влез в разговор. – Выдал врагу военную тайну?
– Я бы мог и их завалить, – огрызнулся Бушуев. – Если бы они так подло не спрятались.
Кеннет отвернулся от Артема и сказал:
– Это война. На ней все возможно.
– Но мы не такие, как Крис Кайл, – вдруг сказал Паша. – Мы не убиваем мирное население.
Кеннет с удивлением посмотрел на Шабалина.
– Вы знакомы со снайпером Крисом Кайлом?
– Только с историей его военных преступлений.
– Его история не так однозначна, – сказал Кеннет.
– Зато убийства ради проверки прицела – факт однозначный, – возразил Шабалин.
Американцев сдали в штаб группировки, после чего Паша сел за написание подробного рапорта по первому боевому применению своего подразделения – для этого Барченко пристроил его за столом в своем кабинете и ушел общаться с задержанными американцами.
В своем рапорте Шабалин набросал схему работы «тяжелой» пары с семнадцатого опорного пункта, потом накидал схему поездок «за линию фронта», отметил отличившихся и подробно расписал обстоятельства задержания военнослужащих США – там вроде бы не было никакого криминала, и можно было излагать не согласованную версию, а писать то, что было на самом деле.
Вернувшись на базу, он вдруг почувствовал, как сильно устал за прошедший день. Стянув с себя бронежилет и ботинки, прежде чем пойти под душ, он вытянулся на койке, дав себе пять минут на расслабление.
– Сегодня я убил несколько человек. – Паша вслух озвучил навязчивую мысль. – Не сам, конечно, но приложил к этому усилие. Я – убийца?
Перед глазами у него стояли фрагменты тел боевиков, которые он увидел в месте бомбардировки. Кто они? Духи? Или американцы? В точно такой же форме. Впрочем, какая разница – и те, и эти – враги, против которых он ведет сейчас войну. И по большому счету, национальная или организационная принадлежность врага не играет на поле боя никакой роли. Если бы американцы не залегли, Артем бы продолжил стрельбу. А с полученным успешным попаданием в пулеметчика на этой установке прицела он бы расправился с «партнерами» очень быстро. И знать бы не знал, кого отправляет на тот свет.
Надо было вставать и идти в душ, но Паша не мог найти в себе силы.
– Ладно, – успокоил он сам себя. – Подремлю полчаса.
Глава 11
За ночь в охраняемом предполье воздушной разведкой в русле высохшей реки было выявлено перемещение нескольких групп боевиков на пикапах, которые сосредоточились в районе восемнадцатого опорного пункта. Наблюдатели с восемнадцатого «опорника» по связи не подтвердили наличие боевиков – то ли действительно никого не видели, то ли проспали. Доклад об обнаружении непонятной активности прошел в штаб группировки, и пока он обрабатывался, боевики провели мгновенный налет на «опорник», выбив из него садыков, которые, впрочем, не проявив никакой устойчивости, бежали при первых близких выстрелах. Захват «опорника» не был своевременно вскрыт штабом группировки, так как наблюдающий за обстановкой беспилотник, выработав положенное ему время, ушел на базу, а пока второй долетел до места работы, там уже все закончилось. Попытки наладить связь успехом не увенчались, что с одинаковым успехом могло говорить как об уничтожении или захвате опорного пункта, так и о разгильдяйстве личного состава, бессовестно развалившего несение службы. Радиоразведка показала наличие новых радиосетей, по которым шла координация действий боевиков, рэбовцы принялись глушить эфир, но время было упущено: передовой опорный пункт, являвшийся ключом к обороне всего района, уже перешел в руки боевиков. После того как бежавшие с опорного пункта солдаты сирийской армии достигли соседних «опорников», те тоже, на волне возрастающей паники перед бойцами ИГИЛ, были оставлены садыками без всяких попыток к сопротивлению. Это еще больше осложнило обстановку, и ОГ «Пальмира» принялась компенсировать допущенную утерю: на примыкающие «опорники» были направлены две группы ССО и три взвода штурмового отряда Колмыкова, которые своим присутствием должны были взбодрить садыков и заставить их держать оборону. Артиллерия начала работать по выявленным целям, а «утята» нанесли пару ударов по скоплениям машин. К утру ситуация стабилизировалась, но дядя Леша выглядел хмуро и беспощадно.